***
Хёнджин мирно спал, когда услышал самый красивый голос. Этот звук, казалось, расслаблял всё его тело и придавал сил. Сладкая вокализация продолжалась, поскольку Хван продолжал слушать многозначительную лирику. Мы можем отдохнуть, но ещё слишком рано. Нам нужно отдохнуть, но это всё ещё так далеко. Мы должны продолжать путь, Даже несмотря на то, что мы не видим и края, мы должны идти до конца По этому пути без карты. Это лабиринт, не хочу оглядываться назад; Смотри вперёд, пока мы бежим; Сияем сквозь темноту.* Как бы сильно Хёнджин не хотел просыпаться, сильнее он хотел увидеть, кто поёт, поэтому медленно открыл глаза, чтобы определить владельца голоса. Его взгляд упал на молодого человека, сидевшего на кровати напротив него. Он не заметил, что Хван проснулся, так как его глаза были закрыты, и он продолжал петь. Не знаю другого пути, Долго смотрел в одну точку, Так куда ты хочешь, чтобы я пошел? Посмотри на ночное небо, посмотри на звёзды; Они как мы, сияющие ярче в темноте Певец медленно очнулся от своего транса, когда закончил песню, и его взгляд немедленно переместился на Хёнджина, который пристально смотрел на него. Широкая улыбка расплылась по его лицу, превратив глаза в полумесяцы. Хван не мог не вернуть молодому человеку лёгкую улыбку. — Проснулся? Я рад. Вчера ты так внезапно свалился, что мы все немного забеспокоились, — объяснил блондин Хёнджину, который всё ещё был немного ошеломлён после пробуждения. — Ты был с группой, на которую мы вчера напали, верно? — спросил Хёнджин, голос его был полон осторожности. Мужчина кивнул, прежде чем представиться. — Меня зовут Кюхун. Я почти уверен, что помню, что тебя зовут Хёнджин, верно? — Хван склонил голову, чтобы показать, что тот был прав. — Тебя разбудило моё пение? Извини, я пытался узнать, могу ли я тебе немного помочь. На самом деле это заклинание, которое я узнал некоторое время назад. Похоже, оно должно помочь тебе восстановить энергию, но это работает только на других, а не на меня, поэтому я не знаю, насколько оно эффективно. Ты чувствуешь себя хоть немного лучше? Хван понял, почему он так себя чувствовал. Пение Кюхуна определённо изменило ситуацию. Он чувствовал себя совершенно другим человеком, потому что вся накопившаяся в его теле усталость внезапно исчезла. Мягкая улыбка, появившаяся на лице Хёнджина, показала музыканту, что его магия сделала своё дело, и Кюхун усмехнулся в ответ. Тем не менее, всё тело младшего замерло, когда он понял, почему он делил комнату с другим. Они напали на группу Кима. Они сражались. Они проиграли. Их даже отругали. Их предводитель кричал на Феликса, а потом… Одеяла Хёнджина упали на пол, когда он выбрался из постели, прежде чем закричать на Кюхуна. — Феликс! Феликс, где он? С ним всё в порядке? Он ведь пережил эту ночь, верно? Прежде чем старший успел успокоить и ответить обеспокоенному мальчику, они услышали крики, доносящиеся из коридора. — Нет! Отпусти меня! ОТПУСТИ МЕНЯ! Хёнджин узнал бы этот глубокий голос где угодно и сразу понял, что он принадлежит Феликсу. Он выдохнул, даже не осознавая, что не дышал, и немного расслабился, прежде чем броситься на голос своего друга, а Кюхун последовал за ним по пятам. Хван открыл дверь спальни и увидел, что Феликса тащит на руках ещё один парень из группы Кима. Феликс так сильно боролся, пытаясь убежать, что даже не заметил, как Хёнджин медленно подошёл к ним. — Привет, Кюхун-хён. Не хочешь попробовать помочь мне здесь? … — Джисон издал слабое ворчание, когда Ли сделал особенно сильный рывок, чтобы попытаться вырваться из хватки Хана. Вор был удивлён тем, как много энергии было в парне, хотя вчера он был окровавленным месивом на земле. Хёнджин подошёл сзади к Джисону и попытался мягко схватить Феликса, чтобы успокоить его и дать понять, что он не в опасности; эти парни действительно вчера спасли ему жизнь. — Эй, Ликс, успокойся. Феликс, посмотри на меня. Это Хёнджин. Расслабься! — Хван положил руки на плечи парня, чтобы попытаться повернуться лицом к испуганному мальчику. Как только глаза Феликса встретились с глазами друга, он полностью остановился, и от облегчения его глаза начали слезиться. — Джинни? Где… — Феликс был прерван Хёнджином, который обнял его и прижал голову младшего к своему плечу, что вызвало у Ли тихий стон боли, тогда Хван понял, что он, вероятно, давит на свежую рану. Он быстро отошёл от Феликса и улыбнулся мальчику, прежде чем начал радостно хихикать. Ли выглядел немного смущённым от внезапного смеха друга, так как это больше походило на подходящую истерику. Оба парня были так поглощены этим моментом, что не заметили, как Чан и Чанбин присоединились к остальным в коридоре. Хёнджин заметил, как глаза Феликса внезапно расширились, когда он уставился на парней, расположенных позади него. Он обнял Ли за плечи в качестве утешения, прежде чем потащить младшего вниз вместе с собой в позу поклона. Остальные посмотрели на них с лёгким смущением, прежде чем мальчики снова выпрямились, тогда Феликс внезапно повернулся к Хвану. — Какого чёрта мы кланяемся этим парням? — Хёнджин в отчаянии ударил парня, что заставило Феликса ещё раз взвизгнуть от боли в груди. Хван быстро извинился, прежде чем продолжить. — Мы кланяемся им, потому что они вчера спасли тебе жизнь. Ты помнишь, что произошло? Помнишь, как это было? Застрелили? Феликс хмуро смотрел на Хвана, его глаза искали ответы на вопросы, прежде чем лицо Ли внезапно стало испуганным, когда он, казалось, вспомнил вчерашние события. Он снова начал паниковать, прежде чем Хёнджин похлопал по его плечу и сказал дышать. — О боже, я всё испортил, да? Босс был в ярости. Я помню, как он наставил на меня пистолет, но это всё. Он что, с ума сошёл? Что он собирался с нами сделать? — Феликс задрожал, голос его был полон тревоги. Хван поморщился при мысли о своём старом лидере и потёр круги на спине Феликса. — Он оставил нас, Ликс. Застрелил тебя и сказал мне, что мы ему больше не нужны. Он разозлился на остальных членов группы и оставил тебя умирать, сказав, что мы были обузой. Этот парень, — Хёнджин указал на Чанбина, который мягко улыбнулся, когда Феликс посмотрел на него, — он спас тебя. Он Медик. Он потратил больше тридцати минут, исцеляя тебя и очищая твою рану. Ты обязан ему своей жизнью. Феликс не сводил глаз с Медика, о котором говорил его друг. Он был тем, кто был с ним в комнате ранее, и Феликс теперь понял, что он, вероятно, наблюдал за ним и заснул. Он не сомневался, что для того, чтобы залечить огнестрельную рану, ему требовалось огромное количество энергии, поэтому он и выглядел таким усталым. Феликс отвёл взгляд, слегка смущённый тем, как он обошёлся с парнем, а потом повернулся к Чанбину и склонил голову. — С-спасибо, что спас меня. Наверное, если бы не ты, меня бы здесь уже не было, — Феликс поддерживал зрительный контакт с землёй вместо Чанбина, который теперь хихикал над взволнованным мальчиком. — Не стоит благодарности. Вчера ты всех нас здорово напугал, особенно своего друга, — Чанбин склонил голову к Хвану, который неловко прикусил губу. — Как насчёт того, чтобы отправиться в город и перекусить? Я уверен, что вы, ребята, наверное, умираете с голоду. Тогда мы сможем представиться должным образом, хорошо? — предположил Чан. Остальные парни согласно закивали, спускаясь по лестнице. Группа медленно шла по улице, которая была выстроена с различными типами закусочных, поскольку ароматы, вылетающие из магазинов, заставляли их желудки урчать. Они остановились рядом с мраморным зданием, которое предлагало свежеиспеченный хлеб, торт и пирожные, а также место, где их можно было съесть внутри. Все они выстроились один за другим и заказали еды, такой как круассаны, пироги и булочки, и Кюхун прокомментировал, что они, вероятно, купили больше, чем нужно, но когда вся еда исчезла со стола, казалось, что волнение старшего было попусту. Краска начала возвращаться на лицо Феликса, и Чанбин вздохнул с облегчением, когда стало ясно, что мальчик выздоравливает. Джисон удовлетворённо вздохнул и ударил себя в живот, чтобы показать, что он сыт. Чан усмехнулся этому поступку, прежде чем обратить свое внимание на Хёнджина. — Итак, почему бы вам не рассказать нам немного о себе? Кроме того, что вы были частью банды бандитов, — пошутил Чан, хотя оба парня выглядели чрезвычайно смущёнными этим комментарием. — Похоже, вы уже знаете наши имена. Я Хван Хёнджин, а это Ли Феликс, — Феликс наклонил голову в сторону группы, но его пристальный взгляд был прикован к Чанбину, что заставило Медика немного покраснеть, хотя он и не был уверен почему. — И да, ты прав. Мы были частью группы бандитов, но это было больше по необходимости, чем что-либо ещё. Я познакомился с Феликсом пару месяцев назад, когда мы вместе… когда оба пытались украсть еду из одного и того же места, — глаза Хёнджина упали на его колени, чувствуя взгляды парней на себе. — Мы изо всех сил старались свести концы с концами. Хёнджин был учеником в мастерской местного алхимика, потому что он тоже такой, — прокомментировал Феликс. — Алхимик. Тогда я был прав, — вмешался Кюхун. — Ты можешь смешивать и комбинировать различные предметы и вещества, чтобы создать бомбы и зелья. У тебя так же чертовски хорошая намётана рука. Все бомбы, которые ты использовал против нас, попали точно в цель. Хёнджин рассмеялся. — Это потому, что мой дедушка учил меня играть в бейсбол. Думаю, именно поэтому я и стал алхимиком. Он был учёным, и я обычно помогал ему в его лаборатории, прежде чем… — Хван резко остановился, его глаза остекленели, как будто он вспомнил болезненное воспоминание. Феликс тут же это заметил и взял разговор в свои руки. — В любом случае, он был учеником, но после того, как учитель увидел все невероятные творения, которые мог сделать Хёнджин, он стал ревновать, так как Джинни был намного лучше. Он взял на себя ответственность за творения Хёнджина и выгнал его из своей лавки, сказав всем другим алхимикам региона, что Хёнджин пытался украсть у него изделия, чтобы никто другой не нанял его и не понял, что то, что он продавал, на самом деле принадлежало Хёнджину, — Феликс выглядел так, будто с каждой секундой злился всё больше, пока Хван не погладил его по голове, пытаясь успокоить. — Всё в порядке, Ликс, я справлюсь. Просто когда никто не хочет вас нанимать, становится ужасно трудно жить и зарабатывать деньги! — Хёнджин слегка пошутил, хотя Кюхун мог видеть отблеск печали в его глазах. — Что касается меня, то у меня есть некоторые проблемы с использованием специальных способностей моего класса, поэтому мне правда нечего предложить потенциальным работодателям, — Феликс выглядел немного смущённым, когда сказал это, что заставило остальных подумать, что они по какой-то причине не должны давить на него. Ну, большинство из них. — Почему ты не можешь использовать особые способности своего класса? — спросил Джисон, что заставило всех посмотреть на парня и отсутствие его такта, когда Феликс задумчиво улыбнулся и начал продолжать своё объяснение, прежде чем Хёнджин остановил его. — Всё в порядке, Джинни. Они спасли мне жизнь. Они могут услышать причину, по которой я такой трус, — Хван неодобрительно посмотрел на Феликса, когда тот назвал себя так, как их босс назвал его днём ранее. — Мне дали класс Повелитель зверей**, — застенчиво сказал Феликс. Лицо Джисона тут же просветлело. — О, боже мой! Это же так здорово! Во время сражений ты можешь призывать различных животных, чтобы они сражались на твоей стороне? Это так невероятно круто! Какие виды животных ты можешь контролировать? Феликс глубоко вздохнул. — Без понятия. Хан, как и все остальные, хмуро посмотрел на мальчика. — Что ты имеешь в виду, говоря, что не знаешь? — Я… я не знаю, потому что у меня… Джисон приложил ладонь к уху, когда Феликс говорил, но он пробормотал так тихо, что Вор не смог разобрать слов. — У тебя что? — Он сказал, что у него зоофобия! Он не может вызвать никаких зверей, чтобы они пришли и помогли ему, потому что он боится, что не сможет контролировать их, и они обратятся против него! — Хёнджин громко ответил Джисону, который выглядел немного ошарашенным, когда кивнул головой, чтобы показать Хвану, что он понял. — Когда я был младше, то каждый день возвращался из школы один. Я жил в Австралии до того, как мои родители переехали в Сеул из-за работы, — Чан вскинул голову, когда Феликс сказал это, но не стал перебивать младшего. — Каждый день был довольно однообразным, за исключением того дня, когда началась моя фобия. Мне тогда было около десяти лет, но я помню всё так, как будто это было вчера. Я задержался в школе из-за некоторых внеклассных мероприятий, поэтому к тому времени, когда я закончил, начало темнеть. Мои родители всё ещё работали и сказали мне остаться в школе, пока они не смогут забрать меня, но я сказал, что буду в порядке, ведь я делал это каждый день. Даже если это было немного позже, чем обычно, — Феликс выглядел смущённым, делясь своими детскими воспоминаниями, но Хёнджин похлопал его по ноге, чтобы заверить, что никто не собирается смеяться над ним, поэтому он продолжил. — По пути домой я сделал небольшой крюк по узкой улочке, по которой обычно не ходил, но это привело бы меня домой немного быстрее, чем обычно. Возможно, это была не самая лучшая идея, но я был глупым ребёнком и не думал о том, что может произойти. Когда я прошёл по узкой аллее, из ниоткуда появилась довольно большая собака. Я всегда любил собак, но сразу понял, что попал в беду. Она тут же подбежала ко мне, вцепилась зубами в ногу. Боль была невообразимой. У меня до сих пор остались шрамы, — Феликс приподнял штанину брюк, чтобы показать множество маленьких красных отметин, которые пятнали его бледную кожу. — Я так много кричал, но никто, казалось, не слышал меня, а если и слышал, то не пришёл на помощь. Я больше не мог терпеть и довольно сильно оттолкнуть её от себя, прежде чем она, в конце концов, убежала, поджав хвост, — Чан не мог не заметить странного сходства между историей детства Феликса и его первым днём в Фантазме. Он прекрасно знал, каково это — пройти через нечто подобное. — Мне пришлось подтягиваться и хромать всю дорогу до дома. Мои родители оказались там до меня, и они были так обеспокоены, что собирались послать поисковую группу, но когда я вошёл в дверь, они одновременно вздохнули с облегчением, но напугались. Они отвезли меня в отделение неотложной помощи, и мне пришлось пройти небольшую операцию, и остаться в больнице на несколько дней. Они спросили меня, что ранило меня, но я был слишком травмирован, чтобы помнить это. Прошло несколько месяцев, прежде чем я смог по-настоящему поговорить об этом, — Феликс выглядел всё более и более взволнованным, вспоминая эту историю. — Как только я поправился, то очень быстро понял, что у меня развился страх перед животными, особенно если это были собаки. Когда я даже видел одного из них на улице, находясь дома, у меня был приступ паники, и я начинал кричать. Хотя мои родители переехали в Корею из-за работы, они подумали, что было хорошей идеей отделить меня от того, откуда произошла моя травма. Однако это не принесло большой пользы. Я всё ещё боюсь большинства животных, потому что знаю, на что они способны. Я пытался пару раз преодолеть этот глупый страх, но моя грудь сжимается, и я начинаю заново переживать боль, которую чувствовал в тот день, как физически, так и морально. Я понимаю, что не все животные такие дикие, как тот, с которым я столкнулся, но тихий голос в моей голове просто не позволяет мне так легко преодолеть это. В итоге я застрял в этой проклятой игре, и они дали мне класс Повелителя зверей? Насколько больны и извращённы эти ублюдки? — на лице Феликса появилось раздражённое выражение, когда он подумал об иронии своего положения. — Я знаю, что мы можем контролировать множество различных зверей и монстров, и мне говорили, что сильные Мастера зверей могут даже вызывать мифических существ, таких как драконы, но я не думаю, что смогу контролировать их, поэтому никогда не пытался. Если они не признают меня своим хозяином, то нападут на меня, — Феликс закончил своё объяснение, ожидая смеха от других мальчиков, но был встречен понимающим молчанием. Когда он взглянул на других, то увидел у каждого, включая Хёнджина, сочувственную улыбку на лице. Именно тогда и там Ли понял, что может попробовать доверять этим парням, когда они не смеялись над одной из его самых печальных тайн. — В общем, поскольку меня избегали все алхимики в этом регионе, а Феликс из-за своей фобии не имел никаких ценных навыков, нам пришлось прибегнуть к воровству, чтобы выжить. Мы же не какие-то там обычные Воры. Мы знаем, что неправильно взять то, что не наше, но у нас не было большого выбора. Хван не заметил, как Джисон прищурился, когда он упомянул, что Воры обычны, что оскорбляет его класс. Чанбин громко рассмеялся над хмурым взглядом своего друга, чем удивил Феликса. Он начал думать, что у Медика был милый смех, но быстро покачал головой от удивительной мысли, которая подкралась к нему. — В такие трудные времена мы держались вместе, и именно тогда наткнулись на Сынхёна*** и его группу головорезов. Они набирали новых членов в местной таверне и обещали еду, кров и небольшой доход, а в том состоянии, в котором мы находились… мы, правда, не могли отказать в чём-то подобном; независимо от того, насколько мы были не согласны с их методами получения денег. Поэтому мы присоединились и путешествовали вместе с ними, — Хёнджин стал немного раздражён, когда подумал о том, что они должны были вытерпеть, чтобы выжить в игре. — Каждый раз, когда группа нападала на ничего не подозревающих людей, Феликс и я не могли заставить себя убить невинных гражданских лиц. Самое большее, что мы могли сделать, это вырубить их, чтобы они не могли сопротивляться и, возможно, в конечном итоге были бы убиты другими. Как только они были выведены из строя, мы грабили их, прежде чем убежать. Каждый раз, когда мы принимали участие в подобном, то начинали ненавидеть себя ещё сильнее. Пару раз мы пытались уйти, но Сынхён сказал, что мы обязаны ему за то, что он принял нас и оставил в живых. Думаю, в конце концов, мы доставили ему слишком много хлопот и разочаровали слишком много раз, — Хёнджин расстроился, вспомнив о том, что Феликса подстрелили, и провёл рукой по своим волосам. — Я полагаю, что это в значительной степени помогает вам понять нашу историю. Я не знаю, есть ли ещё что-то, что мы должны вам рассказать, — заявил Феликс, в то время как Хван улыбался рядом с ним. Чан, Кюхун, Чанбин и Джисон — все они выглядели так, словно только что прошли через эмоциональные американские горки. Казалось, что эти два мальчика прошли через многое за своё короткое пребывание здесь. Как только они закончили свой рассказ, Чан воспользовался возможностью расспросить Феликса. — Эй, Феликс, ты говорил, что родом из Австралии? Откуда именно? — А? О, я из Сиднея. — Быть не может! Я тоже! Я переехал в Корею с моей семьёй, когда мне было десять лет, но я тоже из Сиднея, — глаза Феликса внезапно загорелись, и он подвинулся, чтобы сесть рядом с Чаном, оставив Хёнджина слегка шокированным тем, что его лучший друг внезапно бросил его ради кого-то другого. Кюхун рассмеялся, увидев забавное выражение на лице парня. — Не беспокойся, Хёнджинни. Феликс, в конце концов, устанет от Чана. Он не так уж и интересен. Чан с удивлённым и слегка обиженным выражением лица повернулся к старшему, на что Ким расхохотался. Чанбин и Джисон хихикнули вместе со своими хёнами, что заставило Хёнджина смягчиться и тоже захихикать. Кюхун продолжил объяснять мальчикам об их классах и причинах, стоящих за ними, хотя упомянул, что Чан всё ещё не совсем уверен, почему он был Рыцарем, и что Джисон не чувствовал себя комфортно в раскрытии причины, почему он был Вором; хотя Чанбин и Кюхун уже знали большую часть его истории. Мальчики сидели и болтали в течение нескольких часов, обмениваясь историями и смехом, прежде чем владелец магазина начал сердито смотреть на них за то, что они занимают так много места и начинают издавать слишком много шума. Прежде чем уйти, группа принесла небольшие извинения, которые хозяин принял с лёгкой усмешкой. Было уже за полдень, когда они ушли и собрались у входа в магазин. Хван и Феликс выглядели немного нервными, когда думали о том, что им теперь делать, когда у них практически не было средств к существованию. Чанбин посмотрел на мальчиков, прежде чем заговорить. — Феликс, не думаю, что буду чувствовать себя комфортно, позволяя тебе уйти прямо сейчас. Я знаю, что ты чувствуешь себя хорошо, но мне нужно хотя бы пару дней, чтобы убедиться, что ты точно идёшь на поправку. Ли выглядел немного шокированным предложением Чанбина. Он действительно чувствовал себя прекрасно, особенно после того времени, что группа провела вместе, но он не собирался отказываться остаться с ними ещё немного. Он хотел проводить больше времени со всеми ними, особенно с Чанбином. Феликс широко улыбнулся, отчего у Со перехватило дыхание. — Окей, у меня нет проблем с тем, чтобы остаться с вами ещё на несколько дней. Если только у Хёнджина нет других планов, — Феликс повернулся к Хвану, который уже яростно тряс головой, показывая, что тоже не хочет покидать группу. Чан и Кюхун понимающе переглянулись и подумали, что им, возможно, придётся позже поговорить с Чанбином и Джисоном, чтобы обсудить возможность присоединения мальчиков к их группе. Они уже привязались к ним, и после того, как услышали их историю, Ким определенно не хотел позволить им вернуться к краже еды, чтобы выжить. — Послушайте, мы можем остаться в городе, по крайней мере, до завтра, и Чанбин может убедиться, что Феликс в порядке, прежде чем мы начнём строить другие планы, хорошо? — спросил Кюхун. Все одобрили это решение, а Феликс и Хёнджин смотрели друг на друга с надеждой в глазах. Ли упомянул, что чувствует себя немного усталым, поэтому Хёнджин и Чанбин предложили ему вернуться в гостиницу и немного отдохнуть. Чан, Кюхун и Джисон сказали остальным, что они пойдут вперёд и немного осмотрят город, чтобы посмотреть, смогут ли они собрать какую-либо полезную информацию.***
Кюхун и Чан вместе шли по боковой улице города, пока Джисон прыгал от магазина к магазину, рассматривая товары. Чан думал, что тот похож на ребёнка в кондитерской лавке. После инцидента с бандитами Кюхун не хотел, чтобы Хан шёл вперёд без них или вне его поля зрения, поэтому звал его каждый раз, когда тот оказывался слишком далеко. Джисон понимал, почему Ким так нервничал из-за его отсутствия, поэтому успокоился и медленно пошёл рядом с Чаном. — Итак, Джисон, что ты думаешь о Хёнджине и Феликсе? — подбодрил его самый старший. — А что я могу о них думать? Они кажутся классными, и это хорошо, когда рядом есть люди того же возраста, что и я. Думаю, что неплохо бы с ними поладил. А что? — Что ты скажешь, если мы попросим их присоединиться к нам? Хан наклонил голову и задумался на пару секунд. — Я бы не возражал против этого, хотя их прошлое немного отрывочно, я думаю, что они достойные люди. Когда я был захвачен бандитами, я действительно слышал, как Хёнджин говорил избивающим меня парням, что я уже и так достаточно пережил, хотя тогда я не знал, кто это говорит. Он выглядит как сострадательный человек, — Кюхун вздрогнул при упоминании о том, что Джисону причинили боль, и это заставило Чана сжать его руку, чтобы успокоить. — Так что да, у меня не было бы проблем, если бы они захотели путешествовать с нами. Я также знаю, что Чанбина это сделало бы счастливым. Ким и Чан остановились, чтобы обернуться и посмотреть на молодого Вора, их брови сморщились в замешательстве. — Откуда ты это знаешь? Вы уже это обсуждали? — спросил Чан. Джисон хихикнул, глядя на их лица. — Что? Нет, я не обсуждал это с Чанбином, но и вы, должно быть, тоже заметили это. Кюхун и Чан переглянулись, всё ещё не понимая, о чём говорит Хан. Младший недоверчиво усмехнулся от того что его хёны были настолько глупыми. — Вы, должно быть, шутите! Неужели вы всерьёз не видели, как Чанбин смотрел на Феликса? Или то, что он краснел каждый раз, когда Феликс смотрел на него? Ребята, вы такие слепые! — перед тем как снова начать идти, Джисон усмехнулся. Кюхун издал небольшое «ах» в знак понимания, в то время как Чан с небольшим смехом выдохнул. Они ничего не заметили, но, очевидно, это сделал Джисон. Они мысленно вернулись к разговору в пекарне и действительно вспомнили, как Чанбин пристально смотрел на мальчика. Тот факт, что именно Чанбин предложил Ли и Хвану остаться с ними ещё на несколько дней, был совсем непохож на молодого Медика. Кюхун был уверен, что Феликс вылечился до приемлемого уровня и сможет продолжать жить самостоятельно, но Чанбин хотел, чтобы тот остался. Кроме того, Со обычно был первым, кто хотел исследовать новые города, которые они посещали, но всё же он вызвался вернуться в гостиницу с Феликсом и Хёнджином вместо того, чтобы сопровождать их, чтобы исследовать город. Хан повернулся обратно, чтобы улыбнуться своим хёнам, которые теперь понимающе кивнули. Ким обнял Чана за плечи, и они снова двинулись в путь. Кюхун только что осознал, что Чанбин немного влюблён, и всё же не обращал внимания на румянец, заливший лицо Чана от тесного контакта со старшим. Поскольку Джисон был Вором, его класс позволял ему обладать большим восприятием, так что, если Кюхун не понял, что Чан стал, взволнован от внезапной близости между ними двумя, Джисон, безусловно, заметил это. Он понимающе посмотрел на Бана, одарив его широкой улыбкой, которая заставила Чана пристально посмотреть на парня — Хэй, Кюхун-хён. Хочешь услышать один из самых больших секретов Чан-хёна? — воскликнул Хан. Ким выглядел слегка смущённым, но прежде чем он успел ответить, Чан оторвался от старшего и бросился к Джисону с убийственным выражением на лице. Это заставило Джисона закричать и убежать от разъярённого парня, одновременно безумно смеясь. Кюхун крикнул им, чтобы они не уходили слишком далеко вперёд, но его крики не были услышаны, и он был вынужден бежать за ними. Он слишком стар для этого.***
Хёнджин осторожно закрыл дверь в спальню, где сейчас спал Феликс. Он повернулся спиной к стене и медленно сполз на землю. Он не был один с тех пор, как узнал, что Феликс будет жить, и волна облегчения внезапно охватила его голову, когда он начал слегка дрожать при мысли, что он почти потерял своего лучшего друга. Нет, Феликс был ему как брат, и он позволил чему-то подобному случиться с ним. Что же он за друг такой? Он должен был защищать Ли, но позволил своему бывшему боссу застрелить его прямо у него на глазах. Из уголков глаз Алхимика потекли слёзы, а с губ сорвались тихие рыдания. Он не знал, почему плачет, ведь Феликс был в безопасности. Хван задался вопросом, были ли это слёзы облегчения или отвращения к себе. Именно он предложил им присоединиться к банде, и если бы он этого не сделал, Феликс никогда бы не оказался в таком положении. Это была его вина, что Феликс был ранен так же, как и его дедушка. Ну почему он такой никчёмный? — Хёнджин, с тобой всё в порядке? Хван подпрыгнул от голоса Чанбина, так как он не слышал, как тот подошёл, и быстро вытер глаза рукавом, прежде чем встать и улыбнуться. — Да, хён, я в полном порядке, — Чанбин не был дураком. Было более чем очевидно, что Хёнджин плакал, но если парень пытался скрыть это, возможно, он не хотел, чтобы Чанбин знал почему. Медик погладил мальчика по руке. — Вчера ты хорошо поработал. Передача энергии — нелёгкая задача, особенно для тех, кто не склонен к магии. Я чувствовал, как сильно ты хочешь спасти Феликса. Ему очень повезло, что у него есть такой друг, как ты. Слова Со, казалось, ударили Хёнджина довольно сильно, когда слёзы снова брызнули из глаз мальчика. Он быстро закрыл лицо рукой, так как Чанбин всё больше беспокоился и пытался оторвать руку парня от глаз. — Ему повезло, что он встретил кого-то вроде тебя, хён. Это я поставил его в такое положение. Он пострадал из-за моей неосторожности. Что бы случилось, если бы в вашей группе не было лекаря? Что бы случилось, если бы тебя там не было? Он бы умер у меня на руках на обочине дороги, и я был бы совершенно бессилен. Я должен был защитить его. Я должен быть сильнее, но я просто… — слова Хвана стали непонятными, когда он захныкал, всё ещё закрывая лицо. Чанбин почувствовал всепоглощающее чувство жалости к парню, так как он был в его положении уже много раз. К нему приводили людей, чтобы исцелиться, но он был слишком слаб и не мог спасти их. Когда Хан был избит бандитами, Чанбин мог только стоять и смотреть на своего друга. Независимо от того, насколько уверенно он чувствовал себя в своих способностях, у Со были времена, когда он сомневался в себе. У него были моменты, когда он винил себя за то, что не мог контролировать. У него были моменты, когда он ненавидел себя, когда не мог помочь другим. Чанбин слишком хорошо знал, как чувствует себя Хёнджин, поэтому он спокойно положил руки на плечи парня, от чего младший посмотрел на него заплаканными глазами. — Никогда не думай, что в том, что случилось с Феликсом, есть твоя вина. Ты слышишь меня? Ты — тот, кто оставался с ним всё это время. Это ты умолял нас о помощи. Ты тот, кто дал мне свою силу, чтобы спасти его. Так что не смей думать, что ты бесполезен. Ты заботишься о своём друге, и я знаю, что он думает то же самое, поэтому, пожалуйста, не вини себя Хёнджин. Это никому не принесёт пользы, и я знаю, что Феликс будет в ярости, если узнает, что ты так думаешь о себе. Хорошо? — Чанбин похлопал Хвана по плечу, как бы прося ответа. Хёнджин потёр глаза и слегка усмехнулся в ответ на добрые слова Чанбина. Кивнул головой, чтобы показать, что он понял и поблагодарил его. Звук открывающейся двери заставил обоих мальчиков развернуться лицом к очень сонному Феликсу с растрёпанной головой. — У вас всё в порядке? Мне показалось, что кто-то плачет, — зевнул Феликс, протирая глаза. Чанбин не мог не улыбнуться сонному парню, когда Хёнджин слегка хихикнул над состоянием волос Феликса. Прежде чем кто-либо из них успел ответить, остальные вернулись с осмотра города. Кюхун и Чан медленно поднялись по лестнице, слегка запыхавшись, когда Джисон прыгнул к Чанбину и обнял его за шею. — Хён, количество мест, где мы можем поесть в этом городе, невероятно! Мы нашли место, где есть более пятидесяти вкусов мороженого. Пятьдесят! Мы должны пойти туда! Кюхун сказал, что мы не должны идти без вас, так что мне удалось вытащить себя из такого райского места, но мы можем пойти туда позже, верно? — Хан сделал щенячьи глаза в сторону Чанбина, который быстро отвёл взгляд, чтобы не поддаться очаровательному взгляду. Хёнджин не мог не думать о том, что отношения между Джисоном и Чанбином были очень похожи на отношения Феликса и его самого. — Ты точно хочешь, чтобы я обанкротился, Хан Джисон. Всё, что я делаю, это трачу деньги, чтобы накормить тебя! — проворчал Со. — Но всё в порядке, потому что ты сильно меня любишь, правда? Ты же не хочешь, чтобы всё было по-другому, — Хан скривил губы, что заставило Чанбина сморщить нос от отвращения. Внезапно он почувствовал на себе пристальный взгляд Феликса, который заставил его быстро отпрянуть от Джисона, заставив молодого Вора споткнуться и рухнуть на землю. — Ты только сегодня утром залатал мои раны, хён. Ты хочешь, чтобы у тебя было побольше работы? — спросил Джисон, потирая нос, вставая с пола. Ли усмехнулся при виде этой сцены, которая заставила Чанбина мягко улыбнуться парню. Джисон посмотрел на Кюхуна и Чана, а потом махнул рукой в сторону Со, как бы говоря: «видите? я же говорил». Чанбин быстро вернулся в настоящее. — Итак, ребята, вы что-нибудь выяснили? Какая-нибудь информация? — Ничего, что касалось бы Фантазма или того, кто мог бы им управлять, но мы услышали довольно тревожную новость от владельца книжного магазина в центре города. Судя по всему, пару дней назад в этом районе был замечен мужчина, и здешние стражи порядка опознали в нём того, кто стоял за убийством семьи Пак. Все в группе замерли, за исключением Чана, который посмотрел на остальных с лёгким беспокойством, так как они отреагировали так внезапно. — Погодите, а кто этот парень? Что за члены семьи Пак? — осторожно спросил Чан. — Его зовут Кюджин****, и за его голову назначена довольно большая награда. На самом деле никто ничего не знает о нём, кроме его имени и того факта, что у него злая репутация. Семья Пак была одной из первых внутри Фантазма. Они были вместе ещё до того, как вошли в этот мир, или, по крайней мере, это то, что все слышали. Это очень редко для групп, чтобы войти в игру вместе. Чаще всего люди приходят сами по себе, как и все здесь. Ходят слухи, что кто-то проник в резиденцию Паков в Мортане, который является одним из самых больших городов в пределах Фантазма, и жестоко убил мать, отца и двух маленьких детей, которые жили в том доме. Стражи порядка считают, что это была неудачная кража с взломом, но поскольку убийства были настолько жестокими, то за ними, похоже, стояли какие-то личные мотивы. Он был захвачен после инцидента, но вскоре сбежал, и связь между ним и семьёй не была установлена. По-видимому, у него есть очень отчётливый шрам поперёк правого глаза, и он стал наполовину слепым из-за травмы. Из-за этого охранники и смогли распознать его. На всякий случай, нам придётся быть особенно бдительными и присматривать друг за другом даже больше, чем мы уже делаем. Хорошо? — предостерёг их Кюхун с серьёзным выражением. Все в группе закивали головами, и у всех был слегка испуганный взгляд. Лоб Чана сморщился от беспокойства, и когда он посмотрел на остальных, то не мог не заметить, что дыхание Джисона стало довольно неровным. Мальчик прикусил губу, и Бан увидел, что его руки дрожат, хотя он попытался быстро спрятать их в рукавах, когда заметил пристальный взгляд своего хёна, устремлённый на него. Вор широко улыбнулся Чану, но старший знал, что улыбка на лице Хана была фальшивой. Он был чем-то обеспокоен, и Чан мог сказать, что это было не так, как у других. — После этой довольно неприятной новости, я думаю, нам всем не помешало бы провести немного больше времени вместе. Теперь, когда Феликс проснулся, я думаю, что Джисон будет плакать, если мы не отведём вас обратно в магазин мороженого. Почему бы нам не отправиться туда прямо сейчас? — Ким хлопнул в ладоши вместе со своим предложением. Выражение лица Хана вернулось к нормальному, когда он вскочил и взмахнул кулаком в воздухе, прежде чем схватить Хёнджина и Феликса, сцепив свои руки с их, которые теперь были по обе стороны от него. Все трое направились к выходу с улыбками на лицах, в то время как их хёны смеялись.***
Когда они вернулись в гостиницу, то решили, что поменяют соседей по комнате на ночь, поскольку Хёнджин спросил, можно ли ему остаться с Феликсом. Он пообещал Чанбину, что обязательно присмотрит за ним, в чём Медик не сомневался. Вероятно, им было что обсудить и наверстать упущенное. Джисон схватил Со за руку, прежде чем кое-что прошептать на ухо мальчику, что заставило того медленно расплыться в улыбке. — Сегодня мы с Джисоном будем жить в одной комнате, так что, Кюхун, тебе придётся жить в одной комнате с Чаном, если ты не против, — Бан внезапно остановился, когда понял, что задумали эти два парня. Он оглянулся и увидел, что Хан и Чанбин многозначительно подняли брови в его сторону. — Меня это вполне устраивает. Тогда я смогу узнать Чанни немного лучше, — просиял Ким. Чан всё больше нервничал при мысли о том, что останется наедине с этим человеком. Он сердито уставился на Со и Джисона, когда они возвращались в комнату, которую они будут делить, в то же время парни показали Чану поднятые большие пальцы. Он не мог поверить, что эти дети творили подобное. Завтра он собирается хорошенько надрать им задницы. Все парни пожелали друг другу спокойной ночи и разошлись по своим комнатам. Кюхун плюхнулся на кровать, а Чан устроился рядом с ним. Он слышал, как его сердце забилось быстрее, прежде чем он ударил себя в грудь, как будто он говорил сердцу, чтобы оно перестало так бурно реагировать. Ничего не должно было случиться. — Чанни? — Бан поднял глаза на Кюхуна, который улыбался ему. — Мне кажется, что я действительно ничего о тебе не знаю. Я имею в виду тебя из реального мира, а не того, что внутри игры. Может быть, если ты расскажешь мне немного о себе, мы сможем понять, почему тебе дали тот класс, который у тебя есть. — Про меня? Что бы ты хотел узнать? — спросил Чан. — Говори мне всё, что хочешь. О твоей семье или о том, где ты вырос. Подобные вещи. — Ну, моя семья вполне нормальная. Папа, мама и младшие брат и сестра. Мы жили в Австралии в течение первых десяти лет моей жизни, прежде чем переехали в Корею. Следующие одиннадцать лет я провёл в Сеуле. Пару лет назад мои родители вернулись в Австралию с моими братом и сестрой, а я решил остаться. Довольно обычная, обыденная жизнь, если честно, — заключил Чан. Ким склонил голову набок. Те, кому был назначен класс Рыцарей, всегда помогали тем, кто в этом нуждался, и тем, кто считался более слабым в глазах общества. Конечно, Чан мог защищать своих младших брата и сестру, но Кюхун сомневался, что этого будет достаточно, чтобы получить этот класс, поэтому он задал дальнейшие вопросы. — Там нет ничего, что действительно указывало бы, почему ты Рыцарь. Что-нибудь ещё? А как насчёт того, где ты работаешь? — Ну, технически я работаю на двух работах. Первая — музыкальный продюсер. Я ещё не сделал слишком много, но я, правда, наслаждаюсь этим. Хотя, честно говоря, я провожу большую часть своего свободного времени на другой работе, которая… — Чан оборвал себя, немного смущённый тем, что не подумал об этом раньше. Ким с любопытством поднял брови. — Я провожу много своего свободного времени, помогая в детском доме, — Кюхун посмотрел на него с непроницаемым выражением лица. Неужели Чан всерьёз не понимал, что именно поэтому ему был присвоен класс Рыцаря? — Ты работаешь в детском доме? Где помогаешь маленьким детям? У кого нет ни семьи, ни дома, куда можно было бы пойти? Ты защищаешь их и даёшь им то, что они хотят больше всего: человеческое взаимодействие. Ты пытаешься сказать мне, что тебе никогда не приходила в голову мысль, что именно по этой причине ты Рыцарь?! — воскликнул Кюхун. Чан покраснел от вспышки гнева Барда. — Я никогда не думал о том, что делаю, как о чём-то захватывающем. Они дали объявление о найме работника на неполный рабочий день, и я как раз искал другую работу. Это соответствовало моему графику, и когда я работал там, в течение нескольких дней, то понял, что мне нравится проводить время с детьми и другими рабочими. Я познакомился с ними, играл, узнавал их имена, их симпатии и антипатии; я привязался ко всем им. Когда одного из них удочеряли, мы устраивали для них вечеринки, чтобы отпраздновать, что их принимают в новую семью. Поэтому, когда они сказали мне, что больше не нуждаются во мне, я вызвался добровольцем. Мне не нужно было платить, потому что я никогда не думал об этом как о работе. Я делал это, потому что хотел помочь этим детям, у которых было очень мало радости в их жизни. Я просто… я не думал, что это так уж важно, — тихо пробормотал Чан. Шокированное выражение лица Кюхуна при виде рассеянности Бана внезапно сменилось сочувствием. Он не думал о том, почему стал Рыцарем, потому что искренне верил, что не делает ничего особенного. Он думал, что был таким же, как и все остальные, но на деле был намного больше. Кюхун осознал, насколько бескорыстным и чутким на самом деле был Чан. В нём действительно были все характеристики настоящего Рыцаря. Ким вздохнул и почувствовал себя немного виноватым за то, что повысил голос на младшего. — Ты действительно не понимаешь, насколько добр, да? Ты не очень много думаешь о себе, но думаешь о мире тех, кто вокруг тебя, — Кюхун печально улыбнулся Чану, который поднял голову, услышав это замечание. — Даже не знаю. Наверное, — пожал плечами Бан. Кюхун спрыгнул с кровати и подошёл к Чану, прежде чем обнять его, когда Чан медленно выдохнул и обнял старшего в ответ. — Ты действительно хороший человек, Бан Чан. Я рад, что мы встретились и что ты присоединился к нашей группе, но постарайся немного больше думать о себе, — Ким отстранился от Чана, положив руки ему на плечи. — Ты тоже заслуживаешь счастья. Я заметил, как ты заботишься о других членах группы. Как ты был осторожен с Феликсом, когда нёс его всю дорогу до гостиницы, как ты постоянно благодаришь Чанбина за помощь, которую он нам оказывает, как ты зрело уладил всё с Джисоном, хотя он был отчасти виноват. Я рад, что ты относишься к остальным в нашей группе с такой заботой и состраданием, но иногда старайся быть немного эгоистичным. Ты стоишь гораздо больше, чем думаешь. Из-за слов Кюхуна, страстное увлечение Чана старшим переросло в нечто большее. Он вспомнил, как Ким сказал, что Барды могут очаровывать других своим голосом, но Бан подумал, что Кюхуну не нужно использовать свой голос, ему просто нужно быть самим собой. Чан слегка улыбнулся, в то время как Ким сделал то же самое. — Наверное, нам лучше поспать. Завтра нам придётся обсудить с Хёнджином и Феликсом, хотят ли они поехать с нами. Я надеюсь, что они согласятся, они кажутся хорошими детьми, — прокомментировал Кюхун. — Всё, что мы сегодня делали, это ходили на разведку и ели, а я всё равно очень устал, — зевнул Чан. — Иди спать, Чанни. Увидимся утром. Мальчики выключили свет и уютно устроились в постели. Оба парня смотрели друг на друга в темноте с нежными улыбками на лицах и новым чувством, расцветающим в их груди.***
Чанбин был так измотан, а Джисон храпел так громко, что ни один из мальчиков не проснулся, когда окно в их комнату было взломано. Петли слегка заскрипели, когда открылось окно комнаты, в которой они спали. Тень вошла в их спальню и бесшумно направилась к кровати Хана. Молодой Вор натянул одеяло на голову. Фигура медленно вытащила нож из кармана и расположилась над Джисоном. Словно почувствовав чьё-то присутствие, глаза Джисона медленно открылись, когда он откинул одеяло, и увидел человека так близко от себя. Он начал кричать, прежде чем чья-то рука быстро закрыла ему рот. Хан не мог разглядеть лица этого незнакомца, но мог сказать, что это был молодой человек. Его рука была поднята вместе с оружием, как будто он собирался покончить с жизнью Джисона прямо здесь и сейчас. Глаза Вора внезапно наполнились слезами, так как он ничего не мог сделать, чтобы защитить себя. Чанбин не проснулся в присутствии этого человека, и Хан не мог дать ему сигнал, что его жизнь в опасности. Слёзы потекли по его щекам, когда рыдания попытались вырваться изо рта, хотя рука мужчины всё ещё прикрывала его, чтобы не разбудить другого парня. Незваный гость внезапно вздрогнул и придвинулся ближе, чтобы посмотреть на Джисона, который всё ещё плакал. Лунный свет осветил лицо человека, которое было слегка скрыто капюшоном, и Хан увидел, что тот был одет в маску, которая позволяла видеть только его карие глаза, но это были не те глаза, которые он ожидал увидеть. Нападавший использовал руку, держащую нож, чтобы поднести палец ко рту, сигнализируя Джисону, чтобы тот не кричал. Он убрал другую руку ото рта Вора, и парень был слишком напуган, чтобы издать хоть какой-то звук. Мужчина начал говорить шёпотом. — Как тебя зовут? Что? Незваный гость вдруг спросил Джисона, как его зовут? Это, должно быть, одна из самых странных попыток убийства в истории, подумал Хан. Он очнулся, когда человек снова задал ему тот же вопрос, но уже более настойчиво. — Х-Хан Джисон. Меня зовут Хан Джи-Джисон, — молодой Вор не мог удержаться, чтобы не запнуться на этих словах, так как он был дико напуган ситуацией, в которую попал. — Блять, твоя аура почти идентична его. Поскольку это так, похоже, что ты связан с Кюджином, верно? Джисон застыл при упоминании этого имени, как и раньше, когда о нём говорил Кюхун. Человек начал пристально смотреть на Джисона, ожидая ответа, и он медленно кивнул головой, продолжая шептать. — О-он мой брат. Но я не знаю, где он, и, честно говоря, не хочу знать, — ответил Хан. Мужчина снова выругался, и Джисону вдруг стало любопытно, почему этот незнакомец преследует Кюджина. Он не был похож на обычного полицейского, который ищет опасного преступника. Джисон вспомнил, что тот говорил об аурах, которые только один определённый класс мог видеть, чтобы идентифицировать свои цели. Он не знал, откуда взялась эта храбрость, но всё же решил задать вопрос. — Ты ведь Охотник, верно? Молодой человек повернулся и хмуро посмотрел на Джисона, который быстро закрыл рот, решив, что рассердил другого. Хан с трудом выдохнул, когда вспомнил последний раз, когда он видел своего брата. Он знал, почему Кюджин оказался в этом районе. — Он здесь, потому что ищет меня, — Джисон сделал это замечание сам, но незваный гость слегка повернул голову, услышав, что мальчик заговорил. — Я ищу этого засранца. Он должен заплатить за то, что сделал. Ты должен знать что-то, что могло бы указать мне верное направление. У тебя должна быть какая-то зацепка, где он находится. Если он здесь из-за тебя, я думаю, ты хочешь так же сильно, как и я, чтобы твой брат умер. Прежде чем кто-то из парней успел сказать что-то ещё, из противоположного конца комнаты донёсся шум. — Джисон, что-то случилось? — Чанбин уже начал садиться в своей постели, когда протёр глаза, чтобы прогнать сон. Шум от разговора между незнакомцем и Джисоном явно вывел его из дремоты. Хан повернулся, чтобы посмотреть на Чанбина, когда тот заговорил, и когда его глаза вернулись к тому месту, где стоял незваный гость, то тот исчез. Глаза Вора метнулись к окну, которое было широко распахнуто после того, как несостоявшийся убийца скрылся. Он поблагодарил свою счастливую звезду за то, что молодой человек определил его как неправильную цель. Он начал неудержимо трястись, когда тяжесть ситуации, в которой он оказался, внезапно обрушилась на него. Чанбин громко зевнул и повторил свой вопрос на тот случай, если Джисон не услышал его в первый раз. — Нет, хён. Ничего страшного. Просто мне приснился кошмар. Не беспокойся. Возвращайся ко сну, — Чанбин сделал, как ему было приказано, и перевернулся на бок, прежде чем тихий храп вырвался из груди парня, оставив Джисона наедине с его мыслями. Его брат был здесь. Он искал его. Однажды Хану удалось сбежать, но он знал, что во второй раз это будет не так легко сделать. Может быть, ему стоит рассказать об этом остальным? Джисон был напуган. Он боялся, что его брат вернулся. Что его жизнь в опасности. Что если другие узнают о его прошлом, то они увидят его в другом свете. Он не хотел, чтобы они относились к нему по-другому. Он хотел, чтобы Кюхун продолжал сжимать его в медвежьих объятиях, которые заставляли Джисона чувствовать, что ничто в мире не может причинить ему боль. Он хотел, чтобы Чанбин продолжал баловать его, когда он делал щенячьи глазки, из-за чего, как он знал, старший не мог сказать «нет». Он хотел, чтобы Чан продолжал шутливо спорить с ним так, чтобы он снова почувствовал себя ребёнком. Джисон обхватил себя руками, раскачиваясь взад и вперёд, и его слёзы начали заливать одеяла. Он хотел, чтобы всё осталось по-прежнему, но всё больше убеждался, что этого никогда не случится.