***
Ты тоже один. Как и я. Человек — существо социальное. Оно не сможет жить вне общества. И каким бы человек ни был, одиночество, как болезнь, медленно грызет душу, пока полностью не истощит ее. И обычными лекарствами ее не излечить. Больнее одиночества разве что чувства жертвы вора по имени судьба. Особенно, когда она забирает у тебя самое дорогое, единственный лучик света в твоем тусклом, несправедливом мире. И Тим сполна смог ощутить эти два ужасных чувства еще в детстве. Мальчишка просто ненавидел выражение: «Ну, значит, не судьба!» Судьба? Кто она такая? Как эта самая судьба посмела забрать у него его бесценное сокровище? Кто ей разрешил? Почему он должен… быть один? Увы, пятилетний ребенок не может полностью понять такое сложное, такое расплывчатое понятие «судьбы». А если злиться, то на кого, кроме как на виновную во всем судьбу? — Не плачь. Твои родители ведь смотрят на тебя с небес. Пусть их судьба оказалась так несчастна, они хотели бы для тебя лучшего будущего. Судьба. Судьба. Право, такое нелепое слово в глазах уже семилетнего мальчишки. Судьба всего лишь набор букв. Она ни в чем не виновата. Тогда кто? Может… тот, кто ее пишет? И опять новое сложное слово. Бог. Кто он такой? И почему его нужно бояться? Кто дал ему право вершить судьбы людей? И почему он убил его родителей? — Твоих родителей убил не бог. Твоих родителей убили пираты, и винить в этом надо только их. А вот ты лучше бы помолился ему, чтобы тебя не порешили следующим. Тим не понимал этих слов. Почему он должен молиться богу? С чего это люди взяли и поверили в того, кого даже не видели? Разве этот бог помог его родителям? Разве сможет помочь и ему? — Ты тоже один. Как и я. Два, давно отчаявшихся и затаивших злобу на мир, человека. У нас украли надежду… Тогда давай каждый станет надеждой друг друга? Бог? Нет! Тим не будет верить в какую-то призрачную тень! Лучше он протянет в ответ руку тому, кого видит, кого может коснуться… Только он сможет защитить. Он его бог!***
— Парень, — уже знакомый старческий хрип. Его встряхнули. — Неужели помер? — А я говорил, что он не жилец, — второй тоже знакомый голос, но, упорно продолжающий играть бессознательного, Тим не мог вспомнить имя человека, которому он принадлежит, хотя точно до этого его слышал. — Отойди, — другой незнакомый и полный раздражения голос. Мальчик почувствовал, как к нему кто-то подошел. — Идиоты! Живого от мертвого отличить не могут! — Так он живой или мертвый? — поинтересовался тот, чье имя так и вертелось на языке. — Живой, живой, — торопливо ответил третий. — Пацан, можешь открыть глаза? Э-э-эй? — Вы кто… такой? — с трудом проговорил Тим, осторожно приоткрывая глаза и морщась от боли во всем теле. Рука мальчика дернулась и схватила неизвестного третьего за штанину. — Я доктор. А ты труп, если сейчас же не замолкнешь и не отпустишь меня, — прозвучало, как самая настоящая угроза. Тим нахмурился и посмотрел на него недоверчивым взглядом, однако очень быстро устал и отпустил чужую штанину, отведя взгляд. — Джек, принеси мой чемоданчик. И вскипяти воду. Тим довольно прищурился, услышав забывшееся имя, а потом с настороженностью взглянул на сомнительно выглядящего доктора. Взгляд еще плыл, так что лицо и его силуэт размывался кляксой, однако висячий на поясе нож он каким-то образом разглядел отчетливо. Все казалось мальчишке таким странным, со всех сторон угрожающем ему, однако двинуться и защититься он был не в силах. Будто в каком-то плохом сне. — Что… вы будете… делать? — каждой слово вылетало с трудом и царапало обсохшее горло. — Лечить тебя, — с насмешкой ответил доктор. — Или с разбитой головой ты чувствуешь себя намного лучше? Ученик археолога опять промолчал. Внутри кипело негодование, но выплеснуть он его не мог по известной причине. Оставалось только дергаться, корчиться и шипеть в ответ, как змея, по которой не раз потоптались. Да и выбора у него не было. Все-таки если бы не эти люди… он бы вряд ли смог вообще что-то делать.***
Доктор, довольно улыбаясь, протер руки салфеткой. Тим очень хотел посмотреть на работу доктора, однако усилившаяся слабость во всем теле не давала такой возможности. Лысый старик, которого Тим уже мог более-менее разглядеть, подошел и наклонился над ним. — Реми, по-моему, он стал выглядеть еще хуже. — Это из-за лекарства, скоро пройдет. Скажу вам, что зря вы так переполошились — рана на голове пустяковая. Череп всего лишь царапнуло. А вот что больше всего беспокоит, так это его изможденное тело, — доктор замолк и покопался в своем небольшом чемоданчике. — Он не ел и не пил несколько дней, если не больше. А еще ноги разбиты в кровь. И спина вся в синяках… Реми, как назвал его старик, нахмурился, что-то пробурчал под нос и извлек наружу баночку с чем-то белым. — Вот эту мазь будете наносить ему на голову и ноги два раза в день. И это бесплатно, — доктор закатил глаза, заметив обиженное и возмущенное лицо деда. — Сэки, прекрати! Будто у вас есть, что дать в оплату! — Может еще дашь что-нибудь от насморка? — шмыгнул носом Джек, сидя в самом углу палатки. — И тоже бесплатно. — Размечтался. — Ну посоветуй тогда что-нибудь… — Найди подорожник и приложи к носу. Может поможет, — пожал плечами доктор. — Ну ладно тебе! Мазь не пожалел, а капли жилишь! — раздосадованно всплеснул руками Джек. — Мне просто парнишу стало жаль, а так я бы с вас такие деньги взял! И, Сэки, ради бога, прекрати хмуриться, на тебя страшно смотреть, — док закрыл чемоданчик, оставив мазь в баночке на кривой табуретке, и, махнув рукой, скрылся за пределами палатки. — Вот же жмот, — погрозил мужчине вслед Джек, своим внушительным кулаком. — Капли от насморка пожалел! Чтоб он… споткнулся, жаба такая! Сэки нахмурился и что-то тихо сказал Джеку, ткнув локтем ему в бок. Последний, прошипев что-то не очень лицеприятное своему другу, неохотно вышел из палатки, погружая ее в тишину. Обезболивающее, которое вколол мальчишке доктор, постепенно прекращало свое действие, и боль во всем теле вновь начала проявляться. Однако она уже была не такой сильной, как прежде, и это радовало. А еще его очень сильно клонило в сон. Тим пытался держаться и до последнего не закрывал глаза, но вскоре он не выдержал и его веки сомкнулись, погружая весь окружающий мир в темноту. — Как тебя хоть зовут? — Сэки убрал с табуретки мазь и сам присел на нее. Табуретка тихо скрипнула, качнулась, чудом не развалившись. — Тим, — совсем не задумываясь, еле слышимо прохрипел мальчишка. — И повторять больше не буду…***
Пожилой мужчина часто моргал и щурился, не отводя взгляд от гостя. Дряблое, жирное тело, скрытое за дорогой одеждой, ерзало в кресле. Хоть он и многое повидал в жизни и немало повстречал разных людей, но посланника самого короля видеть в своем кабинете было, мягко говоря, непривычно. Седые брови то хмурились, то взлетали вверх от волнения. Разговор никак не завязывался, точнее его никто не спешил заводить. Посланник короля расслабленно сидел на стуле, с некоторой рассеянностью рассматривая обстановку. Его взгляд останавливался то на письменном столе, то на диване, то на несколько секунд замирал, внимательно разглядывая небольшую, но искусно сделанную скульптуру. — Так вот, — неожиданно произнес гость, будто бы продолжал неоконченный разговор. — Его Величество хочет поручить вам одно дело. — К-какое? — еле сдержав вскрик спросил старик, вцепившись в подлокотники. — Скоро наш остров почтит своим присутствием тенрьюбито и прием… должен быть подобающим, — проговорил посланник медленно, будто бы нехотя, особенно растягивая последние слова. Старик аж подпрыгнул. — Неужто Вы возлагаете столь благородную работу на меня?! На простого торговца?! — На… Вас? — мужчина с презрением посмотрел на старика. Его тон был недоуменным и в то же время насмешливым. Старый торгаш сжался и отвел взгляд. — Нет-нет, дослушайте. Наш город красив, и Его Величество делает все возможное, чтобы с каждым днем он становился только краше, однако… скажем так, одна клякса портит весь превосходный наряд. — Вы… про свалку? И что же Вы хотите от меня? Я не имею там авторитета. — От вас ничего сложного не требуется, — королевский посланник благосклонно и с долей высокомерия улыбнулся. — Я просто хочу, чтобы вы ее уничтожили. — У-уничтожить? — ошарашенно проговорил торговец. — Но я не могу! Там ведь живет столько людей! — Людей? Хм… Скорее насекомых, — мужчина встал и поправил свой костюм. — Давайте на чистоту. Вы переживаете не за людей, а за тех, кто Вам поставляет кожу. И не надо таких удивленных и честных глаз. Мы, знаем, что ваша, кхм, продукция, — на последнем слове он сделал особый акцент, — ввозится сюда незаконно. А еще небольшая доля поставляется от тех, за кого Вы так переживаете. Вы просто боитесь потерять возможность получать ценную кожу и мех за сравнительно небольшую сумму. — Но как… я… Это будет преступлением! — Справляйтесь, как хотите, — гость поклонился и направился к дверям. — Но, если Вы хорошо справитесь, Его Величество щедро вознаградит вас. Впрочем, мне уже пора. Договорим после того, как Вы выполните свою часть договора. — Но я же не соглашался! — разозлился старик, ударив кулаком по столу. — А у вас разве был выбор? Прошу не будьте наивны. А еще лучше молчите об этой сделке, — дверь открылась и тут же захлопнулась. — Сделка? Разве можно это назвать сделкой?!