•| ⊱✿⊰ |•
Огромный зал блестел своей безупречной красотой. Стены, покрытые позолотой, отражали прозрачный свет, что лился из больших вытянутых окон с бархатными красными зановесями. Паркетный пол из чёрного дерева был так до блеска начищен, что можно было глядеться в него, как в зеркало. В углу зала стоял чёрный рояль, и его крышка была откинута, а белые листы с нотами уже стояли на изящной подставке. На табурете у рояля, положив невесомые руки на клавиши, сидела Анжелика с безупречной осанкой. Она помолодела, словно вернулась в свои роковые семнадцать лет. Длинные чёрные волосы, круглое лицо, озорные тёмные глаза, пухлые губки, изумрудно- зелёная ткань платья — знакомый образ, столь полюбившийся автору. Филип, не бледный и совсем живой, стоял рядом, опёршись на рояль. Длинные чёрные волосы струились по плечам и спине, голубые глаза были прикованы к трём другим героям, которые находились в центре великолепного зала. А в центре стояли совсем ещё юные Элайза Кнокс и Алекс Гамильтон. Милая девушка с прямыми рыжими волосами и серыми глазами и русоволосый стройный парнишка с глазами цвета лесного мёда. Они вытянулись по струнке, будто были солдатами в полку. А Джон Лоуренс, ходивший перед ними, заложив руки за спину, был генералом. —Птичка мне тут напела, что один из вас не умеет танцевать вальс, — проговорил «генерал», пародируя голос Вашингтона. Алекс нервно сглотнул. Неудивительно, что как раз он и не умел вальсировать. —Поэтому сегодня мы будем учиться… Танцевать вальс! — раздались хлопки, и на паркет посыпалось конфетти. Элайза не сдержала восторженной улыбки, и, видя это, Алекс тоже начал улыбаться на все тридцать два. —Улыбаешься? Вот что он улыбается? Ты сейчас у меня поулыбаешься! — грозно сказал Лоуренс, пародируя уже голос не то Чарльза Ли, не то гопника из подворотни. Лоуренс кивнул Анжелике, и та с готовностью исполнила первые аккорды. Зал наполнила размеренная трёхтактовая музыка. Анжелику можно назвать гением, потому что только гений может в импровизации смешать «Танец маленьких утят» и «Лунную сонату». —Одной рукой обхвати её слегка за талию, другой держи её правую руку. Давай, Алекс, не будь бревном! Ближе! — поучал Джон. Если вы когда-либо работали со стеснительными подростками, пытаясь обучить их такому близкому танцу, как вальс, то вы понимаете сложность. Алекс неумело прижал Элайзу к себе и очень густо покраснел. Девушка тоже слегка зарделась и неловко улыбнулась. Она мягко опустила правую руку парню на плечо, а вторую позволила взять в вспотевшую ладонь Гамильтона. —Арх, ладно, сойдёт, — смирился Джон. — Теперь шаги. Делай правой ногой шаг туда, где до этого находилась её нога… Стой! Не наступай на неё, дурень! Это не правая нога, Алекс! Эта тоже не правая нога, а та же самая левая! Ладно теперь поворот по часовой стрелке… Да нет же это против часовой! Хватит топтаться по Элайзе, Алекс! Элайза нервно покусывала губу, а Алекс виновато осыпал её извинениями. Он спотыкался, и опять наступал на ноги девушки, и снова извинялся, и снова спотыкался. Филип самодовольно хмыкнул. Наблюдая со стороны, он мог с уверенностью сказать, что может станцевать в сто крат лучше брата. Во-первых, это неправда, во-вторых, гордыню старшего брата надо было немного придавить. —Алекс, стой. Стоять, кому говорю! — рыкнул Лоуренс, потирая виски, парочка остановилась и молча уставилась на учителя. — Давай я тебе покажу. Анжелика всё это время не прекращала играть. И сейчас не прекратила. Мелодия текла по залу, и Филип невольно заслушался ей. Поэтому не сразу заметил, как Джон направился к нему. Лоуренс схватил Гамильтона и притащил в центр зала. От такого Филип вначале опешил, а после завопил: —Хей, отцепись от меня, засранец! —Итак, — невозмутимо проговорил Джон, не обращая внимания на вопли юноши. — Представим, что я это ты, Алекс, а Филип — Элайза. Смотри внимательно. —Да отвали от меня! — в голосе Филипа слышались нотки растерянности и беспомощности. Сколько бы он не вырвался, Джон одерживал верх. И то понятно — что может противопоставить девятнадцатилетний мальчик офицеру, прошедшему войну. Алексу было искренне жаль брата: такая вот он добрая душа. Но он послушно внимал Лоуренсу, кивая головой. Тот грациозно положил руку на талию Филипа, прижимая его к себе, от чего щёки юноши вспыхнули. Второй рукой он схватил запястье Гамильтона и вытянул в сторону. Истошные крики стали затихать, пока вовсе не сошли на нет. Джон ободряюще улыбнулся Филипу и медленно повёл по залу, очерчивая круги под музыку. Филип нахмурился, покусывая губу, и отвернулся, пробурчав что-то невнятное. Он положил правую руку на плечо своего партнёра, что знаменовало окончательную победу Лоуренса. Тот продолжил поучать Алекса: —Это не так сложно. Ответственность за танец ложится в основном на мужчину, — раздалось еле слышное возмущённое рычание старшего брата, — он обязан вести. И за свои, и за промахи дамы отвечает партнёр, поэтому так необходимо танцевать хорошо. Внимательно посмотри на шаги, Алекс. Дверь зала громко открылась с ноги. В проёме показался запыхавшийся Джексон. Вся компания уставилась на него. Джон замер на месте, и Филип по инерции врезался в него. Элайза слегка тронула пальцами ладонь Алекса, словно спрашивая его. Даже Анжелика приостановила свою виртуозную игру и посмотрела с любопытством на рыжеволосого. —Там глава новая, Филип нужен… Подождите, вы танцуете что ли? — проговорил Джексон. —Оу, спасибо Джексон, — Филип спешно отлип от Джона и деловито поправил шейный платок и лацканы пиджака. — Ну мне пора идти. Знаете, долг главного героя и подобная хренотень. —Что-то в последних главах ты не особо был «главным героем», братец, — заметила Анжелика, на что получила едкий взгляд Филипа. —Ладно. Долг зовёт… —Крепыш вперёд, — хором продолжили за Гамильтоном все присутствующие, глаз Филипа слегка задёргался, словно от нервного тика. Он ничего не ответил, только вышел за Джексоном, и двери с грохотом закрылись за ними.•| ⊱✿⊰ |•