Ничейное серебро

      Каждый вечер во дворце и его окрестностях повсюду зажигают свет. Эта традиция и помогла Туану правильно добраться домой. Он просит стражников открыть дверь, но те, завидев человека в потрёпанной одежде и с лохматой головой, не узнают в нем короля.       Юнги, услышав какой-то шум, выходит. И его сердце сразу же замирает, и он набрасывается на Марка с объятиями. — Пойдем скорее, пап, — бормочет Мин, снимая с себя жакет и накидывая его на короля. — Да отойдите уже! — от злости омега топает каблуком по каменному порогу и вводит наконец старшего в зал. Тот дрожит и при каждом шаге, падает, еле удерживаясь за Юнги. Туан прикрывает глаза, а ноги совсем слабеют. Лёгкие совсем не слушаются. И король падает окончательно, невольно утаскивая за собой и Мина.       Марк открывает глаза и видит, как его Джексон, что-то ворча, льет в миску всякую вонючую гадость, которую он обычно и использует для лечения. — Может, не надо? — тихо, ведь голос совсем осип, а Вану большего и не надо. Его сил хватает на то, чтобы добраться до постели короля и обнять его. — Где же ты был-то? — холодные слезы закапали на неподвижную руку Туана. — Я не могу сказать, — взгляд альфы пронизывает его насквозь. Марк гладит его по щеке второй рукой, улыбаясь. — Что мне делать? — голос Джексон становится строже, а омега хмурится на это. — Что мне нужно сделать, чтобы ты прекратил бегать и остался здесь, в безопасности? — Марк дарит лекарю лёгкую улыбку. — Женись на мне. Ван поднимает глаза на короля, а тот только хихикает в кулак. — Пожалуйста, — добавляет он, приближаясь к лицу альфы...