Если выпадет снег

Новый сон Деми увидел через неделю. Он был странным, но до боли приятным, тёплым и хорошим. Да, хорошим, никаких мёртвых животных и никакого пепла, лишь тихий и мирный огонь в камине, мягкий диван и мамина шаль, пропахшая сиренью. Огонёк искрил и грел, блестел и как-то необычно извивался, а потом тихонечко сошёл на мягкий ковёр. Наигравшись, он спрыгнул на пол, залез на кофейный столик, привлекая к себе внимание. Демиан смотрел на него, заворожённый странным танцем этого огонька. Танцор вдруг остановился, робко приблизился к мальчику, а потом, игриво покрутившись вокруг себя, аккуратно уселся на шаль, тут же вспыхнув. Мальчик подпрыгнул и оглянулся, осмотрелся и ахнул. Огонь стирал всё на своём пути, быстро съедал каждую шторку. Торопливо выбежав из дому, Демиан начал ощупывать свои шею и плечи. Шаль! Шаль сгорела! Как он мог оставить её в доме? Только он хотел вернуться за ней, как мир изменился. Пепелище. Он вновь вернулся на пепелище, только стоял уже не на лугу, а перед сгоревшим дочерна домом. Труп ворона каким-то мистическим образом оказался сжатым в его руках. Как только мальчик разжал ладони, шея птицы хрустнула, потом ворон захлопал крыльями, каркнул и улетел. Но только полёт его был не долгим, вскоре тушка, сгорев как птица-феникс, камнем упала на ворох пепла. Серебристое покрывало за долю секунды исчезло, являя Демиану тонкий слой снега. Что-то тёплое легло ему на плечи, вот только он не успел разглядеть, что это было, — проснулся раньше, чем успел обернуться. В голове пел какой-то приятный голос:

«Are you? are you Coming to the tree Where they strung up a man they say murdred three Strange things did happen here No stranger would be If we met up at mindnight in the hanging tree»

Утро началось с криков с кухни, суеты и, как не странно, запаха гари. Вот только на этот раз голосило два человека, а не один, что ни то насторожило мальчишку, ни то напрягло. Встав, он осторожно направился в сторону кухоньки, чтобы потом созерцать картину, которую, впрочем, он и ожидал увидеть: его мать пыталась потушить огонь, резко вспыхнувший на сковороде, а Микаэль, который привык уже заявляться к ним с утра пораньше, просто паниковал рядом. Отодвинув их обоих, мальчик быстро расправился с инициированным ими мини-пожаром, потом повернулся к виновникам сего действа, натянувшим на свои лица какие-то смущённые и извиняющиеся улыбки. — Если не умеете, чёрт вас подери, доставать свои руки из жопы и не палить кухню при любом удобном вам, не мне, случае, то не суйтесь сюда с попыткой приготовить что-нибудь пожрать, поняли?! Мне, мне, а не вам, потом разгребать это дерьмо! — Зло процедил школьник, доставая прихватку и взяв сковороду. — На мать, да с такими словами! Ах ты разбойник какой, — воскликнула женщина, с наигранным ужасом схватившись за сердце, — как можно так не уважать мой труд? Трагедия, настоящая трагедия! Сын не уважает меня, не ценит мой труд! — Ой, мама, — Демиан улыбнулся, отскоблив бывший омлет и выбросив его в мусорку, испытывая лёгкое сожаления по поводу напрасной траты продуктов, — бери Микаэля и уйди вместе с ним с кухни. Трагедии перед ним строй, он оценит, мне же позволь приготовить завтрак. Кстати, а откуда у нас яйца? Я их не покупал, точно помню. Микаэль, загадочно улыбнувшись, увёл с кухни миссис Блэк. Деми лишь нахмурился, с раздражением закатив глаза. Опять этот студентишка лезет к нему с попытками финансово его обеспечить. Делать нечего, ведь он, по сути, носит продукты и для того, чтобы и самому вкусно позавтракать. Впрочем, Деми не жалко было времени, чтобы приготовить еду и ему, а за продукты держаться глупо. Они не его. А ещё, под наблюдением матери и Микаэля, конечно, мальчик начал потихоньку есть. Сначала он чувствовал себя странно, голод исчез, конечно, но… Ему казалось, будто у него начиналось несварение даже от простого риса. На четвёртый день он начал потихоньку привыкать и даже наслаждаться вкусом. Теперь Демиан ест сам, без какого-либо указа со стороны. Пожарив яйца со странной розовой хренью, оказавшейся в холодильнике, Демиан криво усмехнулся. Вчера Микаэль весь день её нахваливал, так почему бы не попробовать приготовить её с яйцами. Когда Демиан позвал их на кухню, Микаэль заискрился, но мальчик не обратил на это должного внимания, лишь поставил три тарелки на стол и сел на своё место. Странно, но завтрак прошёл в относительной тишине, до того момента, как Демиан поднял интересующую его тему: — Мам, я хочу сходить к дереву самоубийц. Мне нужно кое-что узнать, — сказал он и встал из-за стола. Женщина тоже встала, сощурившись, — возьму с собой Микаэля, чтобы тебя не волновать. Мы не надолго, прикроем лицо спиртом тряпками, пропитанными нашатырным спиртом. — Нет. — Хорошо, я не правильно выразился. Я пойду и всё, — категорически заявил мальчик и развернулся, — пойду соберу свою сумку. Надо будет взять воды и две тряпки. Вонь там такая стоит, что сдохнуть можно, — Микаэль скривился, вспоминая неудачный понедельник. — Так, ещё нужно будет надеть старую обувь, там почва очень мягкая, влажная, короче — грязь. Микаэль, я рекомендую тебе нацепить что-нибудь на твои кроссовки, иначе замараешь за секунд пять. Ты доел? — Деми, слушай, ты так вкусно готовишь, поэтому я хочу доесть, — Микаэль поднял на него взгляд и быстро сделал щенячьи глаза, — к тому же, раннее утро. Мы ещё не сели за учебники. Сначала учёба, а потом приключения, ясно? Мальчик фыркнул, сложив руки на груди и взметнув бровь. Золотые глаза по-кошачьи мерцали, губы, сжатые в тонкую полосу, недовольно кривились. Принять своё поражение официально и вслух было нельзя, поэтому Деми лишь буркнул себе что-то под нос и ушёл в свою комнатушку. Микаэль же торжествующе усмехнулся и аккуратно надкусил ту розовую хрень, которую привык называть ветчиной. Мика оказался прав, когда предполагал, что Демиан не разбирается в классике (он, конечно, не признал, что это достижение — глупость. Потому что, чтобы добиться непонимания со стороны мальчика, ему пришлось достать русских авторов). Русскую литературу Демиан не знал от слова «совсем», что стало для студента небольшим рычажком давления, а если говорить проще, — поводом для подколок, дабы увидеть хоть какое-нибудь смущение на лице мальчика. Но его не последовало. — Русское знать не обязан, — отрезал Деми, отодвинув книгу «Преступление и наказание» на английском. Никаким смущением и не пахло, лишь лёгким недовольством, — к тому же, сейчас мне не до литературы. Хотя, если мы сейчас сходим к дереву самоубийц, то я обещаю, что прочту эту книгу от корки до корки. Микаэль не понимал, как он умудрился согласиться на эту тупую авантюру. Особенно после того, как Демиан всё-таки рассказал ему историю этого дерева, и она была по меньшей мере жуткой. Этот городок, не имеющий названия, который просто называли проклятым, зародился в середине восемнадцатого века. Для того, чтобы упростить всё, назовём его просто — городок «N». В «N» отправляли работать самые гнусные прослойки общества Соединённого Королевства: воров, убийц, проституток и других не менее отвратительных личностей. Тогда город, несомненно, был гораздо чище, но находился под строгим контролем правительства. В километрах восьми от поселения, который позже разросся в очень малочисленный город-помойку, росло огромное дерево с толстым стволом и прочными ветками. Несогласных с участью, быть запертыми в этой тюрьме, тогда подвешивали на это дерево, которое тогда называлось деревом висельников. Когда контроль над «N» стих, дерево стало назваться раем для суицидников, позже его назвали проще проще — «Дерево самоубийц». Антисанитария, голод и тяжёлый труд доводили людей до отчаяния. 1915 год стал для города тяжёлым годом, иначе называющимся годом суицидников. Произошло это из-за войн, подкосивших Великобританию. Оставшись без финансирования, народ «N» был подкошен жуткими болезнями. До того, как город обрёл статус города-призрака, в него завезли других преступников и заложников из других стран. Из-за экономических трудностей, народ «N» не стал отправлять отряд людей, чтобы снять с дерева огромное количество трупов. На протяжении некоторого времени люди были озабочены этой проблемой, но вскоре она отошла на второй план, а потом стала и вовсе незначительной. На данный момент дерево является чем-то вроде исторической достопримечательности этой помойки. Самоубийцы не особо расстроились и начали вешаться на деревьях поодаль. Микаэля пугало то, что они идут к такому месту, а не сидят в комнате. Но если Деми что-то решил, то его не остановить. Не сказать, чтобы они шли очень долго, но из-за того, что Демиан не хотел заходить в особо неблагополучные районы, парням пришлось сделать большой крюк, прежде, чем добраться до огромного уродливого дерева, обвешенного различными полусгоревшими трупами. Некоторые деревья неподалёку стояли все чёрные, обуглившиеся. Что произошло с этим местом Деми не знал, не знал, почему это место напоминает ему его сны, только этот был намного страшнее: висевшие на ветках полусгоревшие, гноившиеся трупы и страшные скелеты хоть и не стали для мальчика неожиданностью, но точно выбили его из колеи. Эти синие сломанные шеи, свисающие головы, похожие на разваренные макароны, кровь. Лица некоторых трупов ещё можно было разглядеть: какие-то выражали отчаяние, будто эти самоубийцы в один момент резко перехотели умирать, но было уже поздно; какие-то выглядели достаточно спокойно, вот уж таких людей точно не пугала их участь. Смотреть на тех, чьи лица не сохранились, не хотелось, но Демиан очень хотел найти призрачное «что-то», которое привело его сюда. Прежде чем он подошёл к дереву подошёл к деревьям поближе, Микаэль легонько задел его за плечо: — Достань тряпки и намочи их спиртом, здесь смердит так, что я хочу поскорее уйти. Впрочем логично, потому что после смерти у человека происходит дезактивация лобных долей головного мозга, и как следствие — мочеиспускание. К тому же разложение. В общем, коктейль самых отвратительных запахов, которые легко вызовут у меня рвотные порывы. Знаешь, я не хочу тут стоять и блевать, — добавил юноша чуть обиженным тоном, до сих пор мечтая свалить отсюда да поскорее. — Ой, неженка нашлась, — проворчал Деми, но тряпки из сумки, сшитой из разных кусков ткани, достал, намочил и протянул Мике, а потом заодно и прикрыл половину лица и себе, потому что запах был действительно не из приятных, и это цензурно сказано. Гной — первое, что бросилось в глаза при осмотре трупов с близкого расстояния, она грузно стекала с тел мертвецов, становясь новым пунктиком в списке отвратительных запахов кладбища самоубийц. Далее выделялись разные трупные насекомые: жужжащие и ползающие по гниющим кускам мяса. Некоторые тела валялись у стволов деревьев с перерезанными венами. Из-за того, что половина из них была сгоревшей, трудно было рассмотреть все эти тонкие и широкие линии порезов, кровь на их теле. Половина мёртвых была совершенно нагой, на некоторых ещё оставались жалкие клочки одежды, свисающие с кожи, а иногда и вместе с ней. Рубиново-красная кожа, покрытая небольшим слоем копоти стала достоянием большинства здешних «красавцев» и «красавиц». Те, кому повезло меньше, были абсолютно чёрными и сморщенными, угольная плоть которых тонким слоем покрывала их черепа. Больно было видеть среди тел и детей. Внутри как будто что-то резко оборвалось. Демиан протяжно вздохнул и отвернулся, а потом ахнул. В мягкой почве он нашёл такой знакомый ему коробок с самодельными сигаретами — самокрутками. Не теряя ни секунды, мальчик начал быстро подбегать к трупу каждого, чьи лица можно было разглядеть, всматривался в них и подбегал к следующим. Микаэль обеспокоенно последовал за ним, аккуратно переступая через кроваво-красные конечности и покоптившиеся кости, но со своей аккуратностью он не мог поспеть за мальчиком, который не обращал на трупы под ногами внимания. Лишь когда он остановился, чтобы поднять с земли коробок, Мика смог его догнать и аккуратно дотронуться до плеча. — Что случилось, Демиан? Нашёл знакомое лицо? — Обеспокоенно спросил блондин, получив в ответ лишь кривую улыбку и заблестевшие глаза. Подождав минуту, Деми коротко ответил: — К превеликой радости — нет. Пойдём отсюда, я не могу на них смотреть. Не могу, не могу, мне плохо… Тут, тут висят даже дети, которым я бы и четырнадцать не дал. А трупы покачивались на ветру, как будто специально. Одна из верёвок перетёрлась, и тело, висящее на ней, мешком упало на землю. Вздрогнув, мальчики поспешили покинуть столь пугающее место. Сказать, что они больше не приходили к дереву самоубийц — это ничего не сказать. Нарастало несколько напряжённое молчание, щупальцами сжимающее спокойствие идущих по городу парней. Могло показаться, что их ничего не заставит сказать хотя бы слово, но тут медленно пошёл столь долгожданный снег. Он падал вниз большими хлопьями, укрывая своим одеялом асфальт. Жаль только, что смог впитался в белоснежный пух так быстро, что под ногами мгновенно образовалась слякоть. Деми нахмурился, чуть пнув образовавшуюся субстанцию. — Смотри, — сказал Микаэль, улыбнувшись так по-детски, — всё-таки выпал снег! — Да, — Деми посмотрел на тротуар, сильнее нахмурился и как-то тяжело вздохнул, — грязно-серая субстанция под ногами. И чего же тут такого волшебного? Я ничего не вижу. — Ты просто смотришь вниз, а нужно смотреть наверх, чтобы увидеть картину под другим, более позитивным, углом, — бодро сказал юноша, шарясь в карманах своих брюк, — блин, фотоаппарат дома оставил. Эх, а можно было бы такое красивое небо запечатлеть. — Лучше бы трупы запечатлел, они выглядят намного внушительнее этого, передают больше эмоций, — Деми посмотрел на небо и робко улыбнулся, — но, знаешь, ты прав. Снег действительно очень красивый, но не здесь. Возможно, там, где ты живёшь, он очень необыкновенен и волшебен, но не здесь. Я реалист, а вероятность того, что я смогу выбраться отсюда ничтожна мала, поэтому я не надеюсь на то, что увижу твой снег. Микаэль не стал возражать, лишь отвернулся, а потом вздрогнул, когда услышал выстрел и следующий после скулёж. Студент начал быстро осматриваться, но тут его руку крепко сжал Демиан, нахмурившись ещё сильнее обычного. Вскоре двое заметили, как человек в форме утаскивает кровоточащий труп худющей собаки в фургон, и как машина уезжает. Блондин с чувством произнёс: — Живодёры! — Это их работа, — достаточно спокойно, скорее флегматично, отозвался брюнет, — по сути, тут нет ничего личного, просто долг, чтобы животные заразу какую-нибудь не распространили. Да и собаке так лучше будет, учитывая то, насколько худой она была. — Но, Демиан, это же так жестоко, — юноша с ужасом посмотрел на школьника, — она ведь буквально недавно была живой, бегала по улицам и ДЫШАЛА. А теперь… — Мы живём в разных мирах, Микаэль, — сказал Деми, переставая сжимать руку своего учителя и спрятав свои ладони в карманы тёмных джинс, — моральные нормы у нас тоже разные. То, что является бесчеловечностью для тебя — то норма для меня. Но разве из-за этой разницы я являюсь плохим человеком? Деми пошёл вперёд, а Микаэль, не трогаясь с места, смотрел на его спину и думал, что его ученик далеко не ребёнок. Смешно это осознавать, но, возможно, он даже старше самого Мики.