Non enim quid amor

Джон Сноу — сын Лианны Старк и Рейгара Таргариена, родился с типично валирийской внешностью. На исходе недели ее лорд-муж всегда уезжал. Утром, еще до рассвета, Эддард уходил, и о его присуствии Кет напоминала лишь примявшаяся подушка. Он покидал Винтерфелл вместе с сиром Родриком и Джори Касселем и возвращался в сумерках, уставший, молчаливый, совершенно чужой. На маленького Робба, тянувшего к отцу ручки, Нед смотрел глазами потемневшими и холодными, а с собственной леди-женой обращался учтиво и сухо, будто с засидевшейся гостьей; уходил в свои покои без ужина и не отпирал дверей, даже если Кет звала его. Кейтилин не понимала и злилась, требовала ответов: куда Нед постоянно уезжает? Зачем? У него есть другая, поэтому он так мрачен, возвращаясь к жене? Обвинения стрелами летели в лорда Старка, склонившегося над чашей; слезы ели глаза Кет, обида душила и выплескивалась криками, за которые она себя презирала. У многих ведь знатных лордов есть любовницы и бастарды, но от мысли, что Нед, покинув ее постель, сразу отправляется к другой женщине, внутри все болело и кровоточило. — Кто она? Я хочу знать, — Кет старалась говорить твердо, но голос предательски срывался. Боль от впившихся в ладони ногтей была ничем по сравнению с той, что она испытала, слушая сплетни слуг. Ночами лежала без сна, думая о сопернице: какая она? Отец, Петир и даже Брандон называли Кейтилин красавицей, но, может, какая-то невзрачная северянка, торговка, прачка, служанка, для Эддарда краше всех женщин Вестероса, а ее детей он будет любить больше, чем тех, что родит ему в браке Талли? Хотелось смести все со стола, заставить Неда поднять, наконец, голову, заставить признаться, но вся ярость схлынула, когда муж встал, и от его ледяного взгляда Кет пробрало морозом. Она стояла перед Старком, дрожащая, бледная, с дорожками слез, блестящих на щеках, а муж и не подумал даже обнять ее, утешить. Эддард обошел супругу, бросив на ходу: — Я не оставляю вас ради другой женщины, миледи, — от сурового тона супруга внутри все закоченело, — и покидаю замок по делам лорда и тогда, когда сам сочту нужным. Не вмешивайтесь в это. — Да, милорд, — в пустоту прошептала Кет, когда шаги мужа стихли за спиной. Оледеневшее сердце в груди согревало только тлеющим гневом. Кейтилин не спала, когда Нед стал собираться в следующий раз. Лорд ночевал в своих покоях, и Кет в одной сорочке стояла, прильнув к двери и чуткой кошкой ловя каждый звук, доносящийся из комнаты мужа. Как только за ним закрылась дверь, леди Старк принялась одеваться сама, без служанки, которую послала на конюшни с приказом оседлать для нее лошадь. Что же, если Нед не желает говорить, куда уезжает, то Кет последует за ним сама. Она должна увидеть все собственными глазами. Лошадь несла ее в едва родившееся утро; ехать приходилось тихо, осторожно, чтобы Нед или сир Родрик не заметили погони. Они миновали Зимний городок и мельницу, уносились все дальше в лес, и подозрения закрались в душу Кейтилин волками в ночи. Кто может жить так далеко? Лесник? Охотник? Кет направила коня к пихтовой рощице, когда лошадь Неда перешла на рысь; над деревьями вилась тонкая струйка дымка. Девушке пришлось спешиться и идти за мужем пешком. Любопытство толкало ее вперед, непонятный страх тянул назад. Ну, зачем, зачем ей это? Она законная супруга Хранителя Севера, леди Старк, ее дети унаследуют Винтерфелл, какое ей дело до простолюдинки, в чьих объятиях утешается ее супруг? Нет! Кейтилин хотела увидеть эту девицу, укравшую сердце Неда. Большой бревенчатый дом окружал частокол; за забором ржали лошади, гуляли по двору куры, возле колодца паслась козочка, белая, с черными «чулками» на ножках. Невысокая крепко сбитая женщина вышла навстречу Эддарду, а девчушка в простом холщовом платьице с вышитым подолом, кормившая поросят, бегом бросилась в дом. Кет наморщила лоб, рассматривая женщину. Она была явно старше Неда, плечистая, грудастая, с толстой русой косой через плечо. Нет… не мог же он променять молодую жену на нее! Быть может, Старк приехал к ее дочери? Кейтилин ждала, что из дома вот-вот появится девушка, юная и прекрасная, как зимнее утро, но увидела только детей: девочка, худенькая и взъерошенная, будто воробушек, вела за руку крошечного мальчика. Серебристо-белые волосы блестели на солнце, пронизавшем переплетавшиеся ветви деревьев, маленькое личико расплылось в улыбке при виде мужчин, и ребенок счастливо завизжал, когда Нед подхватил его на руки. Больше из дома никто не вышел. На миг Кейтилин испытала облегчение. Выходит, муж говорил правду… нет никакой другой женщины! Но… этот ребенок… откуда он? Почему его держат в такой глуши? И кем тогда он приходится Неду? Его бастард?.. девушка практически вплотную прижалась к забору, глядя на супруга сквозь щель между бревнами. Но кто же тогда его мать? Эти волосы… такие на Севере встретишь не часто. Может, Лис? Или… Нет… не может быть! Лохматый кобель, сидящий на цепи, зашелся хриплым лаем. Сир Родрик схватился за меч, Эддард обернулся с ребенком на руках, но Кейтилин уже бежала к своей лошади, привязанной к сломанной пихте. То, что она увидела, было гораздо хуже ее самых страшных опасений. Лучше бы у Неда все-таки была любовница, две, три, да хоть сотня! Лучше баловаться с гулящими девками, чем укрывать у себя мальчика, чьи волосы кричали о крови Древней Валирии в его жилах! Нужно отослать этого ребенка. В Вольные города, в Эссос, куда угодно, главное — подальше, чтобы его присутствие не навредило Роббу. Это все равно измена, не Кейтилин, а королю, но измена. Однако, как жена, Кет Талли в первую очередь должна быть верна мужу. И она будет — пока он так же верен ей.