Ничейное серебро

      Сокджин оставил Намджуна и свиту возле крыла, где располагались королевские покои, и ускорил шаг. Он спешил обсудить решение с самым важным для него человеком — с отцом. Его бледные руки немного дрожали пока он выстукивал положенные правилами приличия минимальные три раза по красивой резной двери. — Папа, я могу войти? — спросил Сокджин, пытаясь не выдать свое нетерпение. А затем облегченно выдохнул и вошёл в родительские покои, услышав шуршание и тихое "да". — Что же такое произошло, что ко мне мой сын пожаловал? — тихо посмеивался мужчина, сидящий на широкой кровати, пока прислужница завязывала на его голове последние ленты. — Господин, я могу идти? — Девушка спустилась с кровати и подошла к королю, целуя его руку. — Да, можешь, — Марк одобрительно кивнул, и прислужница покинула покои, сделав книксен напоследок. — Итак, что привело тебя в столь ранний час? — мужчина похлопал рядом с собой, предлагая сыну присесть, что тот и сделал, тяжко вздохнув. — Мне нужно твое одобрение, — альфа взглянул в обеспокоенные глаза отца и заметил в них отблеск печали. Сокджин отлично знает, что отец не видит в нем своего мужа-тирана, так же, как и народ. — Я собираюсь заполучить королевство Серебряных Лугов. — Сокджин-и, это рискованно, — карие глаза Марка забегали по комнате, ищя за что можно зацепиться. — Ты уверен? — Да, — Ким кивает. Но отец не мог не заметить, что сын внутри не согласен с этим решением, что это противоречит его принципам. — Только так мы успокоим народ. — Я поддержу тебя, дитя мое, — Марк взял сына за руку. — Наш род с самого начала отличался воинственностью, и твой отец доказал это. Но, дорогой, помни, что тебе не обязательно делать то же...  Сокджин уже давно заметил, что улыбка отца увядала с каждым днём, как и он сам. Но даже несмотря на это, никто в королевстве до сих пор не может сравниться с красотой и мудростью короля Марка. — Знаю, папа, но я должен, — Сокджин на миг прикрыл глаза, а затем решительно поднялся на ноги, кивнул на прощание и направился к двери. Эти двери, что только что закрылись за спиной короля, ознаменовали начало перемен. Мужчина не мог не плакать, видя свое несчастное дитя, которому ничем не может помочь на этом тернистом пути...