***
— Ладно, пойдём. Джисонни, у них кончился имбирный эль, так что бармен дал мне эту колу, это нормально? — Пока это сахар, мне всё равно, хён. Кстати, спасибо за лечение, — осторожно поставив бокалы, Минхо подвинулся и сел рядом с Джисоном на удобный диван. После утомительного дня они отправились в таверну, чтобы найти место, где можно было бы посидеть, пока бар не стал слишком занят. Остальные сейчас находились на тренировочной площадке и присоединятся к ним, когда они закончат. Предпоследний день турнира закончился криками и аплодисментами, не похожими ни на какие другие, когда судьи объявили, что до конца турнира остался всего один день. В то время как многие были рады видеть окончательный результат, чувство уныния также упало на стадион, поскольку мысль о том, что их развлечения внезапно исчезнут, разочаровала их. — Без проблем. Вы с Чанбинни очень хорошо справлялись, и, несмотря ни на что, выйдете из этого с призом. Если вы будете первыми, кто из вас вернётся? Ты? Или ты позволишь Чанбину? — Минхо вспомнил, как Джисон рассказывал ему о своём прошлом, а также о том, что у него нет особых причин возвращаться в реальный мир, поскольку там его никто не ждёт. — Вообще-то мы это не обсуждали, но я бы посоветовал Чанбину вернуться. Я знаю, что он найдёт способ вытащить нас отсюда, и, честно говоря, этот мир может предложить мне гораздо больше. — Джисонни, не думай так. Прямо сейчас это место может казаться отличным, но ты должен вернуться, если у тебя есть такая возможность, — Минхо потягивал травяной чай, вдыхая успокаивающий пар, который успокаивал его душу. — Я имел в виду не сам мир, а людей в нём. Я не хочу возвращаться один. Хочу остаться здесь со всеми остальными. Хочу остаться здесь с тобой. От небольшого сальто, которое удалось сделать сердцу Минхо, у него перехватило дыхание, когда он увидел, как младший быстро выпил свою колу. — О боже, хён. Ты уверен, что это кола? На вкус как дерьмо. Слишком сладко. И знаешь что? На самом деле она пахнет томатным соком. Что это за фигня? — теперь Джисон пожалел, что так быстро осушил стакан, но в данный момент ему нужно было чем-то отвлечься от того, что он только что сказал. — Что-то слишком сладкое для Хан Джисона? Должно быть, это действительно мерзко. Бармен порекомендовал её, так что не вини меня, — светловолосая девушка за стойкой была довольно молода, возможно, примерно того же возраста, что и Минхо. Она рассыпалась в извинениях за то, что не принесла то, что он заказал, но предложила новый вид безалкогольного напитка, который явно не пришелся по вкусу Хану, поскольку тот сморщил нос от запаха, оставшегося во рту. — Остальные скоро будут здесь. Хочешь ещё выпить? Возможно, ты не выпьешь его так же быстро, как первый. — Нет, хён. Всё в порядке. Я подожду, пока придут остальные, — Джисон откинулся на спинку сиденья, закрыл глаза и прислушался к шуму таверны. Минхо сделал то же самое, просто наслаждаясь временем, проведённым с молодым Вором. Он всё ещё не успел признаться Джисону после того, как его прервали Сынмин и Чонин пару ночей назад. Он не мог найти подходящее время, так как у них никогда не было шанса побыть наедине, но не сейчас. Возможно, это было не самое лучшее место, но Минхо подумал, что это, возможно, единственный шанс, который у него будет перед отъездом, чтобы вернуться в Хакнал после турнира. Ему также пришла в голову мысль, что, возможно, проблема была не в сроках раскрытия его тайны, а в том, что он не был уверен, действительно ли хочет рассказать Джисону о том, кто он такой. Как бы он ни готовился, результат будет непредсказуемым. Как бы ему ни хотелось верить, что он достаточно хорошо знает Джисона, он никогда не узнает, как тот отреагирует на признание Минхо. Открыв глаза и уставившись в потолок, Минхо медленно изогнул шею, чтобы взглянуть на Вора, и слегка растерялся, заметив, что Джисон довольно быстро дышит, а со лба у него начинают падать капельки пота. — Джисонни, ты в порядке? — Ну, если честно, не знаю. Может, кола была слишком сладкой, так как у меня болит живот. Думаю, мне нужно сходить в туалет, — Вор дрожащими руками ухватился за край стола, чтобы удержаться на ногах, и Минхо медленно соскользнул со стула, чтобы последовать за младшим, но не успел поймать его, так как ноги Джисона подкосились, и он рухнул на землю. — Джисон! Многие из посетителей вокруг них прекратили разговоры, чтобы посмотреть на зрелище, разыгравшееся перед ними, когда Минхо схватил обмякшее тело Джисона и повернул его, чтобы дать тому отдохнуть на коленях. — Джисон, посмотри на меня. Ну же, открой глаза. Что бы ни делал Минхо, Джисон не отвечал, потому что его дыхание стало ещё более затруднённым, чем несколько секунд назад. Положив два пальца чуть ниже челюсти Джисона, он проверил пульс, который теперь бился ненормально быстро. Он не понимал, что происходит. Вор весь день был в полном порядке, ничем не выдавая своего недомогания или боли. Минхо знал, что Чанбин скоро прибудет, но при той скорости, с которой Хану становилось хуже, он не знал, сможет ли тот подождать. Хотя Со ничего не сможет сделать, если не будет знать, что случилось с младшим. Люди уже начали собираться вокруг и спрашивать, не могут ли они помочь, когда внезапно его осенила мысль. Он на мгновение отпустил мальчика, вернулся на своё место и взял со стола стакан Джисона. Хан сказал, что он пах так же плохо, как и на вкус, и как только Минхо приложил нос к стеклу, он согласился, но почувствовал, что его тело похолодело, когда определил причину неприятного запаха. — Белладонна? Какого… блять! — Минхо поблагодарил свою осторожную натуру за то, что она решила купить противоядия в магазине зелий, который он посетил, когда ходил по магазинам с младшими в Аквирии. Хотя он всегда надеялся, что ему никогда не придётся их использовать. Он схватил свою сумку, прежде чем вернуться к Джисону, и начал лихорадочно искать лекарство от смертельного растения, которое было добавлено в его стакан. Дыхание Джисона стало поверхностным, показывая Минхо, что он теряет и без того ограниченное количество времени, которое у него было, чтобы спасти парня перед ним. Наконец, схватив нужную бутылку, он вырвал пробку зубами и подтянул Джисона в сидячее положение, прежде чем осторожно попытаться вылить фиолетовую жидкость ему в горло. Сработал рвотный рефлекс Джисона, заставив Вора сильно закашляться и выплюнуть зелье, которое пытался влить Минхо. Ли знал, что у него больше нет времени. Он должен сделать это сейчас, иначе потеряет самого важного человека в своей жизни. Джисону нужно было принять это зелье, если он хотел выжить, и Минхо собирался влить его ему в глотку, даже если это будет последнее, что он сделает. Поднеся маленькую бутылочку к его губам, Минхо выпил зелье, но держал его во рту, прежде чем прижаться губами к губам Джисона, заставляя младшего открыть рот, позволяя противоядию течь в его горло. Слегка покачиваясь, пока его заставляли пить жидкость, подсознание Джисона, казалось, осознало, что ему ничего не угрожает, и позволило своему телу расслабиться. Это заняло несколько мгновений, но в конце концов, Джисон начал принимать спасительную жидкость и проглотил её всю, пока Минхо прижимал его к себе. Отстранившись, Минхо откинул с глаз мокрые от пота волосы Джисона и стал умолять себя и потерявшего сознание парня, чтобы того, что он сделал, было достаточно. — Минхо? — услышав голос Чана, он почувствовал, как в груди у него всё сжалось. Это было так успокаивающе для Минхо, как будто кто-то говорил ему, что всё будет хорошо. — Хён! Джисонни… — только когда слова застряли у него в горле, Минхо понял, что он плакал, а его глаза умоляли старшего помочь ему любым возможным способом. Чан мгновенно оказался рядом с ним, его испуганный взгляд метался между Джисоном и Минхо, словно безмолвно прося объяснений. — Минхо, посмотри на меня. Нет, не смотри на Джисона, посмотри на меня. Что с ним случилось? Мне нужно, чтобы ты сказал мне. — Б-белладонна. В его напитке была белладонна, он был отравлен. Я купил его для него, но не знал, что это… я дал ему противоядие, но… хён, прости, я не знал, — руки Минхо дрожали так сильно, что он еле удерживал Джисона, когда его слёзы упали на рубашку младшего. Всё остальное, казалось, прошло как в тумане, когда Минхо держался за Джисона так, словно от этого зависела его жизнь. Он услышал, как Чан выкрикивает имя Чанбина, и смутно припомнил, как Медик бросился к Хану, чтобы помочь ему. Он не был уверен, но вроде кто-то сказал ему отпустить Вора, но даже если бы он был в нормальном состоянии ума, никто, даже остальные его друзья, не смогли бы заставить его отпустить Джисона. Это было, словно Минхо заснул во время просмотра фильма. Он видел начало и конец, но упустил самые важные детали, которые произошли в середине. — Минхо, с Джисоном всё будет в порядке. Тебе нужно отпустить его, чтобы мы могли вернуть его домой. Минхо? — Кюхун попытался оторвать пальцы Минхо от рубашки Джисона, когда они сильно затряслись. В конце концов, преуспев, Чан подсунул руку под ноги Хана и обнял его за шею, чтобы отнести обратно в гостиницу. Попытка поднять Минхо с пола была гораздо более трудной задачей. Кюхун шептал ласковые слова и подбадривал его, держа за руки и пытаясь увести в безопасное место, подальше от любопытных глаз окружающих. — Кюхун-хён, прости, прости, прости, — глядя, как Минхо борется с рыданиями, Кюхун не мог понять, за что он извиняется. Он не был тем, кто отравил Джисона, так что просить прощения было излишне. Пока Чанбин работал над Вором, Чан сказал ему, что Минхо уже ввёл противоядие, вероятно, спасая этим жизнь Джисона. — Минхо, почему ты извиняешься? — Я должен был присматривать за ним, ведь ты доверил мне это. Я не понимаю, как это случилось. Я никогда не выпускал напитки из виду. Единственный раз, когда кто-то был рядом с ними, это… — мысль, поразившая Минхо, заставила его остановиться и посмотреть в сторону бара. Кюхун не успел среагировать, как Минхо вскочил на ноги и бросился к стойке. — Эй, где другая девушка, которая здесь обслуживала? — прервав разговор двух молодых барменов, Минхо чуть ли не запрыгнул за стойку, чтобы расспросить о молодой женщине. Кюхун поспешил присоединиться к нему, заинтригованный тем, к чему клонит Минхо. — Девушка? Какая девушка? Сегодня вечером работаем только мы вдвоём. Оба парня, понимаете? — пыльный блондин указал на себя, а потом на своего друга, показывая, что он понятия не имеет, о чём говорит Минхо. — Минхо, что происходит? Мы должны вернуться вместе с остальными. Джисонни будет искать тебя, когда проснётся. Минхо вытер глаза и нос, пытаясь хоть как-то прояснить ситуацию. — Хён, я заказал выпивку у девушки за стойкой. Я думал, она барменша, но эти ребята сказали, что здесь больше никто не работает. Она попросила меня сделать заказ, когда я подошёл к стойке. Я заказал имбирный эль для Джисонни, но она сказала, что его нет, и вместо этого дала мне другой напиток, сказав, что он был так же хорош. Это она подмешала её в напиток. Твою мать, я был настолько глуп, что не заметил этого. — Она отравила его напиток? Зачем? Что, чёрт возьми, мог сделать с ней Джисонни, чтобы она захотела его убить? Погоди, а как она выглядела? Расскажи мне о ней поподробнее. Минхо всегда гордился тем, что обращает внимание на детали, даже в такие моменты, когда всё, что он пытался сделать — это спокойно выпить с друзьями. — Она, вероятно, была примерно того же возраста, что и я, светлые волосы, карие глаза, может, 5 футов 2 дюйма или 5 футов 3 дюйма. В ней не было ничего особенного, я думал, что она бармен, но если это не так, то почему она обслуживала меня? — Послушай, мы можем спросить Джисонни, когда он проснётся, знает ли он что-нибудь об этом. Мы должны вернуться к остальным. Мы не должны позволять ему просыпаться одному, он, вероятно, будет очень напуган, — Кюхун осторожно повёл Минхо прочь от бара, за которым сидели двое молодых людей, выглядевших слегка встревоженными после разговора, который происходил перед ними.***
Эта вечерняя тренировка была довольно трудной для Чана и Чонина, так как оба они чувствовали себя довольно уставшими, но старший всё же вызвался первым присмотреть за Вором и позвать остальных, если что-то изменится в его состоянии. Взяв руку Джисона в свою, Рыцарь начал рисовать пальцем маленькие круги в середине ладони, надеясь, что повторяющееся движение либо разбудит спящего парня, либо удержит его от того, чтобы сойти с ума от беспокойства. Кюхун рассказал ему о том, что, по мнению Минхо, произошло в баре. Для Чана становилось совершенно очевидным, что страдания и постоянные травмы Хана были не просто источником невезения, а чем-то гораздо более зловещим, если предположения Минхо были правдой. Тихий стук в дверь нарушил сосредоточенность Чана, когда он повернулся, чтобы посмотреть, как Минхо входит, чтобы поменяться с ним местами. Хотя он и не тренировался, Минхо выглядел таким же, если не более, измученным, как и Чан. Его отправили в свою комнату вместе с остальными, чтобы он немного поспал, но по его глазам было видно, что он не закрывал их с тех пор, как они вернулись. На самом деле, он пришёл на двадцать минут раньше, чем предполагалось, чтобы поменяться с Чаном, показывая старшему, как сильно он хочет быть рядом с Джисоном. — Хён, есть какие-нибудь изменения? — Всё то же самое, но это не так уж плохо. Чанбин сказал, что с ним всё будет в порядке, так что тот факт, что ему не стало хуже — хороший знак. Он также сказал, что если бы ты не дал ему противоядие, он… — кашляя, чтобы избавиться от комка, который образовался в его горле при мысли о потере Джисона, он сумел слегка улыбнуться мальчику. — Минхо, он всё ещё жив благодаря тебе. — Он не оказался бы в таком положении, если бы с самого начала я был более осторожен. — Ты всегда проверяешь выпивку своего друга? Минхо, ты никак не мог знать, что произойдёт. Не вини себя за это. Джисон не хотел бы этого. Минхо знал, что Чан был прав в этом вопросе, но не мог не думать, что он всегда должен был быть более осторожным, чем необходимо, когда дело касалось Хана из-за Кюджина. У него было чувство, что женщина, с которой он вступил в контакт, была каким-то образом связана с братом Джисона. Не то чтобы он мог рассказать об этом Чану, пока нет. Он должен был сначала поговорить с Джисоном обо всём этом, прежде чем он даже подумает о том, чтобы раскрыть один из самых больших секретов младшего остальным членам группы. — Хён, выглядишь ужасно. Иди и поспи немного. Я позову тебя первым, если что-нибудь случится, — с усталой улыбкой Чан положил руку на плечо Минхо, как бы утешая и успокаивая его, за что тот молча поблагодарил его. Защёлка на двери звякнула, когда Чан закрыл её за собой и тихо спустился в спальню в конце коридора. Минхо положил подбородок на сжатые пальцы и уставился на мальчика перед ним, который тихо дышал. После прибытия в Фантазм Минхо пережил чертовски много, как и все, когда они впервые вошли в этот мир. У него не было никого, кто помог бы ему пройти через это, как Чанбин, Кюхун или Чан. Всё самостоятельно, пока он не наткнулся на бар в Акварии, где нашёл тех, у кого был аналогичный класс, и обнаружил, что именно он должен был делать, чтобы выжить в этой игре. Поначалу его пугало так много вещей, но ничто, абсолютно ничто в этом мире, не пугало его так сильно, как близость Джисона. Минхо приучил себя ни о чём не плакать, так как его воспитание требовало такого склада ума, но видеть Джисона в таком состоянии, медленно отрывающегося от него, было чем-то, что по-настоящему пугало его. — Хён, он ушёл? Шея Минхо дёрнулась вверх так быстро, что очень громкий хлопок эхом разнёсся по комнате, когда он потёр её, чтобы притупить боль. Джисон приоткрыл один глаз, чтобы осмотреть комнату на случай, если Чан всё ещё там. — Чанни-хён ушёл, верно? Я не сплю уже минут тридцать, но мне не хотелось, чтобы он поднимал из-за меня шум, и я знаю, что ты этого не сделаешь, если я попрошу тебя не делать этого. Минхо почувствовал тошноту. Как будто ледяная волна обрушилась на него, когда он посмотрел на относительно здорового парня перед собой, широко зевающего и протягивающего. Он проснулся. Он был в безопасности. Он был жив. — Если ты не спал, то должен иметь общее представление о том, о чём мы говорили. Джисон, почему ты ведёшь себя так, будто с тобой ничего не случилось? — Вовсе нет. Я знаю, что в мой напиток что-то подмешали. — Ты говоришь так, будто кто-то подлил немного алкоголя в твою газировку. Это была белладонна, Джисон. Кто-то пытался тебя отравить! Джисон шикнул на старшего, когда тот повысил голос, его гнев по поводу ситуации начал брать верх. Минхо не понравилось, что Джисон был так безразличен к тому, что случилось с ним ранее ночью, действуя так, как будто он ожидал, что что-то подобное произойдёт. — Джисон, почему ты не переживаешь из-за этого? Почему ты не боишься того, что кто-то пытался лишить тебя жизни? Ты знаешь больше, чем говоришь, и тебе нужно рассказать мне, почему это произошло. — Я не знаю, почему это случилось, хён. Наверное, это просто адреналин удерживает меня от паники. — Чушь собачья, Джисон. Скажи мне. Если я буду знать, то смогу работать усерднее, чтобы защитить тебя. Все мы можем работать усерднее. Джисон склонил голову, отказываясь встретиться взглядом с Минхо и, возможно, объяснить, почему всё так обернулось. Младший вспомнил старую поговорку «напряжение в комнате можно резать ножом», поскольку она довольно точно описывала нынешнюю атмосферу в комнате. Он чувствовал, как глаза Минхо сверлят его, и понимал, что рано или поздно ему придётся поднять голову, хотя и не мог объяснить причину, по которой его чуть не убили. — Хён, я не нуждаюсь в защите, так что тебе не нужно знать. — Ты не нуждаешься в защите? Ты, блять, издеваешься надо мной? Я чертовски уверен, что ты не смог бы ввести себе противоядие, когда умирал у меня на руках! Ты понимаешь это, Джисон? Что ты чуть не умер?! — Хён, прекрати орать. Ты делаешь из этого слишком большое дело. Я в порядке. — Боже, я знаю, что ты упрямый осел, незрелый мальчишка, но ты не глупый! Может, ты просто, блять, скажешь мне, почему Кюджин охотится за тобой, чтобы мы могли что-то с этим сделать?! Он слышал эти слова в своей голове и отчаянно пытался остановить их, пока они не сорвались с его губ, но было уже слишком поздно. Ущерб был нанесён, и Минхо ничего не мог с этим поделать. — Что? — Джисон, просто… Просто скажи мне, почему- — Нет, подожди секунду. Что ты только что сказал? Выражение страха, промелькнувшее на лице Джисона, заставило сердце Минхо упасть, когда он подумал о том, что причина, по которой младший выглядел так, была в нём самом. — Ты знаешь о Кюджине? Как? Я никогда никому о нём не рассказывал. Как ты- И тут всё встало на свои места. Минхо видел, как в глазах Джисона вспыхнул свет, когда кусочки головоломки наконец сложились вместе. — Ты ведь не Тень, да? Ты Охотник. Ничего. Минхо абсолютно ничего не мог сказать, чтобы остановить поток откровений, которые начали срываться с уст Джисона. — Никогда не использовал свои способности, даже когда мы были в середине битвы, я никогда не думал, что это странно. Просто предположил, что ты похож на Феликса или Чонина, не желаешь использовать их, но это было, чтобы скрыть, кто ты на самом деле. Он подумал, что должен быть какой-то способ исправить это, заставить Джисона перестать так смотреть на него. — Ты был тем, кто прокрался в мою комнату в ту ночь, когда мы остановились в маленькой деревне, в ночь после того, как мы встретили Хёнджина и Феликса. Это был ты. Минхо стоял рядом и принимал каждое его заявление как пощёчину. У него было так много возможностей признаться младшему в том, кто он такой, но теперь, похоже, Минхо активно пытался скрыть это от него. — Я часто думал о том, как мне повезло, что ты оказался рядом и спас меня, когда напали Голлии, и я был так благодарен тебе, что никогда не задавал вопросов, как ты оказался в нужном месте в нужное время. Ты следовал за мной, чтобы посмотреть, приведу ли я тебя к Кюджину, да? Ты сказал, что хочешь от него избавиться. Из-за награды? Это то, за чем обычно охотятся такие люди, как ты, верно? И это причина, по которой ты спас меня? Чтобы не потерять единственную зацепку, которая у тебя была на него? Он попытался придумать объяснение, какую-нибудь причину, которая не будет выглядеть так, будто то, что говорил Джисон, было абсолютной правдой. — Вот почему ты согласился пойти с нами, чтобы посмотреть, появится ли он в какой-то момент. Всё это, всё, что ты делал до сих пор, было притворством. Неужели… неужели я был для тебя просто грёбаной работой, Минхо? Вот что понадобилось Минхо, чтобы сломаться. Поспешно двинувшись вперёд, он попытался схватить руки Хана, прежде чем их грубо отдёрнули от него. — Джисонни, пожалуйста. Это не… слушай, может быть, так всё и начиналось, но теперь всё изменилось. Все вы мне очень помогли. Ты дал мне понять, что у меня есть друзья, что я чего-то стою, что я могу позволить себе быть частью чего-то большего. Есть люди, которые заботятся обо мне так же, как и я о них. Минхо наклонился вперёд и положил руки на шею Джисона, заставляя парня с горькими слезами в глазах посмотреть на него. — Джисонни, уверяю тебя, я уже не тот человек, каким был, когда ты меня встретил. Ты слишком много значишь для меня. Всё, чего я хочу — это быть рядом с тобой и продолжать защищать тебя. Я лю- — Блять, не смей! Не смей говорить, что я для тебя что-то значу! Ты использовал меня! — Джисон резко оторвал руки Минхо от своей шеи, сбросив одеяла, обтягивающие его ноги. — Если хоть что-то из того, что ты сейчас сказал, было правдой, то у тебя было так много шансов рассказать мне обо всём этом. Ты лгал мне всё это время. Ты лгал нам всем! Как я могу верить тому, что ты когда-либо говорил мне, когда ты скрывал от меня что-то подобное?! — встав с кровати, Джисон почувствовал, как у него скрутило живот, хотя он не был уверен, было ли причиной то, что он проглотил раньше, или парень, стоящий перед ним. — Джисонни- — Нет, сейчас говорю я. Было весело? Всё это время играть со мной? Когда я рассказывал тебе о своём прошлом, когда я спрашивал тебя, не оставишь ли ты меня на пляже, когда мы сидели вместе у озера и смотрели на фейерверк, думал ли ты о том, какой же я идиот, что так легко поверил всей твоей лжи? Ты смеялся над идиотом, который влюбился в тебя? Не могу поверить, что я думал, что ты мог бы на самом деле… Тишина громко разорвала комнату, разделяя их ещё дальше друг от друга, чем они уже были. По слезам, которые текли по щекам Джисона, когда он держал голову в руках, Минхо понял, что он абсолютно ничего не может сказать, чтобы исправить ситуацию. Джисон признался, что влюбился в него, точно так же, как Минхо влюбился в младшего, но всё это внезапно разбилось вдребезги, поскольку теперь Джисон знал всё, что Минхо так много раз хотел открыть. — Ты не собираешься попытаться выкрутиться? Ну же, какое у тебя оправдание? Я уверен, что ты придумал один на случай, если мне когда-нибудь удастся всё узнать. — Джисон, я никогда не хотел, чтобы это зашло так далеко. Мне очень жаль. — Серьёзно, это всё? Это всё, что у тебя есть? Ты не собираешься пытаться оправдать всё, что ты сделал? Ты даже не попытаешься отрицать это? — Джисон громко усмехнулся, вытирая глаза, пытаясь избавиться от слёз, которые текли из-за гнева и боли. — Уходи. — Что? Джисон- — Убирайся, Минхо! Я чертовски устал от того, что меня используют! Просто держись подальше от всех нас! Я больше не хочу тебя видеть! Ты меня слышишь?! — Джисон, пожалуйста. Пожалуйста, не делай этого. Минхо сделал последнюю попытку приблизиться к парню, дать ему понять, что его чувства — это не шутка, не игра, но он знал, что не должен идти дальше, когда Хан взял стакан с прикроватного столика и швырнул его за голову Минхо, заставив его разбиться на миллион кусочков, как и его сердце. — Убирайся. Услышав, как голос собеседника дрогнул под тяжестью горя, Минхо решил сделать именно то, о чём просил Джисон. Он не хотел, чтобы тот страдал ещё больше, чем уже, как бы сильно ему ни хотелось остаться. Минхо был причиной слёз, падающих из глаз Хана, а также тех, что сумели вырваться из его собственных. Своим молчанием он разрушил единственный шанс стать частью семьи, настоящей семьи. Он не был уверен, как Джисон объяснит его отсутствие другим парням, но знал, что, какую бы причину он ни привёл, это не заставит его выглядеть хорошо в любом свете, и думал, что это именно то, чего он заслуживает. Джисон был прав, он использовал его, и из всех ужасных вещей, которые он когда-либо делал, последствия этого поступка были самыми болезненными. Он предал доверие Джисона, и это было его наказанием. Глядя на обезумевшего парня в последний раз, прежде чем выйти за дверь, он вбирал в себя всё, что мог, всё, что с самого начала заставило его влюбиться в него. — Джисон, я знаю, что причинил тебе боль и никогда не смогу простить себя, но всё это было не притворством. Прости, — и с щелчком двери Минхо исчез. Ярость, которая удерживала Джисона в стоячем положении, покинула комнату вместе со старшим и заставила Вора свернуться клубком на земле, когда болезненный крик вырвался из его горла. Его пальцы сами собой сжались, когда он несколько раз ударился о землю при мысли о собственной наивности, о том, что он позволил себе поддаться на такую очевидную ложь. Он думал, что он что-то значил для Минхо, как старший значил для него больше всего на свете, но всё это была жестокая шутка. Он был просто пешкой, необходимой Минхо для выполнения задания, и как только его задание было выполнено, Минхо, вероятно, бросил бы своё дело, бросил бы его и ушёл. Крепкие руки схватили запястья Хана, чтобы он не поранил кулаки, поскольку они постоянно ударялись об пол, прежде чем он был заключён в объятия, которые пытались утихомирить все его рыдания. — Джисонни, что случилось? Всё в порядке, ты в безопасности. Где Минхо? Ногти впились в рубашку Кюхуна сзади, когда Джисон попытался ещё сильнее прижаться к тёплому телу старшему. Он попытался что-то сказать, но безуспешно, так как его рот мог издавать только вопли отчаяния. — Тише, тише, тише, Джисонни. Всё в порядке, я здесь. Прошло всего несколько мгновений, прежде чем все остальные появились и встали в дверях, с тревогой наблюдая, как Кюхун гладит Вора по волосам, пытаясь успокоить его.***
Кюхуну потребовалось почти пятнадцать минут, чтобы остановить рыдания Джисона и уложить его обратно в постель. Чан начал вытирать потёки, покрывавшие его щёки, пытаясь понять, что же именно произошло за то короткое время, что он провёл в комнате. Он слышал громкие голоса, но решил, что они доносятся из комнаты другого постояльца гостиницы, но, услышав крик Джисона, понял что ошибся. — Джисонни, где Минхо? Почему он не присматривает за тобой? — прошептал Чан, стараясь, чтобы младший снова не заплакал. — Он ушёл. Все они посмотрели друг на друга, встревоженные двумя словами, которые с такой злобой слетели с губ Вора. — Ушёл? Что значит, он ушёл? Когда он вернётся? — Никогда. — Что?! Они пытались придумать какое-нибудь рациональное объяснение тому, почему Минхо ушёл, ничего не сказав никому из них. Чан подумал, что, возможно, причина, по которой Хан был так расстроен, заключалась в том, что Минхо дал обещание остаться, но, очевидно, нарушил его. Может, путешествие с другими людьми наконец стало для него слишком трудным, но он подумал, что это не имеет смысла после того, как видел, что Минхо был кусочком девяти, который делал их единым целым. — Я заставил его уйти. Сказал ему, чтобы он уходил и никогда не возвращался, что я больше никогда не хочу его видеть. — Джисонни, зачем ты это сделал? Я думал, что ты- — Всё это было притворством. Ничего из этого не было реальным. Он играл с нами всё это время. Он был не тем, за кого себя выдавал. Если раньше они думали, что были сбиты с толку, то теперь в их головах проносились совершенно хаотичные и запутанные сценарии. — Хён, что ты имеешь в виду? Если Минхо не тот, за кого себя выдавал, то кто же он? Вор прикусил губу и понял, что время пришло. Если он собирается дать им понять, почему Минхо больше нет рядом, тогда ему придётся рассказать им всю историю, стоящую за этим. Всё, что с ним случилось, всё, что он был вынужден сделать — теперь он должен был открыться тем, кого называл своей семьёй. — Когда я рассказывал вам о том, как попал в этот мир, то сказал, что Джоми-щи нашла меня в переулке в Хакнале, что она и сделала, но до этого я был здесь недолго. Чанбин в замешательстве склонил голову набок. Он провёл так много времени с Джисоном и думал, что знает почти всё о молодом Воре, но никогда не думал, что он скрывал от него что-то подобное, и не мог придумать причину, почему. — Пожалуйста, прошу, просто сядьте и выслушайте мои объяснения, прежде чем предполагать худшее обо мне. Вы все знаете, кто такой Кюджин, верно? Семь голов кивнули. Даже Сынмин и Чонин, которые большую часть времени проводили в неволе, слышали это имя и причину, по которой он был так печально известен. Никому из них не нравилось, к чему это ведёт после того, как услышали имя такого ненормального человека из уст парня и медленно жестом приказали ему продолжать. Джисон глубоко вздохнул, пытаясь подготовить себя к списку возможных реакций, которые должны были обрушиться на него в любой момент. — Его полное имя Хан Кюджин, и он мой брат. Вор не хотел поднимать глаз, чтобы увидеть выражение шока и недоверия, которое он чувствовал на себе. — Он твой… Джисон, как ты мог не сказать нам об этом? — Джисон почувствовал, как слёзы снова подступили к глазам, когда он услышал разочарование в голосе Кюхуна. — Чтобы защитить вас всех. Чем дольше вы не будете знать о связи между нами, тем больше у вас шансов остаться в безопасности. Я боялся, что он придёт за всеми вами, если узнает, что вы важны для меня. Уклончивый — вот как он выживает, и если бы вы смогли очеловечить его, увидеть, что он не просто кошмар, неуловимая цель, тогда это отметило бы всех вас как лёгкую добычу в его глазах. Чтобы добраться до меня, ему не составит труда причинить вам боль, и я пытался предотвратить это единственным способом, который мог придумать. Вы хотите знать, почему Минхо ушёл и почему меня чуть не убили сегодня ночью? Я расскажу вам о первых двух месяцах, проведённых в Фантазме. Пожалуйста, попытайтесь понять, что у меня не было выбора, когда дело доходило до того, как я действовал. Пожалуйста, попытайтесь понять. Пытаясь оправиться от первоначального шока, вызванного этим открытием, все они столпились вокруг Джисона, чтобы внимательно выслушать его рассказ. — Я вошёл в Фантазм восемь месяцев назад…