Ветер с севера

Реками мутными, шрамами времени, Чёрными венами, бледными лицами, Вскрытыми ранами, следами забытыми Встанет война над пустыми могилами… Сварга

Ночной лес смердел опасностью. Ветер изредка приносил в лагерь голоса волчьих стай или уханье сов, но мир вокруг всё равно казался каким-то мертвенно-тихим и жутким. Любой лес таит угрозу, но этот, стоящий в далёком северном краю посреди ночи, которой нет конца, невольно заставлял шевелиться волосы на затылке. Порой деревья молчали, застывшие и недвижимые, порой начинали перешёптываться друг с другом на тысяче языков, а ветер колыхал их корявые ветви, похожие на руки старцев, воздетые к небу в немом вопрошании. Что-то пристально следило за ними из чащи или это просто расшалилось воображение, рождая в голове слишком яркие картины. Здесь легко было представить, как между облепленных снегом стволов являют себя бледные фигуры с глазами синими, будто замёрзшие звёзды, или мёртвые твари, не знающие пощады и сожаления. Джейме отгонял эти мысли, но ничего не мог с собой поделать. Все чувства обострились и кричали об опасности, как никогда ранее. Стена пала, в этом не было никаких сомнений. Кто-то из войска ещё пытался уверить себя и других, что это всего лишь сошёл ледник или даже обрушились сами горы, стоящие к западу от тракта, но каждый подспудно чувствовал, что это не так. Ничто в человеческом мире не могло бы вызвать такой грохот, заставив землю трястись и ходить ходуном, словно из её нутра лезут великаны, рождённые прямо в преисподней. Только Стена. Махина, созданная изо льда и древних чар, если верить жрецам красного бога… Теперь и лёд, и чары рухнули, а смерть с севера крадётся за ними по пятам. Джейме нахмурился, вспомнив, как услышал это нарастающее гудение, похожее на сигнал боевого рога, но куда более мрачное и зловещее. Последовавший за ним грохот породил гулкое эхо, ещё долго бродившее по равнинам, а потом войско догнал северный ветер, крушивший деревья и стонавший между стволами, как души убиенных младенцев. С той ночи всё вокруг погрузилось в кромешную тьму, озаряемую лишь огнями костров и вспышками факелов. Пришла Долгая Ночь, какой давно не видел свет — так потом вещала им красная жрица своим глубоким грудным голосом. Кто знает, что произошло там, на севере. Нечто значительное и невероятное. Такое, что стало концом привычного мира и началом новых времён, о каких болтал им Торос возле вечернего костра. Новых времён, порождающих новых людей. «Красный бог не зря вёл вас сюда. Каждый из вас своего рода герой, раз уж вы оказались здесь, на Стене. Герой легенды, что творится прямо у нас на глазах», — объявил он им тогда с видом сумасшедшего базарного пророка. Можно было бы восхититься, что стал участником таких удивительных событий, да только восхищаться было нечему. Джейме порой чувствовал себя совершенно измождённым, а вовсе не каким-то героем глупой волшебной истории. Должно быть, все рыцари из песен когда-то ощущали себя так же: уставшими бесполезными человечками, у которых нет сил даже дотащиться до палатки и лечь спать. Они уже четвёртый день плетутся в кромешной темноте, надеясь, что за ближайшим перелеском их не сторожит армия покойников в сопровождении ледяных пауков и боги знают, каких ещё созданий. За всё время путешествия они прошли едва ли восемьдесят миль, и это ещё можно было назвать большой удачей. Войско окружает хлипкая стена огня — у краевых в руках есть фонари или факелы, если позволяет погода; впереди грузно топают великаны и мамонты, прокладывая дорогу на юг через северные сугробы, следом едет авангард короля в тысячу северян и одичалых, после — сани с провизией и вещами, и завершает шествие ещё полторы тысячи человек. На взгляд Джейме, вся процессия слишком растянута, но здесь ничего не поделать: зимние переходы гораздо труднее летних. Войско напоминало ему гигантскую змею, ползущую по сугробам в кольце огня. Очень медленно ползущую. Джейме давно уяснил, что на Севере бывает лишь два типа погоды: холодно и чертовски холодно. Он вдохнул морозный воздух и поднял повыше шарф, уже обросший инеем от его дыхания, вглядываясь в лес, подступающий к лагерю с востока. За кругом костра было темно, только отблески огней плясали на стволах сосен, как духи былого. Джейме смертельно надоел Север и его проклятые снега, но этот выбор, сделанный однажды, ничто не может изменить. Впрочем, он ни о чём не жалел. На этот дурацкий мир обрушилась череда чудес и оживших кошмаров: драконы, живые мертвецы, Иные, пауки из чистого льда, тени с зубами, жрецы и маги наводнили весь свет, будто только и ждали подходящего момента. Джейме уже устал изумляться и теперь, пожалуй, наудивлялся на всю жизнь вперёд. В конце концов, сторожить дверь в спальню короля куда более скучное занятие, чем их нынешние злоключения, а о том, что ждёт впереди, он давно перестал размышлять. В сущности, ему не было до этого никакого дела. Шорох за спиной не заставил его обернуться. Он сразу понял, что это Бриенна, если угодно, почувствовал. Он мог бы узнать её шаги из тысячи — осторожные и мягкие, точно она боялась потревожить его своим присутствием. — Не спится? — спросил он. — Холодно, — коротко бросила она. Это так. До конца его дежурства больше часа, а Джейме уже решил, что после пересменка останется спать возле огня, даже рискуя проснуться с истлевшей до самых костей бородой. Они вроде бы ехали на юг, но почему-то мороз всё крепчал, должно быть, прибывая сюда прямиком из-за рухнувшей Стены. — Садись ближе. Здесь не ахти как удобно, зато тепло. По крайней мере, той стороне тела, которая повёрнута к огню. Женщина, несмотря на всё произошедшее между ними, всегда садилась чуть поодаль, точно считала его внимание какой-то случайностью. Но Джейме знал, что случайностей между ними не было. Их тянуло друг к другу, и война это только усилила, раскрыв двум глупцам глаза на очевидное. Бриенна села рядом и замолчала, немигающим взглядом глядя в огонь, словно искала там знамения грядущего. Похоже, это единственное развлечение на Севере, кроме драк с ожившими покойниками и замерзания в палатке… Вскоре она незаметно начала клевать носом, измученная передрягами, которые выпали им за всё это время. Джейме бесцеремонно притянул её к себе, и она охотно склонила голову ему на плечо, а через несколько минут и вовсе сползла на колени. Он устроил её поудобнее и натянул свалившийся с головы капюшон, сохраняя скудное тепло. «Тебя не должно здесь быть, Бриенна Тарт, но ты здесь, и ты со мной. Нет ничего важнее этого», — подумал Джейме, тихо погладив её изувеченную щёку. Этот клятый холод вымораживал из них последние надежды на спасение, но надежды на то, что Бриенна будет рядом до самого конца, пока ещё оставались. Джейме видел, как огонь отражается на её бледном лице, и любовался прикрытыми глазами с огромными пушистыми ресницами, жалея, что всё сложилось так глупо. Они могли бы сейчас быть мужем и женой, он одел бы её в шелка или броню по её выбору и позволил бы сражаться на тренировочном поле, сколько влезет, да только всё это идиотские мечты, достойные мальчишки возраста Подрика. Слишком много если, чересчур много условий и ничтожно мало мест, где они могли бы найти покой вдалеке от войны. Кто бы ни победил — Эйегон Таргариен, драконья королева или Иные — Джейме Ланнистеру не будет места в новом мире, его удел — смерть или изгнание. И он не позволит Бриенне разрушить её жизнь, последовав за ним. Стена многое изменила, будто поставила настоящую стену между ним прошлым и ним настоящим. Или, быть может, всё началось с потери руки. Чёрт знает, что однажды переменилось, но он знал точно: с тех пор, как он увидел Бриенну Тарт, его жизнь перестала быть прежней. Когда-то давно она раздражала его хмуростью и упрямством, вызывая в нём презрение, смешанное с восхищением. Она всегда вытаскивала наружу что-то лучшее в нём и не раз вытягивала его с того света и из самых жутких переделок… Она незаметно стала частью его жизни — такой же важной, как он сам. А если им суждено скоро умереть под северными звёздами, то вместе. Быть может, когда-то в другом мире они окажутся не такими идиотами и обретут друг друга вовремя — не посреди зимы и войны. Джейме совершенно окоченел, но не шевелился, чтобы она могла отдохнуть хотя бы так, раз уж в отдыхе им теперь отказано. Войско движется на юг на пределе своих сил, а впереди ещё многие лиги по дороге в неизвестность. Снег густо посыпался вниз, оседая на ворсинках капюшона Бриенны и на её щеках, нежно касаясь их своими холодными поцелуями. Небо было тёмным и мрачным, бесконечно равнодушным к людям. Кажется, они видели солнце так давно, что уже успели позабыть, как оно выглядит… Внезапный сигнал рога расколол тишину спящего лагеря и заставил внутренности сжаться и похолодеть. Он звучал из леса: наверно, разъезды заметили что-то подозрительное. Дозоры трубят в рог только если приближаются свои или опасность — такая, с которой не справиться десятку человек. Стоит надеяться, их просто догнал гарнизон какого-то замка. Бриенна испуганно встрепенулась и подняла голову. — Сколько сигналов? — спросила она сонным голосом. Джейме понял, что не хочет их считать, но вслед за первым последовали ещё два, такие же короткие и рваные, будто солдаты стремились протрубить и скорее схватиться за оружие. Что ж, вот и мёртвые… Их ждали уже давно. Лагерь ожил скорее, чем можно было вообразить. Навряд ли кто-то мог крепко спать в этом холоде и постоянном ожидании засады. Подрик высунул нос из палатки, где они ночевали втроём, чтобы сохранять тепло, и недоуменно закрутил головой. «Ещё один бой впереди, парень», — подумал Джейме. «Пятнадцать лет — не так уж много, чтобы идти на войну, и всё же слишком мало, чтобы умереть». Одичалые — мужчины и женщины — повыбирались из своих кожаных шатров, а кто и просто из-под спальных шкур. На их лицах угадывалась решимость, а не страх. Там, за Стеной, на их дикой родине они уже не раз встречались с Иными и сейчас были готовы. Люди кричали и суетились, хватали оружие и зажигали факелы. Лошади и мамонты заревели разом на сотни голосов, сходя с ума от беспокойства, словно рог пробудил их ото сна и заставил почуять смертельную опасность. Одичалые псы взвыли и принялись рваться с поводков, и окружающий гвалт отдавался в ушах, как набат. Теперь уже глупо было думать, что мёртвые их не заметят: даже если они слепы, то уж наверняка не глухи. Белый холод никому из здешних людей не в новинку, но сейчас их не защищает Стена. Не защищает ничто, кроме собственных рук, огня и стали. Джейме разглядел сквозь снег мелькнувший силуэт белого лютоволка. Этот зверь никогда не выл и даже не рычал, в самом деле похожий на молчаливого белого призрака. Волк зыркнул на них красными глазами и умчался в сторону королевского шатра. Люди оглядывались и жались поближе друг к другу, пытаясь понять, где в этой кромешной тьме враг и когда он нападёт. Снег сыпался и сыпался, грозя завалить их совсем, а мороз пробирался в горло и дальше, прямо в нутро, сковывая тело холодом. Джейме оглянулся на Бриенну. Она стояла такая собранная и сосредоточенная, словно вообще не спала. Он невольно загляделся на её строгое лицо. В бою она всегда спокойна и не делает ни единого лишнего движения. Тормунд сравнил это с танцем, а старик знал толк в сражениях, повидав их сотни за время свой одичалой жизни. Вот и теперь его голос разносился где-то неподалёку, бодрый и неунывающий, как всегда. Джон кричал солдатам; мимо промчался на всей доступной ему скорости Сэмвел Тарли с сумкой на поясе и луком в руках, на нём было столько слоёв одежды, что он походил на стог сена, обряженный в чёрное. — Готовьте луки! Они наступают с востока, из леса! — кричали вокруг. — Лошадей удержать, не давать разбегаться! — Жгите костры! Дрова! Дрова сюда! Джейме обнажил Вдовий Плач. По матовой поверхности клинка змеились багровые разводы, перемежаемые тёмными волнами. Меч казался наполненным неярким светом, точно внутри него жил собственной жизнью огонь. Этот свет не слепил, но казался тёплым и надёжным, как единственный источник жизни во тьме, как угасающие угли костра, дающие самый сильный жар. Верный Клятве сработан из той же стали. Валирийскую сталь зовут чародейской, потому что её калили в огнях погибшей Валирии и заклинали на человеческой крови. Холод будит в ней силы, дотоле дремавшие. Ещё одно чудо, которому некогда удивляться. Солдаты спешно доставали оружие: сталь и обсидиан пополам. Костры жадно пожирали дрова, выбрасывая вверх пучки искр, а подступающий к ним лес был совершенно тёмен. Огни их лагеря — единственный свет на многие мили вокруг, и скоро они могут вовсе угаснуть. Ветер принёс пургу и колючую снежную пыль, запорошившую глаза. Снежное крошево закружилось в воздухе, как песчаная буря Дорна. В лагере было шумно, тишина вокруг, напротив, была подозрительно мёртвой: покойники не издают звуков, их удел — молчание. Пар от дыхания растворялся в ночном воздухе, унося с собой последние крохи тепла. Рог давно умолк, остались лишь крики — людские и животные. Войско было разбито обозом на две половины, и там, в его хвосте, тоже прыгали огни и вопили люди. Джон гаркнул всем, чтобы собирались кучнее, и Джейме с Бриенной, прихватив Подрика, направились в его сторону. Король Севера в свете костров выглядел, как настоящий ночной дозорный, одетый во всё чёрное, и его королева, как всегда в белом, стояла рядом. Мелисандра певуче отдавала приказания своим слугам, и рукава её длинного шёлкового платья трепетали на ветру, как языки пламени. Над их головами с истошными воплями кружил большой ворон, вечный спутник короля. Арья Старк с волчицей и её дружок-кузнец расположились чуть поодаль, тоже вооружённые. Тут же теснились Тормунд с отрядом одичалых, среди которых Джейме узнал его сына, зятя и дочь Мунду. Прочее войско рассредоточилось вдоль тракта, повернувшись к лесу, откуда слышался рог. — Держаться рядом, готовить обсидиан! — скомандовал Джон. Его собственный полуторный валирийский меч тоже напоминал раскалённый в огне металл. Первыми почувствовали неладное животные. Два ручных волка Старков ощерили зубы и бросились вперёд, в густой лес к востоку от дороги, взмётывая снежную пыль сильными лапами. Наст, оставшийся в наследство от прошлой оттепели, крепко держал их поверх. — Нимерия, стоять! — истошно завопила Арья Старк, но волчица серой тенью скрылась в лесу, откуда наступала смерть. Белоснежный волк Джона мгновением спустя исчез там же, и тишина, за этим последовавшая, не сулила ничего хорошего. Джейме поймал себя на мысли, что в присутствии волков ощущал себя намного безопаснее, чем сейчас без них. Странное дело. — Там сотни мертвецов, — сообщила Арья Джону. — Движутся на нас. Джейме не стал задаваться вопросом, откуда она это знает. Сам он не видел ничего, кроме тьмы и снега. — Луки наготове! Горящие стрелы! — скомандовал Джон, перекрикивая ветер. Бриенна достала лук, привычным движением вздела на него тетиву и потянулась к колчану. Горящие стрелы ничем не лучше обычных против живых людей, закованных в броню, но для мёртвой плоти, которой владела какая-то демоническая сила, они в самый раз подходили. Джейме собственными глазами видел, как факел, вбитый в глотку восставшему трупу, дымится и поджигает смердящую мертвечину, гася сияние бледных синих глаз. Огонь сильнее холода, это правда, но холода вокруг слишком много, и островки огня кажутся крохами в бесконечном море мёрзлой тьмы. Он культей нащупал на поясе обсидиановый кинжал, после проверил ещё один нож — железный. Щеки сковало морозом, и воздух с трудом проникал в горло, не желающее дышать этой нечеловеческой стужей. Грызня волков донеслась из темноты и заставила поёжиться. Что могут двое волков сделать с сотнями упырей, Джейме не знал. Наверняка почти ничего. Лютоволки рвали кого-то в кромешной темноте леса, и оставалось только надеяться, что они не вернутся обратно в лагерь, поблёскивая синими глазами, не то им всем точно конец. — Нимерия, Призрак, назад! — хором взревели их хозяева, и спустя время звери вернулись. Белый держал в зубах нечто похожее на шевелящуюся оторванную руку, но Джейме не хотелось пристальнее разглядывать его трофей. — Идут, идут, — пробежал по лагерю нервный шёпот, и Джейме наконец увидел. Огоньки глаз мерно светились на тёмных силуэтах меж стволов деревьев. — Зажигай стрелы! Встретим их огнём! — рявкнул Джон и первым подал пример, поднимая длинный тисовый лук Дозора. — Целься! Готовься!.. Огонь! — ливень светлячков устремился во тьму и тут же угас, попав в гниющую плоть или сгинув в снегу. Несколько стрел воспламенили одежду покойников, и пылающие фигуры заметались между деревьев, поражаемые силой огня. В безмолвном молчании их судороги и корчи выглядели жутко и как-то неправильно. Лошади визжали от ужаса в кольце саней, а мамонты трубили и топали ногами, оглушая и без того напряжённый слух так, что команды казались бессмысленным набором слов. Костры в лагере полыхали в стылом ночном воздухе, отгоняя темноту, но не могли развеять её совсем. Красная жрица что-то шептала, прикрыв глаза, должно быть, призывала милость своего огненного бога. Сквозь падающий снег было видно гораздо лучше, чем в глухом липком тумане, и Джейме порадовался, что хотя бы его здесь нет. Лишь пурга и холод — такой, что вдохнуть больно. После стольких месяцев, проведённых на Стене, он понял, что в сущности уже не боится сражения с армией Иных. Страх выветрился из него вместе с дымом погребальных костров, вместе с паром от замерзающего дыхания и ледяными кошмарами ночей. Только преддверие битвы вызывает в груди нечто похожее на опаску, а после приходит знакомый азарт и желание победить очередного соперника, пусть даже и мёртвого. В конце концов, эти синеглазые засранцы выглядят намного приятнее почившей леди Старк. Может, потому, что он не знал их при жизни… — Горите, ублюдки! — шумно радовались одичалые рядом с Джейме, и он отчасти разделял их радость, но не спешил праздновать победу. Мертвецы приближались, и на месте одного горящего возникали всё новые и новые. — Огонь! — новый залп унёсся в ночь. Несколько стрел застряли в деревьях, и хвоя, загоревшаяся от пламени, осветила вокруг себя десяток ярдов пространства, наполненного тенями и трупами, которые шагали вперёд, не оглядываясь на огонь. «Они не знают, что нужно бояться», — мелькнуло в голове. Джейме надел на культю щит и поднял Вдовий Плач. Обсидиановое копьё, воткнутое в снег, ждало своего часа. Подрик, вооружённый стальным мечом и лёгким круглым щитом, стоял рядом и стучал зубами от холода или от ужаса, Бриенна напряжённо разглядывала темноту. Кто всегда сосредоточен на сражении, так это Бриенна Тарт. Она никогда не боится, лишь готовится встретить смерть или победить, но никогда — бежать. Джейме это восхищало в ней, как, впрочем, и всё остальное. — Огонь! Мёртвые загорались, как огромные факелы, и оседали в снег, но остальные неутомимо шли вперёд. Они чудовищно сильны, но довольно неуклюжи — Джейме давно об этом знал и был готов использовать это знание себе во благо. Утыканные стрелами и наполовину истлевшие, упыри представляли собой мерзкое зрелище. Их перекошенные, тронутые гниением лица не выражали ничего — одно только смертельное равнодушие. По их походке, скованной и неловкой, сразу было понятно, что они мертвы. Одни в косматых шубах, изъеденных тленом, другие в выцветших чёрных лохмотьях или вовсе голые… При жизни они были разными, но смерть уравняла всех. «Как бы, чёрт подери, случайно не разглядеть среди них Клигана или Ханта», — мрачно подумал Джейме. «Если Стена пала, они, скорее всего, мертвы». — Копья к бою! — приказал Джон. — Держать строй! Джейме не осмелился бы назвать строем это нагромождение костров и палаток, окружённое людьми, но если не слишком придираться, можно вообразить какое-то его подобие. Войско ощетинилось копьями, как громадный рассерженный ёж. Люди понимали, что либо победят, либо умрут. Надежды сбежать отсюда, из этого тёмного плена, не было никакой. Ни единого жилого поселения на лиги вокруг — только леса, кишащие волками и призраками. Утонуть в холодных снегах Севера так же просто, как в бушующем море в шторм. — Что ж, начнём, — пробормотал сам себе Джейме, увидев, что мертвецы приблизились на двадцать ярдов. Бриенна убрала лук и вытащила из ножен меч. Верный Клятве. Пусть будет верна её рука в этом проклятом бою на краю света. Вяз и падающая звезда казались как никогда уместными, воскрешая в памяти герб сира Дункана Высокого. Кажется, Джейме видел его в Белой Книге сотни лет назад глазами совсем другого человека. Первый приблизившийся мертвец был насажен на длинное копьё, но продолжил шевелиться даже и после этого. — Ах ты сукин сын! — заревел копейщик, пытаясь выдернуть из него оружие, но тот схватил древко и потянул его на себя, прижавшись к солдату вплотную, протягивая свои костлявые руки прямо к его горлу. Копьё пришлось бросить. Удар огромного одичалого топора отхватил покойнику голову, и тело с торчащим из него древком продолжило корчиться на земле. Отрубленная голова вращала глазами и скалила жёлтые зубы, не собираясь умирать. Кто-то пнул её прямиком в костёр, и столб искр всколыхнулся в небо. Первая победа, такая же ничтожная, как их шансы выстоять в этой войне. Одного покойника сменил десяток других, и бой закипел сперва на окраине, а после и прямо внутри лагеря. Нестройный полк одичалых и северян развалился, едва встретив врага. Костры встрепенулись и загудели, разрезая полумрак: должно быть, воззвания Мелисандры не прошли даром. — Охранять лошадей! — крикнул Джон. Мудрая мысль. Если мертвецы доберутся до коней, выжившим людям придётся долгие лиги идти пешком или становиться на лыжи. Джейме понятия не имел, умеет ли ими пользоваться, но, должно быть, скоро придётся попробовать. По крайней мере, в Чёрном замке ему выдали пару. Первый соперник нашёлся для него весьма скоро. Заросший бородой одичалый с напрочь снесённой чьим-то метким ударом половиной головы. Сквозь раскуроченный череп виднелись покрытые инеем мозги, и от этого рожа казалась как никогда мерзкой. Тот бросился на него, растопырив руки, но наткнулся на валирийскую сталь, которая с хрустом распорола остатки одежды и впилась в мёртвую плоть. Раскалённый меч резал её, как горячий нож масло, и кости ломались под его напором так легко, точно были из трухлявого дерева. От тела пахнуло чем-то мерзким и тошнотворным, как будто мертвечиной, поджаренной на углях, вызвав желание оставить на снегу свой ужин. Бриенне и Подрику на двоих достался полуразложившийся труп, под оплывшей кожей которого скалился жёлтый череп. Они довольно ловко свалили его на снег и отделили голову от тела, заставив покойника извиваться на земле, пока они разрубали его на куски. С востока наступала целая мёртвая рать. Вскоре Джейме сбился со счёту, и его захватило знакомое боевое воодушевление, вся кровь запела от ярости. Убивать их было намного приятнее, чем живых — один их вид вызывал отвращение. Поднятый щит, замах, удар, следом другой. Ему почти не нужно было думать, что делаешь — тело действовало само, словно он на время вернулся в прошлое, когда рука была при нём. Когда мертвецы переставали дёргаться и замирали, Джейме чувствовал сладкий вкус победы куда как сильнее, чем в турнирных поединках или даже настоящих сражениях. Биться против живого человека — это одно, но нынешняя битва шла с самой смертью. Сразу двое упырей накинулись на него, протягивая чёрные лапы, когда-то бывшие человеческими руками. Джейме легко отсёк конечности одному из них, но другой напал со спины, роняя его вниз, на истоптанный снег. Мёртвые культи потянулись к шее, пытаясь удушить, но только царапали по шарфу и тыкали прямо в горло. Он изо всех сил отпихнул покойника щитом и успел нанести удар по отшатнувшейся с сторону голове. Мертвец свалился вниз, утягивая за собой меч, выскользнувший из рукавицы. Его дружок навис над Джейме, будто примериваясь, блики близкого огня отражались в его мутных глазах. Джейме протянул руку себе за голову, лихорадочно пытаясь нащупать головню в горящем костре. Ладонь шарила по снегу, но находила только пустоту. Он перевернулся и подтянулся выше, хватая первое попавшееся полено. Мёртвый не терял времени даром и вцепился ему в капюшон, притягивая к себе с нечеловеческой силой. Джейме ткнул головнёй ему в лицо и принялся поджигать одежду, превращая его в пылающий факел. Бледные глаза лопнули, брызнув слизью и гноем во все стороны, и погасли. Джейме поморщился, вскакивая на ноги. Лагерь превратился в беспорядочное поле боя. Кольцо мёртвых сжималось, но огненные вспышки тут и там мелькали вокруг, распространяя тепло. Горели костры, головни, факелы, даже чья-то палатка. Джейме весь взопрел от их жара и собственного движения. Подумать только, каких-то полчаса назад ему было холодно… Волосатые громады мамонтов, сорвавшихся с цепей, мчались по снежному полю, ломая кусты и топча наступающих покойников. Великаны с дубинами из вырванных с корнями деревьев расшвыривали их в разные стороны и молотили по земле, превращая тела в лепёшки из гниющего мяса. Во время короткой передышки Джейме сумел оглядеться и увидеть Джона, размахивающего валирийским мечом. Того будто окружала пылающая стальная клетка — ни один из упырей так и не сумел к нему приблизиться. Стройная, как молодая сосна, Вель орудовала копьём, отгоняя от себя покойника, а Арья Старк взобралась на большие сани и оттуда поливала мертвецов обсидиановыми стрелами, и каждая из них находила свою цель, поражая светящиеся глаза. Внизу её охранял кузнец Джендри с огромным боевым молотом, от одного удара которого лица тварей превращались в кашу и взрывались, как спелые дыни. «Он вылитый Роберт», — пронеслось в голове странное видение прошлого, прежде чем Джейме отвернулся. Некогда пялить глаза, не то можно ненароком умереть. Эти слуги Иных по большей части не пользовались оружием, то ли потеряв его в бесконечных снегах, то ли в посмертии позабыв, как с ним обращаться, но были и такие, кто помнил. Уродливый дозорный с посиневшим зобом топал прямо на Джейме, размахивая ржавой кочергой, отдалённо напоминающей меч. Он замахнулся, высоко подняв оружие, и Вдовий Плач принял этот удар, высекая искры. Мертвец был силён, но его неуклюжесть позволила бы сразиться с ним любому расторопному оруженосцу. Джейме ощущал себя немногим искуснее Подрика, но ловкость и азарт позволили ему победить. Он принял очередной удар на щит, и пока мёртвый поворачивался, пронзил то, что когда-то было человеческим сердцем, вспоров гнилую грудину. Странная холодная вонь сопровождала его падение, и ещё один взмах валирийского меча довершил начатое. «Вот тебе, тварь», — позлорадствовал Джейме, видя, как гаснут мерцающие синие глаза. Сильный удар вдруг обрушился ему на затылок, и в шею вцепились ледяные чёрные пальцы. Эти ублюдки определённо любят сворачивать людям головы. Джейме дёрнулся и схватился за горло, бросив меч, пытаясь вывернуться из цепкой хватки. Руки мертвеца сдавили шею так, что дышать стало трудно, а в глазах замелькали чёрные пятна. Один из молодчиков Тормунда бросился ему на подмогу и принялся кромсать покойника топором, разваливая тело на две части и только чудом не разнеся на куски самого Джейме. Он закашлялся, кивнул спасителю и поднял меч, тускло мерцающий на снегу. Бой ещё не окончен. Сражение кипело между саней, палаток и телег. Вопли и умирающих, и живых смешивались воедино с воем собак, рёвом мамонтов и нечеловеческим рычанием великанов. Копна сена, предназначенная лошадям, ярко полыхала и освещала всё вокруг на десятки ярдов. В ней корчились и умирали несколько загнанных туда покойников. Умирали совершенно безмолвно, и оттого особенно жутко. Мелисандра стояла в круге огня, выложенном из загодя запасённых дров, и вполголоса твердила слова своей странной молитвы. Битвы на Севере — совсем не то, что на юге. Огонь здесь воюет на твоей стороне, прямо как в ночь битвы на Черноводной, когда дикий огонь сжёг флотилию Станниса. Вот только это пламя — источник жизни, а то сулило одну смерть. Джейме понял, что в запале схватки вовсе потерял из виду Бриенну, и начал лихорадочно оглядываться. Не всем в этом бою везло так, как ему: знакомый одичалый из Клыков Мороза лежал на снегу, широко распахнув глаза. Он был вполне цел и можно было решить, что жив, да только его тело лежало на животе, а голова смотрела в небо. Жуткое зрелище. Солдат Гловеров с разорванным животом, изрубленный в куски мертвяк, отделённые от тел кисти и головы… На войне ко всякому привыкаешь, только не к ужасу от осознания, что дорогого тебе человека нигде не видно. — Бриенна! — крикнул он без особой надежды на ответ. Вопли людей и рёв животных глушили любые звуки. «Куда они с Подом подевались?..» Кругом было полно людей — живых и мёртвых, но не тех, что ему нужны. Все бегали и перемещались, мельтеша в глазах. Лютоволк серым ветром пронёсся мимо, едва не сбив его с ног, куда-то в сторону королевского шатра. Джейме на ходу отмахнулся от ближайшего мертвеца и отправился туда же, в самую гущу боя, где недавно видел Джона и Арью Старк. Наверняка Бриенна решила защитить девчонку — с неё станется. Арья давно спустилась вниз и теперь ловко рубила мечом валирийской стали, перемещаясь среди мертвецов с лёгкостью танцора. Насупившийся Джендри продолжал свою убийственную пляску с молотом. Тормунд ревел подобно раненому медведю, успешно отбиваясь от трёх сразу. Солдаты Мандерли загнали упыря в угол между санями и тыкали в него длинным копьём. Призрак возле шатра перегрызал горло покойнику… Всё не то, не те. Где же они… Джейме помог мальчишке одичалых одолеть его врага и продолжил оглядываться, ища и не находя. — Сир, сир! Джейме выдохнул от облегчения, услышав знакомый мальчишеский голос, приглушённый звуками боя. Он завертел головой, пытаясь понять, откуда он звучит. Подрик махнул ему рукой и тут же отвернулся. Парень взобрался на высокую телегу и пытался спихнуть с неё копьём тощего упыря. Джейме поспешил к нему. Бриенна обнаружилась там же, за телегой, прижатая к ней десятком покойников разом. Они подбирались со всех сторон, и Верный Клятве описывал в воздухе дугу за дугой, пытаясь не подпустить их ближе. Количеством они легко её одолеют, стоит совершить хотя бы одну ошибку. Рядом с ней топтался побелевший, как молоко, Сэмвел Тарли с мечом в руках. Этот не боец — он того и гляди наложит в штаны от ужаса. Наверняка она бросилась ему на помощь, и сама попала в переделку. — Не стоит с ней связываться, парни, — обратился Джейме к мертвецам с невинной улыбкой. — Она и не таких побеждала. — От радости, что Бриенна жива, кружилась голова. «Они точно не глухи», — отметил Джейме, глядя, как добрая половина гниющих лиц поворачивается к нему. — Ну же, станцуем? — предложил он. Мёртвые не удостоили его ответом и без предупреждения кинулись к нему, растопырив чёрные пальцы. — Остальные твои, — успел он крикнуть Бриенне, поднимая меч и отпрыгивая в сторону. Кто-то вцепился ему в щит, сдёргивая его с культи с невероятной силой. Джейме отдал покойнику его добычу и этим выиграл время для удара, разломив надвое лысый череп. Двое других схватили его за ноги, пытаясь уронить на землю. Он махнул мечом вниз, срубая костлявые руки и в омерзении задрыгал ногами, стряхивая вцепившиеся в лодыжки кисти. Двумя ударами ему удалось уложить одного за другим. — За спиной, сир! — услышал он голос Подрика и резко крутанулся на пятках. И вовремя. Его шея разминулась с чёрными пальцами на пару дюймов. Зубы клацнули прямо возле лица, обдав гнилостной вонью. Джейме вонзил меч в брюхо и резко увёл его вверх, вспарывая живот. Последний из них, волосатый и огромный, дёрнул меч на себя прямо за лезвие, лишаясь пальцев и не обратив на это никакого внимания. Всей массой он налетел на него, опрокидывая в снег. Руки снова сомкнулись на шее. «Вы начинаете меня утомлять», — подумал Джейме, пытаясь подняться или хотя бы пошевелиться. Синеглазый урод обнажил зубы, намереваясь впиться в ему в горло. «Чертовски не хватает правой руки, чтобы всадить нож тебе в глаз». Тут из головы мертвеца выросло лезвие меча и остановилось у Джейме перед носом. Труп повалился на него и Джейме с усилием спихнул его в сторону. Подрик подал ему руку. Джейме подобрал свой щит, спеша Бриенне на выручку. Когда с последними её противниками было покончено, она легко улыбнулась ему: — Спасибо, Джейме. — Постарайся больше не теряться, женщина. Я едва вас нашёл. Он успел насчитать ещё семерых отправленных обратно в могилу мертвецов, прежде чем понял, что бой остановился. Всё завершилось неожиданно, никто не желал его сожрать или удушить, а люди вокруг оглядывались, и сначала робко, а потом всё громче закричали. Упыри больше не шагали из лесу. То ли это был их передовой отряд, заблудившийся по пути на юг, то ли Иные решили слегка пощекотать им бока и испробовать, какова их сила. По крайней мере, точно никто не подумал, что этим всё кончено. Дураку ясно: это лишь маленькое сражение, предвещающее большую войну. — Сжечь покойников! — прокричал Джон, убирая меч в ножны. Чёрный ворон громоздился на его плече, как каменная горгулья. Джейме осмотрелся. Тормунд обнимал дочь, Вель что-то говорила мужу, Джендри и Арья Старк ухмылялись друг другу и о чём-то шептались, указывая на чернеющие в снегу трупы. Оба волка обнюхивали лежащие тела, но, хвала всем богам, не собирались их есть. Куда-то запропавший Подрик скоро явился из-за ближайшей палатки, взъерошенный и растрёпанный, но вполне довольный. Кажется, его меч тоже испробовал немало мертвецкой застывшей крови. «Похоже, в эту ночь мы ещё поживём», — подумал Джейме, а потом вспомнил, что нынче всё время ночь и рассмеялся, подмигнув Бриенне. Она стояла рядом и тяжело дышала, раскрасневшись от холода и боя одновременно. Спать вовсе перехотелось. Сооружение погребальных костров, сбор лагеря и разбросанных по всему лесу стрел заняли у них не один час, но это было необходимо, чтобы удостовериться, что этих же покойников не придётся добивать второй раз. После разыскивали мамонтов, успокаивали лошадей и быстро глотали горячую похлёбку, чтобы двигаться дальше. Задерживаться нельзя, это может стоить слишком дорого, а впереди ждут ещё многие лиги пути…