Ты моя ошибка

Над дворцом со свистом и грохотом взлетали в воздух разноцветные фейерверки. Ахмед, оперевшись на перила и задумчиво улыбаясь каким-то своими мыслям, любовался ими с балкона в компании младшего брата. — Как красиво! — Мустафа восхищенно хлопал в ладошки каждый раз, когда новый сверкающий цветок со свистом и грохотом расцветал в небе.  — Братик, — малыш внезапно повернулся и легонько дернул молодого Падишаха за край длинного кафтана, привлекая к себе внимание, — ты больше никуда не уедешь? Когда братика Махмуда казнили, а ты исчез куда-то, я испугался, что и ты умер тоже! Тебя не было так долго! Я очень скучал по тебе! Все время плакал и не мог спать! Мне было так страшно! — Маленький мой, — Ахмед ласково погладил брата по голове, — мой бельчонок… Прости, что заставил тебя волноваться. Мне нужно было покинуть дворец на время. Я не хотел, но мне пришлось. — он нахмурился, невольно возвращаясь воспоминаниями в недавние события. — Ты поймёшь это, когда повзрослеешь. Мустафа согласно кивнул, удовлетворившись таким объяснением. — Но больше — Ахмед наклонился и чмокнул младшего братишку в кудрявую макушку, — такого не повторится. Я всегда буду рядом и никому не позволю нас разлучить! Ты же веришь мне?! — Конечно! В воздухе с грохотом вновь расцвел сверкающий разными красками огненный цветок, еще более огромный и красивый, чем все предыдущие. Мустафа восторженно пискнул и даже подпрыгнул на месте, не сдержав эмоций. — Иди сюда! — омега по доброму усмехнулся, в глубине души невольно завидуя в этот момент способности брата искренне радоваться почти всему: любимому лакомству, новой игрушке, тому, что бумажный кораблик, спущенный на воду, не утонул сразу, а благополучно ушел, гонимый ветерком, в дальнее плавание по садовому пруду, и многим другим маленьким, но важным для него вещам. — Только держись крепче! — предрстерег юноша и, подхватив хохочущего мальчишку на руки, поднял его повыше, так, чтобы ему было удобнее любоваться на красочное шоу. А в это время, в покоях Дервиша​ Паши происходил важный разговор. — Госпожа моя, — спросил альфа удивлённо, — зачем вы пожелали видеть меня в столь поздний час?! Женщина, ничего не отвечая, повернула ручку крана, включив воду в умывальнике, и только тогда заговорила и то шепотом: — Дервиш, мне поступило​ сегодня письмо от второго Визиря, и в нем говорится о том, что смерть нашего Повелителя была не несчастным случаем, а убийством! Перед тем как он упал, его травили долгое время! — Это безусловно серьезное обвинение! — нахмурился мужчина, пытаясь ничем себя не выдать. — Откуда у него такие сведения? Его же не было во дворце долгое время! У него есть какие-нибудь доказательства?! — В письме сказано, что он обо всем расскажет при встрече, когда вернется из Египта. Надо немедленно показать это письмо Ахмеду! — закончила Валиде​ Султан взволнованно. — Не надо! — Дервиш остановил ее за руку прямо на пороге и запер дверь на ключ. — Что ты творишь?! — воскликнула Хандан. — Неужели ты не понимаешь, что если это было убийство, то убийца​ все еще может быть здесь, в этом дворце! А значит, он в любой момент и Ахмеда может попытаться убить! — Не попытается! — Да откуда ты знаешь?! — спросила женщина с досадой, а потом вдруг остановилась. Лицо ее отразило на себе за одно мгновение просто непередаваемую гамму эмоций. Она резко побледнела и, сделав несколько шагов назад, без сил опустилась на кушетку, неверяще мотая головой, все еще не способная до конца поверить в то, что только что осознала. — Это ты. — выдохнула Валиде Султан потрясено. — Это ты покойного Повелителя травил ядом, а потом сам столкнул с лестницы! — Да. — альфа склонил голову. — Я это сделал. Я — тот самый убийца! Повелителя, Мехмед Хана, у которого вы были фавориткой, отца нашего Султана, я убил. — Я не верю своим ушам! — на глазах​ Хандан выступили слезы. — Как ты мог?! Как, Дервиш?! — У меня не было выбора​, Госпожа! Если бы я этого не сделал, Повелитель казнил бы вашего сына! Использовал бы как игрушку, а потом убил! — Уезжай, Дервиш! — внезапно лицо Султанши исказила злоба. — Завтра же придумай достойную причину и подай в отставку! Я хочу, чтобы ты держался подальше от дворца и, уж тем более, чтобы ты больше никогда не приближался к моему сыну! Вдруг, настанет час, ты и его убить захочешь! Раз предав Падишаха, ты и второй раз это с легкостью сделаешь! — Как вы вообще можете такое говорить?! — воскликнул альфа ошеломленно. — Я все это ради него сделал! Я всю жизнь свою ему посвятил! Я был представлен опекать его с самого раннего возраста, почти что с колыбели, заботился о нем, оберегал, учил всему, что сам знал полезного и необходимого! Обычно, Дервишу была чужда излишняя сентиментальность, но он отлично понимал, что сейчас, если он не сможет разжалобить Султаншу, заставить ее поверить в его чувства, проникнуться к нему сочувствием и пониманием, то потеряет все. А потерять Ахмеда для него было равносильно тому, чтобы потерять смысл жизни. — Каждый раз, когда мы расставались даже ненадолго, я тосковал, с нетерпением ожидая встречи. — продолжил альфа дрожащим срывающимся голосом. — Когда Падишах направил меня подавлять восстание в Египте, два года, два долгих года я страдал вдали от него, каждую ночь борясь с кошмарами, в которых так или иначе мне приходилось узнавать о том, что Ахмеда нет больше. И вот, когда я вернулся наконец во дворец, множество людей вышло нас встречать, собралась толпа, и я все искал его взглядом, но не видел. Я решил, что он умер. Что его нет больше. В то мгновение моя жизнь потеряла всякий смысл! — хотя происходящее и было своеобразным спектаклем, рассчитанным вызвать желаемую реакцию, но говорил Дервиш искренне и честно. — И вдруг, он появился, словно рассвет, который наступает даже после самой темной и долгой ночи. И когда он обнял меня, а я обнял его в ответ, то понял, что больше не смогу без него жить! Я оставил его ребенком, к которому был привязан, как к родному сыну, а когда вернулся, увидел его повзрослевшего и влюбился безумно с первого взгляда. Не говорите ничего Султану Ахмеду, умоляю вас! — поняв, что пришло время пойти на отчаянные меры, мужчина опустился на колени. — Не отсылайте меня! Не лишайте меня моего единственного смысла жизни! Я вашего сына люблю и умереть ради него готов! — по щеке альфы медленно скатилась слеза. — Уж лучше сразу убейте! Сжальтесь! Прошу вас! Клянусь! Я стану самым преданным вашим рабом! Я любой ваш приказ выполню, любую просьбу, любую прихоть! Все что угодно для вас сделаю! Хандан растерянно застыла, не зная, что делать дальше. Открывшаяся правда ее шокировала. Кроме того, все это время она полагала, что Дервиш именно к ней испытывает нежные чувства, и в глубине души уже готова была ответить ему взаимностью, а сейчас узнала, что любимого человека у нее увел собственный сын. Ревность больно кольнула сердце, требуя услать Пашу из дворца поскорее и подальше, чтобы больше никогда не видеть его и даже ничего не слышать о нем. Однако, в тоже время, столь откровенное признание и отчаянная просьба глубоко тронули ее чуткую ранимую душу, но и волнение за сына было слишком уж велико. Наконец, она приняла решение… — Дервиш, встань! — прозвучал холодный приказ. Паша немедля повиновался, с надеждой глядя ей в глаза. — Я не расскажу сыну ничего…пока… Однако, если хоть раз, если хоть один раз ты дашь мне повод усомниться в твоей верности Падишаху, тебя немедленно будет ждать казнь, столь жестокая, что ад тебе после нее покажется раем! — Благодарю, Госпожа! — мужчина поцеловал Валиде Султан руку. — Вы сделали меня сейчас самым счастливым человеком на свете! Я не подведу вашего доверия! До последнего своего вздоха я клянусь защищать Султана Ахмеда и вас! — Я ничего не скажу сыну, но есть тот, кто может сказать. — Хандан нахмурилась. — Раз уж так, то ты знаешь, что надо сделать…