A Life of Regrets (An Original Chester See Song)
Матан вел наблюдение из диспетчерской, закипая из-за недавнего разговора с отцом о том, что все шло прахом, и лишь благодаря Пиро, который моментально вмешался, потасовки удалось избежать. Решив, что больше не может сидеть сложа руки, Матан вышел проветриться, но в коридоре влетел прямиком в своего дядю. — Ублюдок, — прорычал он; ярость ни капли не поутихла. Не позволив Карлу даже открыть рот, Матан со всей силы врезал тому по лицу, сломав нос. — Я тебя, блять, прикончу! — закричал он, схватив дядю за грудки и вновь притянув к себе, чтобы в следующую секунду ударить в живот — сначала один раз, затем еще. Когда его оттащили от Карла, тот уже был без сознания; кровь сочилась изо всех видимых мест. Его унесли охранники, которые, казалось, были крайне встревожены. Оглянувшись, Матан понял, что в порыве задел еще и одного из прихвостней Свена и, не сдержавшись, выругался вслух. — Что это у нас здесь? — спокойно спросил Свен, вскинув бровь от развернувшейся картины. Его глаза блеснули яростью, стоило ему заметить одного из своих элитных бойцов, лежащего на земле. Прогуливаясь по коридору под руку с Чимином, Свен в последнюю очередь хотел или ожидал стать свидетелем того, как Матан пытается прикончить своего безмозглого дядю и как вырубает его бойца. Он пребывал в хорошем расположении духа — слом прекрасного сокровища проходил как по маслу, — но увиденное грозило перечеркнуть все. Если, конечно, он не решит воспользоваться ситуацией в свою пользу, как он всегда делал в этом убогом захолустье на отшибе мира. — Как вы собираетесь ответить за свою грубость, мистер Фоли? — с холодной улыбкой спросил Свен. Чимин лишь стоял как вкопанный, наблюдая за происходящим. Его радовало, что обидчик Чонгука теперь валяется на земле, истекая кровью, но также он понимал, что, судя по поведению Свена, Матану грозила опасность. Чимин попытался намекнуть Матану взглядом, предупредить, чтобы был настороже. Он побоялся сказать об этом вслух, ведь из-за непослушания могли наказать его семью. Оскалившись, Матан плюнул Свену под ноги, моментально отхватив от того в челюсть, что лишь заставило Матана усмехнуться. Он лучше большинства умел выдерживать удары. Свен не из легковесов, но за столько лет так это и не усвоил. До чего же забавно, правда. — Лучше бы ты дал мне прикончить эту падлу, и дело с концом, — сказал Матан, поведя плечом так, словно только что получил дружеский толчок. — Если он не умеет вести дела с большими дядями, может, стоит вернуть его обратно в ту дыру, из которой ты его вытащил? Или ты все еще надеешься окупить свои деньги, красавчик? От Матана не ускользнул просящий взгляд Чимина. Он не ошибся, распознав в нем отчаяние и страх. Но проблема заключалась в том, что все это наверняка заметил и Свен. У Матана не было ни капли сомнения, поэтому он всеми силами пытался удержать внимание Свена на себе. Свен опустил руку Чимина и в предупреждающем жесте вцепился пальцами в его загривок. Развернувшись к стоящей позади охране, он шепотом отдал приказ и застыл в ожидании. Уже спустя некоторое время к нему подошло несколько наиболее крепких охранников, каждый из которых имел при себе длинную металлическую трубу. — Чимин-ши, как думаешь, насколько его хватит? — легким любопытным голосом промурлыкал Свен, из-за чего у Чимина засосало под ложечкой. — Хм, думаю, начнем с того, что каждый из моих людей нанесет по пять ударов. И за каждый твой крик я буду накидывать по пять сверху. Любая возможность причинить боль приводила Свена в восторг. Тем более сейчас, когда у него появился шанс не только проучить Матана, но и проверить, насколько преданно и послушно его новое сокровище. — Матан, — прошептал Чимин, на что Свен тотчас болезненно сжал его шею. Чимин покачнулся, а личный монстр тем временем приказал действовать. Матан посмотрел на Чимина, одним взглядом умоляя довериться. — Если он такой же мягкотелый, как ты… — начал было Матан, но на него моментально обрушился первый удар трубой, которую он успел перехватить и вывернуть из рук. — Мы застрянем здесь на весь день. Может, прекратим этот цирк, пока ты не найдешь себе цепных псов поспособнее? — Следующий удар пришелся по ребрам, но Матан лишь усмехнулся, стараясь, чтобы все происходящее казалось Чимину игрой. — И какой толк от твоей маленькой шлюшки, если она настолько зашугана, что боится даже взглянуть на тебя? А, любовничек? — Стоило Матану договорить, как удар пришелся по виску, отчего он, отлетев назад, замотал головой в попытке избавиться от звона в ушах. С каждой секундой Чимину было все сложнее сдерживать рвущийся наружу крик. Но когда труба рассекла голову Матана, он перестал контролировать себя. Вырвавшись из захвата Свена, Чимин бросился прямо под следующий удар, зажмурившись в ожидании боли. В тот же момент с обеих сторон раздался яростный рев. Чимин открыл глаза ровно в ту секунду, когда труба поразила спину Матана: темный ангел Джина защитил его, прикрыв своим телом. Не успел Чимин хоть как-то отреагировать, как Свен отдернул его, в порыве ярости ударив по лицу; один из его многочисленных перстней до крови рассек его щеку. — Уведите его, — прошипел Свен, недовольно смотря на парня. Охрана моментально подняла того на ноги и потащила прочь. — И забейте этого безмозглого идиота, чтобы не мог стоять на ногах. Смотрю, нам с сокровищем есть о чем поговорить. Удары посыпались один за другим, но Матан не сводил глаз с Чимина, что в ужасе выкрикивал его имя, пока охрана волокла его в покои Свена. Его также ждало наказание.***
Матана резко привели в чувство, облив ведром холодной воды. Он понятия не имел, как долго провалялся в этом бетонном помещении, в которое его в итоге перенесли. — Сволочь, — прошипел он, подняв взгляд на отца, за что получил быстрый пинок в ребра. Затем мужчина, с отвращением на лице, удалился. Не желая казаться слабым, Матан через силу поднялся и побрел в свою комнату, где, проклиная всех и вся, медленно избавился от одежды и залез в душ. Вода заструилась по спине, причиняя боль, которой не должно было быть. Матан понимал, что старые синяки и порезы еще не успели зажить, как к ним уже прибавились новые. «Рано или поздно ты не переживешь эти побои, — подумал он, позволив воде смыть кровь с лица. — Кто же тогда позаботится о Джине?»ФЛЭШБЕК
— Ты умираешь, — безэмоционально произнес доктор, просматривая результаты исследований в руках. — Я… что? — опешил Матан, не веря собственным ушам и не сводя глаз с сидящего перед ним мужчиной. — Умираешь, — повторил доктор. — Твое состояние значительно ухудшилось. Если ты продолжишь в том же духе… Сынок, тебе лучше остановиться. Даже при агрессивной терапии… я бы дал примерно шесть месяцев. Но не больше года. Советую привести дела в порядок и вернуться к плану лечения. Матан посмотрел на стол и кивнул. — Лечения? — тихо переспросил он. Новость давалась тяжело, хотя Матан и знал, что когда-нибудь все до этого дойдет. — Мы сделаем все, что в наших силах, чтобы поддерживать твое состояние, но… — Доктор прервался на полуслове. — Вот как, — Матан нахмурился, про себя решив, что мучительная смерть — всего лишь то, чего он заслуживает. — Твоя семья знает? Матан покачал головой и, поблагодарив мужчину, с подавленным видом покинул кабинет. У него нет семьи, с которой можно попрощаться; или хотя бы такой, что могла бы его выслушать. На этом этапе жизни Матан никого не мог близко подпустить к себе. Он умирал, и вместе с тем рухнули все его надежды на будущее. Не будет никакой счастливой жизни. Ничего не оставит светлых воспоминаний. Ему так и не удалось найти того, кто скучал и ждал бы его возвращения. Время Матана Фоли подходило к концу, и ему нужно сделать все возможное, чтобы ни одна секунда не была прожита зря. Ему все еще многое предстоит сделать, но сколько бы он ни размышлял, факт оставался неизменным — никто, кроме него, не сможет довести все планы до конца. Пока Матан ехал в ад, называемый домом, перед глазами проносились образы людей, которых он встречал на разных этапах своей жизни, и на мгновение боль в груди усилилась. Близилась весна, а значит, еще немного — и пора брать все в свои руки и бежать. Исходя из сегодняшних отчетов, стало ясно, что как только погода прояснится, монстры, что похитили участников, перевезут их на новое место. Матан понимал, что, если это произойдет, он уже ничем не сможет им помочь. Вернувшись на базу, он просмотрел сообщения и, убедившись, что все идет по плану, направился в общую комнату участников, чтобы проверить их состояние. После этого он собирался уехать вновь, чтобы заручиться поддержкой извне. Хотя Матан с трудом воспринимал этот факт, но при виде участников на душе стало спокойнее. Нет, на самом деле все не совсем так… это произошло благодаря Джину. Матан заступил на смену в диспетчерской, откуда, не смыкая глаз, наблюдал за камерой BTS до самого утра — наблюдал за тем, кто ему небезразличен. Он считал каждый вдох Джина, невольно пытаясь дышать с ним в такт, но в итоге начал задыхаться. Монстр в груди сократил объем легких, и Матан понимал, что настанет день, когда воздух вовсе не сможет их наполнить. Ранним утром, не сказав ни слова тем, кого так отчаянно хотел спасти, Матан покинул базу. Следующие несколько дней он не покладая рук готовился к тому, чтобы претворить план в жизнь: вернуть семерых юношей обратно домой, и плевать он хотел на здоровье. Ему уже уготовано место в аду, но Матан поклялся вслух любым силам, которые могли услышать, что он уйдет красиво. Он лишь надеялся, что сможет исполнить все свои обещания до того, как испустит последний вздох. Ким Сокджин, Мин Юнги, Чон Хосок, Ким Намджун, Пак Чимин, Ким Тэхен и Чон Чонгук должны покинуть этот ад живыми и оказаться в объятиях тех, кто их ждет. Матан Фоли знал, что если отдаст все силы, то сможет подарить им хотя бы это. Надежду на дом… утешение, исцеление… и любовь. Время продолжало неспешно идти, и по мере того, как Матан решал один вопрос за другим, собирая команду, которая поможет вернуть заложников на родину, он все больше жаждал того, чего у него никогда не будет… Он мечтал стать счастливым.КОНЕЦ ФЛЭШБЕКА
Вернувшись из мыслей в реальность, Матан помылся, надел чистую одежду и, хромая, направился по коридору в диспетчерскую.***
Чонгук забился в диких конвульсиях, чем разбудил Тэхена, который, вскрикнув, в панике вскочил с постели, пытаясь разбудить остальных. Вскоре уже все были на ногах: Джин с Хосоком схватили Тэхена, а Юнги с Намджуном бросились к двери, крича о помощи прямо под объективами камер. Когда дыхание Чонгука замедлилось, став прерывистым, они подняли еще больший грохот, чтобы привлечь внимание охраны. Стоило Матану услышать ужасающий шум, как он, наплевав на раны, помчался к участникам. Ворвавшись к ним, он начал осматриваться, пока взгляд не зацепился за находящегося в судорожном припадке Чонгука. Не медля ни секунды, Матан подхватил его на руки, словно тряпичную куклу, пронес через всю комнату в ванную и, отбросив одеяла, залез вместе с ним — прямо так, в одежде, — под ледяной душ, следя за тем, чтобы вода не попадала парню на лицо. Проклятия срывались с губ одно за другим; крепко держа, Матан растирал грудную клетку Чонгука, чтобы тот наконец открыл глаза и сделал глубокий прерывистый вдох. Припадок медленно отступал. — Ну же, Чонгук, — дрожа от холода, прошептал Матан. — Приди в себя. У меня нет времени выкапывать тебе могилу. В комнате стояла тишина — слышалось лишь, как струи воды бились о тела. Чонгук что-то бессвязно мычал и в какой-то момент забрыкался в руках, вынуждая Матана ослабить хватку: своим сопротивлением парень мог как навредить себе, так и наградить его фингалом. Когда сознание Чонгука стало обостряться, Матан развернул его лицом к участникам и прижал к себе. Матан тихо разговаривал с ним — так, чтобы никто не услышал, — и эти слова Чонгук запомнит до конца своих дней. Он зацепился за них, карабкаясь к жизни: они отрезвили, заставили его почувствовать связь с реальностью. Матану было плевать на то, что Джин, Юнги, Намджун, Хосок и Тэхен не сводили с него глаз; что его рассеченная бровь, синяк на лице и в целом изможденный вид, должно быть, вызывают у них вопросы. Ему плевать и на шишку на затылке, которую пока не видно. Наоборот, он был рад, что участники наблюдают за тем, как он пытается помочь их младшему брату. Матан надеялся, что после увиденного они поверят — он заботится о них, искренне желает помочь. И больше всего Матан хотел, чтобы участники поняли, что пусть его исчезновение и выглядело так, словно их бросили, на самом деле это совершенно не так. Он надеялся, что Джин… — Принесите ему… одежду, — прервав собственный поток мыслей, сквозь стиснутые от холода зубы выдавил Матан. — И полотенце… Первым отреагировал Джин. Собрав все полотенца, которые только удалось найти, он укутал в них Чонгука, оставив только одно: его Джин накинул Матану на плечи. — Намджун-а, подготовь одежду для Чонгука, — сказал он. — Остальные займутся уборкой. Приберите везде до прихода охраны. Пока Матан пытался усмирить Чонгука, рана над его глазом открылась, и теперь по бледному лицу струилась кровь. Смочив край полотенца водой, Джин аккуратно ее стер, стараясь не причинить боль тому, кто так сильно помогает его семье. Но внезапно осознав, что наделал, Джин резко отстранился от Матана и начал сушить голову Чонгуку. В тот момент Матан впервые испытал невероятную легкость. Впервые с того самого дня, как увидел Ким Сокджина. Джин больше не мог держать в себе вопрос, который преследовал его последние две недели. Поэтому, когда он возился с Чонгуком, не осознавая, что из-за мыслей трет волосы словно одержимый, тихо, чуть ли не шепотом, спросил: — Почему… ты бросил… м-ме… нас?