Вера в рандом

Росоку был младшим сыном брата главы — Хоно, но Сенко, и хоть он и был родом из главной ветви, но из-за того, что тот был младшим сыном вышестоящие не возлагали на него каких-либо надежд. Это несколько задевало мальчишку и он старался нагнать и превзойти своего старшего брата — Мэйо, но Хоно*. Своего старшего брата он любил, и даже в некоторой степени превозносил. Однако, то что все тренировали и обучали по большей части лишь его вызывало зависть. Мэйо даже назвали в честь старшей сестры его отца, добавив в имя слово «пламя». Даже имена сразу показывали кто в семье главная надежда. Мэйо, но Хоно или Росоку? Пламя чести или Свеча? Даже сын этой самой главы, в честь которой они назвали сына дала своему чаду имя Таджима** в честь родины матери мужа. Росоку был далеко не самым сильным или умным, единственное что он хорошо делала так это скрывался. После того, как его способность заметили, то подняли из ранга «запасной вариант и щиток для брата» до «Тень старшего брата». Во всяком случае мальчик не желал быть не одноразовым «щитом» ни «тенью» и даже не «запасным вариантом». Обычно дети из главной семьи были гордыми и пылкими, но маленький Учиха больше старался походить на мужа его родной тёти. Не имея особых выдающихся способностей и силы тела, тот смог выжить и даже стать одним из самых почитаемых людей в клане. Также по мнению маленького племянника главы Гори-Сэй заслужил его уважения хотя бы потому, что как-то умудрялся жить с его тётей и вместе воспитывать ребёнка, параллельно разгребая всю бумажную работу. Да и к тому же, главная семья вопреки всему здравому смыслу не следовала каким-либо жестким ограничениям, как к примеру его семья. Его кузен мог спокойно лезть обниматься к матери, когда та возвращалась с миссий или называть её коротким «Ма» вместо полноценного «Ка-сан». Ему было дозволено высказывать своё мнение и при этом не получать по щам. Пусть даже его отец и следует большинству традиций, но не просит от своего единственного чада строгого его соблюдения. Да и к тому же — выслушивает даже тогда, когда их мнения расходятся. Пусть даже мать и налагает на него в плане физических тренировок — но это по факту единственное что она от него требует. И Таджима вполне себе успешно справляется, растёт счастливым ребёнком в главной семье военного клана. (Услышал бы кто — не поверил) Старался быть в боевом плане как мать, но в житейском быть ближе к отцу. Уже в этом возрасте понимал — горячая голова в пылу битвы хорошей службы не сослужит. Мать Росоку же была до неприличия «идеальной» — во всём слушает мужа, слова лишнего не скажет, следует всем обычаям и традициям, потакает мужу и детям, готовит вкусно и убирается хорошо. Такие женщины считались «правильными» в это время. Однако, зачем быть «идеальной» если жизнь всего одна? Каждый раз он себе это повторял, но смелости воспротивиться собственной судьбе так в себе так и не нашёл. Огорчало ли его это? Однозначно. Росоку считал себя вполне заменимым и не слишком-то значимым. Хуже, чем все. Однако, могло ли это длиться вечно? *** Тот день ничем не отличался от остальных. Такой же солнечный и тёплый, только вот птицы в округе словно позабыли свои песни. Сидя после изматывающей тренировки под деревом, его мысли были пусты. Перед глазами то и дело мелькали образы его семьи — матери, отца, счастливчика-кузена, старшего брата и тёти. В какой-то момент именно она стала для него «путеводной звездой» показав, что женщина в наше время тоже может получить признание и быть сильной. Идти против толпы. Мальчик не сразу стал признавать эту «мысль» та сильно не сходилась с заложенными в него идеалами, которые бережно выстраивали его родители на протяжении всей его жизни. Однако, в какой-то момент он осознал всю абсурдность такого мышления. Он понял, что нет такого понятия как «лёгкая жизнь». Кем бы ты не был, в какое время бы не жил. Проблемы всегда будут, разница будет заключаться лишь в нашем их восприятии. Разница между людьми заключается лишь в «лимите» их способностей в определённых сферах. Однако, ни один навык нельзя называть «бесполезным». Этот мир переменчив и склонен менять свои «критерии». Однажды, даже самая абсурдная способность может стать ключом к выживанию, или славе. Росоку верил — придёт время, когда люди перестанут обесценивать труд и нестандартные способности остальных людей. И тогда никому больше не придётся заставлять себя против воли подстраиваться под шаблоны, подобно тому, как делал это сам мальчик. Он верил, когда-то больше не будет стереотипов связанных с полом человека, и навязанных обществом обязательств. Маленький Учиха знал — именно в это время он желал бы переродиться. Мысль о смерти не пугала его уже в столь юном возрасте. Он решил начать смотреть на это как на маленький шаг ближе к тому, чтобы оказаться в столь желанном будущем. И без его помощи это время настанет. Нужно лишь подождать. Просто пропустить через себя время — ожидая смертного часа. Росоку не считал себя особенным и значимым, однако, и становиться таким не желал. На сильных и особенных всегда возложено много надежд. Именно в них вкладывают саму большую часть своего труда и времени их учителя, лелея призрачную надежду на то, что их ученик сможет что-то изменить и видя в них ещё более призрачную иллюзию на собственное продолжение. Ведь этот ученик будет нести навыки, которым ты его обучил. Навыки, частью которых стал ты сам. Наблюдение за людьми из тени и привело его к таким выводам. Его умение позволяло ему проворачивать подобное. Желание и надежда получить признание чахла подобно угасающей свече. Наверное, они просто рассчитывали, что он будет таким же, как и остальные дети из главных семей. Сильным, самоуверенным, гордым и умеющим скрывать свои эмоции. Однако, ничего из этого к нему какого-либо отношения не имело. Возможно, дело было в матери, которая сидя у окна и смотря в даль разве что вслух не называла его «балластом, что мешает уйти на свободу». По клану ходили слухи, что жена брата главы была верна совсем не своему законному супругу. Сколько всем было известно, та поуши была влюблена в одного, очень уж харизматичного человека при дворе. Тот был совсем не шиноби, да и сыном кого-то из знати. Пусть даже он сам и «пробил» себе путь в дворец дайме, минимально используя славу своих именитых в кругах этого самого дворца, родителей. Мужчина этот был больше похож на мальчишку, если быть честным. Лукавый взгляд серых глаз, слишком доброжелательная улыбка вкупе с щуплым телом и пухлыми губами, с густой копной чёрных волос, вечно заплетенных в безобразный высокий хвост. Дорогие одежды и хорошо подвешенный язык. Что ещё для счастья надо? Однако, однажды, пока неведомым причинам, молодой человек решил сбежать из дворца, от своих обязанностей. И решил прихватить себе компанию. Компанию в лице юной Учихи, дочери великого воина и по совместительству, внучку старейшины. Иными словами — его мать. Сколько все помнят — её отец лично пошёл возвращать дочь обратно, в клан, к жениху. Позже, сдал парнишку обратно в дворец дайме, как предателя, где тот вскоре и был казнён. Некрасивая история, если можно так выразиться, которая оставляет след на их семье и по сей день. *** — Сколько раз мне повторять, чтобы до тебя дошло, молокосос? — Содокору*-сенсей как всегда, в своём репертуаре. — Ты делаешь ошибки даже в самом простом приёме! — щепки деревянного тренировочного меча немо подтверждали правоту старика. Содокору Учиха — ранее, лучший мечник в клане. Человек, имя которого и по сей день вселяет ужас. Человек, чей уровень мастерства кендзюцу до сих пор не был превзойден. И по совместительству — его дед. — Вот что должно ещё произойти, чтобы ты наконец начал вести себя достойно выходца из главной ветви! — Росоку оставалось лишь меланхолично склонить голову перед старшим, «признавая» свою неправоту. — Ничем не лучше своей матери. Где-то в глубине сердца вспыхнул обжигающий огонь ярости. — Про мертвецов плохо не говорят, Содокору-сан. — спокойный голос мужа главы клана действовал подобно колыбельной. Негромкий, спокойный голос прекрасно успокаивал разбушевавшуюся ярость. Недавно, буквально пару недель назад мать Росоку — Каика** Учиха совершила самоубийство, оставив на попечение своего мужа и сыновей новорожденную дочь. О том, что это было самоубийство — знал лишь ограниченный круг людей. Для публики и побочных ветвей — Каика Учиха умерла от родильной горячки, что не была редкостью в их время. Мало кто знал, что перед смертью та смеялась как умалишенная, причитая что-то о свободе. Ещё одно пятно на репутации их семьи. Получилось так, что мальчишка был свидетелем данной сцены. Сцены, что позволила вопреки законам логики развить его шаринган с одним томое сразу до трёх. Из хорошего во всей этой истории была лишь его младшая сестра — Тсукиакари***. Маленький черноволосый комочек вызвал у него на удивление бурные эмоции. Подобно лучику солнца она разорвала столько лет царившее в его сердце уныние и заставила по другому посмотреть на жизнь. Ведь вот она — новая жизнь. «Как же чуден этот мир!» Прошептал Росоку, когда увидел свою младшую сестру. Его удивляла возможность создания новой жизни. Жизни, что при рождении ещё невинна и светла. «Какое жалкое напоминание.» прошептал тогда его брат. Родственных чувств по отношению к черноглазой малышке Мэйо не питал. Черноволосое чудо в его глазах выглядело как жалкое напоминание о почившей матери, которую после случившегося он считал настоящим позором семьи и умолишенной. Теперь, помимо позитивных эмоций, на которые Росоку и без того, никогда не обращал внимание он начал намного острее чувствовать и негативные. По типу гнева и той же ярости. Развитие шарингана и трагедия определённо нанесли немыслимый урон его сознанию, и теперь соклановцам остаётся лишь догадываться об его вменяемости. И без того дурная слава стала ещё хуже. Однако, Учихе было совершенно плевать. Все эти тренировки, миссии и взаимодействия с людьми выполнялись лишь для того, чтобы побыстрее попасть в родной дом, к слабой жизни. — Да и к тому же, Росоку-кун начал показывать впечатляющие результаты. — Да уж, спорить тут уже никто на счёт этого и не собирался. Мальчишка серьёзно настроился на мысль об защите маленькой сестры, и теперь сам себя не жалел, что при настолько развитом шарингане позволяло делать ему просто не мыслемые успехи. Однако, вместе с выросшим количеством чакры упал и его контроль. Тренировочное оружие было сломано именно по этой причине. Чисто по привычке — носитель шарингана пустил мощную стихийную чакру через оружие, бездумно ожидая, когда та заискриться. Дерево, ожидаемо, не выдержало. — Сила то есть, но теперь — совсем не думает! — И то — верно. Мыслями Росоку достаточно далеко от полигона. По мнению деда и остальной семьи, эта его «братская любовь» была больше похожа на одержимость. — Так чего это я пришёл, Содокору-сан, Росоку-кун. — Мужчина подождал, пока подросток начнёт его слушать. — Тебе стоит начать собираться, Росоку-кун, ты будешь отправлен на задание. Не волнуйся, не в одиночку. В группу будет входить и твой брат и ещё несколько людей. Больше узнаешь у Хоно. — Оставалось лишь ещё раз кивнуть. Миссия с братом. Придётся потерпеть.