Summer snow (the predestinations or choices?)

      — Скорее Лос-Анджелес замёрзнет и покроется льдом, чем Люцифер вернётся обратно! — Выпалила она, ударяя кулаком о шершавую холодную стену.       Мейз, сидящая рядом, горько хмыкнула. Демон покрутила в руках бокал с янтарной жидкостью и залпом осушила его, со стуком опустив на столешницу.       — Один лишь вопрос: почему этот рогатый засранец не взял меня с собой?       — У него что, действительно есть рога? — встрепенувшись и мутно взглянув на Мейз, спросила Хлои.       — Нет. Он просто козёл.       Хлои ничего не ответила подруге. Конечно, она догадывалась, почему Люцифер не забрал Мейзикин в Ад вместе с ним — на то она и детектив, чтобы подмечать незаметные детали и читать между строк: разумеется, трудно было отрицать химию, возникшую между Мейз и Евой, не менее трудно было не ловить до одури влюбленный взгляд демоницы, направленный на первую женщину. И Люцифер видел это, он знал об этом. Поэтому оставил Мейз на Земле.       Ради любви, чёрт побери.       Хлои сжала кулаки до побелевших костяшек, судорожно вздохнув. Она видела в его поступке своеобразное послание, которого Мейз пока не поняла, но Деккер была уверена: однажды до демоницы дойдёт, и злость, перемешанная с обидой на Люцифера, сменится благодарностью.       — Как там? Как в Аду? — скрывая дрожь в голосе, спросила Хлои, отставив от себя стакан со спиртным: на сегодня ей хватит.       Мейз замерла на секунду, словно бы вспоминая, хотя Деккер знала: ни секунды, проведённой в Аду, невозможно было забыть.       — Скучно, — меланхолично, наконец, ответила демон, пожимая плечами. — Пепел с неба постоянно забивается в волосы. Как бы странно для вас, людей, ни звучало, но там до ужаса тихо: никаких криков грешников — ничего. Люцифер не любит шум, — уже тише закончила Мейзикин, залпом осушив свой стакан со спиртным. — Чаще всего там пустынно: демоны предпочитают прятаться по углам, лишь бы не попадаться на глаза Владыке. Но стоит там оказаться кому-то постороннему…       Демон многозначительно замолкла.       — Постороннему?       — Заблудшей душе, — оскалилась Мейзикин. — Тому, кто находится в состоянии между жизнью и смертью: и судьба его пока что не решена. Души блуждают в межмирье и иногда забредают слишком глубоко. Прямиком в Ад.       Хлои поёжилась и крепче закуталась в плед. Ещё несколько лет назад она бы дала визитку Линды тому, кто сказал ей, что Ад существует (с Люцифером это не работало, поскольку он и так был частым клиентом в кабинете доктора Мартин), а сейчас единственное, чего хотела детектив Деккер, — это спустится в Преисподнюю за своим Дьяволом и вернуть его обратно.       — А время?       — А что время? — хмыкнув, Мейз пожала плечами. — В Аду его нет. Застыло в том мгновении, когда Люцифер просверлил своим ангельским телом дыру в центре адского неба. С тех пор в том месте небеса непозволительно светлы, — она поморщилась. — Демоны не любят эту местность — слишком режет глаза. А вот Люцифер напротив — он устроил себе там трон.       Хлои слушала с упоением. Она чувствовала себя частью чего-то значимого и большого, чего-то непостижимого для её человеческого ума. Люцифер бы, наверное, пошутил: «Частью великого замысла, что ли? Это всё ерунда, детектив. Нет никакого великого замысла. Мой папочка просто сошёл с ума». Но Люцифера рядом не было, поэтому Хлои усмехнулась (отнюдь не весело) собственной шутке и опустила взгляд на ворс серого ковра. Она — часть чего-то большого. Но лишь часть, крошечная шестерёнка в огромном механизме — непостижимом, лежащем за гранью людского понимания.       Люцифер полагал, что нет никакого механизма — сплошной хаос, которым никто уже не управляет: это как чердак с разным хламом, который забросили давным давно: всё вокруг покрылось толстым слоем пыли, тут и там повисла паутина, а где-то даже вырос мох от частой влажности — дождевые капли просачивались сквозь прогнившие доски; сквозь них же пробивались и лучики редкого солнца. И если это правда, то таким лучиком был Люцифер. Никак иначе Хлои не могла сказать: чего только стоило библейское значение его имени — светоносный. Теперь она чётко понимала: он вовсе не был плохим, не был злым и жестоким, не ел на завтрак детей (Боже, как она могла раньше в это верить?), он был просто обиженным, несправедливо осуждённым и до ужаса честным. Откуда вообще пошёл весь этот бред, написанный в Библии, про чудовищного Дьявола-убийцу?       Он не был таким. Люцифер оказался человечнее многих людей и праведников, но отчего-то винил себя в грехах всего человечества. Это злило Хлои — он не был виноват в том, что мир полон мудаками и ублюдками, не был виноват в природных катаклизмах, загрязнении среды и детских смертях. Вина целиком и полностью лежала на людях, созданных по образу и подобию высшего божества.       «Высшего? Едва ли, Хлои! Он бросил вас, людей — своё творение. И всё почему? Потому что вы хотели знать больше, развиваться, а не вечно существовать в утопающем в изобилии и зелени саду — словно запертые, без прав и свобод. У Евы не было даже выбора: её просто привязали к этому идиоту-Адаму и обязали народить потомство. Ах, какое благородство, папочка, какое великодушие! — сказал Люцифер и, наверное, усмехнулся бы. — Люди лишь захотели знать больше и выбрали свой путь, а он в ответ наказал их. Какой вообще был смысл ставить дерево познания в центре Эдема?»       — Мамочка, а где печенье? — рядом прозвучал голос Трикси, который вырвал Хлои из собственных мыслей. — Привет, Мейз! — девочка радостно бросилась на шею к демону.       Хлои улыбнулась, наблюдая эту картину.       — В нижнем ящике слева от духовки, мартышка.       Трикси, радостно пискнув, рванула на кухню. Надо же — на лице демоницы из Ада играла самая искренняя и тёплая улыбка. Мейз любила её дочь и — Хлои была уверена — готова была любого отправить к праотцам в обитель Люцифера за единственный упавший с головы Трикси волос.       — Расскажи мне больше, — попросила Деккер, как только Трикси скрылась в своей комнате с целой пачкой шоколадного печенья, довольно жмурясь. — Расскажи о… нём. Расскажи мне про Ад.       Мейз вдруг подалась вперёд и серьезно посмотрела на Хлои.       — Смертным не положено это знать.       — Кто это сказал?       — Это правила, написанные свыше. — Хмыкнула демон, наливая себе в стакан ещё виски. — И именно поэтому садись поудобнее: сейчас ты станешь единственным живым человеком, посвящённым в устройство Ада.       Хлои хотелось засмеялся — горько и надрывно. Она единственная, кто [безнадёжно] влюблёна в Дьявола. Чего уж там какое-то знание об Аде?