Всем, кто ждал пришествия Пауля, посвящается…
Всю следующую неделю Цвен не находил себе места, дожидаясь результатов конкурса. Мы вместе отобрали десять снимков, которые и отправили на сайт. Рихард почти не выпускал из рук планшет, едва ли не каждый час проверяя количество набранных голосов. Меня же не особо волновал результат, и я просто наблюдал со стороны за всеми душевными терзаниями готенка. И, в один из вечеров, вернувшись домой, Цвен, с порога налетев на меня, чуть не сбил с ног. — Закрой глаза. — не позволяя мне даже разуться, он, схватив за рукав куртки, затащил меня в гостиную, и, оставив в полном непонимании, скрылся в прихожей. Присев в кресло, я отвернулся в сторону, слыша только шебуршание за спиной. — Все, можешь смотреть. — уже через пару секунд Рихард оказался рядом в новом черном пальто. Все было в его стиле: — ворот стойкой, короткое, немного приталенное, со множеством ремней на рукавах и кожаными вставками. Цвен, с довольным видом прошелся по комнате, демонстрируя себя со всех сторон. Пальто сидело четко по фигуре. Очередная шмотка вампирского гардероба пополнила его коллекцию. — Ты же догадался, что это означает? — остановившись перед зеркалом, спросил Цвен, ловя мой взгляд в отражении. Конечно, я догадался, но осознанно решил затупить. — Ты сходил в магазин и купил пальто. — безразлично ответил я, и, наконец, сняв куртку, пройдя мимо Рихарда, вышел в прихожую. Реакция была моментальной. Цвен, походу, ожидал, что я должен был ссаться от счастья, радуясь его выигрышу, но мои эмоции оказались противоположными, точнее, вообще никакими. Еще, и сделал вид, будто забыл про его конкурс. — Ты вообще дурак, или прикидываешься? — преследуя меня, Рихард накинулся, как на допросе. — Это же первое место. Я сегодня сертификат получил. Всю неделю тебе говорил об этом, а ты, или в уши балуешься, или у тебя старческая амнезия. Я знал, что Цвен взбесится. Он привык находиться в центре внимания, и я должен был запоминать абсолютно все, что он мне говорит, и участвовать во всех его играх, в которые он посчитает нужным меня допускать, а забыть о подобном значимом для него событии было страшным грехом. — Конечно, амнезия, как ты хотел. — отозвался я, разуваясь, и пряча улыбку. — Сам доживи до моего возраста, -не только амнезия начнется, а еще и маразм. И песок с меня сыпется, ты же сам говорил. Сдерживаясь на последнем дыхании, чтобы не сорваться на смех, я глянул на Цвена. Он, с нескрываемым пренебрежением смотрел на меня, вскинув бровь. — Дебил. — закатив глаза, проговорил Рихард, и уже собирался уйти, но я, схватив его за руку, развернул к себе лицом. — Поздравляю. — усмехнувшись, я несильно толкнул его в плечо. — А ты надменная истеричка, и шуток не понимаешь. И, если ты ждешь, что я должен оценить твою новую шмотку, -то мне нравится, даже очень. Цвен, не моргая, уставился на меня. — Или ты хочешь, чтобы я изошелся на говно, расхваливая, и хватаясь за голову, начал завидовать страшной завистью? И еще на работе всем рассказал об этом? — я вплотную подошел к Рихарду, и он, отступив на шаг, уперся спиной в стену. Повисшее молчание длилось недолго. Цвен, окинув меня с ног до головы холодным взглядом, неожиданно улыбнулся. — Хочу. — хихикнул он. — Только не проси поносить. Все-равно не дам. В этот момент казалось, что он ждет еще чего-то, смотря с какой-то надеждой мне в глаза. Мне дико хотелось его просто обнять и прижать к себе, но… я как всегда проигнорировал сентиментальные позывы и, еще раз улыбнувшись, ушел на второй этаж. Сегодня нужно было успеть перепроверить документы по работе. И я, по обыкновению, с зажатой в зубах сигаретой, сидел за столом, уставившись в экран ноутбука. Цвен, толкнув дверь, зашел в кабинет и молча остановился напротив. Я, не отрываясь, дожидался, когда он выдаст что-то очередное, но Рихард продолжал молчать. — Слова забыл? — спросил я, не глядя на него. — В отличие от тебя я не страдаю потерей памяти. — язвительно усмехнулся он. Все же мне пришлось перевести взгляд с ноутбука на замершего в одной позе Цвена. Цель его визита стала сразу понятна, -на Рихарде была новая кофта с рукавами-перчатками. Тоже черная, только без ремней. Она немного обтягивала его, подчеркивая идеальность спортивной фигуры. — Тоже за первое место? — откинувшись на спинку кресла, на этот раз я, действительно, любовался. Мысленно представляя уже, как он начинает раздеваться и, забравшись ко мне на колени, позволяет ласкать каждый сантиметр своего тела, я отмахнулся от повисшего облака никотинового дыма, одновременно прогоняя нахлынувшие фантазии. Цвен кивнул в ответ и, стянув у меня со стола сигареты, закурил, усевшись в стоявшее рядом кресло. — Ты ужинать не собираешься? — как-то непривычно застенчиво спросил он. — Я вообще-то тебя ждал. — Пока некогда. — я едва заметно улыбнулся, глядя на это неподдельное смущение. — Можешь не ждать, если есть хочешь. — Я подожду. — разглядывая свои перчатки, отозвался Рихард. — Это, кстати, еще не все. У меня есть кое-что и для тебя. Он поднялся и, порывшись в кармане, вытащил кожаный шнурок. Я видел у него на шее такой-же, и Цвен почти никогда его не снимал. Этот был с металлической подвеской в виде буквы «Т». — Специально выбирал. — застегивая сзади маленький карабин, сказал Рихард и, отойдя в сторону, оценивающе посмотрел на меня. — Я понял. — усмехнувшись, я поправил подарок. — Это, типа, чтобы из-за амнезии не забыть свое имя? — При чем тут вообще твое имя? Или ты думаешь, что «Т"-это Тилль? — Цвен расплылся в довольной издевательской улыбке. Затушив окурок, я молча смотрел на него, дожидаясь объяснений. Рихард, затянувшись сигаретой, наклонился над столом, вызывающе прогнув спину, и белое колечко плавно полетело мне в лицо. — Я же тебе говорил, что ты животное. — хихикнул он, щелкнув накрашенным черным ногтем по подвеске и, быстро отошел подальше, чтобы я не успел дотянуться до него. — Vielen Dank Schlampe. — я знал, что в этой ситуации готенок спокойно отнесется к подобной фразе. — Mein persönliches Tier. — наигранно простонав, Цвен, заливаясь смехом, скрылся за дверью.***
За окнами уже смеркалось. Сегодня снова целый день шел снег, и свой очередной выходной я, как обычно, проводил дома, лежа на диване с ноутбуком. Цвен тоже никуда не выходил и, заняв в гостиной кресло, закинув ноги на подлокотник, развалился, уткнувшись в планшет. Свет с кухни только наполовину освещал комнату, и мы сидели в полумраке. Просмотрев пару фильмов, которые Рихард расхваливал, как самые лучшие в жанре ужасов, я начал искать следующий, бегло читая описание сюжетов. Цвен увлеченно во что-то играл, постоянно матерясь, и комментируя весь процесс. Стоявшая между нами на журнальном столе пепельница, в потемках, особенно стала похожа на ежа с торчащими вместо иголок окурками. Но нам обоим было лень подняться и выбросить. Сегодняшний день мы вообще провели в каком-то полусонном состоянии, даже почти не разговаривая, и, погрузившись каждый-в свое. — Тилль, а тебе сколько лет? — вдруг подал голос Цвен, оторвав меня от ноутбука. — 35. — немного задумавшись, ответил я. Последние года три я вообще стал забывать свой возраст, и когда меня вдруг спрашивали об этом, я на некоторое время зависал, вспоминая сначала дату рождения. Все-таки, походу, этот засранец был прав, и до конкретной амнезии мне не долго осталось. — Страшно? — чуть улыбнувшись спросил я. — Да я просто постоянно сравниваю тебя и своего отчима. — Рихард, запрокинув голову на подлокотник, уставился в потолок. — Он старше тебя всего на пять лет, а вы вообще разные. Он скучный. Какой-то весь правильный, как не человек вовсе. И все у него по графику, времени никогда свободного нет. А все разговоры только о том, куда деньги вложить, что нужно в вашей организации улучшить, а что к херам убрать. И всякие только офисы, компании, фирмы, -он с ними общается, как с людьми. Порошок не употребляет, даже ебало никому не набьет. Я не выдержал. Меня просто порвало от этих рассуждений. Размещенный у меня на животе ноутбук из-за моих неестественных содроганий поехал вниз, и я чудом успел его поймать налету. — Ну, вообще-то твой отчим генеральный директор, и он, походу, обязан быть таким. — малость успокоившись, ответил я, все еще периодически давясь непроизвольным смехом. — И потом, я же никому не бью ебало. — А мог бы? — не задумываясь спросил Цвен, вцепившись в меня глазами. — Если в этом будет необходимость. — дотянувшись до лежащей на столе пачки, я вытащил сигарету и, подкурив, затянулся, как глотком свежего воздуха. Я решил, что сейчас, как раз подходящий момент, чтобы и самому задать интересующий вопрос. — А у тебя есть подруга? — я искоса смотрел, как Рихард, потягиваясь в кресле, немного запихнул руку в штаны. — Ну, конечно, есть. — он усмехнулся и, почесавшись, глянул на меня. — Ты ее каждый день в зеркале видишь. — Schlampe gefickt. — швырнув в этого хихикающего засранца зажигалку, я закрыл ноутбук, и, стянув со спинки дивана плед, накинул на ноги. — Мне вообще-то тоже холодно. — Цвен нехотя поднялся с кресла и пошел наверх. — Придется свой плед нести. Ты же не поделишься. Конечно, я бы поделился, даже более чем. Любой намек на близость с ним доводил до эрекции. Даже играючи, — разговорами, заманчивыми жестами и движениями Цвен вызывал во мне непреодолимое влечение. Но я уже не успел ответить, -в комнате Рихарда тихо скрипнула дверь. Неожиданно раздавшийся звонок прервал ненадолго повисшую тишину. Походу, это снова Ирэн, перебрав с вином, примчалась, чтобы напомнить о себе, а заодно выяснить, как я вообще могу жить без нее. Звонок повторился еще более настойчиво. Я, нехотя поднявшись, направился в прихожую, уже заранее морально настраивая себя услышать пьяные страдальческие излияния души фрау куклы. — У нас гости? — Цвен, завернувшись в свой черный плед, с интересом выглянул с лестницы. Я открыл дверь с третьим звонком, и уже с порога собирался предложить Ирэн заказать такси в обратную сторону, но замер, забыв вообще о чем только что думал. На террасе, обивая снег с обуви стоял Пауль. Закутавшись широким шарфом, и спрятав руки в карманы, Ландерс расплылся в улыбке. Он нисколько не изменился с того момента, когда я видел его в последний раз. — Я просто был здесь, неподалеку, и решил заехать. — глядя мне в глаза, проговорил он, будто оправдываясь. — Даже не ожидал, что ты дома будешь. Впав в ступор, я не знал, как реагировать. Конечно, я был рад его видеть, но этот неожиданный визит, казалось, перевернул все с ног на голову. Пауль первым сделал шаг навстречу, прижавшись ко мне. Я невольно обнял его, только сейчас начиная приходить в себя, и от холода зимнего вечера меня пробрала мелкая дрожь. — Не женился еще? — расположившись в кресле напротив, Ландерс окинул взглядом гостиную. — А у тебя здесь все так и осталось. Хотя бы ремонт сделал. Он мягко улыбнулся, косясь на полную окурков пепельницу, и поправил собранные в короткий хвост светлые волосы. — Да не до этого мне. — отозвался я, затягиваясь дымом очередной сигареты. — На работе завал, дома почти не бываю. — А как твоя Ирэн поживает? — усмехнулся Пауль. — Вообще без понятия. Не вижу. Не слышу. Не знаю. И желания нет интересоваться. — стряхнув пепел, я заметил, как Ландерс, словно застыл на месте, неотрывно глядя в сторону лестницы. И, прежде чем я успел повернуться, чтобы выяснить, что же так резко привлекло его внимание, Цвен, оказавшись рядом со мной, уселся на диван. Все уже без слов стало ясно. Рихард, едва заметно улыбнувшись, стянул со стола сигарету и, закурив, манерно выдохнул колечко дыма. Пауль, как завороженный, не сводил с него глаз. Конечно, Цвен спустился безо всякого пледа, оставшись как и был, -в одних своих домашних джинсах. Готенок привык производить впечатление на всех, кто находился рядом, а появиться перед новой жертвой замотанным в покрывало, стало бы полным провалом. И я вполне понимал Ландерса. — Это Цвен. — искоса глянув на откинувшегося на спинку дивана Рихарда, сказал я. — Сын коллеги. Родители в Америке, а я пока за ним присматриваю. — Присматриваешь. — надменно фыркнул он, закатив глаза, но тут же, наклонив голову, с интересом уставился на Ландерса. — А ты, если я правильно догадался, Пауль? — Догадливый. — усмехнулся Ландерс, поудобнее разместившись в кресле. — Тилль рассказывал про тебя. — продолжил Цвен, с наигранно-безразличным видом наблюдая за повисшим в полумраке комнаты очередным рваным колечком сигаретного дыма. — И что же он мог тебе рассказать? — с улыбкой спросил Ландерс. — Правду. — отозвался я, вмешавшись в их диалог. — Как ты знакомишься на улице с упоротыми в хлам прохожими, заманиваешь к себе домой и, пока трахаешь, вырезаешь сердца. Правда, я не знаю, готовишь ты их потом, или жрешь сырыми, об этом ты мне не говорил. — Блять, ну ты как всегда. — прикрыв лицо, Пауль отвернулся в сторону. Рихард, внимательно выслушав меня, сначала тихо хихикнул, но с каждой секундой смех бесконтрольно вырывался наружу, и под конец Цвен, закатываясь хохотом, упал головой мне на колени. Пришлось забрать у него сигарету, чтобы он, случайно, не поджег мой плед. — Тебе обязательно нужно было раскрывать все мои секреты? — проговорил Ландерс с плохо подделанной обидой. Но взгляд снова оказался прикован к извивающемуся на диване Рихарду. Я представлял, о чем он думает в этот момент. Все мысли и желания читались в его глазах, тем более, я слишком хорошо знал Пауля, чтобы ошибаться. А еще я знал, что он никогда не решится первым проявить инициативу в своих влечениях. Будет ходить кругами, стеснительно намекая случайными прикосновениями и взглядами. Не вызывающими и откровенными, как у Цвена, а мягкими и нежными. Ландерс по своей натуре был совершенно не похожим на Рихарда, и в то первое утро, проснувшись у меня, после всего случившегося, он стеснялся смотреть мне в глаза. И, если Цвен привлекал своей безумной игрой, пошлостью и блядскими манерами, то Пауль, -наоборот: нежностью, некоторым смущением и лаской. Немного успокоившись, Рихард, хохотнув в последний раз, плавно потянулся, как кошка и, уселся, поджав под себя ноги. Волосы растрепались, черными прядями упав на лоб, и он одним движением убрал их назад, улыбаясь, и искоса поглядывая на меня. — Где сигарета? — наконец опомнившись, Цвен потянулся к пепельнице, но тут же с недовольным видом отдернул руку. — Такой срач, а ты даже убрать не можешь. Скоро окурки на стол посыпятся. Он поднялся, поправил немного сползшие с задницы джинсы и, взяв стеклянную коробочку, направился на кухню. Пауль проводил его взглядом. — Ну, и как? Справляешься с присмотром? — чуть тише спросил он, краем глаза косясь в сторону кухни. — А ты сомневаешься? — усмехнулся я. Послышалась короткая мелодия открывшейся дверцы холодильника и звон посуды. Цвен, выглянув из-за угла, постучал пальцами по стенке, привлекая мое внимание. — К тебе гости пришли, а ты даже за стол не догадаешься пригласить. — надменно произнес он. Но от ужина Ландерс отказался. — Коньяк принеси. — сказал я, надеясь, что Рихард, уже скрывшись из вида, меня услышит. Ландерс заерзал в кресле, присаживаясь поудобнее. По любому, стояк мешает.— пронеслось в голове и я улыбнулся мимолетной мысли. И в этот момент у меня возникла другая, совершенно безумная, никак не укладывающееся в голове мысль. Все это время наблюдая за Паулем, за его плохо скрываемым запретным желанием, я решил просто сделать ему подарок. Скорее всего, мне было интересно, что из этого получится. Меня сейчас не особо напрягало даже то, что Ландерс может трахнуть Цвена. Все-таки, это Пауль, а не кто-то левый. Я бы и сам был не против проделать с Ландерсом то же самое, чтобы просто вспомнить прошлые ощущения. Я подозвал его к себе, и, когда он поднялся, невольно глянул на немного выпирающий под тканью брюк член. Все-таки, я догадался, из-за чего Пауль весь извертелся в кресле, тщательно скрывая причину своего неудобства. Он присел рядом и я, немного приобняв его, тихо шепнул на ухо: — Если хочешь, я могу с ним договориться. Ландерс, подняв на меня глаза, смущенно улыбнулся. — Думаешь согласится? — недоверчиво спросил он, и щеки уже немного покраснели от прозвучавшего предложения. Я молча кивнул и оставил его наедине с фантазиями. В том, что Цвен не откажется, я был уверен. Застав Рихарда на кухне, разливающим коньяк по бокалам, я подошел к нему со спины почти вплотную. — Я сам принесу, можешь не помогать. — не поворачиваясь усмехнулся он, и вызывающе толкнулся задницей. От разыгравшегося воображения о предстоящем безумии, меня невольно бросало в жар, и я моментально среагировал на это его движение, схватив за бедра и прижав к себе. — Вообще-то я тебе ничего не должен. — вполоборота глянув на меня, Цвен улыбнулся уголками губ, но даже не пытаясь освободиться. — Хочешь заработать? — ловя знакомый горький запах его парфюма, я едва коснулся щекой растрепанных волос. Цвен, ловко изогнувшись всем телом, все же повернулся ко мне лицом и удивленно уставился в глаза. — Ты прямо здесь собираешься? А как же твой Пауль? — он резко осекся, приморозив меня взглядом, и я не мог понять, какие мысли проносятся в его голове. Эмоции менялись настолько быстро, что я не мог зацепиться ни за одну из них. Все резко пропало. Он смотрел совершенно пустыми глазами и, пренебрежительно улыбнувшись, глянул мне через плечо в сторону гостиной. — Или ты хочешь, чтобы я с ним? — в голосе слышалась какая-то незнакомая до этого дрожь. — Угадал. — я продолжал прижиматься к нему, упираясь уже достаточно ощутимым стояком. — Какая тебе разница, с кем? Ну, и его ты и сам можешь трахнуть. Цвен на мгновение перевел на меня холодный взгляд. Положив руку на голову, поглаживая, и до боли стягивая волосы, он только сильнее возбуждал этим. — И правда, какая мне разница, с кем. — безразлично произнес Рихард и, несильно оттолкнув меня, взял со стола наполненные бокалы. Может, мне и надо было уйти, позволив им остаться наедине, но из-за нездорового интереса я, проигнорировав все правила приличия, уселся в кресло, и, ощущая себя зрителем запрещенной картины, с нетерпением дожидался начала. Пауль, явно нервничая, немного отпил из протянутого ему Цвеном бокала и, подняв глаза, застенчиво улыбаясь, посмотрел на меня. — Все нормально. — зажав в зубах сигарету, сказал я. — Не стесняйся, здесь все свои. Рихард, по привычке, раздвинув колени, подсел к нему ближе. — А ты правда, стесняешься? — усмехнулся он и, взяв за плечо, развернул к себе. Ландерс, с той же смущенной улыбкой смотрел на него, словно ощупывая взглядом все его тело, расслабленную, вполне доступную позу и, на мгновение задержавшись на лице, отвел глаза. — Просто непривычно как-то. — тихо ответил Пауль, и, осторожно положив руку Цвену на колено, провел вверх. Рихард, пошло улыбнувшись, откинулся на спинку дивана, чуть шире раздвинув ноги. Ландерс неуверенно гладил его, сжимая внутреннюю сторону бедра. Я вообще не понимал, как он сдерживается. Цвен, расхаживая по дому в этих своих джинсах, никогда не застегивал ширинку, и уже давно можно было стянуть их с него. Тем более, он всем своим видом открыто предлагал себя. Цвен и сам, походу, не мог дождаться, когда Пауль решится сделать что-то подобное. — Это не страшно. Не бойся. — он спустился чуть ниже, и рука Ландерса оказалась на нужном месте. Пауль нервно сглотнув, не отводя взгляд от этого засранца, наконец, ласкал там, где и было нужно. Под тканью джинсов уже четко было заметно стояк. Цвен, прикусив губу, едва слышно постанывал, и терся об ладонь. Это, наверное, и было то, что постепенно начало расслаблять Ландерса. Наклонившись, он слегка покусывал мочку уха, целовал шею, спускаясь к ключице и, всё же, догадавшись стянуть ниже с Цвена штаны, уже вовсю ласкал его член. — Ты так быстро возбуждаешься. — шепнул Пауль, но мне все это было достаточно хорошо слышно. Походу, в подобном состоянии, обостряется и зрение, и слух, и чувствительность становится намного тоньше, и все ощущения, будто, окрашиваются новыми красками. Рихард, притянув его к себе, нежно целовал в губы, -то заманчиво облизывая кончиком языка, то забираясь внутрь. Оторвавшись, неожиданно, он уставился на меня. Ландерс надрачивал ему, тот толкался в его ладонь, шумно выдыхая сквозь зубы, но застывший на мне, полный похоти взгляд, блядская улыбка и едва заметное шевеление губ, -как немой шепот. Тилль.— извращенное воображение заставило меня слышать только это. Цвен, игриво закусив кончик пальца, продолжал смотреть на меня, одновременно поглаживая через брюки стояк Пауля. Теперь я уже точно не мог никуда уйти, прикованный взглядом и стонами готенка. Оставалось только наблюдать, что будет дальше. В паху конкретно ломило от перевозбуждения, и может, все-таки придется прерваться и бежать в душ. Но пока я еще держался. Цвен, поднявшись, сам снял джинсы и, не дожидаясь, когда Ландерс сообразит, забравшись верхом к нему на колени, стащил кофту. — Блять. — вырвалось у Пауля, когда он, приобняв Рихарда за талию, опустил руки ему на задницу, поглаживая ягодицы. — Ты просто чудо. — Штаны сам снимешь. — завалившись на диван, Цвен закинул одну ногу на спинку, и снова мельком глянул на меня. Холодные глаза блестели. Тихий шепот, в котором я отчетливо слышал свое имя, сводил с ума, заманивая в эту очередную игру. Ландерс, освободившись от одежды, наклонившись, провел языком по животу Рихарда. Цвен чуть вздрогнул и, запрокинув одну руку за голову, наблюдал, как Пауль нежно ласкает его, переместившись на внутреннюю сторону бедра, целует, слегка зажимая губами кожу, растирая пальцами по головке выступающую прозрачную смазку. Я удобнее пересел. Стояк мешал. И, когда губы Ландерса чуть сжали головку члена Рихарда, я замер. Меня не по детски бросало в жар от всего происходящего. Цвен, вцепившись Паулю в волосы, немного подался вперед, всунув ему в рот наполовину. От его стонов у меня кружилась голова. Он извивался, продолжая толкаться. Ландерс умел отсасывать, правда, не так, как Рихард, -нежнее, и не напоказ, но судя по всему тому, что происходило с Цвеном, ему это безумно нравилось. Слюни текли на яйца и Пауль, намочив палец, гладил его по промежности, аккуратно лаская подставленную жопку. Он не вводил полностью, -только немного, постепенно растягивая у входа. — Давай уже. — шепнул Цвен, сильнее схватив Ландерса за волосы. Я не знал, есть ли у Пауля смазка, и о том, чтобы взять ее, походу, вообще никто не позаботился. Самому идти наверх, и рыться в тумбочке готенка мне не хотелось. Я не мог позволить себе пропустить ни один момент этого представления. Но Ландерс, на время прервавшись, поднял с пола брюки, и все же достал необходимую вещь. Значит, собираясь сюда, заранее подготовился. — решил я, глядя, как Пауль, выдавив гель на пальцы, начинает медленно вставлять один в мокрый проход Цвена. — Можешь сразу двумя. — я просто уже не сдержался. Ландерс, улыбнувшись, посмотрел на лежащего перед ним, с раздвинутыми ногами, в ожидании готенка. — Можешь и двумя. — глянув на меня, Рихард заманчиво прикусил губу, и игриво поманил пальцем. Но я не сдвинулся с места. Это просто его очередная игра, и я вообще не понимал, для чего он это все делает. Походу, решил довести меня до помешательства, чтобы я кончил прямо в штаны, сидя в кресле. Один негромкий вскрик Цвена, почти сразу переходящий в стон, и Пауль, всовывая оба пальца до основания, казалось, что сам сходит с ума, продолжая слизывать смазку с его головки, немного вбирая член в рот, и снова выпуская. — Блять. — довольно прошипел Рихард сквозь зубы. — Я по-настоящему хочу, а не пальцами. И, пока Ландерс растирал гель по своему стояку, я снова поймал на себе взгляд Цвена, и беззвучный, зовущий шепот сорвался с его губ. Это было как в той песне, которую мы слушали, сидя в его комнате, среди сказочных теней, -про то самое неизвестное зло, заманивающее путников в глубь мрачного леса. — Заткнись. — шепнул я, но так, чтобы он услышал. В ответ: -лишь блядская улыбка, тихий смех, и стон от первого проникновения. Пауль делал все аккуратно, входя не полностью, покрывая поцелуями шею и грудь Цвена, но Рихард, притянув его к себе, уже сам двигался, пропуская глубже, и, заставив наклониться, что-то тихо сказал на ухо. Ландерс, несколько удивленно посмотрел на него, но, улыбнувшись, походу, согласился. Неожиданно отстранившись от Цвена, он присел на диван. Я уже думал, что сейчас они поменяют позу, и все продолжится, но Рихард, поднявшись, подошел ко мне и, забравшись на колени, одной рукой приобнял за шею. Я ждал, что будет дальше. Прикосновения к горячему телу только еще больше возбуждали. Готенок, повернув меня к себе лицом, начал покусывать за губы. Сначала мягко, потом сильнее, больно, доводя до исступления. Я чувствовал, как засунув свободную руку мне в спортивки, ласкает член, слегка сжимая и поглаживая. — Мог бы уже и подрочить. — вызывающе глядя в глаза, усмехнулся он и, не дожидаясь, когда я соображу, что ответить, встал, и, взяв меня за руку, заставил подняться. — Пойдем. — Цвен легко увлекал за собой, с едва заметной манящей улыбкой и, дойдя до дивана, забравшись проворными пальцами под футболку, потянул вверх, помогая снять. — Дальше сам справишься. — Заскучал? — усевшись рядом с Паулем, он долго целовал его в губы, в шею, -жестко, оставляя следы от засосов. — Так не надо. — слабо протестовал Ландерс, но не особо сопротивлялся. — У меня же подруга. Увидит. Но Рихард, казалось, не слышал его, продолжая увлеченно издеваться и, спустившись с дивана на пол, встал на колени, начав то же самое проделывать с его нижней частью тела, только уже нежнее, и, полностью взяв член в рот, подняв глаза, наблюдал за реакцией. Я помнил этот взгляд. Точно также он смотрел и на меня. Но сейчас не было прежних слез, только слюни, и мокрые губки, скользящие по члену Пауля. Ландерс, постанывая, старался не смотреть на него и я, взяв его за подбородок, повернул к себе лицом. — Ну как, нравится? — спросил я, глядя на довольную смущенную улыбку. Цвен оторвался от своего занятия, и, аккуратно обтерев губы, встал, и, взяв тюбик со смазкой, присел на диван, поманив меня пальцем. Я не знал, что он задумал. Это была его игра, его правила, и он делал все, что хотел. Рихард сам растер гель по моему члену. — Ты же не будешь против помочь? — шепнул он на ухо, слегка прикусив мочку. — Догадаешься, что делать. Повернувшись спиной, Цвен верхом уселся ко мне на колени и, немного придвинувшись, обернулся через плечо. — Не догадался? — наигранно расстроившись, поинтересовался он, касаясь языком моих губ. — Просто придерживай. И все. Рихард приподнялся, немного изогнувшись, откинулся назад, и уперся руками в спинку дивана. Постепенно начав опускать вниз, наткнулся жопкой на стояк. В этом и пришлось помогать, -держать член, пока он полностью не сядет. Сначала Цвен двигался сам, немного медленно, привыкая к новым ощущениям. Запрокинув голову, подставлял свои влажные горячие губки, и, хотя я видел все, что он только что вытворял ими, не мог сдержаться, от коротких, рваных поцелуев. Готенок стонал мне в рот, разгоняясь и начиная сбиваться с ритма. Теперь пришлось взяв за бедра, двигаться самому, держа на весу его задницу. Ландерс все это время, сидя рядом, казалось, пребывал в каком-то шоковом состоянии. — Ну иди сюда. — сквозь зубы прошипел Цвен. Пауль немного приблизился и Рихард, схватив его за волосы притянул к себе. — Давай, возьми. — отпустив Ландерса, он, обхватив пальцами свой член, несколько раз скользнул рукой по всей длине. Я и сам, можно сказать, малость потерялся от такого, не ожидая, что у Цвена настолько изощренные фантазии. Ну, по крайней мере, теперь я знал, насколько испорчен этот засранец. Держать его задницу пришлось еще крепче, чтобы он не двигался, и Пауль, случайно, не прикусил ему. Но, одновременно трахая, это было достаточно тяжело сделать. Чувствуя, как он специально сжимает мышцы, обхватывая ими мой хуй в себе, сдерживаться становилось все труднее. Я смотрел, как Ландерс, стоя на коленях, отсасывает у него. Сам Пауль не смотрел ни на меня, ни на Цвена, опустив глаза. От привычки Рихарда постоянно вцепляться в волосы, хвостик Ландерса растрепался. Из-за смущения и возбуждения щеки совсем покраснели. Но я знал, что ему нравится, просто помнил, что подобное с ним было и раньше. И мне напрочь сносило голову от блядства Цвена и застенчивости Пауля. — Сучка. — шепнул я готенку, когда тот в очередной раз вполоборота повернулся лицом, ловя мои губы. — Откуда у тебя такие фантазии? — Ну, тебе же нравится. — выдохнул он, гладя по голове Ландерса. — И ему нравится. Вы сами хотели. — Можно и по-другому. Тебе тоже понравится. — разыгравшееся воображение толкало на безумие. — Хочешь Пауля трахнуть? — Хочу. — тихо простонал Цвен, заставляя того двигаться быстрее и полностью заглатывать. Прервавшись на несколько минут, чтобы покурить, я заранее знал, как все произойдет дальше, но Ландерсу ничего не сказал, объяснив только Рихарду, что от него требуется. Я даже малость сомневался, что Паулю это точно понравится, но уже не мог остановиться. Завалившись на диван, Цвен, как всегда, играючи, на показ, растер смазку по своему члену. — Может, поменяемся местами? — прижимаясь к Ландерсу, предложил он. Пауль был не против. Рихард и в этот раз сам выбрал позу, затянув Ландерса сверху. — Пиздец, как узко. — улыбнулся Цвен, когда только начал вводить головку. Пауль осторожно опускался, упираясь руками в грудь Рихарда, постепенно пропуская внутрь. И, когда член вошел наполовину, Цвен, схватив его за бедра, резко толкнулся вверх, заставив Ландерса вскрикнуть. Но дальше пошло быстрее, и, проникая глубже с каждым движением, он вскоре полностью всунул. Мне оставалось только дождаться, когда мышцы больше растянутся. Цвен трахал его, придерживая за бедра, и Ландерс, окончательно расслабившись, уже не стесняясь, постанывал, целуя искусанные губы готенка. Рихард наблюдал за мной и, в нужный момент, обняв Пауля, прижал к себе. Поза была самая подходящая. — Замри, и только не сокращайся. — шепнул Цвен ему на ухо. Ландерс, улыбнулся, в непонимании глядя на него, и резко вздрогнул, только когда почувствовал новую порцию смазки, растираемую около прохода. Он обернулся через плечо, уставившись на меня. — Тише. — шлепнув его по заднице, я осторожно начал вставлять палец. Цвен так и не вышел, оставаясь внутри, и впихнуть было не очень просто. Пауль зажимался, но Рихард, нежно целуя, отвлекал его, заставляя расслабляться. Войти вторым оказалось сложнее, я старался делать все, как можно аккуратнее и Ландерс, сжав зубы, терпел, пока оба пальца не оказались в отверстии. Самому же терпеть и ждать, когда он растянется, становилось невозможно. Я быстро нанес смазку на головку члена и вытащил пальцы. Пауль вскрикивал и завывал, но вырваться так и не пытался. Цвен крепче прижал его к себе, успокаивая поцелуями. Скользнув головкой внутрь, я ощущал, как вплотную прижимаюсь к члену Рихарда своим, трусь об него, проникая все глубже. Можно было уже давно засадить по самые яйца, -от смазки все скользило, если бы не вопли Ландерса. — Потерпи. Скоро будет хорошо. — шептал Цвен, гладя его по голове. И я, не в состоянии сдерживать себя, начал двигаться чуть быстрее, уже не обращая внимания на завывания. Рихард замер, и, пошло улыбаясь, стирал слезы с лица Пауля. Осторожничать просто не получалось, я разгонялся, полностью входя в него. — Блять, ты об меня трешься. — Цвен, постанывая, впился ногтями в спину Ландерса так, что на коже оставались характерные бело-розовые полосы. И от всех этих ощущений, казалось, что отнимутся ноги. Член вовсю скользил в узкой заднице Пауля, и я вдалбливался в него, с каждой секундой теряя контроль, с каждым разом все больше сбиваясь, от каждого нового стона забывая обо всем на свете. Сознание отключилось, по спине пробежала дрожь и, сжав бедра Ландерса, я кончил, на мгновение вообще потеряв всякую связь с реальностью. Перебравшись в кресло, я вытряхнул сигарету из пачки и закурил. Сердце, все еще бешено стуча, казалось, что проломит грудную клетку, но я медленно приходил в себя. Цвен, отпихнув Ландерса, снова занял более привычную для него позу. Лежа на спине и раздвинув ноги, он облизнул пересохшие губы. — Иди сюда. — поманив измученного Пауля блядской улыбкой, Рихард закинул руки за голову. У Ландерса после всего случившегося упал член, -походу, он никак не ожидал ничего подобного. Но останавливаться Пауль, явно не собирался и, надрачивая, покрывал поцелуями лицо готенка. Проникновение уже не сопровождалось такой бурной реакцией, как в первый раз. Цвен только глубоко вздохнув, тихо постанывал, пока Ландерс, входя полностью, чувственно трахал его, как какую-то королеву. Всего на мгновение Рихард посмотрел на меня и, поймав мой взгляд, язвительно улыбнулся. Та же самая улыбка у него была, когда Ирэн застала нас в его комнате. Но только сейчас она адресовывалась мне. Цвен, немного подняв ноги, сам начал толкаться навстречу, разгоняясь, и подбирая нужный темп. Стоны становились громче, и изящные, не совсем мужские пальцы, крепко вцепились в предплечье Пауля. — Как хорошо. Только давай чуть быстрее. — шепнул он. Но шепот был поддельный, -не тихий и еле различимый, а достаточно слышимый. — Глубже. — выстанывал Цвен, одновременно передергивая. И в этот момент я почувствовал, что его довольное выражение лица, шлюханские манеры, и то, что эта сучка, кайфуя, извивается под Ландерсом, вызывают какие-то неопределенные эмоции, которые мне абсолютно не нравятся. Пауль, прикусив губу, резко, и до самого основания входил в подставленную дырку. Движения стали жестче, и готенок, запрокинув голову, уже не обращал на меня никакого внимания. Брызнув семенем себе на живот, он все еще продолжал постанывать, дожидаясь, когда кончит Ландерс. И, через пару минут, Пауль, резко всунув, замер, прижимаясь к Цвену. Сразу после всего представления, Рихард, стащив сигарету, скрылся в ванной, оставив нас наедине. Ландерс, вытянувшись на диване, и тяжело дыша, замученный, но со счастливой улыбкой повернулся ко мне. — Походу, вы меня порвали, суки. — выдохнул он. — Но этот твой Цвен-просто чудо. Я и сам знал об этом. Того, что я испытывал с готенком, не было ни с кем,: ни с одной шлюхой, ни с Паулем, ни с бывшей женой,-вообще ни с кем. Рихард был единственным, кто доводил меня до состояния полной потери контроля над собой. — Только он, как бы, не бесплатный. — наконец, натянув штаны, сказал я. — За все платить приходится. Но для тебя, можешь считать, -это подарок. Уже собираясь, Ландерс, подойдя к зеркалу, внимательно осмотрел свою шею на наличие засосов. Потом, задрав кофту, долго пытался стереть с груди один из них, до последнего надеясь, что выпачкался краской, но осознав, в какую затруднительную ситуацию попал, тяжело вздохнув, одернул кофту. — Придется хотя бы несколько дней как-то скрывать все это. — накинув пальто, усмехнулся он. — А то заметит, -истерику закатит. — Думать надо было. — усмехнулся я, открывая ему дверь. — Когда решил с подругой жить. — Ну, во всем есть свои плюсы. — весело отозвался Пауль, глянув мне через плечо в гостиную. Готенок, разместившись на диване, с бокалом коньяка в одной руке, и с сигаретой-в другой, расслабленно наблюдал за нами. — Du bist ein kleines Wunder. — Ландерс помахал ему на прощание. Цвен, безразлично улыбнувшись, махнул в ответ, пуская колечки дыма. Присев напротив Рихарда, я положил на стол две купюры по сто евро. Он, молча взглянув на деньги, плеснул в свой бокал коньяк, и с прежней надменностью посмотрел на меня. — Мало. — привалившись к подлокотнику, сказал Цвен. — Здесь только за одного. Я не ожидал такого поворота. От его наигранно серьезного вида было смешно. — Так ты сам захотел втроем. Сам меня затащил. — усмехнулся я. — Ну, так ты же не отказался. — отозвался он, манерно держа бокал. Я не стал с ним спорить. Просто не хотелось. Походу, глупо было полагать, что он, действительно, сделает скидку. И, достав из кармана еще две такие-же купюры, я положил сверху. Цвен, быстро влив в себя коньяк, взял деньги, и, не говоря ни слова, пошел наверх. Такого я тоже не ожидал. Я думал, что он останется, и мне, как обычно, придется самому сгонять его с дивана. Последнее время так и было, -он засиживался в гостиной допоздна. Иногда, -просто уткнувшись в свой планшет; иногда, -доставая меня своими разговорами. Сейчас же я сам был не против поговорить, но Цвен, нарушив уже сложившуюся традицию, ушел в комнату. Уже засыпая, завернувшись в плед, я еще некоторое время слышал доносящуюся со второго этажа тоскливую эльфийскую песню про мрачный лес и затерянные детские души.