***
–Ah, God, it was soooooo brutal!*– стонет Амани, и падает лицом в подушку на диване в гостиной. – Чего она уже ноет?– беззлобно хихикают между собой девочки, переобуваясь из туфель в домашние тапочки. Я тем временем скидываю с плеч рюкзак и плюхаюсь к Амани на диван, поглаживая её по спине. – Ей трудно далась эта тема. Похоже, она не очень поняла.- поясняю я, не прекращая поглаживаний. – Может во французском нет косвенной речи? Хотя вряд ли, у них там чёрт ногу сломит. Ну я лично всё поняла.– пожимаю я плечами, направляясь на кухню, чтобы приготовить обед. Спустя где-то час салат порезан, мясо тушится, а рис уже готов, когда мне приходит сообщение. –"Привет. Как твой день?" Вытираю руки о полотенце и беру телефон в руки. Мы вчера много о чём пообщались с Димой, и ни о чём конкретном в то же время. Я немного рассказала ему про Корею. Он мне про Казахстан. Мы говорили о музыке, о животных, даже о Гарри Поттере успели поспорить. Мясо будет тушиться ещё минут 30, не меньше, так что можно позволить себе немного отвлечься. Присаживаюсь на стул недалеко от плиты и пишу: –"Спасибо, у меня хорошо. Сегодня был первый учебный день после каникул. Новая тема не всем далась легко ахахах" "Но я рада вернуться на учёбу. Сейчас обед готовлю, потом пойдём с девочками в магазин, затариваться продуктами" "А потом думала сериал какой-нибудь глянуть" "А как твой день?" –"У меня тоже хорошо, спасибо. С самого утра репетирую." "А ты чего, сегодня же пятница! Неужто развеяться никуда не пойдёшь? В клуб, там, пошопиться, на концерт может? Неужто в Корее заняться нечем?" Концерт, ха, как же! Знал бы он, какой догадливый, это даже пугает. Уже завтра весь Инстаграм и ютуб будет завален фан видео с концерта Димаша, уж не сомневаюсь. Стоит ближайшие пару дней обходить эти соцсети стороной, пожалуй. –"Да нет, сегодня точно никуда не пойду. Может завтра. Хочу немного передохнуть. Слишком уж жизнь насыщенная у меня последнее время. Настолько, что я за ней не поспеваю. Надо бы немного сбавить обороты, а то мне кажется, что я в шаге от нервного срыва, после которого я куплю билет в один конец до Питера." –"Ого, кажется всё довольно серьёзно" "Уверена, что не хочешь поговорить об этом?" –"Уверена- не то слово. Расслабь булочки, всё тип-топ" "Расскажи лучше, что репетируешь? Ты выступаешь где-то? Может что-то типа кружков художественной самодеятельности в школе?" Я откладываю телефон и встаю. Достаю холодный чай из холодильника, наливаю себе в кружку, потом проверяю мясо. Всё идёт прекрасно, осталось недолго. Когда я возвращаюсь к столу, меня уже ждут новые сообщения от Димы. –"Ну, вообще-то я уже не на том уровне." "В школе я выступал когда был маленьким" "Сейчас я участвую в разных конкурсах талантов на телевидении, принимаю участие в городских концертах, иногда даже правительственных" "Стараюсь прославиться, короче" "Кто знает, однажды я возможно даже стану как Димаш. А может и превзойду его. Я восхищаюсь им, он светило казахской музыки, один из немногих, известных по всему миру, хотя ещё и не у всех на слуху." "Я считаю, что нет смысла заводить себе кумира, если его способности и талант- предел твоих желаний и стремлений. Всегда надо стремиться к большему, нет предела совершенству. "Ты знаешь, кто такой Димаш? Ты должна послушать, тебе точно понравится, он– гений" Около минуты я тупо пялюсь в телефон, не зная, как реагировать. Опускаю телефон на стол, смеживаю веки и тру пальцами глаза и переносицу. Что же всё стало так запутано? Ни минуты покоя, мои загоны буквально наступают мне на пятки и дышат в спину. Бежать от своих мыслей и страхов, это всё равно, что пытаться обогнать собственную тень. Буцефал пытался, и если у него не вышло, не выйдет и у меня.** –"Хэй, ты тут? Занята? Могу позже написать." Это всё так странно. Какой-то непонятный пацан из Казахстана, которому даже 18 нет, ни голоса, ни лица которого я не знаю, а мне с ним так легко общаться. И прошло-то меньше суток с первого сообщения! А он мне уже не безразличен. Меня начинает пугать, с какой скоростью я привязываюсь к людям. Затмить его мог бы пока только ранее упомянутый Великий и Ужасный. Но я предпочту Диму. От него явно опасности меньше: он подросток, живёт на другом конце света, я не знаю его внешности и голоса, и вряд ли влюблюсь в него, какой бы классный он не был. А вот другом он может стать хорошим. Если уже не стал. С Кощеем всё куда сложнее. Он постоянно у меня на виду, да что уж там, на виду у всего света, он безумно красив и поёт как ангел, и он так близок мне по душе, что я даю себе минимальный процент вероятности, что если мы станем ближе и подружимся, то я не влюблюсь в него рано или поздно. А мне это совсем не нужно. Я всегда ставила разум и логику превыше чувств и эмоций, всегда. Но, как говорится: "Это было навсегда, пока не кончилось" Когда я думаю об этом, меня уже не столь пугает моё душевное спокойствие. Хотя не совсем так. Ведь есть, хоть и крохотная, но доля вероятности, что мои чувства могут быть взаимными. И тогда что? Он же звезда! Ему нужна девушка, которая будет блистать рядом с ним на красных дорожках, которая будет ему соответствовать. А я совсем под это описание не подхожу. И пусть мир меняется, и возможно его выбор никто не осудит, но что будет со мной? Когда твой парень– суперзвезда, он никогда не будет твоим по-настоящему. У него всегда будет толпа фанатов, среди которых будут красивые девушки. Женщины будут всегда и везде, а я слишком неуверена в себе, и тем более в искренности его чувств, чтобы не переживать и не ревновать. К тому же он–медийная личность, у него концерты, записи альбомов, клипов, разъезды по миру. Я не собираюсь пока уезжать из Кореи, бросать учёбу, отказываться от образования и карьеры, чтобы послушной собачонкой везде следовать за своим парнем-хозяином. Не хочу сидеть дома и ждать его сутками, переживая о том, не нашёл ли он кого-нибудь себе более подходящего, не устал ли он от меня, не изменяет ли он мне. Я вообще не думаю, что смогу когда-нибудь быть с мужчиной и полностью ему доверять. Так тяжело поверить, что кто-то искренне тебя любит и не обидит и не предаст, когда ты сама себя не любишь и в себе не уверена. Тем более такой блистательный и статный парень. А если остаться тут, жить, учиться и работать, то долго мы тоже не продержимся. Отношения на расстоянии не для меня, и ни для кого вообще, я думаю. Мне больше по душе спокойная семейная жизнь, быт, работа и дети, чем разъезды по миру и вспышки объективов фото и телекамер. И это всё лишь при том, что моя симпатия окажется взаимной. И давайте быть откровенными, такое вряд ли произойдёт. А значит я опять останусь с разбитым сердцем где-нибудь в парке на скамейке с бутылкой чего-нибудь крепкого, с сигаретой в руках и буду пытаться залечивать и зализывать свои раны. И в итоге приду в "норму" только когда возведу ещё более высокие и толстые стены вокруг себя. Настолько, что уже никто не сможет ко мне подобраться, и я погрязну в собственном внутреннем мире, полным тяжёлого опыта, психологических травм и детских обид, разобраться с которыми мне уже не удастся. И тогда дойдёт до РПП, Селфхарма и тд. После такого количества страданий в душе умирает всё живое, всё то нежное и тёплое, что делало тебя– тобой. И тогда я превращусь в грубую и злую суку. И я не уверена, какой из вариантов хуже. Так что, да. Нужно держать дистанцию. Не общаться с Кощеем, не слушать его пение, не говорить о нём, свести все контакты и мысли о нём на нет. И уж конечно не идти на его концерт и не говорить больше о нём с новым потенциальным другом, опасность от которого в данной ситуации минимальна. Я делаю глоток чая, чешу голову и быстро печатаю ответ: –"Да, я здесь, всё нормально" "Слушай, у меня тут обед на плите, неудобно говорить. Давай и правда попозже спишемся" –"Хорошо, бамбина. На связи. Правда сегодня весь день я буду занят, так что пиши, если захочешь, отвечу, как смогу. Аривидерчи" –"Давай, Дим, позже напишу. Хорошей репетиции." Я откладываю телефон, мою руки и начинаю накрывать на стол.***
–Алло, Александра? Здравствуй, дорогая, Альберт Анатольевич беспокоит.- слышится на том конце провода. –Да, Альберт Анатольевич, здравствуйте. Чем могу помочь? Что-то случилось?- спрашиваю я. Мы с девочками как раз заканчиваем затариваться и уже двигались в сторону касс, как вдруг мне пришёл звонок от генерального. Я очень перепугалась, потому что раньше он мне ни разу не звонил. У нас есть контакты друг друга, но мы никогда ещё не общались вне отеля и не созванивались тоже. Поэтому звонок немного поверг меня в шок. Я сделала что-то не так? На меня пожаловались гости? В гостинице ЧП? Или всё банально, и мне сейчас скажут, что кто-то заболел и мне нужно выйти и подменить его на своих выходных? Но тогда мне бы не звонили, а написали, и уж точно не гендиректор отеля. Меня бьёт мелкая дрожь, но я пытаюсь успокоить себя, что Альберт Анатольевич меня не обидит и всегда защитит, если что. Так что переживать, наверное, не о чем. –Случилось, да,- тяжко вздыхает пожилой человек,- ничего страшного, не переживай, но, боюсь, я вынужден попросить тебя приехать сегодня в отель ненадолго, я попрошу проставить тебе это время как смену, так что это будет оплачено. Но вообще-то мне нужно с тобой поговорить и кое-что тебе рассказать. Считай, что мне нужна твоя помощь лично. Всё поймёшь при встрече.- заканчивает свою мысль Альберт Анатольевич и тяжело, очень уж по-старчески вздыхает. Ох, сжальтесь! Может у меня хоть один день пройти спокойно?! Вот и как я должна это понимать? И как на это реагировать? Только прилегла- уже заколачивают! Возмутительно, ни дня покоя. Что дальше – кого-нибудь стошнит на меня в автобусе? Или рядом с моим домом грузовик с хуями перевернётся? А может перед полной аудиторией любимые штаны порвутся? Что ещё: пожар, наводнение, глобальное потепление, резкий скачок цен на нефть, баллы с накопительной карточки Олив Янг пропадут? Сколько можно уже? Тяжело вздыхаю и отвечаю: –Ладно, Альберт Анатольевич, я приеду, но буду часа через три, не раньше.- устало потираю шею и машу девочкам, заинтересованно смотрящим на меня в ожидании подробностей. –Отлично, Александра, жду тебя у себя в кабинете.– выдаёт пожилой бизнесмен и сбрасывает вызов. Я ещё раз тяжело вздыхаю и иди рассказывать ситуацию девочкам.***
–"То есть, вот так просто позвонил и вызвал к себе?" Мой новый друг, видимо, полностью разделяет моё негодование. Спустя примерно два с половиной часа я, переодетая и вся на нервах, сижу в автобусе и жду свою остановку. Я написала Диме почти сразу, как вернулась из магазина в общагу. Как он и говорил, он был занят на репетиции, поэтому прочитал и ответил только десять минут назад. –"Да, вот так просто(" –"Ну ты не переживай раньше времени, вдруг тебе благодарность объявят, или премию выпишут?" –"Ах, юноша, какой же ты наивный" "Хотя кто знает. Я бы не рассчитывала, конечно, учитывая тон его голоса. Больше похоже на то что меня уволят, только непонятно за что" "Но всё в жизни к лучшему, только худшим из способов" " Я убеждаюсь в этом слишком часто" Я так нервничала всё это время, что для поездки в автобусе выбрала плейлист из подборки chill out music for relaxation. Не уверена, насколько это помогает, но Дискотека Авария сейчас явно была бы не в тему, так что я слушаю расслабляюще-умиротворяющие мелодии и пытаюсь расслабиться. Я вижу, что Дима уже что-то печатает мне в ответ, но я подъезжаю к своей остановке, так что нажимаю на кнопку "стоп" и встаю с места, одновременно зажимая значок микрофона и записываю голосовое: –Дим, моя остановка, мне пора. Напишу, как узнаю, в чём суть да дело. Не жди меня, занимайся. Пока.– отпускаю запись одновременно с открытием дверей и убираю телефон в рюкзак, выходя из автобуса. Я подхожу к отелю с тяжёлым сердцем. У меня плохое предчувствие, но я вновь и вновь успокаиваю себя тем, что Альберт Анатольевич хороший человек, и вряд ли обидит меня, а значит он просто выбрал неверный тон для нашего телефонного разговора. Я решаю не отсвечивать лишний раз, поэтому захожу через служебный вход и, минуя раздевалки, сразу направляюсь в сторону атриума. Перед дверью в кабинет босса я замираю на секунду, чтобы в последний раз успокоить нервы и перевести дыхание. "Ладно, чего оттягивать, перед смертью не надышишься!"- с этой мыслью я поднимаю кулак и три раза стучу в дверь. –Входите.- доносится из-за закрытой двери. Я ещё секунду мнусь на месте, потом трясу головой, и, высоко подняв голову и выпрямив спину, уверенно открываю дверь и вхожу в кабинет начальства. Престарелый магнат сидит за своим рабочим столом, который больше моей кровати в общежитии, и роскошнее всего моего общежития, вероятно. Он сидит в идеально отглаженном костюме-тройке насыщенного бордового цвета в среднюю клетку, с алым шёлковым галстуком и нагрудным платком ему в пару. Ног за столом не видно, но уверена, что на них как всегда идеально чистые, начищенные до блеска лаковые туфли. Боже, вот уж в чём этого мужчину нельзя упрекнуть, так это в отсутствии стиля. Глядя на него так и вертятся на языке слова, вроде : Аристократ, Джентльмен, Сэр и прочие. Однако когда он не суровый требовательный начальник, то он просто очень одинокий пожилой мужчина с тёплой душой, большим добрым сердцем, удивительно наивный для своего возраста и положения, и никакой дорогой костюм не скроет от меня его сущность. Не важно сколькими предприятиями ты владеешь, какой бренд носишь, и в какой стране живёшь, когда в душе ты тот самый дедушка с дачи, к которому ты приезжаешь на лето, и он учит тебя плавать, кататься на велосипеде, ухаживать за скотиной и читает книжки перед сном, сидя в своём кресле-качалке. И как только я вижу этого на первый взгляд властного человека, все мои тревоги тут же улетучиваются, все переживания рассеиваются, и я, даже не поздоровавшись, сразу подбегаю к нему и крепко обнимаю его, а он даже не успевает встать из-за стола мне навстречу. Я знаю, что мы и так часто видимся, но он всегда напоминает мне о моей семье: о моём дорогом папочке, по которому я безмерно скучаю, и о моём умершем дедушке, с которым я не успела попрощаться. Обычно меня так сильно не выбивает из колеи его общество, но сейчас я видимо просто очень устала, переволновалась, и просто сильно соскучилась по семье. Кажется, мне как никогда нужна поддержка близких. –Боже, Шура, ты чего как ураган залетела? Всё в порядке, милая моя?- взволнованно отзывается Альберт Анатольевич, сперва приобнимая меня в ответ, а затем отстраняет, чтобы взглянуть на меня. –Альберт Анатольевич, я так рада вас видеть, и была так напугана, что сделаю вид, что не услышала, как вы меня назвали.- отвечаю я, отпуская дедушку из кольца своих рук, и сразу как-то стесняясь своего порыва. Знаю, мы - одно русское комьюнити, но он всё же почти полвека провёл в Корее, а тут так не принято, как никак. Это я, за всё время здесь, достаточно быстро усвоила. –Даже удивительно, что вы занимаете такую высокую должность, господин генеральный директор. Вы совершенно не умеете вести телефонные переговоры. Вы даже не представляете, какие страсти и ужасы я себе напридумывала за эти три часа. Прощу вас, объясните мне, в чём причина такой срочности, и главное, что вас так встревожило, прошу вас.– почти умоляю я, отворачиваясь от мужчины, направляясь в сторону кресел и столика для гостей и снимаю рюкзак с плеч. –Да, разумеется, Александра. Присаживайся, солнце. Есть о чём потолковать. –как будто бы немного виновато начинает Альберт Анатольевич. –Мне жаль, что я так разволновал тебя, поверь, я сделал это без злого умысла. И опять, мне очень жаль, что я вытащил тебя в твой выходной, к тому же после учёбы. Но дело правда важное.–усажтваясь в кресло напротив меня, выдаёт генеральный. –Так, ясно.- вконец у меня сдают нервы, и я поднимаюсь с кресла, направляясь в сторону "бара".–Думаю, нам обоим не помешает выпить чаю и обсудить всё спокойно и без нервов. Если желаете, кроме сахара и лимона могу вам капнуть чего-нибудь покрепче, для храбрости?- оборачиваюсь я на босса-дедушку, вовсю хлопоча над чайником и элегантно-эстетичными чашечками, явно из какого-то недешёвого сервиза. Я редко тут ем или пью, но когда пью, то в основном это кофе, и под него тут плотные, тяжёлые, но простые белые чашки, как везде. А вот под чай стоят эти красивые чайные наборы: чашечки и блюдца их тончайшего фарфора, а может Бог знает из чего ещё, декоративные ложечки. Дизайн сервиза очень красивый: позолоченные полоски по краю чашки и блюдца, а само убранство и прелесть этого сервиза в том, что он выполнен в тематике улочек Парижа прошлого века в осеннюю пору. Всё в жёлто-оранжевых тонах, показаны лавки, рестораны, фонари и парижане, мощёные мостовые, Сена, опадающие листья, Эйфелева башня, разумеется,– просто произведение искусства. Мне всегда так нравился этот сервиз. Я всегда думала, что если не Корея, то я хотела бы поехать во Францию. Этот сервиз всегда будоражит во мне какие-то чувства, которые я сама не до конца понимала. Словно я в Корее дома, а на Францию смотрю как на возможный новый дом. Как в старину, когда девушка из одного особняка, где жили с родителями и семьёй, переезжает в новый особняк к мужу, и строит там уже свою семью. Я понимаю, что уже неприлично долго кручу в руках красивейшее блюдце, поэтому оперативно разливаю чай, добавляю сахар и лимон себе, и сахар и капельку бренди генеральному, и возвращаюсь к столику с чашками чая на блюдцах в обеих руках. –Что ж, не вижу смысла оттягивать.- делая глоток чая, и ставя чашку с блюдце на стол, говорю я, выжидвтельно впиваясь взглядом в начальника. –Выкладывайте, босс, что у вас? Альберт Анатольевич тоже отпивает глоток чая, чуть смакует, а потом сразу делает ещё один, уже большой глоток. Поднимает на меня взгляд, и начинает говорить: –Видишь ли, Александра. Дело несколько деликатное. Возможно ты не в курсе, но наш шеф-повар, господин О, уходит на пенсию. Уже месяц мы ищем ему достойную замену, и вот, кажется, нашли подходящую кандидатуру. Это очень уважаемый шеф-повар знаменитой сети ресторанов, настоящий художник и мастер своего дела. И так вышло, что он из России. Я клянусь, что не искал целенаправленно русского человека, ты же знаешь. Так уж вышло, что он отлично подходит нашему отелю. –Понимаю, но пока не вижу сути проблемы.- отзываюсь я, отпивая ещё глоток вкуснейшего ароматного чая. Честно признаться, это действительно несколько странно: с чего уважаемому и востребованному шеф-повару сети ресторанов захотелось бы стать шефом одного ресторана, да и тот при отеле? То, что он русский, меня не сильно удивило- где в Корее с большей долей вероятности можно встретить иностранцев- так это в ресторанах. Тут полно заведений с итальянцами, французами, немцами, индусами и Бог знает с кем ещё в качестве поваров. В кулинарии наличие опыта и знания различных кухонь весьма приветствуется. Корея-консервативная страна, но даже корейцам иногда хочется попробовать что-нибудь из иностранных блюд. –Да, понимаю. Дело в том, что он не просто русский. Он приехал из России. Ради работы здесь. Бросил всё и приехал сюда. Уж не знаю, были ли у него там проблемы, или ему просто захотелось попробовать себя где-то ещё, но факт остаётся фактом– он очень хотел получить эту должность и приехал из России сегодня утром. -я понимаю, что мы приближаемся к самой неприятной части истории по тому, как сильно осунулся и словно ещё постарел Альберт Анатольевич, хотя старее, казалось бы, уже некуда. Он поднимается с кресла и направляется в сторону рабочего стола под моим ничего непонимающим взглядом.– Я вызову его сюда. Когда он придёт, я, должно быть, уже закончу, так что мы сможем пообщаться все вместе. Я ни черта не понимаю, но не препятствую. Лишь тоже поднимаюсь со своего места, намереваясь сделать себе ещё чашечку чая. Альберт Анатольевич связывается с секретарём и просит пригласить к нему нового шефа. После он возвращается на своё место и, не дожидаясь когда я закончу и вернусь, решает вырвались всю оставшуюся информацию разом, пока не видит моего лица. –Короче ты должна знать, что я понятия не имел кто он, пока он мне об этом сегодня не рассказал, после чего я принял решение вызвать тебя сюда. Этот шеф не просто из России, но и из Петербурга, так что вы можете поладить. Дело в том, что он, как можно догадаться, ни слова не понимает по-корейски. Короче говоря, он попросил меня ускорить твой конец стажировки на ресепшене и перевести тебя на кухню, чтобы ты могла помочь ему освоиться и наладить контакт с персоналом, так как кроме меня ты единственная, кто говорит по-русски. А ещё он был уверен, что ты не будешь против, потому что вы знакомы. Оказывается, ты с ним уже работала, он был твоим шефом в ресторане, в котором ты работала до переезда в Корею. Всё то время, что Альберт Анатольевич говорил, я слушала очень внимательно, пока закипал чайник. Я налила в чашку заварку, залила кипятком, добавила сахар и лимон, и уже собиралась со своей чашкой сесть обратно в кресло, когда до меня дошёл весь смысл только что сказанного генеральным. Я стояла как вкопанная, пытаясь переварить то, что только что услышала. И не успела я и рта раскрыть, хотя из меня всё равно не вырвалось бы ни звука, такой шум в голове стоял, как дверь в кабинет открылась. Я прямо почувствовала перекати поле в своей черепной коробке, не было ни одной чёткой связанной мысли. Это он, никаких сомнений. Виктор Андреевич, собственной персоной. Стоит здесь, в Корее, в отеле, в котором я работаю, в кабинете самого близкого мне здесь человека; стоит и смотрит на меня, улыбаясь своей мальчишеской проказливой улыбкой. Руки в карманах брюк, волосы зафиксированы гелем в лёгком беспорядке, чисто выбрит, а белизна зубов ослепляет. –Ну привет, Лион, рад видеть.- выдаёт он и, о Боги, подмигивает мне! На долю секунды кабинет погружается в такую тишину, что даже вакуум в космосе позавидовал бы. А после прерывается оглушительным треском и звоном безвозвратно разбитого на мелкие осколки, некогда восхитительного и изящного набора из блюдца и чашечки с видами парижских улочек, выпавшего из моих рук. Я тупо пялюсь на человека, которого безответно любила почти три года, затем пялюсь под ноги, созерцая картину разбитой посуды в луже чая и пары кусочков лимона, смотрю на забрызганые сладким липким чаем собственные ноги, и в конце перевожу взор на взволнованного Альберта Анатольевича, который ожидал примерно такой реакции, это ясно, но всё равно переживал за меня. Я устало усмехаюсь. –Эх,жаль вы не курите, Альберт Анатольевич, наличие курилки в вашем кабинете сильно скрасило бы мою жизнь, особенно в подобных ситуациях.