Изменяя прошлое, испортишь настоящее

Сколько Мара себя помнила - она всё делала сама. Отнятая у родителей по джедайско-ситховским традициям ещё в раннем детстве, она попала в число обучаемых Тёмной Стороне форс-бендеров в одном из корпусов Инквизиции - и там была оставлена фактически на произвол судьбы, в чём и состояла часть местного обучения, даже вернее говоря - выживания: сама добывай еду, сама устраивай тренировки, сама защищайся от таких же девяти конкурентов на место профессионального студента - многие после такой учёбы не возвращались домой к родителям. Повзрослев и всё-таки ухитрившись получить заветное место ученика, он была тут же перенаправлена в шпионскую разведшколу и была вынуждена выйти в высший свет, буквально ослепивший её своим блеском подлости и обмана - здесь было всё гораздо, гораздо жёстче, чем внутри ситховских кругов, а особенно поражала изощрённость предательских методов, подобной которой она не видела больше нигде. И тут юной Джейд не повезло - она попала в число любимчиков Императора, и с тех пор её жизнь стала в разы опасней, чем была до этого. Но она, хоть и находясь под протекторатом высших правительственных сил - всё же большую часть времени так же была предоставлена самой себе. Продолжать учиться? Сама. Ты уже не маленькая, чтобы с тобой цацкались, тринадцать лет человечке. Зарабатывать деньги? Тоже сама. А кто говорил, что будет легко? Жизнь вообще - штука опасная и без риска не обойтись. Защититься от кого-то? Нет уж, мы из-за твоих косяков свои нервы и здоровье тратить не будем, давай-ка лучше побольше самостоятельности в решениях, глядишь, и вовсе наша помощь не понадобиться - мы не мамочки и не папочки, нам на шею лучше не садиться. А вот спорить с решением высшего по званию - так уж извольте, нет. Но и тут в действиях тебя никто не ограничивает: делать-то делай что угодно, только вот расплачиваться за это будешь, конечно же, ты сама и никто другой. Вот и сейчас бесполезно было звать кого-то на помощь - всем было всё равно наплевать. Приходилось опять делать всё самой: тащиться через багровый лес, отбиваться от местной фауны, ставить палатку, сверять направление и, конечно же, следить за подопечным Скайуокером, дабы опять не выкинул что-то, из-за чего они вляпаются ещё хуже. Нести его не себе сил уже не было - пришлось соорудить носилки и привязать его к ним, как следует накачав снотворным, рискуя каждый раз уронить его в овраг или утопить в болоте - хотя пока всё обходилось. Одежда и светлые волосы юнца уже изрядно запачкались и стали грязно-серыми, да и Мара выглядела не лучше - камуфляж замызгать не так-то и легко, но лицо её и волосы выглядели так, будто их годами не только не мыли, но ещё и протирали ими уличную грязь. — Далеко ещё? - промямлил сквозь полусон Люк, когда подруга дней суровых снова брякнула его на землю и опустилась на ближайший камень, борясь с желанием заснуть здесь и сейчас. Спать на Датомире и в укрытии-то опасно, не то что под открытым небом. — Надеюсь, ты не кинешь меня здесь подыхать, тупая Мара? А то Сидиус и папка мой тебя выдерут. — Не кину, тупой Скайжоппер. - отвечала девушка в таком же тоне. Что пьяный, что трезвый - Люк не менялся: всегда одна и та же хамоватая деревенщина, не стеснявшаяся говорить всё, что думает. — А ещё раз обзовёшь меня - снова руку сломаю в воспитательных целях. Усёк? — Всё равно выдерут. - с неприкрытым злорадством сообщил сын Вейдера, уже не притворяясь спящим, но и не пытаясь бушевать. — Электрошокерным кнутом. Получала небось? — Да отвали ты! - отмахнулась Джейд от собеседника, как от назойливой мухи. — Получала, и похлеще тебя, татуинское отродье. Куда уж дочери простого горожанина до генералиссимусовского наследника? Это тебя вечно обхаживают: ах-ах, наш Люк это не потянет, наш сыночек этого не кушает, нашему благородию не пристало в обычной кабине ездить, подавайте ему новейшую модель, какой у самого Императора нету. Глядишь, зажрался и спился бы от такой скучной жизни, коли не я. Верно говорю? — А вот и не угадала! - торжествующе воскликнул Люк. — Я тоже до этого был обычным жителем, да ещё и крестьянином, пока не узнал, что Вейдер мой отец. И тоже жил в ежовых рукавицах, балда ты незнающая, и тоже мечтал о лучшем. Глядишь, и твой папка тоже какой-нибудь Квайгон Самогоныч, а нет, он сдох давно. Ну, ты, короче, бомжиха, я сразу это знал. Если бы из-за кустов не выпрыгнул внезапно ком слизи, Мара, несомненно, привела бы воспитательный приговор в действие. Но сейчас ей было просто не до этого - к тому же, слизней становилось всё больше и больше, и они наползали со всех сторон. Тут она, конечно, сама справиться уж никак не могла. Один взмах меча - и вот уже свободный Скайуокер тупо сидит, уставившись вокруг, а потом, явно вспомнив что-то, хлопает себя по лбу и, выкинув бесполезную исаламири в ближайшую лужу, начинает заклинать, и - раз! два! три! - все склизкие комки в радиусе десяти метров падают замертво, раздавленные невидимыми капканами. Мара перерубила шею подползающему с явно нехорошими намерениями пауку и, схватив напарника за руку, кинула на бегу только одно слово: — Башня! *** Путь до башни оказался неблизким, но убегавшим от опасности молодым людям он показался короткой тропинкой. Кое-как успев захлопнуть дверь перед восставшим из мёртвых трупом Ночного Брата, Люк без сил упал на пол и тяжело задышал. — Неспортивненько. Ещё парочка запоев - и вообще бегать не сможешь. - констатировала корусантка, присаживаясь с ним рядом. — Думаешь, за какой бантой я тебя сюда притащила? В лесу погулять, грибочки пособирать? А не-ет, хренушки, лечить тебя буду. — А зачем меня лечить, если я здоров? - упрямо возразил Люк. — Алкоголь полезен вообще-то, не неси ерунды, тупая Мара. И нормально я, кстати, бегаю, просто устал немного. Дай выпить, а. Девушка всё же решила не калечить юного ситха, несмотря на прежние угрозы - слишком уж и без того вымотанным и жалким он выглядел. Глаза его снова забегали в жадных поисках чудо-средства - ломка не только началась, но и продолжала прогрессировать. И тут уже ученица Сидиуса не могла ничего поделать - Силой "успокаивать" она не умела, а заброшенная крепость с заклинательными книгами и зельями была ещё в нескольких милях отсюда - и это её неимоверно раздражало. — Во-первых, алкоголь, а не дешёвое пойло, которое даже нормальных людей превращает в животных! - строго поправила Джейд. — А во-вторых, полезен он не литрами в день, а максимум столовой ложкой в месяц, и уж точно не в таком молодом возрасте! Думаешь, твой папаша очень обрадуется, когда узнает, во что ты превратился? — Мне начхать, Мара. Дай выпить, умоляю. - заскулил татуинец и тут же взвизгнул - доведённая до предела девушка всё-таки свернула ему - не всю руку, конечно, но запястье конкретно пострадало. — А-ааа, что творишь, тупица? Убью! - Люк размахнулся, но в глазах у него потемнело, и молодой человек снова брякнулся на пол, чудом не попав ей в голову молнией Силы. Лежащий в грязи и собственной крови юнец больше не вызывал отвращение, скорее сочувствие. И неправда, что абсолютно все ситхи бесчеловечны и не могут проявлять его по отношению к ближнему - разве что в очень запущенной стадии, к коей Мара ещё не относилась. Но чувствовала она себя при этом очень и очень странно - злость жгла её раскалённым железом, вперемешку с сильной болью в груди - Тёмная Сторона не желала так просто отпускать свою адептку, позволяя ей быть человечной. Глядишь, и любовь к ближнему ещё пробудится... и всё, был злодей - и нет злодея. Рыжая даже сквозь Силу почувствовала, как Властитель Сын ухмыльнулся, злорадно оскалившись, и упорно стиснула зубы, не собираясь проигрывать в этой борьбе. Лишь выработанная за много лет выносливость - спасибо хоть за что-то дяденьке Сидиусу! - позволила ей удержаться на ногах и не упасть рядом с тем, кого она негласно поклялась защищать, когда узнала о терзавшем его недуге. И сейчас она не сдастся - пусть её загрызут, высосут до дна или даже испепелят - но дурацкий Люк Скайуокер не умрёт, назло всем козням Силы. Нечеловеческим усилием она заставила себя поднять его с пола - и выволокла на самый верх башни по винтовой лестнице, - но это всё, на что она оказалась способна. Редкие хлопья красной пыли медленно засыпали расстилавшийся перед ними с верха башни лес на километры вокруг - куда ни глянь, алый снег шёл, не переставая, мелькая надоедливыми пятнами перед взором, забивая рот, нос и глаза и мешая не то что дышать - вообще хоть как-то двигаться. — Люк. - сухими губами прошептала ученица ситха. Впервые ей не хотелось оскорблять его или просто грубить - хамоватый юноша уж слишком был слаб и не мог дать ей должного отпора. — Люк, развалины крепости и тотем всего в нескольких милях отсюда. Через час здесь уже будет толпа нежити. Поспеши, ну быстрее же, Люк! Люк не слышал - он медленно умирал на её руках, оставленный судьбой в этом негостеприимном мире, так жестоко обходившимся с теми, кого угораздило попасться в ловушку Мрака, и помощи ждать было неоткуда. Злость опять вскипела в душе Джейд. Да почему ж вечно у неё ничего не получается? Сама-то сама, но толку от этой самости, если никому она, по сути, и не нужна-то? Эх, был бы здесь Главный инквизитор... хотя это вряд ли, он не любит прогнившие леса и тухлые болота. Тогда хоть кто-нибудь! Ну что же, что же ей теперь сделать? Плюнуть и убежать был, конечно, лучший выход, только вот сил у неё на это уже не оставалось - все их высосала дальняя дорога по лесам и болотам. — А ну и хрен с тобой. На вот, выпей. Пей, кому сказала! - не без помощи Великой Силы Маре всё же удалось впихнуть целительное зелье в юного Скайуокера, пригрозив ему переломом уже второй руки. Сработать-то оно сработало, только вот больше таких у неё с собой не было. А значит... Что это должно значить - об этом даже мыслить девушке было жутковато. Но если хотя бы Люк сумеет дойти до крепости и оттуда вызвать подмогу - он спасён, пускай и не совсем так, как ей хотелось. А Вейдер рано или поздно увидит правду и тогда всё сбудется... прямо так, как она желала. За циничной душой хамки на самом деле скрывалась вполне себе сострадательная, пусть и в каком-то грубо извращённом смысле, женщина. Именно женщина - для девушки её жизненный опыт был слишком велик и тяжёл. Она рано повзрослела и познала тяготы реальности, оказавшиеся для неё столь непосильны, что она закрылась от мира. Но всё же никогда, никогда она не позволила бы даже себе причинить боль кому-то из своих близких. И сейчас таким вот близким для неё был Люк Скайуокер, ради которого она прямо сейчас осознанно жертвовала своими жизнью и здоровьем. Юноша застонал, приподнявшись на локтях с пола, и потряс головой. Взгляд его кое-как смог сфокусироваться, и увиденное повергло его в недоумение. — Мара? - растерянно, даже слегка жалобно спросил он. — Мара, ты умираешь? "Ого, прогресс есть! Первый раз в жизни он не называет меня тупой козой! Жив ещё ген культурной матери, однако!" - не без удовлетворения подумала корусантка. — Есть такая фигня. Короче, Люк, слушай и запоминай: вот навигатор, по нему дойдёшь до разваленной крепости - там будут подвалы. В них ты найдёшь всякие штуки-дрюки, только ты их не трогай, мало ли что, а на самом входе полка. На ней стоит бутылка - вот ты её выпей. Понятно? Глаза юного алкоголика, тунеядца и балбеса загорелись. И чего это вдруг она стала такая добрая? — А мне плохо не станет? - на всякий случай поинтересовался он. — Вдруг это не водка? — Станет. - уклончиво ответила Мара. — Но тебе всегда потом становится плохо. А теперь - беги давай, быстрее, тугодум ты ранкорообразный! Татуинец понял, что на этот раз всё серьёзно. Никто не будет за ним бегать, помогать ему, никто, кроме него самого, за него решать не станет. И тут ему стало страшно - от самостоятельности он-то уже давно отвык. Но что делать - придётся. Вход в башню был завален навалившимися телами зомби, но по лианам спуститься на землю Скайуокеру всё же как-то удалось. Сразу же, как ноги коснулись почвы, он почувствовал необыкновенный прилив сил и в последний раз оглянулся на башню. — Мара! - крикнул он. Ответило ему только эхо и зловещее хихиканье духов из полутьмы лесных чащ. Было очень жарко, но, несмотря на это, мороз пробрал сына Вейдера до самых костей. Ему приходилось оставаться одному в своё время, но уж точно не на Датомире с чужим мечом в руках посреди тёмного ночного леса. — Мара-а-а-а! Ты там слезаешь или как? - завопил Люк во весь голос. Хихиканье и завывания не только усиливались, но и приближались, отчего ему становилось ну совсем не по себе. — Ты меня слышишь вообще? МАРА-АААААААААААААА! — Да тише ты! Чего орёшь? - послышался шёпот из окна забитого чулана на первом этаже. Голос был явно детский, что пугало не меньше. — Залезай сюда, если боишься. Меньше всего сейчас Скайуокеру хотелось лезть в какие-то пыльные щели к подозрительному датомирскому ребёнку в чаще леса, но снаружи оставаться было явно ещё опаснее. Помолившись великому Бате и на всякий случай плюнув через правое плечо, кряхтя и чертыхаясь, имперец кое-как протиснулся в окошко, брякнувшись на пол, встал, оглянулся и застыл в недоумении. *** В комнате, оказавшейся неожиданно большой, на полу сидели несколько личностей. Брюнет светло-кофейного цвета держался за руки с бледной альбиноской, рыскающей повсюду лихорадочным взглядом. Чуть поодаль держался лысый мужик немолодого возраста с бластером, держащий на цепи юношу примерно одних с Люком лет с измождённым взглядом и поседевшими волосами. У самого же выхода расположился мандалорский охотник за головами с бластером наготове - и это всё, что о нём можно было сказать - ни возраста, ни пола, ни расы не было видно из-за закрытой брони и шлема. Но выглядел он весьма внушительно, и даже такому хорошо обученному и натренированному бойцу как Люк стало немного не по себе. — Кто все эти люди? - не понижая голоса, спросил он. Вопрос вызвал немало волнения среди сидящих вокруг. Альбиноска ощерилась и ещё сильнее вцепилась в руку своего товарища, ответившего ей примирительным кивком. Мандалорец лениво поднял бластер, словно уставший от монотонной работы пахарь - мотыгу, но в любое время готовый ввязаться в стычку. Лысый обнажил в улыбке кривые и нечищеные зубы и сильнее натянул цепь своего пленника. И только бедный юноша, в котором присмотревшийся Люк с удивлением узнал пропавшего некоторое время назад Эзру Бриджера, не просыпаясь, захрипел что-то невразумительное и вцепился связанными руками в ошейник, пытаясь хоть как-то ослабить давление железного обруча. Ребёнок же просто пожал плечами. — Не знаю. Они дают мне еду за то, что я позволяю им находиться у себя в башне. Мне этого достаточно - я ведь здесь один живу, ещё с тех пор как мои мама и папа спрятали меня здесь. - грустно ответил мальчишка и снял капюшон. Огненно-рыжие волосы, подобные тем, что Скайуокер видел у Мары, рассыпались по плечам. — Но, насколько я знаю, они - хорошие люди и попавших в беду не оставляют. Хочешь познакомиться с ними? Люк помотал головой - ему было слишком стрёмно. — Ладно. Кстати, я Трил. - рыжий мальчишка растянул губы в болезненно-фальшивой улыбке. — А ты кто? — Лен. - соврал Люк. Он был больше чем уверен, что личность сына Вейдера знают не понаслышке, потому справедливо опасался называть себя по-настоящему. — Лен... Амидала Наберри, вот. Так кто они такие будут? Ответом юному Скайуокеру было снова мёртвое молчание. Лишь маньякочеловек приподнялся со своего места и заговорил: — Моё имя Реис. Реис Таллент. Я главный в этой тусовке. - мужчина снова оскалил зубы в ухмылке, которая должна была казаться дружелюбной. — А ты, как я погляжу, шишка важная. Сколько за тебя дадут, а? — Реис! - еле слышно окликнул мандалорец. Голос его был довольно негромкий, но лысый сразу как-то затих и присел обратно. — Реис, ты уже забыл о нашем негласном правиле - не нападать на чужаков и не угрожать им? — Не мешай, Эрла. Я просто выясняю с мелким отношения. Что-то подсказывает мне, что он врёт и нарывается. Я сразу это чувствую - у меня кулаки начинают чесаться. - упрямо возразил Таллент. — И если я их прямо сейчас не почешу - потом стать плохо может всем. Мандалорский шлем уставился на своего начальника долгим и отсутствующим взглядом. — Советую почесать их обо что-нибудь другое. Седого, например. - глухо ответил он. — Нам проблемы с посторонними не нужны. Помнишь, что стало с Пре Вислой и его сторонниками во время Мандалорских Войн? Вот то-то же. Я сама там была - не понаслышке знаю, так что сам прекрасно видишь, почему кулаки не стоит распускать на кого попало. — Ладно. - Реис неохотно согласился и повернулся уже к Эзре. — Ну что, пацан для битья, не хочешь признаться уже, кто ты на самом деле? — Эзра я. Бриджер. Сколько раз мне вам уже отвечать? - плаксиво спросил лоталец и закрыл голову руками. — Может, вы наконец поверите мне и перестанете мучить? Я домой хочу. — Ну вот видите - и этот брешет! Самое время немного побоксировать! - садистически воскликнул человек, мигом переключаясь с одной потенциальной жертвы на другую. — Будто бы я не знаю, что Бриджер сдох давно, сдох, как и все тупицы с команды Призрак! И я буду бить тебя, пока не выбью всю дурь, блаженная твоя душонка, до тех пор, пока ты не скажешь, кто есть на самом деле! Понял? Кофейный юноша в центре комнаты вздохнул и закрыл лицо рукой. Очевидно, созерцать избиение умственно отсталых не в первый, не в последний раз ему удовольствия не доставляло. Альбиноска же, наоборот, жадно вытаращилась, стараясь не пропустить ни единого момента. Рыжий пацанчик завернулся в полу плаща и зажал уши руками, стараясь сделаться при этом как можно меньше. Люк тоже не горел особым желанием наблюдать за пыткой, поэтому он попытался слинять на разведку наличия зомбей у башни и заодно посмотреть - не сожрали ли там ещё Мару - ключи от корабля, еда и бластер были только у неё, но мандалорец всё так же небрежно выкинул ногу поперёк прохода, загораживая и без того заколоченный выход. — Закрыто. Не видишь? - растягивая слова, спросил он. — Проход запрещён, понятно. Люк попытался сдвинуть ногу - она была как влитая. — Пусти. - сжав зубы, пробубнил он. — Сейчас же. Неизвестный расхохотался - и Скайуокер с удивлением услышал этот странный звук. К тому же, голос незнакомца оказался гораздо более высоким, чем слышался на первый взгляд, даже через вокабулятор и изменитель звука, и в голову юного ситха начали закрадываться подозрительные мысли, которые он, правда, с его привычным разгильдяйством отмёл, счёв слишком странными, и с упорством маньяка продолжал отпихивать мешавшую ему конечность. — У меня там подруга сдыхает. Уже почти. - буркнул он, встряхивая ушибленной ногой в воздухе, осознавая, что грубой силой здесь ничего не поделаешь - придётся переговариваться. А ведь он это так ненавидел! — А все важные вещи остались при ней. Имей совесть, дар’вэрда. Пропусти уже. Дыхание в шлеме внезапно остановилось, а потом заметно участилось. Люк практически задницей почуял, что сказал что-то не то, но было уже поздно, и через секунду он с воплем подскочил - тяжёлый железный ботинок сильно придавил ему пальцы на ногах - и упал на пол, схватившись за подошву. — Уж кто бы говорил, ди’кут. Только ругаться и умеешь. - тон мандалорца оставался всё таким же непреклонным и железным, но в нём слышались звенящие нотки. — Все вы, дар’джетиизе, такие - чуть что не по вашему, сразу - трус! позор! предатель! На осиновый кол его, на гильотину, на костёр живьём! Что бы про нас, мандо’аде, не говорили, но даже мы так никогда не делаем. Даже отступников убиваем сразу и без лишних мучений. Понял? Люк прикусил щёку и закивал головой. Ни разу в жизни он не предполагал, что мандалорец - настоящий, не из тех тренировочных, что он крошил пачками в зале, хвастаясь перед своими коллегами-пилотами - но настоящий, непреклонный и наводящий ужас, да к тому же, скорее всего, ещё и женщина (правда, это не точно) будет читать ему нотации, пока он сам будет валяться на полу с отдавленной ногой, к тому же уже начинавшей неметь. Но визжать при чужих людям он считал позором и поэтому терпел - в отличие от орущего благим матом на заднем плане бедняги Бриджера, совершенно не осознающего причины своего жестокого обращения. Люку даже стало его почему-то жалко - на мгновение, но всё же. Да и Мара теперь не вызывала у него такого отвращения, как раньше. — Подруга умирает. - повторил он уже не так уверенно. — Она притащила меня на погибель и бросила здесь. Дай хоть облутать её напоследок, а, мандо’ад? — Подруга, говоришь. Вод? - в голосе мандалорца возникло любопытство. — Или, может, даже кьяр’ика? — Да не. Максимум томад, да и не слишком-то мне рад. - криво попытался пошутить татуинец. — Но пыталась прикрыть меня до последнего. Даже зелье в крепости предлагала - типа я выпью и всё будет тип-топ. Ну да это уже неважно. Сделайте что-нибудь, а? — Ладно. - мандалорец вздохнул. Устало и одновременно настолько тоскливо, что ощутившему это в Силе Люку самому захотелось выть от боли и печали. — Иди давай, показывай своего томата. А вы, друзья, - глухой шлем обернулся и посмотрел на самозабвенно сосущихся в углу двойняшек, - приглядите за Реисом. Что-то мне подсказывает, что без должного контроля седому пацану долго с нами не протянуть. А ведь ему ещё Галактику спасать.