Call my name

***

Желание нарастает с каждым днем. Пастор уже не может смотреть на своего подопечного, как на ребенка, за которого он должен отвечать, как за родного. Однако остатки разума с постоянной периодичностью посещают его бренную голову, и он принимается молиться, пока влечение не утихнет. На исходе десятого месяца пребывания младшего рядом с ним, священник становится непоколебимее по отношению к вере. И решается написать письмо его родителям, чтобы они забрали его, однако, каждый раз рвет написанное и начинает заново. Понять, что он влюбился в него и, что в скором времени может случиться непоправимое, он просто отказывался, собственно, как и принять эту часть себя. Все последователи веры постоянно говорят о том, что Господь не принимает однополой любви, однако, достоверных источников этого непринятия никто не видел. Пастор перечитывает священные писания и ему чудится, будто он сам специально пропускает нужные ему подтверждения греха. А между тем Марк, понимая свою природу, не стесняется ничего совершенно и искренне тянется к брату, который и братом то ему не является. В одну из ночей священнослужитель выходит из комнаты, чтобы дать Туану время придаться блаженству, и решает выйти на улицу, чтобы немного привести свои мысли в порядок. На земле он видит разбросанные клочки бумаги и, подняв голову наверх, застает двух существ, терроризирующих его на протяжении всего этого времени. Они смеются, разбрасывая куски писем, которые Джексон так и не решился написать. Он начинает подбирать их, шикая на потревоживших, и не сразу понимает, что мальчишка вместо того, чтобы остаться в комнате, последовал за ним и держит в руках фрагмент написанного, будто не замечая находящихся наверху: - Джекс, а что это? Мужчина испуганно оборачивается и быстрым шагом направляется к нему, однако, тот отстраняется от пастора, и вчитывается в написанное: - Прошу Вас забрать... я думаю, ему будет лучше с теми, кто искренне может... я не могу заботиться... из-за всего произошедшего, я так и не смог простить... - он поднимает глаза на мужчину, и одинокая слеза скатывается по щеке подростка, - Ты хочешь вернуть меня, - он делает несколько шагов назад, - Ты отказываешься от меня, вы все от меня отказываетесь, потому что... - он вытирает слезы рукавом пижамы и, развернувшись, убегает вглубь близлежащего леса. Священнослужитель бежит за ним, но подросток оказывается быстрее, и он теряет его из виду. Сердце Вана разрывается на мелкие кусочки, и он испуганно озирается по сторонам, беспокоясь за еще по сути ребенка, доверенного ему, видимо, свыше. Всю ночь он ищет его и, сорвав голос, возвращается под утро в церковь, надеясь увидеть Марка там, однако этого не случается - комната пустует. Не сомкнув глаз и не останавливаясь, он следует в почти пустующее поселение. Обойдя каждый дом и заглянув во все заброшенные жилища, он устало усаживается на пустыре, а затем откидывается на спину, прикрыв лицо руками, чтобы хоть как-то сдержать нахлынувшие слезы. Пастор не замечает, как проваливается в сон и приходит в себя, только когда слышит пронзительный крик. Он вскакивает и осматривается, но не находит источник звука, отчего пугается еще больше. Ван решает, что лучшим решением будет вернуться в храм, ведь сколько он не звал кричавшего, сколько он не отходил от того места, на котором заснул, крик не прекращался и не становился тише. Вернувшись в свою комнату, он не сразу зажигает настольную лампу, а когда все же делает это, то видит всю кровать, испачканную в крови. Священник прикрывает рот, чтобы не закричать и выбегает в коридор. Зовет младшего, но тот не откликается, вместо этого крик усиливается, и он, распахнув комнату, которая изначально предназначалась подростку, оседает на пол, обнаружив его, сидящего в неестественной позе: склонив голову набок, расставив окровавленные руки в стороны и одну ногу поджав под себя. Мужчина аккуратно поднимается и сгребает в охапку мальчишку, который не подает никаких признаков жизни. Он прижимает его к себе и безмолвно плачет, качаясь из стороны в сторону. Порезы на руках уже не кровоточат, а юноша, обмякший в руках старшего, дергается, когда позади сидящих раздается уже знакомый голос Джебома: - Слишком многое казалось обыденным, не правда ли, Джексон Ван? Пастор обхватывает лицо подростка руками, тот открывает глаза и почти шепотом проговаривает: - Слишком много времени прошло с тех пор, как мы встречались, правда? Мужчина кивает и поднимается, подхватив мальчишку на руки. В дверях стоит Им, перебирая четки и улыбаясь: - Ты так ничего и не понял, у тебя остается всего два месяца на то, чтобы сделать вывод из сказанного, мы сделали для тебя достаточно. Священнослужитель дрожит, чувствуя, как Туан цепляется за края его одежды и резко обрывает стоящего сзади. - Я не понимаю, что вам нужно, я повторял это из раза в раз, но все тщетно, ведь так? Вас послал сатана? - Джексон впервые произносит это слово в стенах церкви, с неким пренебрежением, будто это название какой-то вещи, а не имя павшего ангела, - Я сделаю все, что нужно, только не трогайте его больше. Появившийся рядом Джинен хмыкает, облизывая губы. - А мы ничего не делали с ним, это ты сделал, - он кривит губы в усмешке и продолжает, - Он искренне тебя любит, наш маленький Марки решил, что не сможет жить без тебя, вот и поспешил на тот свет, но вот незадача... - существо смотрит на свои ноготки, поправляя белую рубашку, которая некогда была заправлена в штаны, - он еще не сделал того, для чего был послан в этот мир, так что, пришлось мне немного его подлатать, но ты проверь, а то вдруг я что украл у мальчишки. Джебом раздраженно цокает, прошептав: - Только если девственность, - и зло смотрит на напарника, давая ему понять, что тот переходит все границы. Парень опускает глаза вниз и пихает мужчину ногой, таким образом показывая, что он просто пошутил и ничего такого он точно не крал у него. Священник отворачивается от этих двоих и легонько касается лба парнишки, который слабо улыбается, глядя на брата: - Не отдавай меня никому, ладно? - Я никому тебя не отдам, обещаю, никому не отдам, - Ван еле сдерживается, чтобы не заплакать и, когда Им кладет свою руку ему на плечо, не сразу замечает этого, а когда поворачивается к терзавшему его, обнажает зубы в подобии улыбки, - Лучше убери от меня руки, я больше не буду прощать подобное, - он отстраняется от него и поднимается на ноги, крепко сжимая Марка в руках, - Вы сказали, у меня есть еще пара месяцев? Пак ехидно подмигивает, показывая язык: - Именно, мой хороший, именно . - Тогда приходите в любое время с завтрашнего дня, не появляйтесь из ниоткуда, я могу найти вам подходящее место, хоть живите здесь, раз не горите на святой земле, - он шикает, когда Джинен тянет руки к мальчику, однако, позволяет ему в итоге дотронуться до того. Младший чуть ежиться, затем прикрывает глаза и засыпает. Священнослужитель кивает существу и уносит парнишку в купальню. Туан спит настолько крепко, что не просыпается даже тогда, когда предмет его воздыхания стягивает с него одежду, чтобы искупать. Он старается делать все аккуратно, не смотря на него со стороны влюбленного человека. Пастор повторяет про себя по меньшей мере тысячу раз за эту ночь, что это его брат, что он маленький, что он, в конце концов, парень, и это неправильно, но, все же, дает себе слабину, нежно проводя холодными пальцами по лбу, чтобы убрать непослушную прядку. Наутро младший просыпается раньше своего наставника и недовольно оглядывается по сторонам, сначала не обнаружив его рядом, однако, когда опускает глаза на пол, видит свернувшегося Джексона на холодной поверхности и, охая, сползает с кровати, накрыв того своим одеялом. Мужчина просыпается, когда мальчишка пытается греть его руки своим дыханием, и тут же отдергивает их: - Ты уже проснулся? Как себя чувствуешь? - Честно говоря, отвратительно. - Что-то болит? - Ван вскакивает и осматривает младшего. Тот хмурится и отворачивается от него, больше не проронив ни слова. Утро проходит более-менее спокойно до тех пор, пока на пороге храма не появляются двое. Выглядят они совершенно иначе, чем в остальные дни визитов, и священнику даже кажется, что он где-то уже их видел в таком обличье, однако, он не придает этому ощущению ровно никакого значения, до тех пор, пока в представленной им комнате Джексон не находит священную книгу, которая, по словам учителей церковной школы, была утеряна сотни лет назад.