Ничейное серебро

      Чонгук открывает глаза и вздрагивает от сопения на своей шее. Его Чиминни сладко спит, навалившись на Чона всем телом, гладя пальчиками по бедру. Альфе нравится лежать так. Он бы мог остаться. Навсегда...       Но его работа не позволяет. Потому Гук и встаёт, осторожно отодвигая от себя Пака, что сразу же хмурится от потери тепла. Омега пыхтит и почти открывает глазки, но туманная нега обрывает мысли. Чонгук уходит, что-то мыча себе под нос.       С век Хвасы слетают мелкие капельки. Она действительно скучает. Смех ее Мунбель, ее Princeps — Bellator, мерещится повсюду. Мин чувствует ее тонкий запах сквозь пропавшую грязью темницу. Король так сильно напомнил ей об омеге, что сердце на месте держаться не может.       Омега, что несмотря на все держится и молчит до последнего, пыхтит, сопит и все равно не сдается... Это впечатляло Хенджин.       Она ведь тоже воин. Но что-то в Муне ее вдохновляло. Возможно, это то, что она из племенного королевства Табари, что в свои владения не выпускает никого, кроме достойных, а что уж говорить о службе... Хваса, ведь, всего лишь убила звёздного феникса из Маревных полей, пусть это и княжество, принадлежащее Rex — Сaptivus *. Но альфе и представить страшно, какими тренировками изнуряли Мунбель. За тысячи миль всем известно, что принц Чанель — величайший воин из всех когда-либо живших.       Для Хвасы навсегда лучшей останется ее принцесса, что запросто могла бы и этого принца одним лишь осколком от вазы зарезать. Мин тихонько хихикает от этих мыслей.