Ветер с севера

А туман на небо возвращается, Мне моя родная улыбается, Я её сжимаю крепче крепкого, Сердце бьётся вновь, а думал — нет его. В. Петкун

Мерный шаг лошади навевал сон. Сандор покачивался в седле и размышлял обо всём и в сущности ни о чём. Шёл третий день пути, впереди — его новый дом, который навряд ли станет ему домом — слишком нелепо это звучало. Позади война и такая тьма чудес, что голова шла кругом, и самое чудное из них — «лорд Севера Сандор Клиган едет в свой замок Хорнвуд, чтобы оценить его состояние после войны». Обоссаться, как смешно. Иногда ему думалось, что слуги лишь из уважения к Сансе не гогочут над этим в голос. К слову, его жена тоже ехала с ним, и только это придавало всему хоть какое-то ощущение реальности. Этот белый снег казался точно таким же, как по дороге в Винтерфелл, как по пути в Глубокое Озеро и как на десятках других северных дорог, которые ему довелось измерить. Вместе с ними плёлся отряд из сотни солдат, сани еле тащились по подтаявшим сугробам, а возглавлял их колонну бывший король Севера, собиравшийся на кой-то чёрт поглядеть столицу. И даже увечный Брандон Старк, которому вообще хрен знает что было нужно на юге, сидел в собственных санях, не показывая оттуда носа. Ветер свистал над кронами, придавая лесу живой и грозный вид, но волки, завывавшие вдалеке, не совались к ним, дабы не стать добычей волков покрупнее. В голове был сумбур — Сандор вспоминал войну и размышлял о будущем, о Сансе и утраченной короне Севера, и больше всего о том, какой кульбит совершила его судьба за последние несколько лет. Из королевского телохранителя и белого гвардейца в бродягу, после в монаха, а затем в лорда Севера. Покойный батюшка наверняка обалдел бы, а после раздулся от гордости, точно жирный павлин. Его клочок земли во владениях Ланнистеров не шёл ни в какое сравнение с обширными землями Хорнвуда. Санса уверяла, что это великая честь, но Сандору они казались подачкой с высокого стола. Кого другого они бы обрадовали, но только не его. Поэтому он хмуро таращился на стволы сосен и мрачнел с каждой лигой, приближавшей его к новому обиталищу. «Джон бросил мне эту кость ради Сансы. Но если я хочу и дальше быть с ней, я вынужден принять правила этой долбаной игры: мирить крестьян, считать подати, торговать и говорить с другими лордами на равных. Такова плата за то, что я обрёл. Если не нравится, выметайся из жизни Сансы и становись хромым межевым бродягой: спи под кустом, зарабатывай на жизнь ржавым мечом и сдохни от стрелы, которую пустит тебе в лоб какой-нибудь головорез». В конце концов, лорды Севера — вовсе не то, что лорды юга. Стоит взглянуть на Амбера: этот пьяный медведь только и делает, что ревёт и сквернословит, однако каждый северянин уважает его. Быть может, и обгорелого южанина они как-нибудь потерпят в своей компании. Говорят, те же Мандерли раньше обитали в землях Простора… Стоило Сандору начать сомневаться, как он глядел в ясные, спокойные глаза Сансы, и всё становилось на свои места. Она верила в него той верой, что была крепче любых предрассудков, и стыдно будет её подвести. «Если хочешь, чтобы всё было как прежде — проще и легче — иди и спейся в какой-нибудь сраной таверне, Клиган». Впереди колонны закричали. Сандор поднял голову и сморгнул сон. Солдаты начали останавливаться, и он тоже натянул поводья своей мохнатой лошадёнки, которая, кажется, по всем законам должна была рухнуть в снег под его весом, но вместо этого вполне бодро трусила по санному следу, не выказывая никакой усталости. Он спрыгнул с лошади и направился к саням, где сидела Санса. Поездка в Хорвнуд была её затеей, и Сандор долго сопротивлялся. Тащиться хрен знает сколько лиг по снегу — занятие не для леди, если только эта леди не похожа на Бриенну Тарт. Санса храбрилась и отвечала, что всё в порядке, и это беспокоило и злило одновременно. «Почему нельзя просто остаться дома до лета? Никто ведь не гонит её прочь. Должно быть, каждая девица с рождения мечтает заиметь свой замок, чтобы хозяйничать там, и Санса не исключение». Ей нужно было ехать именно сейчас, и все его возражения она пропустила мимо ушей. Он подошёл к саням, открыл дверцу и подал ей руку. Её ответное касание было ледяным. Она была словно статуя, высеченная из прозрачного озёрного льда, и Сандору это крепко не нравилось. Огромные голубые глаза, подчёркнутые синяками, казались провалами на белом лице, а губы почти сливались по цвету с тоном кожи. — Холодно, миледи? — ворчливо спросил он её в который раз. — Нет, — сказала она, улыбаясь, но улыбка выходила слишком натянутой. Настоящая тёплая весна на Севере наступит ещё не скоро. И зачем ей понадобилось ехать в Хорнвуд именно сейчас?! Этот замок который месяц стоит под управлением стюарда и простоит ещё десяток лет. Сандор злился, но сдерживал себя. Не хватало ещё орать на свою жену в присутствии кучи северян. Санса вышла и слегка покачнулась. Сандор поймал её и обнял за плечи. — Зачем только мы поехали?! — рассерженно буркнул он. — Так нужно, — улыбнулась она, отстранилась и медленно направилась к Джону, который уже спешил к ней от начала колонны. — Как ты себя чувствуешь, Санса? — улыбка бывшего короля была усталой, но искренней. — Всё в полном порядке, — отозвалась она. — Почему мы остановились? — Поворот на Хорнвуд. Пора прощаться. Санса вцепилась в руку Джона, будто боялась его отпустить. — Ты не изменил своё решение? — спросила она неверяще. — Это мой долг. Драконы не любят ждать. — Но Рикон ещё так мал… — Не припомню, чтобы я собирался там умирать, — усмехнулся Джон. — Они с мейстером справятся первое время, а если я задержусь, вы поможете ему. В Винтерфелле всегда должен сидеть Старк, так говаривал лорд Эддард. У Рикона всё получится, вот увидишь. Звучало, будто причитание над могилой. Санса хотела ещё что-то добавить, но промолчала. Все слова между ними были сказаны уже давно. — До встречи, Санса, — сказал Джон, крепко её обнимая. — До встречи. Санса не плакала, должно быть, все её слезы давно кончились. Джон посмотрел на Сандора каким-то особенным взглядом, отчего тот почувствовал себя не в своей тарелке. — Береги её, Клиган, — произнёс он торжественно, так что Сандор едва не закатил глаза. Он кивнул и крякнул Джону в ответ что-то невразумительное, потому что понятия не имел, что отвечать на подобные речи. Джон обнял сестру ещё раз, вскочил в седло и направил лошадь вдоль по дороге, уводя за собой половину солдат. Другая половина повернёт к замку Хорнвуд, затерянному среди великих холмов Севера. Сир Лотор Яблочник несколько задержался и тоже подошёл к Сансе, пожав её холодную руку. Кажется, он уезжал, чтобы навестить кого-то в Долине или вроде того. — Удачи, сир Лотор, — тихо сказала Санса, и он заговорщически подмигнул ей в ответ. Сандор хмуро смотрел, как рыцарь садится в седло, и был почти благодарен ему за то, что он все эти годы охранял Сансу по мере своих сил. Санса всё стояла, глядя вслед уходящему отряду. С другим своим братом она не прощалась вовсе — он даже не выглянул из саней, чтобы сказать ей доброе слово, и Сандор чувствовал, что она испытала от этого облегчение. Когда последний всадник Джона скрылся за лесистым кряжем, Санса подняла на Сандора глаза и улыбнулась. — Ну что же, а наш путь лежит туда? — она указала рукой на заснеженный лес, среди которого терялась дорога, уходящая к Хорнвуду. — Ты паршиво выглядишь, миледи. Давай лучше вернёмся назад, пока не поздно, — недовольно пробурчал он, и она рассмеялась. Санса поднялась на цыпочки, сгребла его обожжённую небритую рожу в ладошки и поцеловала в нос, пока слуги и солдаты старательно делали вид, что ничего не происходит. — Мы едем дальше, милорд муж. Не стоит терять времени. Сандор в который раз удивился, как в столь хрупком существе могут таиться такие упрямство и сила. — Могу я поехать верхом? — неожиданно спросила Санса. — В санях у меня кружится голова. Сандор нахмурился, но крикнул, чтобы привели лошадёнку, тащившую на себе меха и поклажу. Для долгого путешествия вместо шелков и длинных бархатных юбок Сансу вырядили в толстенные меховые штаны и огромную пушистую шубу навроде тех, что носит одичалый народ, но если сидеть на одном месте — даже в этом замёрзнешь в два счёта. — К вечеру станет холодно, — предупредил он. — И не вздумай свалиться с коня в сугроб. — Я умею ездить верхом, Сандор Клиган, — отрезала она и гордо направилась к лошади, чтобы безуспешно пытаться взобраться на её мохнатую спину. Сандор тяжело вздохнул и подсадил её. — Езжайте, мы догоним вас, — сказала Санса сержанту, и тот двинулся во главу отряда. Они пустили лошадей медленным шагом, послав обоз и всех слуг и солдат вперёд. Сандор тревожно косил на свою жёнушку глазом, а она делала вид, что не замечает этого. — Ты не передумала? — спросил Сандор, убедившись, что никто их не слышит. — Впереди ещё десятки лиг. — Ты плохо меня знаешь. Если я решила, то не передумаю, — улыбнулась Санса, поддразнивая его. Сандор фыркнул. Его Пташка выросла и научилась не отступать от намеченной цели. Но хватит ли ей сил переупрямить его?.. Он сплюнул. Если решено, значит едем. На кой чёрт ей тогда сдался муж, если не сможет уберечь её по пути. Ещё какое-то время они ехали в молчании. Королевский тракт был широк и накатан, дорога на Хорнвуд представляла собой менее приятное зрелище. Она вела мимо холмов и замёрзших болот, пролегала через перелески и кружилась вокруг мелких озёр, пересекала ручьи и огибала овраги. «Эта дорога ведёт в мои земли», — думал он, глядя вокруг. «Мои земли, провалиться мне в седьмое пекло». Пока он размышлял, Санса резко остановила лошадь, и он оглянулся. Она приложила руку в перчатке к лицу и резко вдыхала воздух, точно поймала горлом стрелу. Сандор спрыгнул на землю и завертел головой, пытаясь найти неведомую угрозу. Никого из людей не было видно, а их солдаты давно повернули за крутой песчаный обрыв, укрытый снегом. — Помоги мне слезть, — сказала она таким безжизненным голосом, что Сандор по-настоящему испугался. Он поднял Сансу и поставил на землю, пытаясь понять, что происходит. Сердце стучало так, будто готовилось выломать грудную клетку. Санса, какая-то особенно бледная и холодная, отвернулась от него, её плечи содрогнулись, а завтрак, который она поглощала утром, остался на снегу. Сандор в ужасе смотрел, как дрожит хрупкая спина, как тяжело она дышит, пытаясь сдержать бушующее нутро. Он вытащил из седельной сумки полотенце и протянул ей, заметив, что собственные руки трясутся. Санса бледнела и шла красными пятнами одновременно. Она вежливо приняла полотенце и утёрла рот, разглядывая, не запачкала ли свои нарядные меховые сапожки. — Всё в порядке, — сказала она с усталой улыбкой. — Кажется, меня укачало на лошади, но в санях ещё хуже. — Я же говорил, ехать в Хорвнуд — плохая идея, — закипел он, чтобы скрыть беспокойство. — Зачем нам тащиться туда? Пусть бы он вообще провалился в пекло! Пока он кипятился, Санса смотрела на него странным взглядом, в её небесных глазах пряталась улыбка. — Мы должны поехать туда сейчас, Сандор. — Но… — принялся в сотый раз возражать он. — Потом у нас не будет на это времени и сил, — произнесла она, оставив его в полном недоумении. Какие к чёрту силы, если можно дождаться весны и не трястись по сугробам, а стюард присмотрел бы там ещё полгода, и ничего бы не случилось с этим проклятым замком! Улыбка Сансы была такой лучезарной, что Сандор чувствовал себя круглым идиотом, который не понимает, что происходит. Это умиляло и бесило одновременно. Пожалуй, ему никогда не понять, что таится в этой хорошенькой голове. — Всё должно быть не так… — загадочно сказала Санса. — Должны быть стены нашего замка, свечи, тепло и только мы вдвоём, но жизнь редко спрашивает, чего мы хотим. Сандор слушал её и чувствовал себя дураком всё сильнее. — Что ты имеешь в виду, Пташка? — вкрадчиво поинтересовался он, словно не веря в её ясный ум. — Нужно ехать сейчас, пока я могу вынести дорогу. С грудным ребенком на руках путь станет ещё сложнее. Сандор ждал чего угодно, только не этих слов, поэтому просто стоял и смотрел на неё, как совершенный остолоп, так что в конце концов она не выдержала и расхохоталась. — Ты станешь отцом, Сандор Клиган, — пояснила она, глядя на его лицо. — Так что будь добр, не ворчи на меня и лучше подсади в седло. До Хорнвуда ещё много лиг, и мне хотелось бы проехать их как можно быстрее. Сандор, похоже, плохо её расслышал. Он тупо стоял на месте, и в голове копошились тысячи мыслей, которые затмевали любые просьбы. Он. Станет. Отцом. «А чего ты ждал, если оставлял своё семя внутри женщины, придурок?!» Рано или поздно это должно было случиться, но всё равно звучало невероятно, ничуть не лучше, чем речь о пожаловании ему Хорнвуда. Слишком много всего за один раз, как бы совсем не свихнуться. — От любви иногда бывают дети, — продолжала, смеясь, пояснять Санса, но этот звонкий смех оборвался, когда она побледнела и снова отвернулась к сугробу. У Сандора в голове бил колокол. Что в таких случаях должен сделать добропорядочный лорд? Подхватить жену на руки и закружить в счастливом полёте, после кормить её с рук лучшими кусочками, уложить её в постель и массировать пятки?.. Вот только Сандор нихрена не долбаный лорд, поэтому они застряли посреди леса и поливают содержимым желудка ближние ёлки. Определённо, блевотина при повороте на Хорнвуд — дурной знак для их будущего. — Что я, седьмое пекло, сейчас должен сделать? — спросил он Сансу, отчего та развеселилась окончательно. — Просто обними меня, я ужасно замёрзла. Сандор подошёл ближе и обернул её в собственный меховой плащ, окончательно сознавая, что его жизнь становится другой. Он молча обнял её, и так они стояли, слушая тишину заснеженного леса, и руки ему сводило от напряжения… К концу недели пути он подумал, что или сойдёт с ума, или побьёт кого-нибудь в их отряде. Санса мёрзла, её тошнило и колотило, она плохо ела и мало спала, никак не в силах согреться. Ночами Сандор корчился в тесных санях, пытаясь передать ей хоть немного своего тепла, но это мало помогало. Днём они в мрачном молчании ехали по занесённой снегом дороге и снова мёрзли. Яркое весеннее солнце только делало вид, что дарит тепло, но стоило ему скрыться за горизонтом, как ушедшая зима начинала показывать зубы. Днём снег таял и кис, так что лошади проваливались в него, а сани застревали на каждом повороте, ночью же стоял мокрый холод, проникавший под одежду и злобно кусавший за бока. Сандор думал, что когда они наконец доедут, он найдёт у себя целый клок седых волос. Сопровождать Сансу в зимнем путешествии это одно, но сопровождать беременную Сансу… Ему казалось, что он раскрошит себе зубы, когда в очередной раз слышал, как её тошнит после долгого перехода. Он злился и ненавидел весь свет, но у его врага не было имени, его нельзя было убить или покалечить. Счастье напополам с бессилием — вот что это. Пожалуй, Сандор ещё никогда в жизни не испытывал такой странной смеси. Он сквернословил, когда его никто не слышал, колотил по деревьям и рычал, однако после возвращался и пытался сделать хоть что-то, что могло ей помочь. Хвала всем клятым богам, эта местность была обжитой, и хутора и деревушки скоро стали попадаться им в избытке, как жилые, так и давно заброшенные. Местные крестьяне, едва оправившиеся после войны, давали им кров и охотно привечали у себя леди Севера и всех солдат. «Знаете ли вы, что я ваш новый лорд?» — думал Сандор тоскливо, глядя на их любопытные лица. Люди Хорнвуда зимовали в Белой Гавани и наверняка только слышали о том, что творилось в Винтерфелле. Они были измучены зимой, но выглядели вполне радостными и крепкими. «Север растит таких», — думал Сандор, глядя на румяных детей, вовсю лепивших снеговиков во дворе. «Скоро у меня будет свой собственный». Сандор не понимал, как относиться к этой мысли. Она казалась ему странно чуждой и вместо радости и счастливого предвкушения вселяла в него одну тревогу. Когда лесистые равнины сменились высокими грядами холмов, он понял, что их путь близок к завершению. Он всей душой не хотел ехать в Хорнвуд, но теперь, пожалуй, был рад его стенам больше, чем кто-либо другой в их отряде. Навстречу им выехали конники, на чьих знамёнах серые лютоволки наперегонки мчались по заснеженному полю. Прежде этой землей владели Хорнвуды, но их род пресёкся, когда болтонский бастард замучил в застенках свою престарелую жену, взятую из этого дома. «Многие северяне хотели бы захапать эти земли, особенно этот жирный морж Мандерли. Но они достались мне», — кисло размышлял Сандор, оглядывая стены замка, выраставшие из снежной дали. Конники остановились, поджидая их. Десять всадников при оружии, один пожилой рыцарь в потёртом кожаном сюрко и мейстер в сером одеянии, высокий и лысый. Они все как один почтительно склонили головы при их приближении. — Леди Санса, лорд Сандор, — учтиво произнес седоголовый, видимо, бывший у них за главного. Его слова резали слух, словно острый кинжал. Солдаты беззастенчиво пялились кто на Сандорову горелую рожу, кто на красоту Сансы, а она по такому случаю выглядела так, точно сама зима посетила их — бледная, как снег, но похожая на настоящую королеву. Сандор тоже залюбовался ей, чуть не свалившись с коня. — Рада приветствовать вас, Доннел, — улыбнулась Санса. — Позади долгий путь, и я рада, что мы его наконец преодолели. — Давайте мы проводим вас в тепло, — засуетился мейстер. — Благодарю, мейстер Медрик. Как любой хороший лорд, Санса знала всю эту братию по именам. Солдаты повернули к замку. Сандор мрачно молчал, не участвуя в этом расшаркивании. Наверняка они сочтут его занудой и гордецом, но плевать он хотел на их мнение. Хорнвуд представлял собой крепкий замок, окружённый пологими холмами, на чьих вершинах высились сторожевые башни. Он стоял на берегу реки, оберегавшей его северные пределы. С юга он тоже был укреплён: его стерёг вал, опоясавший глубокий ров, а прочные стены из серого камня защищали чертоги и постройки. Возле замка россыпью теснились деревянные домишки навроде Зимнего городка у стен Винтерфелла. Решётка ворот была поднята, мост опущен, и Сандор медленно въехал внутрь, успев оценить укрепления по достоинству. Впрочем, если снаружи замок казался крепким, то внутри было малолюдно, и царило какое-то запустение. Рыцарь, названный Доннелом, без перерыва трещал, обращаясь и к Сандору, и к Сансе одновременно. — После бастарда здесь было всё порушено: в колодец бросали какую-то падаль, и, простите мою прямоту, трупы мы ещё долго выносили изо всех углов, но теперь они похоронены. Припасы были разграблены, оружие из арсенала похищено, а в темнице на цепях были прикованы скелеты с отрезанными пальцами. Сандор покосился на Сансу, раздумывая, не стошнит ли её на этого болтуна, но она держалась молодцом. — … Страшное дело, — продолжал тот невозмутимо. — В общем, дела обстояли прескверно, но мы починили все двери, выгребли грязь и запасли дров. Из-за бастарда и войны люди здесь поразбежались, но сейчас те, кто выжил, понемногу возвращаются назад, в хутора и деревни. Нужно будет собрать с них подати, чтобы пополнить нашу казну. — Не нужно, сир. Освободите их до лета. После зимы они и так немало пережили. — Но, миледи, наши дела тоже совсем плохи. — Мы решим эти вопросы, когда согреемся и выспимся. — Непременно, миледи. Сандор слушал, каким голосом Санса раздаёт указания, и втайне гордился ей. Он вспомнил девицу, которая заикалась и краснела при взгляде на каждого занюханного рыцаря, а после сравнил с ней нынешнюю женщину. Жизнь вырастила из нежного ростка колючую северную розу, которую не так просто взять в руки. Доннел проводил их в большой каменный замок, где прежде жили лорды Хорнвуды, и велел служанке согреть и накормить их. Сандор с любопытством оглядывался по сторонам. В приёмной лорда было жарко и горел очаг, Санса уселась в кресло, с наслаждением закрыв глаза. Сандор молча смотрел на неё, и нутро ему грызла какая-то неясная тревога. По крайней мере, они доплелись до Хорнвуда, это уже хорошо. Длинный мейстер с суетливым взглядом не слишком ему понравился, но нужно будет осмотреть Сансу и узнать, всё ли с ней в порядке. Она распахнула глаза и улыбнулась. — Поверить не могу, что мы приехали, — сказала она, видимо, размышляя о том же, о чём и он. — Я тоже, — буркнул Сандор, вспоминая, как им дался это путь. Он хотел было спросить Сансу, как её самочувствие, но ощутил себя каким-то слащавым идиотом, и, разозлившись на себя, промолчал. Служанка, глядевшая на Сандора, как на двухголового осла, принесла им поднос с едой. Сандор зыркнул на неё в ответ, и она быстро опустила глаза и поспешила убраться вон. Санса принялась за еду. Горячее мясо, варёные яйца и густая похлёбка скоро сделали своё дело: щёки её наконец покрылись румянцем, а глаза начали закрываться. — Кажется, нам стоит отложить все дела на завтра, — сказала она, сладко зевнув. Сандор отправился разыскивать кого-нибудь, кто проводил бы их в комнаты, но как назло все в этом проклятом замке словно испарились. Ему хотелось заорать и грохнуть кулаком о стену. Он — лорд замка, который ему не нужен, но должен играть эту дурацкую роль ради всего, что он обрёл. От злости и бессилия руки чесались кого-нибудь убить. Торопящийся из коридора Доннел заслужил такой взгляд, что, кажется, понял всё без слов. — Простите, милорд, — забормотал он. — Я проверял, всё ли готово. «Я не ваш сраный лорд!», — хотелось завопить Сандору, но он сдержался. Не хватало ещё подарить слугам пару часов болтовни о его странностях. Расшаркиваясь и кивая, их проводили в отведённые покои, чтобы наконец оставить одних. Санса попросила только принести ей таз с водой, чтобы умыть лицо после долгого пути, но, так и не дождавшись его, присела в уютное кресло и мгновенно уснула. Когда лупоглазая служанка наконец притащила проклятый таз и ночное платье, ничего из этого уже не было нужно. — Что-то ещё, милорд? — залепетала она испуганно, водрузив таз на стол. — Нет. Оставьте нас в покое, — грубее, чем хотел, ответил Сандор, и та с видимым облегчением удалилась. Он тихо подошёл к креслу, где безмятежно спала Санса, и замер, любуясь. «Ради тебя побуду грёбаным лордом и всем, кем ты захочешь», — подумал Сандор с горьким смешком. «До чего ты дошёл, Клиган…» Он умыл лицо, сбросил сапоги. Снова посмотрел на Сансу. Негоже его жене, тем более беременной, спать сидя в кресле. Стараясь не разбудить, он поднял её невесомое тело на руки, она заворочалась и забормотала что-то, но так и не проснулась. Сандор уложил её на кровать, стащил меховые сапожки и остановился, впившись глазами в это невероятно прекрасное зрелище. На неё можно было смотреть вечно: мерно вздымавшаяся грудь, приоткрытый рот, бледное лицо и разметавшиеся по подушке волосы, медью отражавшие огоньки свеч. Выгрызенное зубами счастье. Такое невероятное, что Сандор каждое утро спрашивал себя, не сон ли ему снится. Санса казалась прекрасной фарфоровой статуэткой, привезённой из дальних стран на чужеземном корабле. Сандор полюбовался на свою спящую жену ещё немного. Подошёл к окну, раздвинув тяжёлые шторы. Во дворе замка шла размеренная жизнь: слуги таскали дрова и воду, женщины переговаривались возле колодца, мальчишки шныряли в темноте, словно бродячие коты… «Это мой замок», — повторил Сандор, плохо себе веря. «Мой, Иные меня побери». Он думал, что мысли не дадут ему уснуть, но едва донёс голову до подушки, как его мгновенно окутала темнота, беспросветная и усталая, без снов и тревог… Казалось, прошёл один миг до той поры, как солнечный луч забил ему в лицо, развеяв остатки сна, и Сандор молча проклял себя за то, что вчера позабыл закрыть шторы. В холодной утренней синеве солнце светило так, что резало глаза. Сандор вспомнил вчерашний день и подумал, что не хочет выходить из этой комнаты. Сансу тоже разбудил свет, и она вздохнула и зашевелилась. Открыла глаза, несколько мгновений непонимающим взглядом смотрела в потолок, после повернулась к Сандору и улыбнулась. — Я думала, что мы всё ещё в пути, — прошептала она. — О боги, я что, сплю в дорожном костюме?! Её ужас был совершенно искренним. — А ещё ты не умылась, — расхохотался он. Санса поглядела на него с нескрываемым возмущением и хотела было что-то ответить, но ему надоело болтать. Он подобрался ближе и поцеловал её. Санса принялась отпихиваться, лопоча что-то про ванну, бельё и расчески, но Сандор не счёл это должной причиной прерывать поцелуй. В конце концов она обмякла, обняла его и ответила по-настоящему, но едва он протянул руку к завязкам её длинной рубашки, оттолкнула его и сообщила: — Мне нужна ванна. Сандор разочарованно хрюкнул, натянул свои штаны и направился к дверям. Пока он разыскивал кого-то, кто мог разрешить этот вопрос, прошла целая вечность. Им указали дверь, таившуюся за драпировками, через которую можно было пройти в комнату, где стояла громадная ванна и лежали предметы для омовения. Хорнвуды, видно, берегли своих слуг, раз освободили их от необходимости таскать эту бронзовую хреновину по лестницам всякий раз, когда хозяевам вздумается вымыться. Пока зевающие мальчишки наполняли ванну горячей водой и пытались растопить небольшой камин, обогревавший её, солнце уже давно поднялось над горизонтом. Сандор еле дождался, чтобы все они наконец убрались вон, заперев дверь изнутри. Санса к том моменту сняла с себя тёплые рубашки, оставшись в одной сорочке, и Сандор заметил мурашки на её оголившемся плече, потому что комнаты порядком остыли за ночь. Хорнвуд — не Винтерфелл, где обжигающий кипяток бежал в трубах днями и ночами, так что нужно будет заставить Доннела прилежнее топить очаги, чтобы не простудить беременную леди. Пока Сандор раззявил рот, глядя, как скользит по плечам тонкая ткань сорочки и как грациозно Санса двигается, она уже забралась в ванну и погрузилась, довольно вздыхая. — Ты придёшь ко мне? — спросила она с улыбкой. — Я выплесну всю воду из этого корыта, — отозвался Сандор. Санса рассмеялась: — Мне кажется, это корыто было сделано как раз по твоей мерке. Сандор неверяще хмыкнул, разглядывая её. Санса смотрела на него из купели, прекрасная в облаке лёгкого пара, поднимавшегося в прохладном воздухе, и улыбалась — нежно, спокойно. Вода доходила ей только до груди, и розовые соски виднелись, едва скрытые, так что член немедленно отреагировал на это зрелище. Обнажённые плечи, прилипшие к влажной коже завитки волос… Как здесь не двинуться умом? Это его жена, его законная жена, которая ждёт от него ребенка… Охренеть можно, в какую умопомрачительную женщину превратилась та дрожащая Пташка. Часто ему казалось, что он окончательно спятил, и всё это только плод его больного воображения. Или что он умер там, под обломками крыши Великого Чертога, и теперь находится на Небесах. Но с какой бы стати ему попадать на Небеса? Нет, ему место в пекле, а значит всё это не сон. Восхитительная и непостижимая реальность. Сандор решил, что надо перестать стоять столбом, очнулся и принялся раздеваться. Санса наблюдала за ним с лёгкой улыбкой. Сандор не мог назвать себя стеснительным, он вообще прежде не думал о таких вещах, но сейчас под её взглядом почему-то задумался — каким она его видит? Неужто он ей действительно нравится? Как такая красавица может желать такого урода, да ещё и калеку? Прошедшая война не добавила ему красоты, а новых шрамов принесла порядочно. Но вот же она, с постепенно розовеющими от горячей воды щеками, с прелестными нежными губками, смотрит на него приглашающе… Сандор залез в воду, которая казалась обжигающе горячей после прохладного воздуха покоев. Вода сразу поднялась и покрыла Сансу до плеч. Сандор положил руки на бортики ванной и поёрзал, устраиваясь поудобнее и пытаясь куда-то деть ноги. Его волосатые коленки перед носом Сансы — не слишком приятное зрелище… Он было заворчал, что мыться вместе — плохая идея, но Санса не стала слушать его жалкое нытье, повернулась спиной и уселась на него сверху. Ему пришлось развернуть бёдра, чтобы дать ей место. Санса откинулась спиной ему на грудь и устроилась поудобнее. Сандор обнял её, привлекая к себе, скользя ладонями по нежной коже. Не удержался и обхватил ладонями её полные груди, ощущая пальцами напрягшиеся соски. Санса повернула голову и раскрытым влажным ртом позвала его к поцелую. Удержаться было невозможно, да и зачем. Сандор поцеловал её, продолжая осторожно гладить, чувствуя возрастающее мучительное напряжение внизу живота. Ещё немного, и он не вытерпит до конца помывки. Он пробормотал: — Санса… Начинай мыться, седьмое пекло. Она хихикнула и отодвинулась, вызвав в Сандоре острое чувство раскаяния за свои слова. — Как скажешь, мой лорд-муж, — промурлыкала она, поднимаясь из воды. Сандор уставился на её умопомрачительную спину и плавные бедра, на стекающие с мокрых волос потоки воды, и едва не застонал от пульсирующего желания. Пора заканчивать с этой сладкой пыткой. Санса протянула ему щётку и мыло, пахнущее какими-то приторными травами. Сандор намылил щётку и начал осторожно скользить по этой изящной спине, завороженно наблюдая, как потоки стекают по белоснежной коже. Санса тем временем намыливала густую массу медных волос. Когда она встала и повернулась к нему, Сандор задохнулся от восхищения: вода, стекающая по выступающим ключицам, налитой груди, призывно торчащим соскам, ещё плоскому животу и тёмному треугольнику между ног… Сейчас он схватит её и возьмёт прямо тут, в этой проклятой ванне… И тут же сам осадил себя — «болван, придержи похоть, чтобы не навредить собственному ребёнку»… Санса, к счастью, погрузилась в воду с головой, смывая с себя пену. Сандор воспользовался моментом, чтобы остервенело тереть себя под мышками и в других малопригодных для взглядов леди местах. — Пора вылезать, хватит бултыхаться в этой грязной воде, — проскрипел он. Санса лукаво улыбнулась и прошептала: — В комнате слишком холодно. Она приблизилась к нему, целуя, и даже полный кретин смог бы прочитать, что скрывается за этими прикосновениями. — Тебе же нельзя сейчас… — ляпнул Сандор, чувствуя себя последним дурнем. Его жена посмотрела на него и, хитро улыбаясь, произнесла: — Если мы не будем слишком усердствовать, вреда это не принесёт. Сандор понял, что сопротивляться у него нет больше сил. Он развернул Сансу спиной и медленно опустил её на себя. Вода смягчала ощущения, но для него они все равно были слишком острыми. Санса позволяла себя направлять, подчиняясь задаваемому им темпу, но скоро начала двигаться сама, и Сандору только оставалось тяжело дышать, судорожно сжимая края лохани. Когда мир вокруг взорвался вспышками пульсирующего наслаждения, Сандор со стоном уткнулся в мокрые волосы жены, и пробормотал: — Кажется, нам снова надо мыться… Они ещё не меньше часа провели в своих покоях, пока Санса сушила волосы возле очага и пыталась одеться, в чём Сандор ей скорее мешал, чем помогал. Они валялись на постели и хихикали, вспоминая дорогу сюда, но громкий стук в дверь прервал их безмятежное счастье. Сандор закатил глаза. — Если так будет каждое утро, я прикопаю этого говнюка на заднем дворе. Санса улыбнулась: — Пора идти, лорд Клиган. Нас ждёт наш замок. Сандор зарычал и зарылся носом в подушку. Позднее утро прошло за простым, но сытным завтраком, и окончилось уж слишком быстро. Доннел в нетерпении ждал их, собираясь показать едва ли не каждый уголок Хорнвуда. Сандор шагал за ним с тоскливым видом, пытаясь смириться с тем, что всё это принадлежит ему. Любой умный человек давно бы уже подсчитывал прибыток и интересовался у стюарда, много ли зерна зреет летом на здешних полях, какая дичь водится в господском лесу, сколько податей платят крестьяне и что везут местные купцы на рынки Белой Гавани, но Сандор легко признался себе, что это ему претит. Не каждый назвавшийся лордом может по-настоящему вынести эту ношу. Спьяну Роберт разорялся, что считать медяки и мирить просителей — занятие не для него: он рождён для хорошей схватки, меха с вином и постели, и Сандор вполне его понимал. Однако Роберт давно гниёт в могиле, а Сандор сейчас бродит по северному замку вместе со своей леди-женой, и избегать этого — значило бы показать свою слабость. Он краем уха прислушивался к блеянью стюарда и поддакиваниям мейстера, изредка слушал вежливые ответы Сансы, но единственным местом, которое его по-настоящему заинтересовало, был арсенал. Он был не так велик, как в Винтерфелле и не слишком богат оружием — скорее всего, ограблен подчистую, однако Сандор с интересом осмотрел его. Имелись здесь и свой командир гарнизоном, оружейник и кузнец. Санса, заметив оживление Сандора, попросила выяснить с ними все вопросы защиты замка. Должно быть, её вконец утомила кислая рожа своего муженька. Оружейника звали Стивом, и он рассказал Сандору о нынешнем положении дел, ни разу не назвав милордом, чем заслужил его глубочайшее одобрение. — У нас всё Болтоны пограбили, — развёл он руками, точно оправдываясь за плачевное состояние замка. — Мы починили, что было, да только после войны и бастарда здесь мало что осталось. Король Джон, да хранят его старые боги, нас кое-чем обеспечил. Сталь, может, и найдётся, а вот держать её некому. Весь гарнизон тогда разбежался — кто в Винтерфелл, кто в Белую Гавань. А больше всего их бастард перебил. Жуткий человек, я вам скажу, сразу видно, от крови предателя. Он тут псов держал, людей травил. Слыхали небось, нашу старую леди он вообще заморил заживо. Сандор согласно хмыкнул, припоминая что-то о судьбе леди Хорнвуд. — Так вот, я так скажу, работы тут много, но после войны её делать куда как приятнее. Мертвяков-то мы победили, — он замолчал, пожевав губами. — Вы, я слышал, Иного убили? Оружейник уставился на него с неподдельным интересом, будто ожидал, что ему расскажут сказочку на ночь. — Двоих, — хмуро поправил Сандор. «Если не считать великана, пауков, с тысячу белых теней и ещё чёрт знает, каких созданий». — Вот как, — почтительно округлил глаза Стив. — Ну значит, сдюжите. Сандор фыркнул. Командир гарнизоном оказался из винтерфелльских — Сандор припомнил его лицо. Он был молчалив и проводил его по стенам замка, не сказав ни одного лишнего слова. Караульные на стенах встретили их почти подозрительно, но нехотя склоняли головы. Путь, который Сандор начал с большой тоской, под конец даже разбудил в нём какой-то азарт. Он прошёлся по стенам, заглянул в тюремные камеры, обозрел потайные ходы и взобрался на вышку. Заглянул на конюшню и на псарню, и спугнул мальчишек, что-то затевавших за птичником. Хорнвуд куда меньше Винтерфелла, но всё равно это был добротный северный замок, крепкий, пусть и простоявший всю зиму без людей. Здесь ко многому надо было приложить руки. В Сандоре будто боролись два человека — один уж решил, что в первую очередь требуется изменить, другой косо смотрел на первого и с сомнением вздыхал: «Ну какой из тебя, нахрен, лорд». От этих мыслей в голове скоро зазвенело, и Сандор решил закончить с осмотром и пошёл разыскивать Сансу. Она уже завершила свои дела и, прикрыв глаза, грелась возле очага. Щёки пылали румянцем, а на губах играла какая-то таинственная улыбка. По пути сюда она выглядела измождённой, едва дышащей, но сейчас в ней будто закипела деятельная жизнь. «Эта женщина не создана для походов и дальних дорог — только для дома, уюта и … детей», — почему-то подумал Сандор, снова вспомнив её признание по пути сюда. Всё это казалось каким-то далёким, словно не совсем настоящим. Санса нисколько не изменилась: не располнела и не обзавелась громадным круглым животом, и Сандор всё пытался принять её слова как правду, но так окончательно и не смог. Когда он воображал себя отцом, получившаяся картинка ему не слишком нравилась. — Как вам ваш замок, лорд-муж? Санса уже давно взялась называть его так, когда хотела подразнить. — Я не лорд, — добродушно огрызнулся Сандор. — А раньше был не-рыцарем, — расхохоталась она так искренне, что он и сам усмехнулся. Всерьёз сердиться на неё невозможно. Прежде она казалась маленькой пичугой, которая щебетала заученные наизусть песенки, но теперь походила на кого-то другого. На кошку, быть может. Миловидную и уютную, но прячущую за пёстрой пушистой шубкой когти и клыки.