***
— Ты снова пришла ко мне, — недовольно произнёс он. Саймон был не в восторге от того, что Софи вновь решила прийти к нему в апартаменты. Зачем она только это делает, всё ведь давно уже решили. — Я не хочу опять начинать старый разговор. — Саймон, я знаю, что ты злишься на меня, — начала Софи, переминаясь с ноги на ногу. Несмотря на открытую дверь, девушка не решалась войти к нему в комнату. — Но нам и правда нужно поговорить. Особенно, после всего случившегося. — О чём можно ещё разговаривать? — спросил он, немного повернув голову. Хотел бы он сейчас сам подойти к ней, но, увы! Парализованные ноги не позволят и один шаг сделать. Поэтому он просто сидел в кресло-каталке, стараясь, лишний раз не смотреть на неё. Такая мелочь, вроде бы, и столько проблем из-за этого. — Я слышала, ты пишешь книгу, — прямо высказала она свою мысль. — Пишу, — согласился он, нервно постукивая ногтем по ручке кресла. — Помогает? — поинтересовалась Софи. — Когда как, — честно признался он. — Но это моё личное. Я не стану никому показывать, кроме доктора. — Я поняла, но дело не в этом. Ты странно ведёшь себя, с тех пор как начал проходить лечение. Саймон сначала не смог понять, о чём идет речь, как вдруг его взгляд зацепился за маленький белый пузырёк на столе. Тут-то всё стало ясно. А когда Софи всё-таки рискнула и вошла в комнату, подойдя к нему вплотную, он ещё больше убедился в верности своих догадок. — Я знаю, что без них тебе не обойтись, — сказала бывшая одноклассница, смотря на пузырёк, — но ты точно не налегаешь сильно на таблетки? — А какая тебе разница? — грубо вопросом на вопрос ответил он. В голосе чувствовалось раздражение, чего он давно не испытывал. — Страдает ведь только моё тело, хотя куда уже хуже… Саймон замолчал, нахмурился. Он буравил взглядом нечастный пузырёк таблеток-антидепрессантов, будто хотел сжечь их дотла. Со стороны могло показаться, что он уснул с открытыми глазами или же начал опять испытывать наркотический приход. Но это чувство было обманчиво. Сейчас он полностью был здесь, и душой, и телом. Софи начинала волноваться за него. Саймон мало того что замолчал и уставился взглядом в одну точку, так ещё и вдруг сжал кулаки. Раньше он был слегка раздражённым, когда она приходила к нему в гости. Потом раздражение сменилось сердитым недовольством, но даже и так – его лицо продолжало выглядеть невозмутимым, а глаза напоминали потухшие лампы старого уличного фонаря. Никакой жизни и желания жить вообще, никаких эмоций и чувств нельзя было увидеть в этих глазах. Но почему-то именно сейчас она увидела, как в них стал разгораться злобный огонёк ярости. Да, он был зол, но не на свою подругу, нет. Его переполняла злость и ненависть к себе и своему телу, которое сейчас было приковано к инвалидному креслу. Вечно жалостливые взгляды, быстро сменились отвращением и брезгливостью, будто сам Саймон был разносчиком страшной болезни. Он ненавидел окружающих за такое отношение к себе, ровно настолько, насколько ненавидел себя за то положение, в котором теперь оказался. А тут ещё и Софи постоянно лезет к нему с желанием поговорить. Почему бы ей просто не пойти прочь и прекратить это бесполезное занятие? Не уж-то совесть только сейчас в ней проснулась, когда Саймон превратился в ЭТО? Где были её чувства жалости и сострадания, где было её желание помочь ему, когда он ещё мог ходить, когда действительно любил её и мог любить? Саймон ещё крепче сжал кулаки, чувствуя, как ногти вонзаются ему в плоть, оставляя небольшие ранки. Он всё ещё злился, но ярость понемногу ушла. Надо контролировать свои эмоции, а лучше вообще перестать их проявлять. — Софи, тебе лучше уйти, — твёрдо сказал он, решив закончить их разговор. Так будет лучше для них обоих. — Мне сейчас не очень хорошо. И дело даже не в таблетках. — Но я могу хоть что-то для тебя сделать в будущем? — рискнула спросить она. — Не приходи, пожалуйста, больше. Хотя бы, пока я не начну лучше соображать. Поняв, что и в этот раз она не сможет чего-то добиться, девушка огорчённо вздохнула. В очередной раз Саймон отказывался говорить с ней, что, конечно же, беспокоило Софи. Причина нежелания общаться со старой подругой у него была - отвергнутые чувства и нежелание ощущать себя ещё более жалким существом перед ней. Он не мог позволить себе простить её за прошлые обиды, хотя может в глубине души и хотел бы это сделать. Всё, что сейчас могла Софи, просто выполнить его требование и оставить в покое на время. Тем не менее, она не собиралась уходить, не оставив кое-что напоследок. — Прежде, чем я уйду, хочу оставить одну вещь. Я не просто так спросила тебя про книгу, — сказала она, доставая из сумки небольшое устройство, похожее на коробку. Софи положила её аккуратно на стол, развернув перед Саймоном, чтобы он мог разглядеть её получше. — Это ещё что? — недоумённо спросил он. — Диктофон. Знаю, что ты вряд ли будешь им пользоваться, но вдруг он тебе понадобится. Ведь рукам тоже надо иногда отдыхать. До свидания, Саймон. Не получив ответа, она направилась к выходу. Он продолжал смотреть на оставленный «подарок», даже не обернулся, чтобы сказать что-нибудь на прощание. Да и не это его сейчас волновало. Время уже давно перевалило за три часа дня, а он так и не сделал новых записей в книге. Впрочем, это было неудивительно. В последнее время он никак не мог собраться с мыслями: то злоупотребление таблетками мешало, то посторонние шумы, исходившие от соседей. От последних проблем было даже больше, чем от депрессии. «И что мне делать? — подумал он. Хвататься за пузырёк не хотелось, и без того кошмары мучают. — Не могу связать и пару слов, хотя воспоминания куда ярче и понятнее всего, что я писал на бумаге». Взгляд вновь зацепился за диктофон. После некоторого колебания, он решился попробовать воспользоваться им. Не факт, что это могло сделать его работу легче, но всё лучше, чем сидеть и пялиться в никуда. И уж тем более, лучше, чем вновь испытывать все «радости» передозировки. — Раз-раз, раз-раз, — протараторил Саймон в микрофон, нажав на кнопку записи. — Сегодня 25 сентября… Вроде бы, я не уверен. Я уже довольно давно не обращал внимание на смену дней недели, но не суть. Не знаю, с чего мне начать… Я просто размышляю над тем, как продолжать писать эту чёртову книгу, когда в голове не получается связать и пару слов. Я вижу лишь воспоминания о прошлой жизни или о своих кошмарах. Софи подарила мне этот диктофон, чтобы у меня могли иногда отдыхать руки. На самом деле, я даже не уверен, что буду им часто пользоваться. Но, если это поможет лучше разобраться в моих проблемах, то тогда и он станет моим инструментом. Может быть, даже наравне с ручкой и бумагой. А сейчас я должен вспомнить что-нибудь, чтобы продолжить книгу… Оставшуюся часть времени Саймон сидел и говорил, и говорил в микрофон, старательно вспоминая всё: от повседневной рутины бытовой жизни, до приятных и не очень моментов на учёбе. В том числе, и те моменты, которые он когда-то проводил с Софи. Той, что была для него больше, чем просто друг.***
«Хм? А это тут зачем? Похоже на старый диктофон, — подумал Саймон, когда увидел в первый раз устройство, лежавшее в подвальном помещении на полу. Место для подобной вещи было, честно говоря, не очень подходящее. — Может пригодиться для записей мыслей и происходящего здесь». Несмотря на нелогичность появления диктофона в полусыром помещении, он не особо этому удивился. Куда более удивительным было его пробуждение в пустынном переулке после аварии. Казалось бы, он сейчас должен был быть прижатым к стене капотом автомобиля или и вовсе лежать на больничной койке, если не хуже. Но вместо всего этого, он очнулся в переулке, где тут же получил сообщение от матери: «Где ты? Возвращайся поскорее. Начинает темнеть». Собственно, он и так собирался идти, а мамино беспокойство за него только усиливало желание поскорее добраться домой. Однако вот странность: мало того, что он оказался в совершенно другом месте после пробуждения, так ещё и весь город будто вымер. Никаких людей на улице или животных, никакого движения транспорта. «Куда все подевались?» — спрашивал он сам себя. В голову лезли самые абсурдные мысли, но Саймон гнал их прочь, не желая верить в происходящее. И тем не менее, внутренний голос настойчиво твердил ему – ты здесь один, это очевидно. Спустя полчаса блуждания он почти поверил в это, когда вдруг заметил чей-то силуэт, быстро скрывшийся за углом. С одной стороны, преследовать неизвестно кого в темноте наступающей ночи, было не самой хорошей идеей. Но и оставаться на месте, гадая, куда же ему идти, тоже не хотелось. Наконец-то он принял решение – двигаться дальше вслед за таинственным силуэтом. Впрочем, сказать было легче, чем сделать. Преследуя свою цель, ему пришлось повозиться с кодовым замком на двери, сам же код был на компьютере, стоявшем в пустом кафе. И хотя оно было открыто, ему также пришлось искать логин и пароль, чтобы просмотреть файлы. И вот же странно: все нужные данные для доступа были записаны на разных листках бумаги, валявшихся где-то в подворотне. Всё это напоминало какой-то игровой квест, в котором он принимал невольное участие. Когда же он наконец-то получил всё необходимое и открыл замок, то смог двинуться дальше. От неизвестного человека остались хорошо видимые следы ботинок. Саймон не был великим детективом, но его насторожило то, что оставивший их прихрамывал и, похоже, двигался дергано. Будто марионетка в плохих руках кукловода. Следы привели его на улицу перед парой дверей. Одна из них была чуть приоткрыта и находилась прямо перед ним. Недолго думая, он сразу же направился к ней. Хлоп! Резко и с громким шумом дверь захлопнулась прямо перед носом. — Какого чёрта? — испугавшись, возмутился Саймон. Ответом была только тишина и эхо закрывшейся перед носом двери. Внезапно на мобильный ему пришло сообщение. Номер был неизвестен, а текст предельно коротким: «Посмотри направо». Повернувшись в указанную сторону, он увидел, как соседняя дверь медленно открылась. Решив, что другого пути нет, он вошёл внутрь. И вот он добрался до этих подвальных помещений, сделав для себя запись на кассете. Чёрт его знает, почему он вообще решил, что это пригодится ему в будущем, но тогда это казалось просто правильным решением. И дальнейшие события подтвердили эту мысль. Идя по узкому коридору, у него возникло неприятное чувство, будто кто-то за ним наблюдает. Пару раз он слышал шум, похожий на шарканье ботинок, но списал это на разыгравшееся воображение. «В конце концов, это могут быть просто крысы», — подумал Саймон. Ему очень хотелось верить, что это именно крысы, а не неизвестный отправитель того сообщения, указавший ему путь сюда. В итоге, он оказался в тупике: коридор делал небольшой поворот налево, упираясь в стену, напротив же была закрытая с другой стороны дверь. «И куда теперь? — продолжал размышлять он. В самом деле, куда? Не сквозь стену же ему идти. — Эта дверь закрыта. Может, попробовать поискать другой путь…» Внезапный шум отвлёк его от размышлений. Дверь напротив открылась, и оттуда на него вылетел человек, размахивающий молотком. Навалившись всем весом, он повалил Саймона на землю и стал вовсю избивать его. Кое-как отбившись от нападающего, он быстро встал, отступив к стене. Саймон пытался найти свой нож, пока мужчина кидался на него. Судорожно дёргая наклоненной по-птичьи головой, он прихрамывал и одновременно широко размахивал своим молотком. Пару раз он промахнулся, от чего пришёл в бешенство и бросился на Саймона, занеся молоток над головой, чтобы ударить посильнее. Сам же Саймон оказался прижат к стене. Единственное, что он успел сделать, так это выхватить наконец-то злосчастный нож и воткнуть его в живот противника. Но было уже слишком поздно. Мужчина успел первым нанести удар, пробив ему череп. Верхняя часть инструмента вошла ему в голову, после чего Саймон медленно сполз по стене. Он всё ещё был жив и пытался бороться, однако нож застрял глубоко в теле врага. Резко вытащив своё оружие, замахнувшись, он добил Саймона одним ударом. Тогда ему казалось, что на этом наступил его конец. И каково же было его удивление, когда Саймон очутился рядом с диктофоном, закончив делать запись. Что это было? Почему он здесь? Всё, что он видел потом, было ненастоящим или происходило на самом деле? Вопросы шли один за другим, но нужного ответа он подобрать не смог. На всякий случай, он дотронулся до своего лба, куда был нанесён смертельный удар. На удивление, всё было цело. — Я что рехнулся? — спросил он сам себя, продолжая потирать лоб. Медленно, он поднялся в полный рост, осмотрелся вокруг. Вроде, тоже самое место, в котором он делал первую запись на кассете. — Нет, нет, нет и ещё раз нет! Должно быть, я ещё не отошёл после того, как очнулся в переулке. Да, всё так и есть. Кое-как успокоившись, он двинулся дальше. И всё же, мысль о том, что что-то не так, не давала ему покоя. Он опять идёт по тому же самому коридору, опять упирается в тупик. Всё слишком знакомо. Просто совпадение? Хлопок и вновь открывается дверь напротив, и вновь на него нападает мужчина с молотком, желающий разбить ему голову. Мощным толчком он отталкивает его от себя, сам же отходит на безопасное расстояние. Мужчина не спешит. Видимо, немного удивлён, что ему дали так быстро отпор. Спустя секунду полторы, он снова кинулся в атаку, но на этот раз Саймон успел выхватить нож. Один удар, другой, но враг даже не останавливается, наоборот, сопротивление жертвы ещё больше злит его. В конце концов, Саймону пришлось пойти на крайние меры: когда мужчина снова занёс молоток, он резко вытянул руку, воткнув нож прямо в живот. Лезвие чавкнуло, застряв в плоти, побежала тоненькими струйками кровь, пачкая рукоять и сжимавшую её руку. Враг застыл, его правая рука, сжимавшая молоток, выпустила инструмент. Одновременно с громким стуком упавшего оружия, мужчина повалился на Саймона. Его тело быстро обмякло, голова безвольно легла на плечи. Поняв, что он сделал, Саймон одним движением оттолкнул обмякшее тело, оставив в нём нож. Сердце испуганно забилось в груди, к горлу подступило чувство тошноты. Справившись с подступающей рвотой, он первым делом попробовал позвонить по номеру 911. Вместо же ожидаемого ответа, послышались лишь короткие гудки – нет сигнала. «Успокойся, успокойся, чёрт подери! — мысленно твердил он себе. Он продолжал смотреть упорно в стену, стараясь не поворачиваться к трупу. — У тебя не было иного выбора, он первый накинулся на тебя. Да, ты его убил, но это была лишь самооборона. Как только выйдем наружу, попробуем сразу же позвонить в полицию». Внушив самому себе всё это, он повернулся к открытой двери. Путь был только один, и точно пролегал не в обратную сторону. Пока он выбирался наружу, его неоднократно мучил вопрос о том, почему та « тёплая встреча» показалась ему знакомой. В будущем, он быстро нашёл для себя ответ. Когда очередной неизвестный мужчина накинулся на него из-за угла и забил молотком до смерти, Саймон очутился в том же месте рядом с диктофоном. И снова знакомые коридоры подвала, и снова тот тупик с дверью, снова на него нападают, желая превратить в отбивную. Он очень быстро сделал для себя простой вывод. Диктофон бы не просто звукозаписывающим устройством, которое он мог использовать для изложения своих мыслей о происходящем вокруг. Эта вещь, в буквальном смысле, была его способом сохранить себя и свою жизнь.