***
Прежде чем Забуза принял окончательное решение, потребовалось ещё три похода на рынок и несколько наполовину пьяных засранцев. — Хаку, — сказал Забуза, — я хочу, чтобы ты одевалась как парень. Хаку выглядела смущённой. — Забуза-сан? Он впился в неё взглядом и провёл пальцами по затёкшей шее, разминая её. Он совсем недавно выбивал дерьмо из ублюдка, посмевшего пялиться на грудь Хаку, и ему за это даже не заплатили. Пора прекращать это дерьмо. — Просто делай так, как я говорю. Хаку, ты женщина, и для твоей же безопасности будет лучше, если похотливые мудаки будут принимать тебя за сопливого пацана. — Не смешите меня, Забуза-сан. Я способна постоять за себя, — Хаку слегка обернулась, продолжая мыть посуду. Забуза перехватил её руку. — А что, если кто-то поймает тебя, а? Что ты будешь делать? — он развернул Хаку лицом к себе и заломил её руку за спину, — от твоей скорости не будет толку, если ты попадёшься, ясно? — Да, Забуза-сан, — прохрипела от болезненных ощущений Хаку. — «Да, Забуза-сан», — передразнил её мечник, — что, если сейчас на моём месте был бы один из тех ублюдков с рынка? Когда ты была в образе парня, всё, к чему они могли стремиться — это перерезать тебе горло. Но сейчас, — он ещё сильнее выкрутил её руку, заставив вскрикнуть, — сейчас они спокойно изнасилуют тебя. — Но я всё ещё могу складывать печати, — яростно возразила Хаку, — мне даже не понадобятся обе руки, так что… Забуза с силой прижал её к стене и коленом раздвинул её ноги. — А если обе твои руки будут связаны? Эти люди сильнее тебя. Крупнее тебя. И ты всё ещё думаешь, что сможешь их одолеть? Он низко рычал ей на ухо. — Хаку, если сможешь оттолкнуть меня — я поверю в то, что ты способна за себя постоять. Только вот незадача — прямо сейчас я могу без труда сломать тебе шею, если захочу. — Забуза-сан, — Хаку вяло толкнула его, покраснев, — прошу прощения. Я позволила себе лишнего. — Бестолочь, — проворчал Забуза и отпустил её. Хаку выглядела расстроенной, и это безумно его раздражало, — просто делай, как я говорю, — он развернулся и ушёл, захлопнув дверь.***
Хаку снова стягивала свою грудь. Забуза с удивлением наблюдал за тем, как она всё сильнее и сильнее затягивала повязки, до тех пор, пока у её груди не исчезло какое-либо подобие женственности. Хаку выполнила его приказ неожиданно спокойно. Забуза ожидал, что она заплачет или, по крайней мере, уставится на него взглядом побитого раненого щенка, отчего мечник обычно чувствовал себя плохо и одновременно злился. Но Хаку, казалось, была в порядке. Даже что-то подпевала себе под нос. Забуза непонимающе на неё уставился. — Какого чёрта ты такая бодрая? — проворчал он, на что Хаку ответила улыбкой. — Потому что Забуза-сан заботится о моём благополучии, — произнесла она и, встав, надела на себя зелёное мальчишечье кимоно. Забуза всё ещё мог разглядеть изгибы её талии и бёдер, но затем Хаку потянула за пояс один, два, три раза, визуально расширив талию, пока она не стала такой же прямой, как у любого парня, — Вы не хотите, чтобы меня обижали. — Я не хочу каждый раз бить ублюдкам морды из-за тебя. И вообще заткнись, — мрачно отозвался мечник, но Хаку продолжала улыбаться. Забуза смотрел, как она ходила по комнате, как её тело покрывали несколько слоёв ткани. И как Хаку могла двигаться в этом? В стягивающих повязках, в ткани, утолщающей её талию, и во всём остальном. Забузе даже обычные рубашки не нравились, поскольку они ограничивали его движения. Поэтому сейчас он был впечатлён. Кроме того, то, что Хаку снова начала одеваться как парень, разнообразило их интимную жизнь. Забуза разматывал ткань слой за слоем — прямо как ребёнок, который открывает рождественский подарок. Хаку взвизгивала, смеялась, краснела, и не было в мире ничего более восхитительного и приятного, чем её грудь, освобождавшаяся от повязок. Он жёстко трахал её около стола, за которым они обычно ели. Время от времени Хаку вяло сопротивлялась и пыталась оттолкнуть его, но это только заставляло Забузу брать её ещё сильнее. — Думаешь, меня это остановит? — прорычал мечник. Хаку будет биться, кричать и стонать до тех пор, пока он не будет удовлетворён. — Забуза-сан? — М-м? Хаку прижалась к нему уже на кровати, и её длинные тёмные волосы прилипли к его коже. — Я кончила, — прошептала она. — И? — Я кончила дважды, — Хаку густо покраснела и прикоснулась губами к обнажённой груди Забузы, после чего начала покрывать её поцелуями. Забуза сразу попытался отстраниться от неё. — Какого хера ты творишь? — воскликнул он, но Хаку просто улыбалась. Её губы были мягкими, она снова поцеловала его грудь. — Хаку… Она забралась на него сверху. Тёмные пряди падали на её лицо как чёрная занавеска. — Забуза-сан. — Хаку, я пытаюсь спать. — Да, Забуза-сан. Однако эта проклятая женщина снова склонилась над ним, и Забуза приглушённо застонал, когда она мягко укусила его кожу. — Хаку, блядь, прекрати это. Но его член уже стоял и находился в опасной близости к её влагалищу. — Дерьмо, — выругался Забуза. Хаку улыбнулась и чертовски скромно опустилась на всю его длину, со стоном начав двигаться. Будь на её месте любая другая женщина, и Забуза уже выбросил бы её из постели. Будь на её месте любой мужчина, и Забуза без колебаний сломал бы ему шею. Но это была проклятая Хаку. Хаку, которая стонала так мягко и отчаянно, что Забуза начал сдаваться. — Чёрт возьми, Хаку, — простонал он, — блядь. Она слегка наклонилась вперёд, балансируя и двигаясь быстрее. Её бёдра со шлепками ударялись о его кожу, наполняя всю комнату этими характерными звуками. Разум Забузы вернулся к моментам из прошлого, когда он приводил домой грязных шлюх, чтобы удовлетворить свои нужды. Он помнил угрюмый, безмолвный взгляд на лице Хаку всякий раз, когда приходил с одной из проституток. Хаку наблюдала за ним с тихой ненавистью. Тогда Забузе казалось, что у пацана просто были какие-то высокоморальные тараканы в голове, не позволяющие спать с проститутками, но теперь он понял. Простыни шуршали от каждого её движения. Каждый раз она низко и сладко стонала, волосы падали ей на лицо, а пальцы стискивали его плечи. Руки Забузы обвились вокруг талии Хаку, помогая ей сохранять равновесие. Ни одна из его бывших шлюх не умела трахаться так, как Хаку. Её миниатюрные ладони скользили по его груди, она покусывала и посасывала его кожу. Хаку уже запомнила, что Забуза любил, чтобы она проводила языком по его шее и лизала кожу, как беззащитный котёнок. Как профессиональная проститутка. Хаку двигалась так быстро и так низко наклонилась, что её грудь едва не упиралась в лицо мечника. Он протянул ладони к её груди, сжимая и большим пальцем поглаживая шрам. Шрам. Забуза отвёл глаза, концентрируясь на соске, и обхватил его губами, услышав негромкий стон Хаку. — Забуза-сан, — она покраснела, задыхаясь от активных движений, — Забуза-сан, я уже почти, — она перешла на крик, — я правда почти… — Дерьмо, — пробормотал Забуза. Хаку ускорилась ещё сильнее. — Я кончаю, — простонала она, — кончаю, кончаю, кон… Она кончила. Забуза почувствовал, как её мышцы сжались вокруг его члена. Хаку вздрогнула, поверхностно дыша от оргазма, и только после того, как её тело обмякло и упало на него, Забуза позволил себе присоединиться к ней на пике удовольствия. Отдышавшись и приведя сердцебиение в норму, Забуза ощутил, как Хаку оставляла поцелуи на его шее. Что ж. У Забузы не осталось сил на то, чтобы сказать Хаку, как это чертовски раздражало. И дело было не в брезгливости. Это была принципиальная позиция. Когда поцелуи прекратились, Забуза понял, что Хаку заснула; он почти чувствовал её улыбку на своей коже. — Наконец-то, блядь, — проворчал он и, приобняв Хаку, тоже погрузился в сон.***
Забуза спал по ночам, однако с годами тренировок он научился сохранять бдительность даже во сне. Почувствовав, как пошевелилась Хаку, он расслабился, осознав, что это был не ниндзя-охотник или вражеский шиноби, а именно Хаку. Мечник решил не показывать признаков пробуждения, поскольку в противном случае бестолковая ученица опять прожужжит ему все уши. Он почувствовал, как Хаку прикоснулась губами к его обнажённому плечу, а затем прижалась сзади к его спине. Честно говоря, если бы на её месте была другая женщина, Забуза и вправду давно выкинул бы её из постели. Сейчас же мечник был совершенно неподвижен, надеясь на то, что Хаку прекратит страдать ерундой и снова уснёт. Однако её маленькие руки обвились вокруг его талии, а щекой Хаку прижалась к его спине. — Забуза-сан, — едва слышно прошептала она, — я люблю Вас. Забуза пристально смотрел в стену. Снаружи раздавался стрекот насекомых в траве; дул лёгкий ветерок, а через окно напротив можно было разглядеть туман, который, сливаясь с лунными лучами, обволакивал вершины деревьев. Хаку сзади вздохнула, и Забуза почувствовал, как она прижалась ещё сильнее. — Я знаю, что Вы, наверное, не хотели бы это услышать, — тихо произнесла она, — но это правда. И это всегда приятно говорить. Забуза ничего не ответил, почувствовав, как Хаку пальцами провела по его волосам. — Я всегда считала себя ненужной, — продолжила она, — но теперь я рядом с Вами. Я очень рада, что оказалась для Вас полезной. Во всех смыслах. Простыни зашуршали, и Хаку вновь обвила руками талию мечника. А потом… Он услышал это: негромкие всхлипывающие звуки. Хаку плакала. Нет, он не будет этого делать. Он не… — В чём дело? — пересилив себя, спросил он. Хаку отстранилась, удивлённая. — Забуза-сан, я… думала, что Вы спите. — Ты меня разбудила, — проворчал мечник, — какого чёрта ты плачешь? — Я не… — лицо Хаку помрачнело. — Ты плачешь, — сказал Забуза, возможно, не так мягко, как ему бы хотелось, но достаточно для того, чтобы удивить Хаку, — это же не из-за того, что ты говорила, верно? Потому что чертовски очевидно, что я тоже тебя люблю, иначе не терпел бы всё это дерьмо. Глаза Хаку расширились. — Забуза-сан? — Бестолочь, — Забуза повернулся к ней спиной, — повторять не собираюсь. Спи. — Да, Забуза-сан. Он снова почувствовал, как она прижалась к его спине. Прошло мгновение, прежде чем Забуза перевернулся и притянул Хаку к груди, а затем поцеловал в лоб.***
Забуза обнаружил, что в том, что Хаку одевалась как парень, были и свои минусы. Они шли по рынку, и Забуза был особенно угрюмым и раздражённым после того, как Хаку невольно погладила его по спине, улыбнувшись. — Чёрт возьми, Хаку, прекращай. Люди начинают пялиться. Ладонь Хаку проникла в задний карман на штанах Забузы, и он едва не ударил её по руке. Хаку игриво улыбалась, замечая взгляды прохожих. — Что ты… — Забуза наконец убрал её руку. Хаку покраснела, — не говори мне, что это часть какого-то твоего дурацкого плана. Окружающие были шокированы, когда Хаку поднялась на цыпочки и быстро чмокнула Забузу в щёку, а затем прижалась к нему. Забуза застыл. Все торговки рынка теперь смотрели на них, и Хаку довольно улыбнулась. На следующий день он выбросил всю старую одежду, угрюмо косясь на Хаку, которая с победоносным видом надевала розовое женское кимоно.