Rise up, Булочка!

1802 год. Гостиная загородного дома Гамильтонов. Джеймс и Джон Гамильтоны вернулись домой в мрачном расположении духа. —Вы нашли её? — обеспокоенно спросил Александр, прижимавший к себе жену. Джеймс скосился на Джона, тот поправил очки и горько произнёс: —Мы нашли лоскутки ткани и следы обуви, которые пропадают у воды… —…мы думаем, что Анжелика… Она утонула, — продолжил за брата Джеймс. Элизабет вскрикнула и зарылась лицом в Александра, нежно поглаживающего её по голове. —Элайза, это только лишь предположение, — хрипло утешал Гамильтон. —А ещё мы не можем найти Алекса, он как будто исчез — тихо произнёс Джеймс, к великой горести родных. Алексу понадобилось очень много усилий, чтобы дотащить Анжелику до дома. Девушка с воплями вырывалась из рук брата, грозя выцарапать ему глаза. —И откуда в тебе столько энергии?! — прорычал Алекс, получив в очередной раз пинок от сестры. —Да пошёл ты! Краб, я не кокос и даже не люблю их! — отчаянно кричала Анжелика, размахивая ногами. Филип молча следовал за странной парочкой. Он был невероятно благодарен Алексу. Как оказалось, даже робкий и замкнутый подросток может вести себя уверенно, если дело касается жизни близких. Филип всегда мечтал о младшем брате. Он просил его у отца, как маленькие дети просят пони на Рождество. Вскоре у Элизабет родился Александр-младший. Но младший братик разочаровал старшего. Он был тихим и задумчивым с детства, шустрому и энергичному Филипу попросту не нравилось играть с этим сгустком неуверенности. А сейчас Алекс спас Анжелику, которая не попала бы в беду, если б не Филип со своей глупой сказкой. Старший сын совершал слишком много ошибок, жаль, что он понял это только после смерти. 1794 год. Комната Александра Гамильтона младшего. —Хей, Александр! — крикнул двенадцатилетний Филип восьмилетнему Алексу. — Бросай книгу! Ты будешь учиться со мной! Правда классно? Это мне папа сказал! —Учиться с тобой? Но разве ты не говорил, что Фрейзер — зверь? — тихо ответил русоволосый мальчик, оторвавшись от чтения очередного толстого тома. Кажется, это была «Илиада». —Ага и мы сможем вместе подшутить над ним! — восторженно кивнул Филип, садясь напротив брата. —Но разве это хорошо шутить над пожилыми людьми? — с сомнением проговорил Алекс, отводя взгляд. Лоуренс хмыкнул за спиной Филипа, скрестив руки на груди: —Между прочим, я с ним согласен. Твой симпотненький братишка ерунду не посоветует… —Над Фрейзером можно, — прорычал Филип, одарив призрака знакомым Лоуренсу взглядом. Взглядом, который ясно говорил: «Педофил!». Джон закатил глаза и поднял руки, демонстрируя, что он сдаётся без битвы. Он чувствовал, что когда Алекс пойдёт в школу, Филипу будет стыдно представлять его своим друзьям. Так и случилось. Дети были жестоки к тихоне Алексу, а Филип отрицал всякое своё родство с братом. Сколько бы не уговаривал Джон воспитанника, он получал один ответ: «Это его проблемы». Мягкий характер второго сына Гамильтона не позволял Алексу обижаться на своих обидчиков и незадачливого брата. Помощь пришла как всегда неожиданно: — Тебе помочь? — спросил Алекса рыжеволосый мальчик с умными серыми глазами, протягивающий Гамильтону упавшую книгу. —А? Спасибо… — Алекс слегка смутился и протянул руку для знакомства. —Джексон Кнокс, — новый знакомый пожал руку Алекса. — Как твоё имя, парень? —М-меня зовут Александр Гамильтон, — сказал Алекс. Он ненавидел своё имя, ведь сейчас Джексон наверняка будет сравнивать его с отцом. —Ты, должно быть, шутишь? — прыснул юноша. —Это ещё почему? — возмутился Гамильтон. —Александр Гамильтон — это известный политик! А ты… Ты обычный ученик. —Александр Гамильтон… Он… Мой отец, — Алекс покраснел. Он ожидал, что Джексон скажет, что Гамильтон плохой шутник или, что хуже, Алекс окажется совсем непохожим на своего именитого отца в представлении Кнокса. —Ты серьёзно?! Да это же так круто! — воскликнул вместо этого Джексон. Это было начало большой дружбы. 1802 год. Гостиная загородного дома Гамильтонов. Уже стемнело, когда Алекс ввалился в дом со спящей Анжеликой на руках. На его удивление, никто, исключая Фила и Элайзу, не спал. Элизабет тихо плакала, кутаясь в объятия Александра, Вильям поглаживал мать, сидя рядом с ней, Джон беспокойно наматывал круги по комнате, а Джеймс молча смотрел в одну точку на потолке. Пять пар глаз встретили Алекса. Анжелика улыбалась во сне. Зелёное платье было изорвано колючими ветвями, лицо сильно оцарапано, а в волосах застряли листья и маленькие ветки. Алекс выглядел не лучше: по всему лицу красовались красные следы битвы с сестрой, длинная царапина украшала щёку, русые волосы запутались, превратившись в ком, а сам Алекс выглядел усталым и измученным. —Александр! — воскликнула Элизабет, вешаясь на сыне со слезами радости. Анжелику вымыли, переодели и уложили спать. К счастью, наваждение прошло, и Анжелика только по-детски лепетала, а не лезла в драку. Алекс тоже привёл себя в порядок. Теперь перед родными предстал опрятно одетый русоволосый юноша с огромным пластырем на щеке. Младшие братья глядели на него как на героя, возможно, он им и был. Отец расспросил сына о его приключениях, а после одобрительно покачал головой — знак гордости, который был действительно редкой наградой для Алекса. Тот чувствовал себя на седьмом небе от счастья.