Ветер с севера

All those days chasing down a daydream, All those years living in a blur, All that time never truly seeing Things the way they were. Now she's here shining in the starlight, Now she's here, suddenly I know, If she's here, it's crystal clear, I'm where I'm meant to go. Tangled

Золотой зуб Грогго сиял, словно маяк в ночном море. Джейме сидел и гадал, попадёт в него кинжалом с расстояния десяти футов или левая рука подведёт его. Во время войны ему нечасто приходилось метать ножи, однако прежде он справлялся с этим неплохо. Сейчас он не был уверен в своих силах. — Итак, лорд Джейме, какого вы мнения об этом вопросе? — спросил его Дамион, стюард Утёса Кастерли. — О каком именно? — нахмурился Джейме, прослушав его последние рассуждения. Сир Дамион Ланнистер на посту кастеляна прекрасно управлялся в Утёсе, пока Ланнистеры старшей ветви правили на Железном троне, воевали, попадали в плен и умирали. Он также служил управителем и советником при Тиреке, и, скорее всего, сам решал за юного лорда большую часть вопросов. Джейме полагал, что его собственное мнение сейчас мало что значит, но старался вникать в счета и прошения, которые ему приносили. Его с детства готовили быть лордом, но мейстерские уроки арифметики и экономии всегда казались ему скучными, на них он с трудом ворочал мозгами, мечтая о тренировочном поле. Настал черёд пожинать плоды своей лености. Любой уважающий себя лорд имел в окружении глупцов и дурных советчиков. Лорд Утёса Кастерли тоже обзавёлся таким по воле королевы Дейенерис: теперь в замке обретался синебородый тирошиец, которому Джейме выдумал пару десятков казней, пока они ехали из столицы. Тирион, словно предугадавший его мысли, упредил, что смерть Грогго ему безразлична, но королева не поймёт пренебрежения её доверием, и потому желательно, чтобы тирошиец не умирал. Если такое всё-таки случится, вместо него в советники могут прислать дракона, и Джейме это крепко не понравится. Джейме скрипя зубами следил, как Грогго беседует со стюардом и бывшим лордом Запада Тиреком, прогуливается по замку и везде суёт свой длинный нос. Он без конца спрашивал, проявляя неуёмное любопытство, посещал их утренние встречи с Дамионом и пробирался на ужины со знаменосцами, но, хуже того, подходил к Бриенне. Когда это случалось, Джейме страшно жалел, что рук у него не две. «Тирион, бесёнок проклятый, я знаю, что это твоя маленькая месть мне». Джейме понял, что снова отвлёкся, и нехотя вернулся к вопросу. — Так вот, — невозмутимо повторил Дамион, — сир Гринфилд и сир Свифт спорят о границах своих земель. Деревня в холмах, принадлежащая Гринфилдам, была разорена мёртвыми этой зимой. Долгие годы прежде ей владело семейство Свифтов, пока лорд Тайвин не пожаловал её Гринфилдам. Поскольку нынешний хозяин не смог защитить её, а лорд Тирек так и не принял никакого решения, сир Харис просит вас разрешить их спор. — Какой ему прок от разрушенной деревни? — Он уверяет, что тамошние рыболовные места дороги ему, как память о предках. — Кто теперь хозяин Гринфилда? — После войны им стал юный Пирс Гринфилд. Джейме попытался вспомнить мальчишку, но вспомнил только старого сира Гарта, воевавшего с ним против Робба Старка. — Мы не станем пересматривать существующие соглашения, иначе весь Запад передерётся друг с другом. — Мудро, — сверкнул золотым зубом Грогго, и рука Джейме почти потянулась к кинжалу. Дамион что-то отметил на пергаменте. — Из Ланниспорта поступил перечень товаров, полагающихся Утёсу, оплату нужно совершить до конца недели. — Я посмотрю его после ужина, если не возражаешь, — ответил Джейме. Дамион кивнул. — Также нам пришло письмо из Риверрана. Наверно, сотое по счёту. Лорд Тирек так и не смог прийти к окончательному решению, но это требует срочности, иначе может вспыхнуть война. Она была бы некстати, учитывая, что нам запрещено созывать знамёна. Дамион порой бывал потрясающе скучен, но этот вопрос явно был не из тех, что можно отложить. — Что там? — спросил Джейме. — Лорд Эдмар Талли требует немедленно отпустить его жену и ребёнка в Риверран. — О боги, леди Рослин до сих пор здесь? — удивился Джейме. Имя внучки Фрея прозвучало, как дурной привет из прошлого. — Всё верно, милорд. Лорду Талли нужно было некоторое время, чтобы отвоевать Риверран и привести его в божеский вид, после нагрянули драконы, а следом зима и мёртвые. Зимой я утешал его тем, что в Утёсе ей куда безопаснее, а леди Рослин писала мужу подобающие письма, но сейчас у нас нет больше отговорок. Лорд Эдмар настроен решительно и уже подал прошение королеве. — Сколько ребёнку Рослин? — Два с небольшим года, милорд. Джейме присвистнул. Кровавая свадьба Эдмара Талли была давно, словно в какой-то другой жизни. «Тогда был жив отец. И Серсея. Тогда миром правил мой сын, а у меня ещё была рука». — Немедленно соберите их и выставьте отсюда прочь со всеми почестями. Кого-кого, а Фреев и их потомков в моём замке я даже видеть не хочу. Дамион улыбнулся каким-то своим мыслям. — Боюсь, потомков Фреев осталось не так уж много. Их род мёртв. — И славно. Я был тому свидетелем, и мне не понравилось это зрелище. Дамион странно посмотрел на него, потом на Грогго, и продолжил. — Есть ещё одно дело, касающееся земель, — сказал он. — Земли Клиганов. — Что с ними не так? — спросил Джейме. — Сир Григор давно умер, как известно, а Сандор дезертировал, и замок оставлен без хозяина. К тому же крестьян там за последние два десятка лет заметно поубавилось. Я послал туда управляющего, чтобы привести дела в порядок. Лорд Титос жаловал этот замок своему псарю за верную службу, но сейчас им некому владеть. Думаю, стоит вернуть его обратно в лоно Утёса и назначить нового хозяина. — Землями Клиганов они зовутся уже лет шестьдесят, и были переданы им за подвиг. Если б не этот псарь, лорд Титос бы погиб и не успел бы наплодить моих дорогих дядюшек. Ланнистеры всегда платят свои долги. — Лорд Тайвин считал это решение справедливым, потому что Григор верно служил ему. Теперь же… — Наследник этих земель до сих пор жив, сир. — Но больше не служит Ланнистерам, — кисло улыбнулся Дамион. — У лорда Серретта есть младший сын, который не унаследовал ничего. — Что сделал Серретт-младший в прошедшую войну, позволь узнать? — Как и многие, укрывался в Утёсе со своими людьми. Джейме фыркнул. Наградить младшего сына за то, что прятался в замке… Наверняка он даже захудалого мертвеца в глаза не видел. — Служить тем, кому запрещено созывать знамёна, можно и на Севере. К тому же за маленькими Клиганами там дело не станет. Сын Сандора продолжит владеть этими землями, когда войдёт в надлежащий возраст. «Второй сын». — Не самое здравое решение, милорд, — улыбнулся Грогго. «Грогго. Что за проклятое имя, словно кого-то стошнило». — Не показывайте так часто свои зубы, милорд. Они ещё пригодятся вам, чтобы нашёптывать секреты королеве. Грогго бросил на него злобный взгляд и замолчал. Когда счета и письма кончились, Джейме выполз из комнаты. Вчера они с Бриенной снова полночи бродили по подземельям Утёса, и сегодня он чувствовал себя так, будто по нему промчалось стадо мамонтов. Помятым, но вполне счастливым. Они видели глубокие гроты, спугнули морскую корову в пещере, любовались звёздами и целовались возле моря, которое плескало у их ног. Джейме выбрал себе в жёны самую потрясающую женщину во всём мире и собирался насладиться такой жизнью столько, сколько отмерено. Ночами он лежал в своих роскошных покоях, ворочаясь с боку на бок, не в силах уснуть без Бриенны. Считая дни до их свадьбы, когда сможет обнимать её на всех законных правах. Три дня, и это свершится. Леди Бриенна Ланнистер. Он улыбнулся про себя, отметив, как славно это звучит. Джейме вошёл в комнату, взял клочок пергамента и своим корявым леворуким почерком набросал на нём несколько строк, свернул его и передал слуге, воображая, с каким лицом Бриенна прочтёт их. После сбросил тяжёлый кафтан из алого бархата, не без труда облачился в лёгкую полотняную рубаху, натянул на ноги стоптанные, но удобные сапоги и направился по бесконечным лестницам Утёса в один из многочисленных внутренних двориков, где крышей было самое небо. Если перегнуться через парапет, можно далеко внизу увидеть море, крошечные корабли и чаек, кружащихся где-то под ногами. Сир Бенедикт, мастер над оружием, подготовил здесь тренировочные мечи, шлемы, парочку кольчуг, части доспехов и щиты. Джейме уселся на широкий парапет и прикрыл глаза, вдыхая солоноватый запах моря. Оно шумело где-то внизу, простираясь до самого горизонта, дыша своей невероятной вековой мощью. Долго ждать не пришлось. Он вряд ли услышал, скорее почувствовал, что женщина пришла. Когда он открыл глаза, на той стороне дворика стояла Бриенна, наконец похожая на саму себя — в мужском наряде без рюшей, кружев и лент. В платьях она была красива, но так выглядела ещё лучше, как ни странно. С мечом в руках она двигалась плавно, словно сумеречный кот, и была не менее смертоносна. Было в этом что-то опасное и возбуждающее. В платье же она ходила так осторожно, будто в его подоле зашили скорпиона. С мечом она становилась самой собой, и навсегда обрядить её в рюшки во имя честолюбия Ланнистеров стало бы настоящим преступлением. — Я думал, ты не придёшь, женщина. Решил, что платья пришлись тебе по вкусу больше, чем старый добрый меч. — Я просто заблудилась, — ворчливо заметила она, и Джейме рассмеялся. — Ничего, скоро ты будешь находить здесь путь так же легко, как у себя дома. Сегодня Бриенне не замазали пудрой шрамы и все веснушки заодно. Она выглядела сонной, но решимость, горящую в её глазах, трудно было скрыть. Джейме подошёл ближе. Настолько близко, что мог бы поцеловать её. Бриенна испуганно оглянулась. — Нечего смущаться, теперь ты моя жена, — рассмеялся он. — Только через три дня, — сказала она и легко покраснела. — Помоги мне с кольчугой, — попросил Джейме, перестав её смущать. — Без правой руки я даже чёртовы штаны одеваю в три раза дольше. Бриенна подняла кольчугу и помогла ему втиснуть тело в непокорные кольца. — Сир Бенедикт подобрал несколько видов доспеха. Посмотри, какой из них подойдёт тебе больше. Бриенна подошла к скамье и прикинула на себя несколько, глядя на них с большим сомнением. — Разве леди Ланнистер может носить такие наряды? — кисло спросила она, подняв латную перчатку, словно дохлую крысу за хвост. «Ну же, Бриенна, неужели ты веришь, что я заставлю тебя всю жизнь давать приёмы в шёлковых платьях?» — Леди Ланнистер не так просты, как кажутся, — улыбнулся он. — У нас в роду точно были две воительницы. Я припомнил бы больше, если бы не проспал уроки истории. — Воительницы? — глаза Бриенны удивлённо расширились. — Моя прабабка порой носила кольчугу и стреляла из лука так, что выбивала десять мишеней из десяти. Конечно, прадед скоро запретил ей такие забавы и предложил рожать детей… А во время Танца драконов ещё одна леди Ланнистер правила Утёсом, строила корабли и, говорят даже, в доспехах шла в бой, чтобы защитить родной дом от железных людей. Про это есть парочка песен. Так что сильные женщины нам не в новинку. Бриенна выглядела обескураженной, словно он только что рассказал ей нечто невероятное. Такое, что не вязалось с её привычным миром. — Женщина должна быть сильной, чтобы уметь защитить себя, — наконец проговорила она. — А ты должна быть ловкой, миледи, чтобы не идти под венец в синяках. — Надень свой шлем поплотнее, лорд Ланнистер, — улыбнулась она, застёгивая ремешок. Такой настрой ему нравился. Нельзя всё время сомневаться и страшиться будущего, лучше встречать его с мечом в руках — такую Бриенну он узнал и полюбил когда-то. Джейме надел шлем и взвесил в ладони тренировочный меч. Он сам выбрал этот внутренний дворик, зная, что редко какой слуга или скучающий солдат доберётся до самого верха. За время зимней войны Джейме перестал ощущать себя семилеткой, впервые взявшим в руки клинок, но всё равно прежнее умение казалось ему недостижимым. Он собирался овладеть левой так же, как правой, и ему думалось, что он достиг в этом немалых успехов. По крайней мере, он перестал размышлять над каждым движением, будто на мейстерском уроке — тело делало всё само, пусть и не так ловко, как хотелось бы. Бриенна давно приноровилась к тому, что он левша, и Джейме полагал, что это полезно. Леди Утёса должна уметь защитить себя, но он сделает всё, чтобы ей больше никогда не пришлось этого делать. Его пробный выпад легко прощупал оборону. Бриенна приняла его на щит и отбросила меч в сторону, метя в открытый бок. Джейме отпрыгнул и выставил вперёд щит. Они закружились по дворику, глядя друг на друга. Джейме сражался с ней так давно, что, пожалуй, знал наизусть все её приёмы, точно свои собственные, но она была сильной и изобретательной, и с этим стоило считаться. Они покружились ещё, награждая друг друга ударами крепкими, как поцелуи, и Джейме допустил первую ошибку, мысленно вообразив синяк, который расцветёт на бедре этим вечером. Бриенна воодушевилась первой победой и погнала его по двору, но скоро ему надоело, и он перехватил инициативу в свои руки. Бриенна тоже получила удар в плечо. Любящий, почти нежный. Больше часа они посвятили этим упражнениям, и Джейме осознал, что порядком вспотел. Под толстым слоем поддоспешника к полудню становилось жарко. Он неожиданно бросил меч и пошёл в рукопашную, опрокинув Бриенну на парапет, потом стянул с неё шлем и поцеловал её губы, солёные от пота. Бриенна замерла, как испуганный зверь, а после неловко ответила. «Я люблю тебя и не могу дождаться нашей свадьбы, Бриенна Тарт», — подумал он. Едва он собрался произнести это вслух, как услышал за спиной деликатный кашель. Он отвернулся от Бриенны, уже зная, что она сейчас начнёт покрываться жаркой краской смущения. — Лорд Джейме, вам послание из Золотого Холма, — промямлил паж мейстера, старательно разглядывая пыль под ногами. Мальчишка, который мог подняться наверх гораздо проворнее, чем тучный мейстер Утёса. Джейме взял свиток и даже не успел заметить, как парень исчез. Должно быть, не одна Бриенна смущена его выходками. Джейме медленно развернул письмо на парапете, придерживая увечной рукой. Эта застава стояла в полудне пути от Утёса на Золотой дороге, и её гарнизон оповещал Ланнистеров о нежданных гостях многие столетия до рождения Джейме. Командир Золотого Холма Крейс умел писать, но никогда не отличался особым красноречием. «Гарнизон Золотого Холма извещает о прибытии лорда Селвина Тарта и его отряда в размере семидесяти солдат». Джейме улыбнулся. — Кто пишет? — спросила его Бриенна, стаскивая с себя кольчугу вместе с поддоспешником. На мгновение оголившееся плечо явило миру широкую красную полосу, оставленную его мечом. — Напрасно я избил тебя, — печально улыбнулся Джейме. — К вечеру сюда пожалует твой отец. Бриенна замерла и широко распахнула глаза, заставив Джейме рассмеяться. Её удивление всегда было неподдельным. — Но я писала ему и не получала ответа. Я думала, отец вовсе не хочет мне писать. — Может, ваш мейстер увлёкся дорнийским красным, проводив лорда в дорогу. — Как отец узнал, где меня найти? — Я сообщил ему из столицы. Бриенна благодарно посмотрела на него и принялась нервно шагать по кругу, словно не зная, что ей делать. — Я не видела отца больше трёх лет, Джейме. — Тем радостнее будет встреча, — он подошёл ближе и прижал её к себе, чтобы успокоить это мельтешение. — Должно быть, он проклинает меня, — прошептала она в отчаянии. — Не выдумывай, он будет рад встрече. Бриенна, уверенная и сильная, столько раз смотревшая смерти в лицо, вдруг снова стала маленькой девочкой, которая боится. Это было невероятно трогательно. Джейме отпустил её, наклонился и вытряхнул себя из кольчуги. — Что ж, идём, леди-жена, мы должны подготовиться к гостям. По пути Джейме передал послание Дамиону, а сам, проводив Бриенну, направился в собственные покои. Горячая вода в литой бронзовой ванне помогла ему расслабить уставшие мышцы и привести мысли в порядок. Джейме погрузился едва не с головой и принялся размышлять. Отец Бриенны трижды подбирал ей женихов, но все помолвки расстроились, так и не завершившись свадьбой. После он разрешил ей странствовать по свету в доспехах и позволил прислуживать Ренли, что неминуемо породило бы слухи. Что он за человек?.. Глупец или просто отец, который ни в чём не может отказать любимому дитя? Прежде Джейме нечасто слышал о Селвине Тарте — его одинокий остров в Узком море был слишком далёк от столицы, и лорд Вечерней Звезды почти не показывал носа за его пределы. Даже из рассказов Бриенны нельзя было сделать определённого вывода. Лорд Селвин потерял жену и одного за другим трёх детей, но не стал жениться вновь. Он часто бывал занят и нередко замыкался в себе, словно заново проживая своё горе. Он одобрял уроки Бриенны с их мастером над оружием, пока не стало слишком поздно. И Бриенна любила отца всем сердцем, это определённо. Пожалуй, вот и всё, что он знал. Счастлив ли будет лорд Тарт, что Бриенна нашла себе мужа? Свадьба прекратила бы сплетни и спасла честь их дома. Но свадьба с Ланнистером… Трудно найти более проклинаемую фамилию во всех Семи королевствах. К тому же, Бриенна — наследница своих земель. Единственная наследница. Джейме с головой погрузился в воду, чувствуя себя не лордом Утёса, пережившим самую жестокую в мире войну, а простым мальчишкой, которому вечером предстоит экзамен у мейстера. После ужина он обрядился в золотой дублет с вышитыми львиными головами и бархатный плащ. Он гляделся в полированное серебро зеркала, подмечая седину, как снег налипшую к бороде и застрявшую в отрастающих волосах, отмечая морщинки и какую-то невероятную усталость во взгляде, и сам себе казался непривычным. «Рваный кожух и меха шли тебе гораздо больше, Ланнистер». Он хотел успеть ответить Тириону, письмо которого лежало на столе уже почти неделю. От Золотого Холма двадцать миль пути, и лорд Селвин явится в Утёс только к полуночи, никак не раньше. Едва Джейме взялся за перо и обмакнул его в чернильницу, глубокомысленно нахмурив брови, как в дверь постучали. С кончика пера сорвалась капля, посадив на пергаменте здоровенную кляксу, похожую на ревущего великана. — Лорд Селвин прибыл, — сообщил ему порядком запыхавшийся слуга, и Джейме раздражённо подумал, что уже не успеет спуститься вниз для встречи. — Проводите его в покои и сообщите леди Бриенне о приезде отца. — Лорд Тарт сказал, что прежде хотел бы увидеть вас. Вот как. Благородный тесть, давно не видевший дочь, первым делом хочет увидеть новоиспечённого зятя. Чтобы разбить ему лицо в кровь, не иначе. — Тогда пригласите его сюда и принесите горячее вино и закуски, чтобы он мог подкрепиться с дороги. Слуга, кивнув, удалился. Джейме отложил перо и потёр глаза. Письмо Тириону подождёт ещё, а будущий родич ждать не может. Он убрал со стола чернильницу и пересел в кресло возле пылающего очага, ожидая своего гостя. Ему никогда раньше не доводилось знакомиться с родителями будущей жены, и Джейме испытывал какое-то странное чувство вроде замешательства. «Что я должен ему сказать? Простите, я подарил вашей дочери меч и отправил её в разорённые земли, чтобы исполнить клятву, которую сам не смог. После она попала в плен к разбойникам, провела месяцы в самом пекле зимы и пережила войну, какой не было восемь тысяч лет. Может ли кто-то, кроме нас с Бриенной, понять, зачем мы всё это делали?» У Джейме не было ответа. Лорд Селвин добирался до его покоев не меньше получаса. За время своих скитаний Джейме успел позабыть, насколько огромен Утёс. Помнится, однажды Тирион предложил подниматься наверх в корзинах, как, он вычитал, делают в Орлином Гнезде, и Джейме подумал, что это не лишено смысла. Когда лорд Селвин наконец вошёл, Джейме основательно перегрелся у огня и сел обратно за стол. Гостя ожидало дымящееся вино, распространявшее запах специй, фрукты, поджаренный хлеб и креветки, запечённые в хрустящем тесте. Джейме думал увидеть кого-то вроде Бриенны, но в мужском обличье, однако вошедший мало напоминал её. Лорд Селвин давно разменял шестой десяток лет и был, пожалуй, несколько ниже своей изумительной дочери. Его голову плотно убеляли седины, а кожа была крепко выдублена солнцем, не являя этому миру ни единой веснушки. Он выглядел измождённым или, быть может, уставшим, но глаза смотрели твёрдо. Только они напоминали Бриенну — голубые, будто море в солнечный день. Его тёмный костюм запылился в дороге, однако Селвин Тарт не обращал на это внимания. Он явно мчался сюда, жалея, что у него нет крыльев, способных принести в Утёс быстрее, чем верный конь. Джейме встал с кресла и вышел вперёд. — Лорд Селвин, — почтительно кивнул он. — Лорд Джейме, — ответил ему старик, не утруждая себя поклонами и расшаркиваниями. Его глубокий голос рокотал, как волны. — Прошу за стол, я приказал принести нам горячего вина. Селвин Тарт расстегнул пыльный плащ и оставил его на спинке кресла. Вино и закуски мало интересовали его — только Джейме Ланнистер. Будь Джейме благородной девицей, уже краснел бы от того, сколь пристально его рассматривает будущий тесть. Джейме сам налил ему кубок, делая всё неловкой левой рукой, однако не пролив ни капли. Его увечье не укрылось от проницательных голубых глаз. Гость посмотрел на кубок равнодушно, но всё же отхлебнул глоток. «Законы гостеприимства священны, как верят на Севере. Теперь, по крайней мере, он меня не убьёт», — усмехнулся Джейме про себя. — Мы ожидали вас к ночи, милорд, — сказал Джейме, сам не зная, как завязать этот слишком сложный разговор. — Я чуть не загнал коня, — хмуро отозвался лорд Тарт, не переставая его разглядывать. — Я выехал сразу, как получил ваше письмо, но путешествия сушей мне мало привычны. Наш остров живёт морем, но на Ступенях снова бесчинствуют пираты, а зимние шторма ещё не слышали, что настала весна. Джейме тонко улыбнулся. — Вы проделали долгий путь. Ваши покои готовы, а Бриенне скоро сообщат о вашем приезде. — Я попросил сперва привести меня сюда. — Что ж, в таком случае давайте выпьем за наше знакомство. Джейме поднял свой кубок и отсалютовал им в воздухе, ощущая себя до странности нелепо. Только треск пламени нарушал тишину, повисшую в воздухе, точно перед бурей. Старик Тарт разглядывал его, будто пытался разгадать какую-то загадку, а Джейме никак не мог сообразить, о чём им говорить. Наверняка всю дорогу гость готовил пламенную речь, обличающую Цареубийцу, похитившего его дочь, но лестницы Утёса любого заставят выдохнуться. — Я слышал о вас много разного, лорд Джейме, — наконец собрался с мыслями Селвин Тарт, и Джейме приготовился к ведру помоев в своей адрес. — Одни говорят, что вы клятвопреступник, прелюбодей и человек без чести. Что вы отец бастардов, любовник своей сестры и убийца короля, замаравший свой белый плащ. «Так вот от кого Бриенна унаследовала свою отчаянную прямоту». — Что же говорят другие? — осведомился Джейме, удивляясь тому, что мнения разнятся. Лорд Тарт поджал губы, размышляя. — Другие говорят, что вы герой, спасший столицу от безумия своего короля и великого пожара. Что вы воевали на Севере, убили без счёта чудовищ и прошли зимним путём от Стены до Винтерфелла с валирийским мечом наголо. Что вы воевали в Долгую ночь, защищая Винтерфелл и весь мир. Джейме слегка опешил. Такие описания были ему в новинку. — Кому вы склонны верить, милорд? — Я думаю, всякие слухи отчасти правдивы, отчасти врут. — Мудро, — заметил Джейме. — Каждый видит меня таким, каким хочет видеть. — Каким видит вас моя дочь? — спросил лорд Селвин, и Джейме подумал, что никогда в жизни не участвовал в такой странной беседе. «Ваша дочь любит меня, и единственная из всего мира готова видеть таким, какой я есть — со всеми моими нарушенными клятвами и грехами», — мог бы сказать Джейме, но смолчал. — Я думаю, Бриенна сама расскажет вам. Я не увозил её в свой замок насильно, если вы об этом. Лорд Селвин улыбнулся столь неожиданно, что Джейме удивился. — Вы не смогли бы этого сделать, даже если бы очень хотели, — сказал он. — Она перегрызла бы свои путы, угнала коня и переломала мне оставшиеся конечности, милорд. Полагаю, как отец, вы хорошо это знаете, — рассмеялся Джейме в ответ. Лорд Тарт ухмыльнулся уголком рта и задумчиво заговорил: — Бриенна потеряла мать, когда ей был всего год. Она даже не помнит её... Я одного за другим лишался жены и своих детей, пока Бриенна не осталась у меня одна. Единственный близкий мне человек на всём свете. Я думал, что, потакая её наклонностям, я делаю её хоть немного счастливее. Что свобода заменит ей мать и всех, кого мы потеряли. Бедный одинокий ребёнок, она хотела уметь сражаться, а старый сир Гудвин считал, что от этого не будет вреда. Женщины, живущие на побережье, должны уметь защитить себя. Однако мы с ним оба ошибались, но, когда осознали свою ошибку, было уже слишком поздно… Лорд Селвин помолчал и отпил вина, а Джейме не прерывал его, ожидая, что ещё он захочет рассказать. — Прежде я надеялся, что Бриенна выйдет замуж, родит наследников и станет хозяйничать в собственном замке, радуя меня визитами. Или, быть может, останется на Тарте, привезя туда мужа. Ожидал, что она во всём будет походить на мать. Когда она уехала на войну, я понял, что дети приходят в этот мир вовсе не для того, чтобы оправдывать наши ожидания. Я проклинал тот день, когда позволил ей взять деревянный меч, но не мог запереть её. Долг и любовь — два этих груза лежат перед нами на весах, когда дело касается детей, и никогда выбор не бывает так сложен. Я не должен был её отпускать, но этим я сделал бы её несчастной до конца своих дней… Джейме молчал, не зная, должен ли прерывать этот долгий рассказ, похожий на исповедь. Его собственные дети никогда не называли его отцом, а он сам не считал своё семя, проросшее в Серсее, чем-то важным. Ему была нужна лишь она, весь прочий мир мог провалиться в пекло. Он почти ничего не чувствовал, когда умер Джоффри, и чувствовал лишь горькую пустоту после вестей о смерти Томмена и Мирцеллы. Он никогда не пытался полюбить их и не ощущал своего долга перед ними. Смог бы он позволить им свободу, грозящую смертью? Он не знал ответа. — Я не получал от неё вестей долгими месяцами. Ни писем, ни слухов — ничего. Это было страшно. Но когда слухи стали доходить до меня, стало ещё хуже. Я не знал, что мне делать — мчаться на её поиски или остаться, чтобы принять её, когда она станет искать убежища. Бриенну называли предательницей и убийцей своего короля. Говорили, что она переметнулась к врагам, что стала шлюхой и что сбежала в вольные города. Что должен думать отец, получающий такие известия?.. Наш дом был опозорен, но я думал лишь об одном: я виновен, потому, что не смог защитить её. После пришло письмо с требованием выкупа и весть, что она появилась в столице, но скоро снова пропала. Потом грянула война, и единственное её письмо, где она уверяет, что должна сдержать свои клятвы, я храню до сих пор, перечитывая, чтобы напомнить себе, что я виновен во всем. Что однажды я сделал неправильный выбор. — Бриенна не убивала Ренли и никогда не предавала своих клятв, — сказал Джейме, не зная, нужны ли эти слова. — Эти годы были самыми чёрными годами моей жизни, а когда пришли зима и долгая ночь, я потерял надежду. Известно ли вам, милорд, что чувствуешь, когда теряешь единственного близкого человека? Знаете ли вы, как это больно? Джейме молчал, а старик Тарт не требовал от него ответа. Чего-чего, а потерь Джейме хлебнул сполна, но едва ли они утешат его сердце. — Я хотел примчаться за ней на север, но стены драконьей темницы были прочны... Ваше письмо дало мне надежду, но я хочу и боюсь её увидеть. Боюсь того, что с ней стало за эти годы. Уезжала из дома девочка, которая умела мечтать. Кто она теперь? Джейме смущала эта невероятная откровенность, но лорд Селвин явно был не из тех, кто любит недоговаривать. — Бриенна осталась та, что прежде, и она очень любит вас. У неё прибавилось шрамов, но она неизменно верна себе. У нас с вами одинаковый единственный дорогой человек на свете. И потому я прошу у вас благословения на этот брак. Лорд Тарт посмотрел на него оценивающе, словно что-то обдумывал. — Я трижды пытался выдать её замуж, но всякий раз моя затея кончалась неудачей. Я оставил эту мысль, доверив всё воле богов. До меня доходили всякие сплетни: что Ренли обесчестил её, что она обзавелась мальчишкой-бастардом, которого всюду возит с собой. Что она стала вашей любовницей. Лорд Селвин говорил, и слова его лились, точно гной из нарыва. — Мальчишка — её оруженосец, что же касается нас… Она невинна, если это имеет значение. Лод Тарт молчал, переваривая услышанное. За годы, что он провёл в разлуке с дочерью, он наверняка смирился с бесчестьем и падением своего дома, но сейчас всё становилось иначе, и к этому ещё нужно было привыкнуть. — Спасибо за беседу, милорд. Я дам вам ответ, когда поговорю с ней. Джейме пожал плечами и улыбнулся. Он вызвал слугу, который сопроводил лорда Тарта в его покои. Дамион ещё днём отдал распоряжение, чтобы из окон опочивальни гостя виднелось море — то, что даёт Тартам силу. Как и у Бриенны в комнате. Должно быть, они будут говорить до самого утра, и его присутствие там явно будет лишним. Джейме сел в кресло, в два глотка допил своё вино и отставил кубок, поймав себя на мысли, что у него пылают уши. «Лорд Утёса Кастерли и хранитель Запада краснеет перед собственным тестем. Тирион хохотал бы до упаду». Джейме посидел ещё несколько минут, собираясь с мыслями, а после достал чернильницу и снова развернул свиток из столицы. Он не горел желанием вести с Тирионом переписку, но должен быть в курсе дел в Королевской Гавани. Никогда заранее не угадаешь, где пригодится то или иное знание — в этом стоило поучиться у проклятого Вариса. «Лорду Утёса Кастерли и Хранителю Запада Джейме Ланнистеру. Надеюсь на скорый ответ и наши добрые отношения. Грогго сообщил о твоей свадьбе, но я не получал на неё приглашения, должно быть, ворона в пути скогтил ястреб. Желаю вам с леди Бриенной всяческих благ и надеюсь посетить ваш замок в этом году в качестве гостя. Я слышал, что твои знаменосцы приглашены на свадьбу, и надеюсь, что только в мирных целях. Конечно, я сейчас и так не смог бы приехать. Королева занимается восстановлением столицы, к тому же, ко двору постоянно прибывают важные гости и сотни просителей. Здесь недавно гостил лорд Старк и пробыл у нас немало времени, но теперь уже снова уехал на Север. Джон весьма переменился за годы войны, как и ты, впрочем. Он оставил в столице лишь хорошо знакомого нам мальчишку, своего брата. Тот говорит странные вещи, но королева прониклась к нему, а он к ней. Джон скоро вернётся обратно, я полагаю. Всяческих благ новой семье, жду рождения племянников и надеюсь на скорую встречу. Желаю жить долго и счастливо. Десница королевы Тирион Ланнистер». Джейме мрачно перечитал письмо и нацарапал в ответ лишь несколько строк. «Деснице королевы, лорду Росби и Стокворта Тириону. Успехов в восстановлении столицы. Мальчишка не тот, каким ты его помнишь, так что держи с ним ухо востро. Передавай привет Старку. Золотозубого я убью когда-нибудь. Джейме Ланнистер». Он свернул лист и отложил его, не зная, будет ли отправлять. Каждая фраза Тириона словно желала восстановить добрые отношения, но Джейме не собирался подробно писать в столицу, где шпионы шпионят за шпионами, донося друг на друга. Джон Старк приезжал в Королевскую Гавань… Зачем, любопытно. И на кой чёрт ему снова возвращаться в это проклятое место? Мёрз бы на своём Севере, занимаясь восстановлением Винтерфелла… Он тоже герой войны, к тому же летавший на драконе — не чувствует ли Дейенерис угрозы своему правлению? Одно ясно: если Старки выбираются из своих холодных пустошей и едут на юг, всегда жди перемен. И зачем он притащил с собой Брандона? У Джейме не было ответов, и он решил, что плевать хотел на них всех. Пусть плетут свои заговоры, делят престолы и заключают союзы. Он всего лишь пленник в собственном доме и собирается последовать совету Тириона — жить долго и счастливо в окружении своей семьи.