Боже, храни АлиЭкспресс

      У кого-то явно с чувством юмора какие-то особенные проблемы. Юля перечитала странное послание ещё раз и ушла в глубокую прогрузку. Даже Лолле не с первого раза ответила, когда та спросила, всё ли нормально.       Хорошо. Допустим. Допустим, кому-то стало скучно. Кому? Юля перебрала в уме всех и каждого в своём новом окружении и остановила мысль-рулетку на хозяине всего это действа. Рыжий. И сразу всплывали в воспоминаниях некогда прочитанные строки «Пикника на обочине». Впрочем, администратора мало что роднило с книжным героем: никаких хабаров он не собирал, в зону не ходил и вообще человек как человек, кафешкой вот заведовал, которая ни разу не «Боржч». Рыжий. Интересный, яркий, звонкий, незлой, адекватность прилагалась, совесть тоже. Атмосфера в кафе царила дружеская, почти семейная, Рыжий не зверствовал ни при подборе сотрудников, ни когда те входили в состав кафешной семьи.       Хотя и у Рыжего жили свои тараканы в голове. Тоже рыжие, наверное. Он любил иной раз давать какие-нибудь задания: например, на долю Юли выпало одно такое. На второй неделе ей вручили пиратскую карту, с которой она обошла кафе вдоль и поперёк, выполняла простенькие задания, а в итоге нашла причитающийся ей яркий бейджик и комикс про котёнка Чи.       Так, может, это письмо его рук дело? Но оно какое-то очень издевательское. В том плане, что времени правда не было. Обычно всё проводилось в будние дни до обеда, когда гостей кот наплакал, тогда и подурачиться можно всласть. А тут в выходной день какое-то издевательство.       Усугублялось всё тем, что сегодня после смены Юля шла на свидание, а завтра снова рабочий день. Когда сидеть разгадывать? А если не успеет, что тогда? Премии лишат? Как-то не очень честно. Стоило бы поговорить с Рыжим, сказать, что так, мол, и так, нет возможности вот прям щас. А потом либо попросить больше времени, либо вовсе настоять на отмене странной загадки.       Или... Робкая догадка не первый день вертелась в голове, но Юля активно гнала её от себя куда подальше: или это Джокер? Нет. Нет! Нет, нет и нет! Во время побега на её стороне стояли внезапность и план, о котором никто не знал, ни единой душе она не проговорилась о побеге. Скорее всего, и хвоста не было, потому что иначе такси тормознули бы бравые парни Джокера ещё на подъезде к автовокзалу. Или, как вариант, стопанули бы автобус. Значит, псих не мог знать, где она спряталась: «Где эта улица, где этот дом?»       Чёрт знает что.       И всё же, доев бутерброд, она машинально потянулась к карману за блокнотом с чужими на обложке и за ручкой. Питер, Юмми и Лолла. Ладно, надо посмотреть, что с этой троицей можно сделать.       Юля расчертила листок на три столбика и каждому дала название из имён. Под таблицу переписала список профессий. Сначала хотела в столбик с Юмми вписать скрипача, ведь о нём шла речь, как о герое с розовыми волосами, а она как раз покрасилась в этот цвет недавно. Но почти сразу отмела возникшую идею, так как никто не обещал, что в загадке всё будет столь очевидным.       — Покажешь? — Лолла вытянула шею, не без интереса разглядывая пестроту наклеенных букв.       — Да Рыжий вот задание дал. Кажется, — вздохнула Юля, и Лолла пожала плечами.       — Странно, что во время выходного забега. Смена сегодня — не позавидуешь, — посочувствовала девушка.       — Ага, вот и я о том же думаю, — Юля погрызла колпачок ручки.       Если Рыжий давал какое-то персональное задание, он не противился помощи, но и не очень поощрял. Скажет потом по-доброму, с дружелюбной улыбкой, что надо быть более самостоятельной, не зависящей от остальных: и вроде не выговор, но и однозначно не похвала.       Ну дела! И как не вовремя!       И только она хотела погрузиться обратно в загадку, как тут же из зала прибежал Том, в миру Дмитрий. Запыхавшийся, всклокоченный: анимешники сегодня праздновали окончание какого-то косплей-феста и целой стаей осели в «ГикКоне». По-русски говоря, кафе зашивалось, но гордо держалось на плаву. Участь «Титаника» ему пока не грозила, но всё равно расслабляться не приходилось. До конца смены ещё четыре часа, а потом свидание. Ну никак не до загадок! Чёрт!       Рыжий! Удружил, блин.       Главное — не паниковать. В конце концов, можно ведь и вовсе не спать. Подумаешь, завтра из Юли получится самый лучший зомби на Земле. Сойдёт за ходячего мертвеца или прикинется Риком Граймсом в фем версии. В худшие его времена сериальные, угу.       Чёрт знает что.       Пришлось сложить листок с посланием вчетверо и сунуть его в задний карман ковбойских джинсов. И только в зале, когда Юля подошла к одному из своих столиков, то с досадой и разочарованием обнаружила, что оставила блокнот в подсобке. Дьявол бы вас всех побрал! Она вытащила листок, щёлкнула ручкой и записала заказ очаровательной троицы: все как на подбор, миленькие, няшненькие герои какого-то аниме.       Просочившись сквозь толпу возле танцопола к кухне, Юля переписала заказ на другой листок и вручила его повару. Ладно хоть у неё хватило ума не записать названия блюд на наклеенные буквы: Рыжий бы усмехнулся, наверное.       Следующий час ушёл на работу в зале, и Юля даже начала сомневаться: человек ли она, если способна с утра до вечера проводить почти всё рабочее время вертикально. Ей чудилось, что она чувствует шарниры в ногах, а в голове уже начинали звенеть детали. Механизмы расхлябались. Все эти странные мысли удалось отогнать от себя только тогда, когда выдались аж целых пятнадцать минут отдыха. Щедрый дар богов.       Она плюхнулась на стул в подсобке, хотя очень хотелось занять уютный, мягкий диван возле стены. Но нельзя, оставался высокий риск заснуть прямо на нём до самого утра и проспать до объявления апокалипсиса. Пять минут Юля потратила на приведение мыслей в порядок, а остальные десять — на загадку.       Надо уже что-то сделать с ней. Лолла ест пиццу. Какой смысл в этой информации? При этом она не игрок в гольф. Хм. Тогда игрок в гольф либо Юмми, либо Питер. Так. Что ещё есть? «Водитель грузовика ухаживает за сестрой игрока в гольф». И? Надо будет сказать потом Рыжему, что его задания, мягко говоря, становятся очень странными. Конкретно это ничего не даёт для работы: если посетитель хочет блины со сметаной, он закажет именно их, а не придумает что-нибудь вроде «Принесите мне жёлтый, круглый ароматный и на вкус такой приятный!»       Человек стремится к простоте. Поэтому конкретно это задание — бред сумасшедшего, ненавидящего весь большой и суровый мир.        «Во время отпуска они зарабатывают, как могут». Тоже дичь. Мало кто в здравом уме стал бы тратить отпуск на поиски новой работы. Если в цирке мало платили, то и нечего там горбатиться. Сама по себе игра в гольф денег не принесёт, поэтому можно открыть клуб. Вот и бизнес-план готов.       — Киса, не хочу тебя расстраивать, но пора в зал, — в подсобку вошла Лолла, тут же сняла красные балетки и свалилась на диван.       Юля изо всех сил ей посочувствовала.       — Не усни, красота, — стараясь придать бодрости голосу, ответила Юля.       Лолла махнула рукой и прикрыла глаза, лениво ответив:       — Солдат спит — служба идёт.       В дверях Юля обернулась и спросила как бы между делом:       — Слушай, а кто ты по образованию?       Лолла тяжело вздохнула, собираясь с силами, чтобы разомкнуть губы, и безжизненно ответила:       — Училась на психолога, но бросила универ на четвёртом курсе. Не моё. Оказалось, что не умею и не хочу копаться в чужих мозгах: своих хватает.       Юля кивнула и ушла в зал. Ну ёпт, как-то легче не стало. Что ж, из всего списка ей тоже ничего не подходило на самом деле, поэтому опыт провалился на стадии тестирования. «Ладно, Шерлок, ты начала не с того края палки, самое время попробовать другой».       Когда она принесла очередной заказ и встала у барной стойки, чтобы выпить стакан воды, как раз в этот момент к ней подошёл Рыжий — и правда ведь рыжий: и борода, и волосы, и усы, а голубые глаза как два озера посреди пожара, — и приобнял за плечи.       — Как дела? Как успехи?       Юля невесело улыбнулась и хмыкнула. Ещё спрашивает, блин.       — Пока не тонем, хотя очень хочется.       Рыжий засмеялся, пожелал хорошего рабочего вечера и ушёл проверять других ребят. Ну как на этого демона сердиться? К тому же не женат, второй половинки на данный момент не было, и каждая уважающая себя девушка их дружной команды считала своим долгом вздыхать о нём.       Потихоньку-помаленьку рабочая смена приближалась к завершению. За оставшееся время тоже не удалось привести мысли в порядок, и Юля дала себе сонное слово, что обязательно подумает над задачей завтра. А то в её сторону пока даже конь не валялся.       В последние двадцать минут смены Юле удалось приложиться к дивану и погрузиться в обманчиво сладкий сон, уютный, мягкий, долгожданный. И ехать бы домой к родной кровати, но свидание. И не откажешься. Юля дала себе обещание наладить свою жизнь непутёвую и горемычную, ей даже иногда удавалось не вспоминать «того-кого-нельзя-называть».       — Идёшь домой или нет?       Юля подскочила, хватаясь на ходу за блокнот с ручкой, но тут же с облегчением вспомнила, что пришла пора топать на свидание. Она вяло улыбнулась всё ещё каким-то чудом бодрой Лолле и кивнула.       — Только не домой, а на встречу.       Лолла окинула Юлю заинтересованным взглядом и цокнула языком.       — С кем? Куда?       — С Михелем. А куда — не знаю пока, по ходу дела решим.       Лолла порылась в сумке и вытащила цветастую визитку в металлизированной надписью «Еда и кофе». Протянула Юле и многозначительно посмотрела на неё.       — Советую. Не пафосно, но вкусно. В стиле американских кафешек из восьмидесятых-девяностых.       Юля охотно взяла визитку. Вообще-то они с Михелем работали в «ГикКоне», но не очень хотелось устраивать первое свидание у всех на виду. Подколы, ухмылки — всё это классно, но не сегодня. Хотелось уединиться.       На часах четверть двенадцатого. Самое время выпустить своих сонных демонов наружу, и Юля, переодевшись в гражданское, — как на манер военных называли будничную одежду официанты, — выпорхнула на волю. До встречи ещё полчаса, можно пройтись и насладиться ночным городом, безмятежностью, порадоваться весеннему теплу и возможности наконец-то ходить в лёгкой ветровке. Разглядывая неоновые вывески, Юля задавалась вопросом, чем же теперь занят Джокер. Угомонился? Ну, это вряд ли. К такому даже не применишь пословицу «горбатого могила исправит».       Может, побесился, не без этого, а потом как пошёл жить свою жизнь странную дальше, неугомонный. А вот перед Гариком до сих пор стыдно: он как раз в этой истории тот самый крайний, которого проблемы Юли и Джея касались меньше всего, но получил он по шапке скорее всего за всех и каждого. Бедолага. Не хотелось договариваться с совестью, но на кону стояла Юлина жизнь. Умирать она пока не торопилась, а уж позволять себя калечить тем более — нет уж, спасибо.       Она отмахнулась от надоедливых мыслей и достала телефон: мама, сова совой, скорее всего ещё не спала. Гудок, второй. «Юлечка!» Когда только Юля принялась обживаться в Августе, почти сразу дала о себе знать: мама поняла и простила дочь нерадивую, отправившуюся искать счастья за тридевять земель. А вот бабушка долго дулась, потому что старому человеку не так просто понять юную мечущуюся душу. Юля не сердилась, понимала её, тем более со временем они помирились, и бабушка в итоге порадовала тёплыми, что в случае чего Юлю ждут дома.       Она не спеша шла и разглядывала ночное соцветие фонарей и неоновых ярких вывесок.       Город не спал. Город расцветал ночными красками, пел развесёлые кабацкие песни и мурлыкал томные мотивы. Интимные. Ночь для всех и для каждого, кто отваживался не спать. В некоторых окнах горел свет, бросая вызов хозяйке теней, а луна подглядывала за неспящими. Машины с дерзкой музыкой проносились мимо и исчезали за горизонтом, оставляя прохожих один на один с мятежным городом.       Юля сжимала в кармане газовый баллончик. Так спокойнее. И хоть инцидентов больше не случалось, но всё же подстраховка не лишняя.       Сладко пахло остывающим воздухом, ещё тяжёлым после тёплого дня, но свежесть уже просачивалась и окутывала прохладой. Ложилась на плечи, обнимала шею, целовала. Юля поёжилась от удовольствия.       Фонари, городские борцы с сумраком, подсвечивали улицы и притворялись потусторонними солнышками.       На небольшой скамейке, умостившейся около небольшого кафе, сидела стайка весёлых и шумных девушек, и Юля невольно улыбнулась. Все свободны, дышится легко, никто не клал тяжёлые горячие ладони на плечи и не шептал на ухо ядовитые слова. Она могла без страха рассмеяться, что непременно сделала сразу же, как только эта мысль пришла в голову. Никто не язвил в ответ и не крал её смех.       Юля вздохнула. А ещё никто не обнимал: сильно, жарко, жадно. Иногда, чтобы прекратить поток злых слов, ей приходилось прерывать его поцелуем. Иногда мягким, иногда садистским.        «Хватит с меня клоуна!» — Юля выдала себе невидимый подзатыльник. Столько думать о нём — не здОрово и не здорОво. Как бы там ни было, пора бы уже избавиться от этих воспоминаний, отправить их на пыльный чердак и забыть про них навсегда. Было и прошло. Всё.       Уже на подходе к месту встречи она увидела стоящего неподалёку от фонтана Михеля. Не ник, а настоящее имя! Михель Дворжак. В свете фонарей светились его неоновые татуировки на руках: на одной руке, кажется, Лондонский мост, а на другой — безлистное дерево, раскинувшее призрачные ветви. Впечатляло. Юле нравились нетипичные люди, вне системы — она чертыхнулась: ещё бы!       Михель, завидев её, улыбнулся. Красавец. Правильный овал лица, который подчёркивали выбритые виски и заплетённая коса на макушке. Ну просто Рагнар, только глаза зелёные. Кажется, наконец-то Юля шагала к адекватности: выбрала правильного мужчину, шла с ним на нормальное свидание, а если всё и дальше пойдёт ладно и складно, то кто знает, может, они останутся вместе. В течение недели они с Михелем играли в гляделки, а потом он как истинный мужчина прекратил эти детские игры и пригласил Юлю на встречу. Она согласилась.       Жизнь налаживалась.       — Привет! — Михель приобнял Юлю, а она не сопротивлялась. Приятно оказаться в объятиях, за которыми не последует какая-нибудь жесть.       Обмен ничего особо не значащими фразами, а после неловкое молчание, как будто они в жизни друг друга не видели, а тут вдруг надо с головой окунуться в общение и во флирт. Но двое коллег всегда найдут, за что уцепиться: работа. Михель спросил, как прошёл день, а Юля тут же принялась рассказывать об анимешниках.       Потом она предложила сходить в «Еда и кофе», и он согласился. Они шли по подсвеченной фонарями улице, Юля взяла Михеля под руку и отметила, что это давно забытое ощущение приносило удовольствие. Мурашки пронеслись по коже от соприкосновения. Да уж, удивительное рядом.       Ночное кафе встретило приятной тишиной: людей немало, но никакого гвалта. Мадонна обволакивала каждый уголок, бодрая песня «Like a Prayer» настраивала на нужный лад. Официантка, девушка, одетая в стиле рокабилли, проводила новоприбывшую парочку к столику и предложила меню.       — Приятно оказаться по другую сторону баррикад, — поделилась восхищением Юля.       Михель кивнул, соглашаясь с ней. Пока они изучали меню, болтали о том о сём, непринуждённо переходя от обсуждения работы к разговору друг о друге.       — До кафе работал в барбершопе, потом решил попробовать себя в чём-то новом. На самом деле я довольно постоянный человек, в некотором смысле педант, — Михель отпил кофе и поставил чашку на блюдце. — С некоторых пор считаю это небольшим минусом, теперь ищу способы обернуть это в весомый и полезный плюс.       — Работа официантом — не тот самый предел мечтаний, — Юля посмотрела на парня.       — Да, — легко согласился он. — Именно поэтому учусь заочно на повара, уже говорил об этом с Рыжим, и он не против дать мне попробовать себя на кухне «ГикКона».       Юля улыбнулась.       — Это же отлично! Что интереснее: стричь или готовить? Знаю, нельзя сравнивать, но всё же.       Михель задумался, почесал густую бородку и усмехнулся.       — Всё интересно на самом деле. По-своему. И там, и там можно фантазировать и давать волю креативу, особенно если клиенты готовы предоставить себя в качестве холста.       А ещё Михель тоже выходец из коммуны, только из другой: из «По ветру». Юля жила на Розе парковой, а он — на Рыцарской: их разделяли друг от друга четыре квартала. Оказывается, Август славился перевалочным пунктом для вольных душой, но по разным обстоятельствам бродяги всех мастей оседали в этом городе, пускали корни и переставали слоняться по миру и по стране. Может, и Юле суждено осесть тут. Как знать.       — А ещё я нумизмат, — Михель вытер губы и кашлянул в кулак.       — Нумизмат, — протянула Юля, вспоминая значение слова. — Что-то коллекционируешь.       Она не спрашивала.       — Да, — ответил парень. — Монеты.       Он порылся во внутреннем кармане ветровки, висевшей на стуле, и достал несколько завёрнутых в пупырку монет. Бережно развернул, положил на стол и аккуратно подтолкнул к Юле. Надо признаться, она в этом ничего не понимала, но первая и правда красивая. Надпись Liberty, изображение мужчины в профиль, а внизу цифры: тысяча девятьсот восемьдесят шесть. На другой стороне красовался орёл. На следующей монете надпись Джеймс Медисон, а на обороте статуя Свободы и знак доллара.       — Ух ты, — выдохнула Юля.       — О да! Сегодня выменял у одного паренька. Он не нумизмат, а так, любитель больше. Ну, а ты чем занималась до того, как приехала в Август?       Юля вернула монеты Михелю и постучала по столу, обдумывая, что же такого о себе рассказать.       — Ну-у-у, — протянула она. — Ничем особенным. Жила с мамой и бабушкой, а потом… ушла. Уехала.       Михель усмехнулся:       — Просто уехала.       — Ага. Так, знаешь, бывает: садишься в автобус, и вжух!       — Что же тебя подтолкнуло уехать от мамы и бабушки? — не отставал Михель.       Юля пожала плечами. Рассказывать первопричину не хотелось, потому что это не та история, которой гордились и которую рассказывали по праздникам из года в год. Таким только с лучшими подругам можно делиться, да и то только тогда, когда уверенность в неболтливости последних крепче крепкого. Плюс не самая лучшая идея поведать потенцильному бойфренду о том, чем и в каких позах она занималась с тем-чьё-имя-нельзя-называть. Никто, конечно, не святой. Но всё же.       — Захотелось что-нибудь поменять в своей скучной жизни, вот я и поехала по стране, а в итоге остановилась тут. Не самый плохой выбор, да? Особо и нечего рассказывать. Умею шить, помогала ребятам в своём городе с косплеем, со всякой атрибутикой тоже. Так что немножко прямые руки прилагаются.       На часах уже час ночи, сонливость прекратила атаковать уставшее тело. Ни странного ощущения, ни желания стать зомби — пока ничего не накатывало из этого. Голова будто свежая и чистая, но доверять ощущениям нельзя, они неприлично обманчивы. Юля знала, что утром она крепко пожалеет и о вчерашнем рабочем дне, и о ночном свидании, и о загадке, которую она пока так и не решила: времени всё никак не хватало.       Разговор вошёл в русло обсуждения косплея: оказалось, Михель не просто так носил свою неординарную причёску, а потому что пару раз в месяц участвовал в фотосессиях и косплейный фестивалях, выступая в роли то Уббе, то Рагнара. Ну не милота ли? Весомый повод, чтобы влюбиться в этого непостижимого, но в то же время открытого человека. И он весь, кажется, достался Юле.       Наконец-то в её жизни появилась не волчья ягодка, а сладкая малина.       Когда кофе в кружках закончился, Михель любезно пошёл на кассу, чтобы купить ещё. Юля тем временем отвлеклась на работающий телевизор. Вероятно, с музыкой возникли какие-то неполадки, потому что в эфир пустили канал с новостями. Ну что ж, всё-таки альтернатива неуютной ночной тишине, в противном случае заведению грозило сонное царство.       Вполне симпатичный ведущий местного канала рассказывал о том, что буквально сегодня после обеда произошло неслыханное, вопиющее, выходящее за все рамки дозволенного ограбление банка. «Семь человек, одетых по моде Америки двадцатых, сегодня днём штурмовали отделение Сохранбанка, того самого, которым владеет жена мэра. И всё бы ничего, обычное ограбление, какие случаются не так уж редко на самом деле. Но именно это преступление отличается от всех прочих не только модой грабителей, но и их масками, — рассказывал ведущий, и непонятно: восхищался он преступниками или же осуждал их. — Семь человек — семь масок. Если остановить кадр, то можно разглядеть их. Вот человек в маске Ким Чен Ына, а вот другой — Билл Клинтон. Среди прочих мы смогли узнать команданте Че Гевару, Билла Гейтса, а вот мужчина в маске Мадонны, рядом с ним — Мао Цзэдун. А человек, вошедший самым первым в банк, вот, приглядитесь, в маске Влада Цепеша. Полиция прибыла вовремя, никто из преступников как будто не озаботился тем, чтобы вывести тревожную кнопку из строя. Можно подумать, грабители хотели, чтобы полиция приехала как можно скорее. Но так как в заложниках оказались, по предварительным подсчётам, около ста человек, стражам порядка не удалось штурмовать здание. По итогу операции задержали шестерых из семи преступников, а вот Владу Цепешу удалось скрыться. Но это ещё не последние странности этого громкого происшествия, в котором погибли трое заложников. Всем шестеро задержанных, которых поместили в разные камеры, свели счёты с жизнью. Скорее всего, при помощи яда».       Пока ведущий рассказывал о неслыханном происшествии, на заднем фоне камеры внутреннего наблюдения демонстрировали происходящее внутри банка. Сначала суматоха, а после нескольких выстрелов в воздух люди вняли предупреждениям и послушно опустились на пол. Двое следили за залом, ещё двое выводили из других помещений служащих, а троих пока не видно.       Может быть, Юле действительно всё равно, что произошло в банке; может быть, усталость навалилась, но она несколько безучастно следила ещё какое-то время за происходящим на экране, слушала ведущего, который по-прежнему тоже непонятно как относился к ограблению. Затем она поискала взглядом Михеля: кажется, касса перезагружалась, и он задерживался.       За окном глубокая ночь, звёздная и лунная, манящая и флиртующая с неспящими. Завтрашний — уже сегодняшний на самом деле — день обещал быть солнечным и жарким. Аномальное тепло в середине апреля уже никого не удивляло: кто откажется погреться на солнышке посреди весны? Как подарок — на лице Юли расцвели веснушки, знаменуя окончание долгой, холодной, непонятной зимы. Наверное, ещё долго зима будет вызывать стойкую ассоциацию с тем-чьё-имя-нельзя-называть.       Ну вот, опять она о нём, даже на свидании. Юля полезла в задний карман джинсов и достала телефон, чтобы скрасить минуту одиночества и спрятаться от новостей. Ведущий всё ещё мусолил ограбление, оценивал риски для города и маски на преступниках — всё-таки он ими восхищался, хитрый пройдоха.       А вот в соцсетях ничего нового, в общем чате ребята из кафе обсуждали последние серии мульперезапуска Черепашек-ниндзя. Юля вяло пролистала беседу и ушла смотреть почту в другую вкладку. Новых писем не было. Внизу экрана выскочил котёнок и предупредил, что папка спам переполнена, и Юля заглянула внутрь. Ателье, займы, ипотека, доставка роллов, федеральный конкурс гармонистов.       Ой. О-о-ой!       Каким-то образом в папку попало непрочитанное письмо Джека Воробья двухмесячной давности. Чёрт бы побрал эту сортировку почты! Блин, неудобно-то как: наверное, подумал, что Юли или в живых уже нет, или она забила на своего друга по несчастью. Она ещё раз оглянулась на Михеля и открыла письмо.        «Салют! Чуть не забыл. Ты хорошо подумай про пиратскую ссылку, надо ли ею пользоваться, потому что, вставляя в неё номер своего заказа, ты как бы ломаешь Джокера. Я об этом не знал сначала, но заметил после своего первого побега, что некоторые "программы" слетели. Джокер реально стал опаснее, подозреваю, что он даже кого-то убил: видел кровь на его костюме. Так что это расширение привязки — палка о двух концах, Юль. Пространства больше, но и проблем тоже выше крыши».       Охренеть. И что, блядь, теперь делать?       Юля нервно хохотнула и прикрыла рот ладонью. Она сломала Джокера. Ну капец.       Впасть в уныние не дал вовремя подошедший Михель, он принёс кофе и печеньки, и разговор вернулся в прежнее русло. С первого взгляда в прежнее. Но на самом деле семена страха и переживаний уже посеяны в душе. Юля так долго старалась всё забыть, запихивала воспоминания по ящичкам своего сознания, а в итоге всё вывалилось обратно. Она помешала ложечкой кофе, вскользь слушая то, о чём говорил Михель, а потом мысленно отругала сама себя: «Ты на свидании, женщина! Ты тут как бы новую жизнь начинаешь, мать, так что давай-ка ты не будешь тащить тёмное прошлое в светлое будущее».       Юля дала себе честное слово закончить первое свидание невинным поцелуем в щёчку, но закончила его в комнате Михеля. Правда, они обоюдно решили, что перед шагом к сексу неплохо бы друг друга узнать получше, и отложили секс до следующего раза. А сегодня они просто лежали рядом, обнимаясь и расцветая в поцелуях. Юля чертыхнулась, когда дотронулась пальцами до гладких щёк Михеля и не обнаружила шрамов. Она сначала задохнулась то ли от страха, то ли паника накатила, но потом взяла себя в руки и нервно посмеялась над собой. Дурочка.       Утро встретило птичьей трелью за окном и запахом свежесваренного кофе. Двое соседей Михеля работали в ночь, а вернувшись, уснули мёртвым сном. Вряд ли они обратили внимание на соседство Михеля. Юля села, закутавшись в одеяло, и огляделась. Комната просторная, чистая, на полу старенький советский ковёр с оленями. Четвёртая кровать пустовала, и по этой пустоте сразу ясно, что её пока никто не занимал. На прикроватной тумбочке тоже ничего.       Двое парней спали и тихо посапывали, отвернувшись к стене и пропав под одеялами. Тишина. Благодать. На часах только шесть тридцать, значит, до работы ещё есть время. Смена начиналась в девять, а заканчивалась в шесть. Хороший день, недолгий.       На столе стояли две кружки с дымящимся кофе, рядом блюдце с рассыпчатым печеньем. Юля потянулась, взяла одно и надкусила. Вкусно.       Михель вернулся с общей кухни с тарелкой в руках, а на ней жёлтая каша с кусочком масла и свежими ягодами.       — Где это ты раздобыл ягоды? Неужто, как в сказке, за подснежниками ходил? — восторженно спросила Юля полушёпотом.       Михель улыбнулся и поставил тарелку на стол перед Юлей. Ложка блестела в свете лучей от масла. Затем он разложил на столе лист бумаги с загадкой и постучал по нему пальцами. Под наклеенными буквами карандашом написано: «Питер — парикмахер и играет в гольф, Юмми — писатель и скрипач, Лолла — водитель и инженер».       — Я тут разгадал твою головоломку. Нашёл листок на столе. Надеюсь, ты не против.       Юля мотнула головой.       — Нет, у меня всё равно на неё времени не было. Вчера — не смена, а карнавал безумия какой-то, потом свидание, сегодня снова работаю. Так что не до загадок, а Рыжий будто поиздеваться решил.       Михель пожал плечами.       — Это не Рыжий. Не в его стиле.       Она удивлённо посмотрела на парня, застыв с ложкой в руке.       — Я тоже так подумала сначала, ведь он не разнообразит нашу жизнь с пятницы на субботу, так как с этим великолепно справляются посетители.       Михель кивнул.       — Может, кто-то из ребят, — предположил он. — Слушай. Ты ведь сегодня до шести, да? Я могу подмениться с кем-нибудь, сходим в кино.       Кино. Боже, какое прекрасное слово! Юля поймала себя на мысли, что не была там сто лет минимум, потому что кое-кто наглый и бессовестный её туда не водил, а Гарик современные фильмы отказывался понимать.       — Отлично! — тут же согласилась Юля.       Новая жизнь нравилась ей всё больше и больше. Сочная. Многообещающая. Реальная. И пусть рано о чём-то загадывать в отношениях с Михелем, но будущее приятно манило, баюкало, обещало сытый покой.       Перед работой Михель положил в задний карман джинсов одну из своих монеток, а на немой вопрос Юли ответил, что так он приручал удачу. И пока ещё ни разу она его не подводила. У каждого свои причуды, и у этого парня они самые безобидные: ни ножей, ни садистких желаний. Разве что секс будет самым обычным. Наверное.       Смена в кафе началась тихо, всего несколько посетителей, мирно рассевшихся по уголкам, чтобы их не трогали за поглощением кофе. И это прекрасно.       Розмарин, колоритная девушка с пышными женственными формами, работала сегодня предпоследний день. Послезавтра она уезжала в другой город к будущему мужу, навстречу новому и неизвестному миру, отчего очень волновалась и не находила себе места. Её успокаивали, заварили ей ароматный зелёный чай с мятой и лимоном, поддерживали добрым, успокаивающим словом. Юля не стала исключением. Она подсела к Розмарин, отпила из высокого стакана кофе и философски изрекла:       — Один человек однажды сказал мне такую вещь. М-м, вот представь: у тебя есть хлеб, вкусный и питательный, ты им довольна, а потом тебе предложили стейк. И вот перед тобой выбор: стейк или хлеб?       Розмарин молчала, в воцарившемся безмолвии стало слышно, как скрипел её мозг. Юля поддержала её ответной тишиной, глядя на впавшую в глубокое охреневание.       — Чего? — спросила Розмарин в итоге.       Юля деловито оглядела зал и кашлянула. Чёрт. «И почему это всякие околесицы и бред сумасшедшего из уст Джокера звучат как философия всех времён и народов, а у других людей выглядят каким-то помутнением рассудка на почве ослабления ума? Будто я не тех грибов наелась. Это неправильный мёд, его делают неправильные пчёлы».       Один из столиков Розмарин заняли посетители, поэтому она, воспользовавшись моментом, упорхнула к ним. До обеда работы не так много, как после: Юля успела позвонить маме, секунду-другую поболтала с бабушкой, удалось даже пропустить по чашечке чая с Михелем, что не скрылось от глаз других ребят. Кажется, он настроен серьёзно.       Солнечный свет заглядывал в окна кафе и ложился на столы, торил дорожки на полу между рядами, и если кто-то попадал в его объятия, целовал. Юле не верилось, что всё это происходило в её жизни. Посетители тихо ворковали, сменяли друг друга, и так, за мелкими хлопотами, день тихо перевалил за экватор.       Юля спохватилась, когда маленькая стрелка указала на единицу, а большая — на тройку. Головоломка! В спешке лист чуть не выпал из рук, но обошлось. Она нашла взглядом Питера, тот проверял наличие чистой посуды на столах. Гольфист? Нет. Парикмахер? Ой вряд ли. Может, увлекался чем-то, что связано с мячами? С клюшками? Хоккей? Да нет же! Что-то стрижёт? Газоны? Юля вздохнула. Такими темпами она уйдёт в такие дебри абсурда, что окажется, что Питер — в миру Пётр — стриг хоккейными клюшками чересчур обросших йети.       Лолла. У неё не было прав, соответственно, она не водила машину, но ездила на работу на велике. Велосипедист — не водитель. С инженерией её связывала разве что азбука: как пишется слово, она точно знала.       Хрень какая-то. Какой смысл в этой загадке?       Ладно, осталась Юмми. Писатель? Нет. Определённо. Таких талантов за ней не замечалось, но попытка не пытка. Скрипач? Господи! Пела она, конечно, сносно, медведь не так сильно потоптался на её ушах, но она ни на чём особенном не играла, только гитару могла немного помучить. Скрипка — это не гитара.       Она сложила губы трубочкой и тяжело выдохнула. Обвела зал взглядом, не зная, за что ещё зацепиться в этой головоломке. Каждая профессия мимо. Никто из них не играл в гольф, никто не занимался писательством, никто не умел стричь. И так далее по списку. Так какого хрена?       Позже, в три часа, когда выдалась минутка на кофе, Юля снова вернулась к разгадке и к тому, что та ничего не значила. Бессмыслица. Какое-то ужасное недоразумение. Она в который раз нервно оглядела зал. Столы, расписанные изображениями супергероев и суперзлодеев, у каждого по три-четыре стула. Одна стена раскрашена в стиле Пиратов Карибского моря, соседняя — «Очень странные дела», третья — DC, а на четвёртой надписи многих известных фильмов, сериалов, мультфильмов, аниме. В центре зала царь и батюшка атмосферы — музыкальный центр, спрятанный в прямоугольный ящик, раскрашенный под ночное небо с галактиками и туманностями. А центральный, повёрнутый к входу бок украшал скрипичный ключ.       Чёрт. Возьми.       Юля вытянулась в струну и стукнула себя ладонью по лбу. Как она сразу не догадалась? Этот ящик они называли Скрипачом, как и человека, который за него ответственен. Сегодня очередь Юли следить за музыкой, проверять, чтобы неуместная тишина не врывалась в зал. Сегодня Юля — Скрипач.       Кто-то знал о её очереди всю смену гордо носить это звание, а вот посетители не в курсе: эти детали знали только свои. Значит, кто-то из ребят весьма нелепо решил подшутить над Юлей, подсунул головоломку, у которой по итогу разгадки ни смысла, ни цели. И всё же она подошла к ящику, к Скрипачу, и открыла крышку.       Фигня какая-то. Кто-то накрутил верёвку на сцепление между музыкальным центром и запасной колонкой, которая на всякий пожарный случай: если где-то в зале одна из колонок выйдет из строя, на помощь придёт запаска. Цветастая верёвочка, вырвиглазная, радужная, а на конце кольцо, обильно усыпанное блёстками. Кислотность красок выедала глаза: какая-нибудь семиклассница, увидев это, визжала бы от восторга.       Так. Хорошо. Нет, ничего хорошего на самом деле, но… Юля осторожно взялась за кольцо, скривившись от неприятного соприкосновения с блёстками, и потянула. На пару мотков верёвка легко поддавалась, потом пришлось приложить силы, чтобы выдернуть её. Со стороны одной из стен раздалось тихое шуршание, и Юля чуть не словила инфаркт сначала. Но вроде ничего, обошлось: всего лишь провис один из проводов. Юля вернулась к верёвке в руке и подняла её на уровень глаз.       И как это понимать?       У кого-то серьёзные проблемы с чувством юмора.