Change.

The world was on fire and no one could save me but you, It's strange what desire will make foolish people do. And I'd never dreamed that I'd knew somebody like you, And I'd never dreamed that I'd need somebody like you. No I don't wanna fall in love… Chris Isaak - Wicked Game.

* * *

Зелёный цвет заполнял улицы частного жилого комплекса: великолепные строения, выполненные под заказ, врезались в глаза, конкурируя с соседствующими домами. Казалось, что каждый дом на этой улице обладает собственным характером: вспыльчивый дом, украшенный плетеными красными розами, пытался поставить на место дом со спокойным дизайном, во дворе которого время от времени был слышен детский смех. Геральт ехал медленно, пытаясь сложить в памяти события последнего часа. Он прокручивал в голове диалог с Ланой, пытаясь отыскать в нём фразы, которые могли её задеть (их не было, но паранойя всегда брала над ним верх). Вспомнил лица охранников, покрасневшие от стыда и жары. Стыдиться было нечего: они прекрасно выполняли свою работу, но, по-видимому, это не понравилось Лане. Вспомнил утреннюю спешку, вспомнил о тревоге, вспомнил, что совсем забыл про Вал. - С ней всё хорошо. – он бормотал себе под нос. – Мы просто повздорили, она вернется, как только ей надоест от меня бегать. В конце улицы, где заканчивалась дорога и начиналась береговая линия, стоял небольшой дом: он был выполнен из белого камня, который укрывала цветущая плетущаяся зелень. Геральт остановил машину и не спеша освобождался от ремня безопасности. Он посмотрел на себя в зеркало: белеющая щетина, растрепанные волосы и отвратительные шрамы. Он вздохнул. В глубине крон деревьев щебетали птицы, а теплый ветер подхватывал упавшие листья и перекидывал их от одной части улицы к другой. - Доброе утро, Геральт. Он повернул голову и застыл: Лана стояла перед ним в свободном нежно-бежевом халате; её волосы, длинные и блестящие, спадали на плечи; красивая, добрая улыбка не сходила с её лица, а глаза блестели так, словно сейчас самая темная звездная ночь. - Доброе утро, Лана. – он стоял возле машины, не в силах сдвинуться с места. – Ты прекрасно выглядишь. - Чего нельзя сказать о тебе. – она засмеялась. – Заходи. Он улыбнулся в ответ. Усталость покинула его тело и он, ступая не своими ногами, зашел во внутренний двор. - Здесь очень красиво. – он замялся. – Мне нравятся… единорог. Мне нравится единорог, да. - Хах, мне он тоже очень нравится, правда, я совсем за ним не ухаживаю. – она взяла его за руку. – Садовник придет завтра, поэтому давай лучше пройдем в дом. - Конечно. Внутри приятно пахло кофе и благовониями, полки были уставлены художественной литературой, сборниками стихотворений и рассказов. На стенах красовались редчайшие пластинки и семейные фотографии. Цветы. Повсюду стояли цветы и фигурки, привезенные, кажется, из всех уголков света. Винтовая лестница была украшена маленькими белыми цветами, Геральт не понял, живые они или нет, но выглядело это волшебно. Он почувствовал тепло и уют, а также расплывающуюся в воздухе меланхолию. - Кофе уже готов, осталось лишь… - она посмотрела на завороженного Геральта. – Тебе нравится? Он стоял напротив стены, усыпанной различными фотографиями: они были распределены в последовательности, понятной только автору; возле некоторых из них, прямо на стене, были написаны стихотворения; маленькие огоньки придавали аппликации загадочный вид. - Это очень красиво, Лана. – он не отводил взгляд от фотографии, на которой Лана смеется, держа в руках мороженое. – Кто сделал эти снимки? - Большинство снимков – работа Чак. – она перевела взгляд на стену. – Некоторые сделала я. - А стихотворения? – он посмотрел ей в глаза. - Их написала я. – Лана слегка улыбнулась. - А кто сделал это? Кто придумал…придумал такую подачу? - Тоже я. – она положила руку ему на плечо. – Мне нравятся работы моей сестры, она самая талантливая. - Это правда. – Геральт попытался поправить волосы, но они не слушались. – Ах, черт, я сегодня немного не в форме. - Пойдем. Расскажи мне, что произошло? Они разговаривали долго. Геральт постарался максимально сжато рассказать, что случилось, но Лане этого было мало. Она задавала вопросы. Много вопросов. Некоторые кололи его, но он не уходил от ответов. Он был честен с ней во всем, что говорил. Её руки то и дело тянулись к кофейному аппарату, пополняя содержимое кружек, а неразговорчивый и холодный Геральт вдруг стал разговорчивым и теплым. Она почувствовала это. Она хотела этого. - Чак вот-вот проснется, ты сможешь задать ей любые вопросы. - Не смогу. – он перевел взгляд на кружку. – Она наверняка сказала Чак неправду, потому что ожидала, что я приеду. - Почему ты так думаешь? - Амулет… - Геральт поморщился. – Не я передал тебе амулет, Лана. - А кто же? – взгляд Ланы потух. – Кто мне его передал? Геральт уловил повисшую в воздухе напряжённость и неловкость. Ему захотелось обнять её, прижать к себе и подарить ей всё, что у него есть. Лана смотрела на него, стараясь не показывать разочарованность, наполнявшую её в тот момент. - Я… - он снова замялся. – Дело в том, что… - Доброе утро! – в комнату впорхнула Чак. – Геральт! - Доброе утро. Лана промолчала, не отводя глаз от Геральта. - Ох, дай угадаю, ты пришел, чтобы спросить про свою подругу? Она сказала, что вы повздорили. – Чак села рядом с сестрой. - Да, Чак, лишь хотел узнать, всё ли с ней в порядке? – Геральт чувствовал пронизывающий насквозь взгляд Ланы. - С ней всё хорошо, она забавная. Многое мне рассказала, у меня даже появилась идея для фотосессии. Кстати, Геральт… - Нет, Чак, прошу. Я не хочу фотографироваться. - Да я шучу, в моей голове совсем другой образ, скорее, женский. В любом случае, Вал собиралась навестить родителей. Вернется через пару дней. – Чак перебрасывала взгляд с Ланы на Геральта. - Ребята, всё хорошо? – улыбка сошла с её лица. - Да. – Лана притворно улыбнулась. – Геральт ждал тебя, чтобы спросить про свою подругу. Дождался. - Да, это правда. – Геральт чувствовал себя ужасно. – Я, наверное, поеду домой. Очень много рабочих вопросов накопилось… пора ехать. Лана, спасибо за кофе. Она не ответила. Геральт быстро направился к выходу, ему хотелось провалиться сквозь землю, оказаться на дне Марианской впадины, быть где угодно, но не здесь. «Какого черта я вообще вспомнил про этот амулет? Зачем? Я её обидел, зацепил, разочаровал. С другой стороны, мы знаем друг друга не больше нескольких часов, почему я должен… Потому что. Ты знаешь почему. И она знает. Вы знаете…». Он подошел к воротам, которые медленно открывались, издавая неприятный металлический звук. Чак подбежала сзади. Она схватила его за руку и подтянула к себе. - Геральт, что происходит, чёрт побери? - Всё хорошо, Чак. Я просто не в себе. - С Вал всё хорошо, поверь мне. - А, ты поверила? – Геральт взглянул в глаза Чак. – Поверила ей? - В смысле? – она растерялась. – Я не понимаю… - Чак. – Геральт сжал её руку. – Родители Вал погибли несколько лет назад. Глаза Чак наполнились слезами. Геральт почувствовал, как дрожит её рука. - Я…я…я не знала, Геральт. - Всё нормально. Прощай. - Прощай… Его сердце, казалось, не бьется. Он гнал на всей скорости, туда, где начиналась ночь. Далеко за пределы города, в глухие степи и пригороды. Ему хотелось кричать. Страх овладевал им, а холодные крупицы пота подло напоминали о том, что ему все еще присущи такие чувства. Ещё больше пугало то, что боялся он не за Вал, которая, как он и ожидал, обманула Чак. Нет. Он боялся, что больше никогда не увидит горящих, словно звезды в самую темную ночь, глаз.