Улыбка демона меня погубит

— Как же я устала!       Чарли с дуру плюхнулась на кровать, утопая в мягких розовых перинах огромной кровати. Всю ночь принцесса помогала Вэгги, Ниффти и Хаску заселять постояльцев, которые лились нескончаемой рекой. Аластор же в момент «второго пришествия» просто испарился и даже не попытался помочь. Более того, оказалось, что с ним банально невозможно связаться, так как у него нет гребанного телефона! Кто бы мог подумать, что гроза всех демонов — технофоб и консерватор.       Когда уже все номера были заполнены, мы обнаружили, что душ на улице стало только больше! Они не останавливались, а ломились внутрь умоляя поселить их, но сделать пока ничего нельзя было и Вэгги закрыла двери на ставни.       Сил не было ни физических, ни моральных. Чарли было плохо от того, что стольким людям пришлось отказать… это не входило в ее принципы, это было против правил! Именно за такими мыслями ее застал сон и принцесса не отпиралась от его объятий.       Во сне была мама — Лилит. Ее красота очаровала всех настолько, что даже владыка Ада — Люцифер не смог устоять перед этой роскошной бестией. Вот только дьяволица совсем не любила своего мужа, он был лишь ступенью в достижении целей, но все изменилось когда появилась Чарли. Все замечали, что правительница Преисподней расцвела, стала добрее, в том числе по отношению к мужу.       Шарлотта наблюдала как ее мама играется с ней… с маленькой Чарли, которая звонко хохочет и убегает от Лилит. Это было столько десятков лет назад, что девушка вообще не могла быть уверена, что это вообще когда-либо происходило. Принцесса не верила, что была когда-либо счастлива.       Внезапно светлые краски сна приобрели кровавые оттенки. Повсюду появились красные, огненные символы веве*, сжигая дотла окружающую среду. Маленькая, испуганная Чарли заплакала и прижалась к матери, которая стояла неподвижно. Она не отреагировала даже тогда, когда ее дочь в истеричном всхлипе дернула ее за платье, ожидая хоть какой-то реакции.       Резко Лилит схватила схватила дочь за шею, впиваясь длинными когтями той в плоть. Глаза девочки наполнились слезами, она была испугана, ей было больно. Демонесса подкинула принцессу и, перехватив ее за ногу, с размаха ударила ту о землю несколько раз. Повсюду был слышен мерзкий, оглушающий, пробирающийся под кожу, звук ломающихся детских костей. Несмотря на раны несовместимые с жизнью, принцесса продолжала истошно кричать. В последний раз ударив девочку, Лилит острым, длинным ногтем вскрыла той живот. Из рваной раны фонтаном брызнула кровь и наружу выглянули слизкие детские органы, но вопли все еще не стихали. Погрузив свои когтистые лапы в живот дочери, демонесса стала вытаскивать рваные внутренности и запихивать их в рот, выпачкивая все лицо, руки и платье, окрашивая их в багровые тона.       Шарлотта стояла в стороне и боялась даже пошевелиться. Страх сковал каждую клеточку ее тела, ведь на глазах мама пожирала ее саму, но что-то было не так. Владыка Ада все это время истошно рыдала, давясь всхлипами и органами собственной дочери, она не хотела делать то, что совершает. Одними губами она промолвила «прости меня», когда ее клыкастый рот увеличился втрое и двумя рядами массивных зубов, она раскрошила череп маленькой принцессы. Затем она посмотрела на взрослую Шарлотту, прямо в глаза и бросилась с воплями в ее сторону.       Чарли хотела было бежать, но прямо под ее ногами образовалось черное нефтяное болото. В панике она посмотрела на Лилит, которая в слепом безумии неслась на еще живую дочь. В глаза бросилась очевидная деталь. Тень матери двигалась отдельно от неё, она была другой. К рукам, ногам и остальным частям тела королевы тянулись едва различимые нити. Каждое малейшее движение пенумбры* влияло на королеву, на нее траекторию передвижения и на положение ее частей тела в пространстве. Внезапно тень открыла глаза и широко улыбнулась желтыми, острыми зубами. Вместо зрачков же у кукловода были красные часы с малой и большой стрелками, которые шли по-разному. Взмахнув рукой, тень приказала короле направить когтистую лапу прямо в голову принцессе. За секунду до смерти глаза Чарли закрыла пелена слез.       С криком принцесса подскочила на кровати. Вокруг было темно и даже намеков на рассвет не было видно. Сердце бешено колотилось, отбивая неравномерный, сумбурный темп. Девушка глазами старалась найти хоть что-то, за что можно зацепиться в глухой и напрочь отбитой иллюзии на реальность. Где-то в углу включился радиоприемник и начал вещать утренне-ночную программу какого-то шоу. Странно, что голос казался таким знакомым. Что-то с комнатой было не так, она была чужой. С каких пор мое радио включается самостоятельно? Разве у меня было торфяное болото посреди комнаты? — У меня нет радиоприемника…       Резко повернувшись, Чарли встретилась лицом к лицу с желтой сверкающей улыбкой и двумя красными горящими циферблатами, уставившимися на нее в двадцати сантиметрах. Заскрипел механический голос: — Кошма-а-ары мучают?       Раздался истошный женский крик.