Ты моя ошибка

Дервиш захлопнул за собой дверь и опустился на край кровати рядом с лежащим на ней юношей. — Шехзаде, — мужчина осторожно тронул омегу за плечо, — проснитесь, вам лучше уйти сейчас в свои покои. Ахмед в ответ только тревожно нахмурился, но глаз не открыл. «Может и к лучшему, что он спит так крепко? Я успею застегнуть пуговицы. — подумал альфа. — Узнает, что с ним чуть не сделали, испугается наверное. Пусть уж лучше не знает.» Почти не ощутимыми движениями мужчина ловко и быстро осуществил задуманное и предпринял повторную попытку разбудить омегу. — Шехзаде, — позвал он, повышая голос, — просыпайтесь! Проснитесь!.. Проснитесь же вы! — альфа сжал омегу за плечи и слегка тряхнул, потом сильнее и сильнее. Однако юноша все также продолжал спать, и только голова его при встряске жутко мотылялась из стороны в сторону, грозясь переломить тонкую шею. Даже на пощечину не последовало никакой реакции. — Да что с вами такое?! — Дервиш перевернул омегу на живот, боясь увидеть на спине рану от ножа, откинул в сторону волосы, проверяя, нет ли на затылке крови от удара. Потом вернул юношу в прежнее положение и расстегнул воротник рубашки, оголяя шею и внимательно оглядывая бледную кожу в поисках следов от веревки или пальцев. Однако, осмотр не дал никаких результатов. Если не считать общую бледность, ссадины и болезненную худобу, на вид омега был полностью цел, жив и здоров. «А вдруг, он выпил яд?» — мелькнула в голове страшная мысль. Взгляд тут же пробежался по комнате и замер на лежащем на полу кубке из-под вина. — Нет… — выдохнул мужчина. — Нет! — вырвался из груди хриплый вскрик. — Проснитесь! Откройте глаза! Шехзаде, откройте глаза, немедленно! Очнитесь, слышите?! Ахмед! — он прижал юношу к себе. — Проснитесь! Я прошу вас! Не умирайте! Не смейте умирать! Шехзаде, ну откройте же вы наконец глаза, Аллахом вас заклинаю! — Что происходит?! Что ты творишь, Дервиш?! Ты с ума сошел! — послышался вдруг со стороны двери взволнованный строгий голос. — Он его отравил! Слышишь, Зульфикар?! Отравил! — Паша подскочил с кровати, лихорадочно блестя глазами. — Отравил! Если он умрет… Все зря! Все! Ты хоть понимаешь это?! — мужчина схватился руками за голову. — Все… Я ведь только ради него все это сделал! И побег устроил … и Султана со ступенек тоже я сто… — Замолчи! — Зульфикар зажал другу ладонью рот, беспокойно оглядываясь по сторонам. — Приди уже в себя! Не ори ты так громко! Где твое хваленое хладнокровие?! Ты сам на себя сейчас не похож! Совсем уже с этим мальчишкой с ума сошел! — Не смей о нем так говорить! — альфа оттолкнул Агу в сторону. — Ну же, иди, расскажи всем, что я Султана убил! Давай, чего ты стоишь?! Я же предатель! Давай же! — Хватит с меня! — мужчина​ размахнулся и отвесил другу сильную оплеуху, от которой тот аж отлетел к стене, но на ногах все же устоял. — Ну что?! Пришел в себя? Слава Аллаху! А теперь послушай меня… Включи свой разум! Выслушай меня, прежде чем кидаться с кулаками! С чего вообще ты взял, что это яд?! Если бы это действительно был яд, Шехзаде уже бы умер! А он дышит! Ведь дышит же? — Что ты хочешь этим сказать? — Дервиш растерянно замер на месте. Видимо, чрезмерное беспокойство за омегу на время лишило его способности мыслить логично. — Я думаю, никто его не травил. Скорее всего, это просто снотворное, или что-то в этом роде. Но даже если это все-таки яд, то криком ты ему не поможешь. Шехзаде нужно отнести к лекарю. И да…вот еще что… — мужчина нахмурился, — не позволяй себе слишком многого, Дервиш. Мехмед Хан умер, и, возможно, уже завтра на престол Шехзаде Ахмед взойдет. — На что ты намекаешь? — альфа напрягся. — Этот юноша, он не просто омега, раз он носит титул Шехзаде, значит имеет права на престол, то есть, если Сафие Султан, а я уверен, что это ее рук дело, всё-таки осуществит свой план, то уже завтра его объявят новым Падишахом! — отозвался Зульфикар невозмутимо. — Просто помни об этом, а выводы сделаешь сам. ***** *Пять лет назад* — Выпад. Теперь поворот вправо. Уклоняйтесь! Ахмед рывком отскочил в сторону и чуть не упал, споткнувшись о камень. — Плохо! — подметил Дервиш строго и, не медля, атаковал снова. На этот раз деревянный меч достиг своей цели и больно ударил по плечу. — Ай! Почему ты такой злой сегодня?! — воскликнул омега обиженно. — Почему вообще мои тренировки гораздо тяжелее тренировок брата, хотя он старше? — То не тренировки, а одни детские игры! — мужчина презрительно фыркнул. — Вашего брата тренируют как Шехзаде, лишний раз боясь его не то чтобы ударить, даже поцарапать, а я из вас пытаюсь вырастить воина. Только испытав настоящую боль, столкнувшись с настоящей угрозой, вы начнете по-настоящему защищаться! И не смейте отвлекаться во время боя, сколько раз я вам уже говорил об этом?! — последовал тут же следом грубый окрик. — Чего морщитесь? Почему кисть опять напряжена?! Хотите заработать вывих?! Не можете держать оружие одной рукой, так возьмите двумя! Нападайте! Омега зарычал от досады и набросился на наставника, пытаясь пробить его защиту серией быстрых ударов. — Уже лучше, но недостаточно хорошо! Слишком много лишних движений! Ахмед резко отскочил в сторону и, зайдя сбоку, нанес противнику ногой удар под колено. — Отлично! — Дервиш одобрительно хмыкнул. — Однако, важно верно оценивать свои силы. Чтобы применить некоторые приемы недостаточно только их знания и поставленной техники. Рост, вес, строение тела, ваше и противника, также играют роль. К тому же вы совсем забыли про защиту! — с этими словами, альфа рукояткой ударил Шехзаде в живот, сбив его с ног. Ахмед скорчился на земле от боли. — Поднимайтесь! Мальчик перевернулся и с трудом приподнялся на четвереньки, тут же вновь получая удар, но теперь уже куда-то в область между лопатками. — Никогда не поворачивайтесь к врагу спиной! Поднимайтесь! — Я не могу! — Ложь! Вы можете и не такое! — Не могу! — Тогда сдавайтесь! — Ни за что! — Значит продолжайте биться! — Не могу, говорю же! — Ахмед сорвался на крик. — Не могу! — Раз не можете, значит вы мертвы! — отрезал Дервиш беспощадно. — Или же ранены, а раненых обычно добивают!.. — Я проткну тебе глотку, если шевельнешься! — прошипел омега дрожащим от ярости голосом. В последний момент он все же успел повернуться и резким выпадом приставил лезвие меча к чужой шее. — Мы оба умрем, раз уж на то пошло. И все же, — мужчина одобрительно улыбнулся, — я могу вами гордиться. Давайте руку, я помогу встать. А потом я хочу показать вам кое-что. Несколько минут спустя, они шли вдвоем по коридорам дворца, Ахмед оживленно болтал, время от времени размазывая рукой по лицу идущую из разбитого носа кровь, а Дервиш, слегка прихрамывая, следовал за ним, понимающе кивая. Но вот, наконец, за ними захлопнулась дверь, и мальчик тут же примостился на мягком кресле и замер, довольно прикрыв глаза. Даже когда альфа подошёл к нему и мокрым платком принялся осторожно вытирать ему лицо, он почти не отреагировал на это, только промычал что-то недовольно, морщась от стекающих за шиворот холодных капель. — Я приготовил вам сюрприз, Шехзаде. Ахмед тут же распахнул глаза и мигом вскочил с кресла, любопытно вертя головой из стороны в сторону. — Подойдите. — Дервиш жестом подозвал его к столу и указал на лежащий на нем длинный сверток ткани. — Я специально для вас заказал его у лучшего оружейника столицы. — Неужели это…это… — прошептал омега растерянно и торопливыми движениями принялся разворачивать ткань, — это настоящий меч! — закончил он, едва не задыхаясь от восторга. — Мой! — Ваш, ваш! — мужчина по-доброму усмехнулся. — Вы сегодня доказали, что достойны им владеть. Ну же, возьмите его в руки, примерьте, как лежит в ладони рукоять, хорошо ли заточено лезвие. Дальше продолжать было не нужно. Ахмед и сам с энтузиазмом принялся рассматривать свою новую «игрушку», то и дело что-то довольно бурча под нос. — Идеальный! — заключил он наконец и кинулся наставнику на шею. — Спасибо! — Не благодарите, Шехзаде, вы его заслужили. ***** Ахмед со стоном приоткрыл глаза. Болела голова и немного подташнивало. Юноша с трудом приподнялся​ на постели и сел. — Дервиш! — позвал он тихо. Спящий в кресле около его постели альфа тут же проснулся и, не говоря ни слова, порывисто заключил омегу в крепкие объятия. — Дервиш, ты задушишь меня так! — растерянно улыбнулся Ахмед, но потом внезапно нахмурился. — Что произошло? Почему я еще жив? Объясни, я не понимаю! Он хотел сказать что-то еще, но не успел, потому что вдруг распахнулась дверь, и в покои, шелестя подолом пышного платья, вошла женщина. Это была Сафие Султан. Уже пожилая, но, несмотря на это, все еще очень красивая и величественная, она выглядела истинной Госпожой. Впрочем, Госпожой эта особа не только выглядела, но и являлась. Ее влияние, сила и богатство сравниться могли лишь с ее гордостью. Сафие настолько любила себя, что из уважения даже к самой себе обращалась на Вы. Султанша подняла взгляд и замерла на месте. — Слава Всевышнему! — вздохнула она облегченно. — Наш внук наконец очнулся! Мы как раз шли справиться о твоем самочувствие, Ахмед. Твоя матушка всю ночь молилась о тебе…и не она одна. — Сафие Султан, — омега почтительно склонил голову, — рад видеть вас в добром здравии. Госпожа благосклонно кивнула, а после приблизилась и мягко приподняла его лицо за подбородок. Знакомый до боли жест, особенно на фоне последних событий, невольно заставил юношу поморщится. Сафие эту эмоцию истолковала по-своему, приняв за вполне естественное для внука желание, чтобы все оставили наконец его в покое, вызванное плохим самочувствием. — Нам бы не хотелось тревожить тебя сейчас, — начала она, — ведь ночью тебе почему-то резко стало хуже. Ты не приходил в себя так долго, что все мы не на шутку разволновались! Однако, все же нам придется прервать твой отдых. Появились дела срочной важности. Встань! Идем! Ахмед послушно накинул поверх ночной одежды халат и, слегка пошатываясь от слабости, вышел вслед за бабушкой на балкон. — Ты не знаешь еще, поэтому мы должны сообщить тебе важную новость. — женщина нахмурилась. — Сегодня ночью, наш Повелитель, наш сын, твой отец — Мехмед Хан, предстал перед Всевышним. Ахмед вздрогнул и шокировано распахнул глаза. — Но как? Почему? Разве он был нездоров? — странное дело, хотя Шехзаде и мечтал о подобном почти всю свою сознательную жизнь, даже пытался однажды эту свою мечту воплотить в реальность, но получив благую весть, радости не ощутил, как и облегчения. Он просто осознал в это мгновение, как же сильно, оказывается, устал от такой жизни, просто вымотался, опустошил себя. Теперь же, все это осталось позади, надо было как-то жить дальше, а он элементарно не знал, как. — Все произошло случайно, — принялась объяснять Сафие султан, легонько дернув его за рукав халата, чтобы привлечь к себе внимание, — наш сын упал с лестницы. Мы все очень скорбим и похороним его с надлежащими почестями. Сейчас же речь не о том. — женщина протянула омеге небольшую изукрашенную золотом шкатулку. — Возьми. Юноша открыл коробочку и увидел невероятной​ красоты кольцо с огромным, искусно ограненным зеленым камнем. Он его отлично знал. Среди всего бесчисленного количества своих украшений, это Суланша выделяла особенно, поэтому происходящее невольно повергло Ахмеда в легкий шок. От своей всемогущей бабушки Шехзаде часто, гораздо чаще всех остальных внуков, получал ценные подарки, что уж там говорить, она буквально заваливала его ими в пару с отцом, но чтобы вдруг бабушка решилась подарить действительно ценную для нее вещь, такого еще никогда не было. — Этот перстень, — Сафие взяла украшение и надела на палец омеги, — его сделал твой прапрадед, великий Султан Сулейман, для своей супруги Хюррем Султан — могущественнейшей и мудрейшей Госпожи из всех, что видела империя с момента своего основания. Теперь, это кольцо твое. Пусть оно хранит тебя от невзгод и бед. Для тебя этот подарок будет напоминаем о том, как мы, твоя бабушка, тебя любим и ценим. Носи его и никогда — это слово она выделила особенно, — об этом не забывай! Ахмед, — Султанша улыбнулась, — для нас сегодня день скорби, но не для тебя. Посмотри…— Госпожа указала рукой за горизонт, туда, где сейчас в огненно алом мареве поднималось солнце. — Этот день твой…и этот рассвет тоже. Отныне, трон великой династии Османов принадлежит только тебе! И да будет твое правление благословенно Всевышним! Шехзаде Ахмеда больше нет, отныне он мертв, теперь ты — Султан Ахмед Хан Хазретлери!