Одиссея капитана Влада

А наутро домовушка Хени объявила им, что Лили очнулась. — Очнулась? Как она? — тут же вскочил Влад и поспешно прикрылся простынёй, потому что пижама, в которой он ложился спать, подевалась неизвестно куда. Домовушка же осталась совершенно невозмутимой и спокойно сказала: — Юная мисс была очень удивлена местом своего нахождения и спросила у госпожи Андромеды, где она находится и не значит ли это, что её продали. Госпожа Андромеда заверила юную мисс, что она находится в доме Древнейшего и Благороднейшего Рода Блэк, который никогда не опускался до того, чтобы покупать юных девушек. Госпожа Андромеда сказала юной мисс, что здесь ей никто не причинит вреда, и она скоро познакомится со своим братом, крестником Лорда Блэка. После этого юная мисс немного успокоилась и отдала должное завтраку, а Госпожа Андромеда рассказала ей о некоторых обстоятельствах её появления в доме. Госпожа Андромеда была очень тактична, но юная мисс всё-таки расстроилась, следствием чего стал мощный стихийный выброс… — О, Мерлин! — воскликнул тоже проснувшийся Регулус. — Анди и Лили не пострадали? — О нет, — ответила Хени. — Госпожа Андромеда — опытный целитель, она защитила себя и юную мисс. А излишек магии поглотил Камень Рода, так что всё в порядке. Хазелиус говорит, что к обеду гостевая комната, в которой ночевала юная мисс, будет лучше новой. — О как… — пробормотал Регулус. — Сильна… Надо учить как можно скорее… Необученная Наследница в таком возрасте — это катастрофа… — А где сейчас Лили? — встревожено спросил Влад. — Юная мисс в оранжерее, — ответила домовушка. — На шум приползла змея Лорда Поттера и начала шипеть. А юная мисс ей ответила… — Парселтанг! — в полном восторге воскликнул Регулус. — Значит, он тебе не от крестража достался, Гарри! — Конечно, нет, — проворчал Влад. — Крестраж давно тю-тю, если бы парселтанг был привнесённым, то и он бы исчез. Но способность говорить со змеями у меня никуда не делась. Значит, это наследственное. И логично, что моя сестра-двойняшка тоже её унаследовала. Но Хени, что там дальше было? — Змея Лорда Поттера призвала мудрую птицу, и она своими словами успокоила юную мисс, — ответила Хени. — Она решила немного побыть в оранжерее — ей там понравилось. По её словам, их редко отпускали за пределы пансиона, а оранжерея такая большая… — Бедная девочка… — вздохнул Регулус. — Вообще-то нам давно пора быть на ногах и позавтракать, — заметил Влад. — Надеюсь, что Лили уже достаточно успокоилась и готова к встрече со мной. Регулус коротко кивнул, и Влад отправился в ванную приводить себя в порядок. К завтраку они спустились вместе. В столовой уже собрались почти все обитатели дома на Гриммо за исключением детей и няни юного Скорпиуса. Лили привела Андромеда, девушка заметно смущалась, но старалась держаться, хотя было видно, насколько ей в новинку окружающая обстановка. — Вот, Лили, — спокойно сказала Андромеда, — позволь тебе представить всех присутствующих. Лорд Сириус Блэк, Глава Рода Блэк, его младший брат Регулус Блэк, моя сестра Беллатрикс, Благородная вдова Лестрейндж, мой муж Теодор Блэк-Тонкс, гость дома Томас Марволо Риддл, будущий Лорд Гонт… И, наконец, Гарри… Он Лорд Поттер, наследник Блэк… и твой брат. — Меня зовут Лили Вайолет Гассоне… — тихо сказала девушка и благовоспитанно сделала книксен. — Во всяком случае, всегда звали… После этого она замерла, не решаясь сдвинуться с места и неотрывно глядя на Влада. А Влад замер, глядя на девушку, словно загипнотизированный. На него снова нахлынули детские воспоминания Гарри — такие неясные, словно немного размытые… и такие незабываемые. Лили показалась Владу удивительно похожей на свою мать — такие же яркие зелёные глаза и рыжие волосы, такая же нежно-бело-розовая, словно зефирная кожа, с еле заметными пятнышками веснушек. Девушке явно пошли на пользу старания целителей — теперь она не выглядела истощённой узницей концлагеря, как тогда, в больнице. Воспоминания Гарри наложились на эту, новую Лили, и Влад понял, что испытывает к девушке удивительную нежность — именно как к близкому человеку, как к сестре, и никак иначе. — Лили, — сказал он, вставая, — сестра… Девушка словно отмерла, а потом неожиданно сделала несколько порывистых шагов вперёд и бросилась на шею Владу. — Гарри! Я знала, я знала, что я не одна! Что ты меня найдёшь, что не позволишь миссис Энни отдать меня никому! Я видела во сне, что ты попал к плохим людям, что они мучают тебя… Мне было так больно, я боялась, что ты умрёшь… Я так не хотела оставаться одна… Я уснула… Я не хотела просыпаться, я видела, как ты ушёл, а потом снова вернулся… Ведь ты вернулся, правда, Гарри? Теперь всё будет хорошо? И она судорожно разрыдалась, уткнувшись носом в плечо Владу. — Обязательно будет, — твёрдо сказал Влад, бережно поглаживая вздрагивающие от рыданий плечи. — У нас обязательно всё будет хорошо. Просто не может не быть. Лили немного успокоилась, но отходить от Влада решительно отказалась, так и села рядом с ним на соседний стул. А Влад удивлялся сам себе. Леди Вальпурга уже рассказывала ему про связь близнецов… только Влад ни разу не был Лили близнецом. По крайней мере, ментально. А вот поди ж ты — девушка почти сразу ощущалась как что-то своё, родное и близкое, как человек, которого хотелось защитить от всех страданий и бед. Влад вздохнул — он неотвратимо обрастал в этом мире дружбами, привязанностями, любовью… А вот теперь и сестрёнка появилась. Хорошо-то как… Лили словно почувствовала исходящую от Влада волну любви и приязни и постепенно успокоилась. Настолько, чтобы чинно усесться за стол и извиниться за своё неподобающее поведение. — Да не чинись, деточка… — раздался голос Вальпурги, появившейся, как всегда, абсолютно по-английски, то есть незаметно. — Какое это неподобающее поведение? Брата всё-таки обрела, родную душу. Неподобающее поведение — это когда Лорд Блэк благородную вдову Лестрейндж по всей гостиной Жалящими гоняет, а она ему в отместку рога отращивает. И хвост. — Ой… — пискнула Лили. И неожиданно спросила: — С кисточкой? — Ага, — тут же выдала Вальпурга. — Красно-золотой и пушистой. Как у истинного гриффиндорца. Лили немного испуганно взглянула на Беллу, потом на Сириуса… И неожиданно рассмеялась. Хороший у неё был смех, заразительный, и Влад про себя порадовался, что на долю этой девочки не выпало ничего по-настоящему ужасного. И хорошо, что она не осознавала, что проделывает с ней чёртов санитар… Ничего, пусть пока проклятая парочка полежит себе под действием проклятья, а вот когда нужно будет Поттер-мэнор открывать… Он же обещал Плоткину яйца отрезать? Вот и исполнит своё давнее обещание… Заразительный смех Лили поддержали все, а потом Сириус сказал: — Это почтенная леди — моя матушка, леди Вальпурга Блэк, которой мы с Реги обязаны природной живостью характера. Как видишь, Лили, даже покинув нас телом, матушка всё равно присутствует рядом с нами и неустанно печётся о благе Рода. — Вот завернул, — проворчала Вальпурга. — Сири, ты не на заседании Совета Лордов. Не пугай девочку. Тут в разговор вмешалась Белла, за ней — Андромеда, и завтрак пошёл в тёплой, дружественной обстановке. А вот после завтрака Сириус сказал: — Лили, нам с Гарри нужно с тобой поговорить. Ты ведь не против? — Нет, — тихо ответила Лили, опустив глаза. — Можно я тоже с вами? — тут же заявила Белла. — А то вас двое, а она одна. Девочке нужна будет моральная поддержка. Лили кротко кивнула, похоже, напористость новой родни её слегка ошарашивала. И ещё… Влад почувствовал, как девушка напряглась. — Лили, — мягко сказал он, — мы просто поговорим. О твоём прошлом… и о будущем. Всё будет хорошо… — О… будущем? — с некоторым испугом спросила девушка. — Меня… меня продадут? — В смысле? — обалдел Влад. — Продадут? Кто? — Мадам Гэвин всегда говорила нам, что мы все — бастарды, позорящие волшебный мир, и живём только из милости наших родственников… — опустив глаза, проговорила Лили. — И что нам сильно повезёт, если кто-то решит взять нас в жёны. Мы должны будем благодарить наших будущих мужей, если они сделают нас порядочными женщинами. И что для большинства из нас будущая реальность — это контракты на вынашивание… А если мы и к этому окажемся не способными — то нас продадут в наложницы к знатным людям… Ведь родственники должны получить обратно те деньги, что потратили на наше образование и воспитание. — То есть, — ошеломлённым голосом сказал Сириус, — ты считаешь, что мы можем тебя только продать подороже? — Я… я не знаю… — всхлипнула Лили. Влад снова подошёл к девушке и обнял её. А потом сказал: — Во-первых. Никакой ты не бастард. Ты родилась в законном магическом браке. Это так, к слову. Во-вторых. Никто тебя никуда продавать не собирается. И замуж никто силой отдавать не будет. Пока сама не захочешь. Говоря о твоём будущем, мы с Сириусом имели в виду твое образование и дальнейшую жизнь. Ты у нас, видишь ли, Наследница Рода. Так что учиться придётся очень многому. И я не для того тебя искал, чтобы отдавать неизвестно кому. Понимаешь меня, Лили? — Ага, — тихо всхлипнула девушка. — Простите… — Не за что тебе просить прощения, — сказала Белла. — Ты сейчас просто напугана и смущена. Ничего, всё образуется. Всё будет в порядке. Ты уж поверь, я знаю. С таким братом, как Гарри, тебе больше нечего бояться. Веришь? Лили подняла голову, посмотрела на Беллу, а потом встретилась глазами с Владом. И он увидел вдруг возникшее в её взоре неуловимое, но такое яркое сияние — то самое, которое маленький Гарри видел во взоре своей матери. Старшей Лили. — Верю, — произнесла девушка. И это был первый шаг к тому, что Лили стала частью семьи, жившей в доме на Гриммо. Медленно, постепенно ей рассказали всю трагическую историю семьи Поттеров, историю Гарри… А о себе Лили рассказала сама. Правда, в её короткой жизни было не так уж много событий — она росла в пансионе мадам Гэвин почти с рождения. Воспитанниц в пансионе было не так много — в разное время от тридцати до сорока девочек разных возрастов. Всё-таки услуги мадам Гэвин были недёшевы. Девушки находились в пансионе до совершеннолетия, потом их забирали. О родителях своих воспитанницы имели самое смутное представление — в том плане, что они вообще были. На памяти Лили никого из воспитанниц никто из родни никогда не навещал, никто не присылал подарков, не писал писем. Мадам Гэвин, когда воспитанницы подрастали достаточно, чтобы понимать суть её нравоучений, проводила с ними беседы и поясняла, что все они имеют запятнанное происхождение и появились на свет как плоды греха. В принципе, суть взглядов мадам Гэвин Лили достаточно полно пересказала ещё в первой беседе. В принципе, пансион мадам Гэвин был похож на маггловские приюты викторианской эпохи с поправкой на магию. Всё было устроено довольно разумно — девочки до года жили в отдельной комнате вместе с кормилицами, выполнявшими ещё и обязанности нянь. С года до трёх лет с ними начинали заниматься воспитательницы — играли и развивали. С трёх до пяти лет у девочек закрепляли навыки обслуживать себя и начинали обучать хорошим манерам. С пяти до восьми лет воспитанниц начинали обучать грамоте и поручали несложные бытовые дела. С восьми до одиннадцати лет девочки начинали обучаться музыке, пению, вышиванию и шитью. Этому их обучали старшие воспитанницы под присмотром воспитательницы. К тому же у них появлялись обязанности по присмотру за младшими и уходу за садом и огородом. В одиннадцать лет девочки получали палочки, их начинали учить магии, уделяя при этом внимание ещё и обычаям и законам магического мира. Большое внимание уделялось именно Бытовым чарам. К четырнадцати-пятнадцати годам девушки обычно осваивали программу и оставшиеся два года совершенствовали свои навыки и обучали младших. На них же ложились обязанности по уборке пансиона и помощь на кухне. Такая система позволяла серьёзно экономить, поэтому постоянных воспитательниц в пансионе было немного. Но эти дамы были весьма строги, требуя от воспитанниц хороших манер, опрятности и безупречного внешнего вида. Одежда воспитанниц была почти монашеской — длинное платье с белым фартуком и чепец, полностью скрывающий волосы. Только старшим — уже взрослым девушкам шестнадцати-семнадцати лет разрешались в одежде некоторые вольности — например, отсутствие чепца или изящная вышивка на белом воротничке и манжетах. В Хогвартсе никто из воспитанниц Энни Гэвин не обучался, хотя многие из них были сильными ведьмами. На вопрос Влада — отчего так — ответила Белла: — Думаю, что аристократы, входящие в Попечительский совет, не хотели присутствия в школе девушек-бастардов. Они ведь всё равно появлялись на семейных гобеленах — так или иначе. К тому же обучение в Хогвартсе бесплатное только для немногочисленных магглорожденных, а вот чистокровные и полукровки платят за него. И это достаточно дорого. Твою учёбу в Хогвартсе оплатил ещё Джеймс Поттер, поэтому ты и не сталкивался с этой стороной вопроса. А на самом деле далеко не все магические семьи могут потянуть обучение детей именно в Хогвартсе — ещё и поэтому есть возможность сдать экзамены, находясь на домашнем обучении. А вот возьми тех же детей из Лютного — ты сам убедился, что их довольно много и они маги, но кого из Лютного ты видел в Хогвартсе? Влад медленно покачал головой. Ответ был простой — никого. А Белла продолжила: — Обучение в пансионе Энни Гэвин и так было достаточно затратным. Вряд ли кто-то из родни желал тратиться ещё и на Хогвартс. К тому же, для чего хорошее образование девушке, которая станет Вынашивающей, безропотной женой или безотказной постельной игрушкой? Всё, что может ей потребоваться, у неё и так есть… — Мерзость какая… — пробормотал Влад. — Но ведь Дамблдор знал о таких детях. Книга Душ… — Может, и знал, — ответил Сириус. — Но ты ведь понимаешь, что такое знание Светлейший мог использовать исключительно к собственной пользе. К тому же, неужели ты думаешь, что его волновало полноценное обучение незаконнорожденных девочек? К тому же письмо вполне могли послать, а девочка просто не приехала. И что? Это дело её родни, а они маги. Значит, сами позаботятся о том, чтобы дитятко Статут Секретности не нарушало. Это не Хогвартса дело. Это магглорожденных обязательно нужно обучать хотя бы по минимуму, чтобы дел не натворили. А юная ведьма, живущая на магической территории — не повод для беспокойства. Прости, Лили, у нас часто такие дискуссии по ходу возникают… рассказывай дальше, очень интересно. Лили продолжила свой рассказ. В целом, пансион мадам Гэвин был местом очень хорошо защищённым. Воспитанницы не могли покинуть его без спроса, посторонние не могли войти без разрешения. Именно в этом закрытом мирке, состоявшем из дома, в котором жили воспитанницы и воспитательницы, небольшого парка, оранжереи, цветника, огородов, трёх рукотворных прудов, теплицы, птичника и фруктового сада и жили девушки до семнадцати лет. В нескольких домиках на территории жили наёмные работники для ухода за всем этим хозяйством. Их было немного — всего четверо. Магам с палочками не составляло труда управляться с довольно большим хозяйством, к тому же воспитанницы обучались Бытовым чарам и приобретали необходимую практику. Дисциплина в пансионе была весьма строгой. За мелкие проступки с воспитанницы снимали передник и вешали на грудь и спину таблички разнообразного содержания: «Лентяйка», «Неряха», «Драчунья», «Нарушительница правил», «Воровка», и прочее, что подсказывала фантазия строгих воспитательниц и самой мадам Гэвин. Провинившуюся подвергали насмешкам и осуждению. За более серьёзные проступки воспитанниц ставили на колени на горох на длительный срок или секли розгами. Обычно по шее, но если проступок был тяжёлым, то и по заднице. Впрочем, такое было всего один раз на памяти Лили — когда одна из старших девушек, уже проданная кому-то в наложницы, совершила попытку побега. Высекли провинившуюся весьма жестоко и всё оставшееся время до прибытия нового владельца она провела, сидя взаперти, в одной рубашке, на хлебе и воде. Ещё из наказаний были удары линейкой по рукам, но так наказывали учительницы за невыученный урок. В целом, как понял Влад, система не слишком отличалась от той, которая применялась в маггловских закрытых учебных заведениях в девятнадцатом веке. С другой стороны, за здоровьем девушек следили, их регулярно осматривала медиведьма, вызывавшая целителя в случае необходимости. Учили, может, и немногому, но учили хорошо, одежда, пусть и скромная, была удобной и не выглядела бедно. Для прогулок у всех воспитанниц были тёплые мантии и обувь, рукавички и шапочки. Да и голодом никого не морили — маленьких магов очень опасно недокармливать или кормить неподходящей пищей, так что еда была вкусной и достаточно обильной. В целом, многие девочки привыкали к пансиону настолько, что плакали, когда их забирали. Они привыкали к постоянному окружению, привычным занятиям и устоявшейся жизни. Неясное будущее пугало их, но… Принцип мадам Гэвин был весьма прост — на следующий же день после семнадцатилетия девушка покидала пансион. Некоторых забирала родня для того, чтобы распорядиться их судьбой. Других родня знать не желала, и мадам Гэвин получала заверенное разрешение устроить их судьбу по собственному разумению. Ну, она и устраивала… Энни Гэвин не была злой, она честно старалась устроить девочкам контракт повыгоднее или найти подходящего жениха. Второе случалось реже, чаще всего девушки получали контракт на вынашивание. Но это, с точки зрения мадам, было не так уж плохо. Куда хуже было, когда юную девушку покупал богатый извращенец — спорить с сильными мира сего Энни Гэвин не могла, её пансион был благополучно прикрыт со всех сторон только благодаря им. Поэтому ей оставалось только подписать нужный документ, убрать в сейф очередной мешочек с галеонами и выпить огневиски, чтобы приглушить укоры совести, ибо в большинстве случаев судьба юных наложниц была короткой и печальной. Но такие покупки случались нечасто — всё-таки юная, красивая и невинная ведьма в качестве наложницы была весьма дорогим удовольствием. Да-да, невинная. Девственность воспитанниц охранялась весьма строго, да и невозможны были контакты с противоположным полом на территории пансиона. И это при весьма солидной теоретической подготовке — у старших девушек были специальные уроки на эту тему. Так что жизнь в пансионе была спокойной и размеренной. Большинство воспитанниц было довольно тем, что имеет, но немногие девушки с живым и пытливым характером начинали воспринимать пансион как тюрьму. Такой была и Лили. Девочка довольно быстро поняла, что есть вопросы, которые не стоит задавать — ответов она всё равно не получит, и старательно скрывала собственные мысли, которые старалась не доверять никому. Слова мадам Гэвин о том, что все они — бастарды, оскорбляющие магию и живущие только из милости, обижали её. В конце концов, в том, что девочки появились на свет, их вины не было. Это была вина их неосторожных родителей. Почему же они должны жить, как заключённые, не видя окружающего мира, почему их рассматривают по большей части только в качестве племенных кобыл для рождения потомства или постельных игрушек? Разве она, Лили, и другие девочки виноваты в чужой безответственности? Почему же к ним относятся, как к отбросам только потому, что они появились на свет? Но такие мысли Лили тщательно скрывала, ибо когда она однажды попробовала поговорить об этом с лучшей подругой Рози, та заткнула уши и зашептала: — Ты с ума сошла, Лили? Оставь такие мысли, нас накажут за это… ты не должна так говорить, если ты ещё раз так скажешь, то я буду вынуждена рассказать обо всём мадам Гэвин… Лили сумела обратить всё в шутку и больше никогда ни с кем на эту тему не разговаривала. А потом… потом с ней стало твориться что-то непонятное. Её стали преследовать кошмарные сны, в которых злые, отвратительные люди издевались над черноволосым, зеленоглазым мальчиком. Издевались так, что Лили не могла это описать словами. Это было ужасно. А ещё Лили откуда-то знала, что этого мальчика зовут Гарри, и что он ей не чужой. Она очень хотела помочь, но что она могла сделать? А кошмары продолжались… Лили стала бояться засыпать, она худела и бледнела, никакие зелья ей не помогали. А однажды, когда страшная змеемордая тварь стала творить с мальчиком нечто совсем уж невообразимое, Лили увидела во сне, как её начинает обволакивать тёмное облако. И не захотела просыпаться… Следующая глава во вторник. Здоровья вам, мои дорогие!