Non enim quid amor

Когда вокруг открыто заговорили о помолвке Сансы с наследником престола, Джейни Пуль поняла, что ее замужество — всего лишь вопрос времени. Беспокойство сменялось в душе радостным предвкушением. Лежа ночью в уютных перинных объятиях широкой постели, которую делила с двумя сестрами, девочка представляла себе своего будущего жениха. Иногда его роль играл Робб, с глазами цвета летнего неба и рыжими кудрями, иногда это был просто рыцарь в сверкающих латах, чье лицо скрывало забрало. Он одерживал победу на воображаемом турнире и выбирал Джейни своей королевой любви и красоты. Еще был знатный лорд, увидевший Джейни на ярмарке в Зимнем городке и полюбивший ее с первого взгляда, а один раз даже во сне ее похитил принц с волосами цвета золота с серебром. Совсем как принц Рейгар свою леди Лианну! Но в Винтерфелле принцы-драконы не водились, знатные лорды заезжали не часто, а для рыцарей, молодых и пригожих, Джейни была еще слишком юна. Но Сансе ведь нашли суженого, чем же она хуже? Ну и что, что дочь простого стюарда, шить она умеет не хуже подруги, а матушка и леди Кейтилин отмечали, что Джейни хорошенькая. Девочка молила богов, старых и южных Семерых, чтобы поскорее повзрослеть и сделаться невестой: чтобы идти в красивом платье к чардреву, где бы Джейни ждал ее нареченный, а после свадьбы уехать в его замок. Стать знатной леди, подобно Кейтилин Старк, танцевать на балах, сидеть рядом со своим лордом на пирах, чтобы все было как в песнях. И даже еще лучше! Наивная убежденность девочки крепла молодым дубком, обласканным солнцем и летними дождями. Она даже попыталась как-то очаровать Робба — все норовила оказаться поблизости, приносила ему пироги с кухни, восторгалась любым поступком Старка и смеялась каждой его шутке, но, увы, Джейни Робб совсем не замечал. Вертлявая дочка молочника увлекала его куда сильнее, Теон волочился за кухарками да прачками, а остальные женихи если и были, то только в фантазиях Джейни Пуль, но она не отчаивалась. После помолвки Сансы, надежда распустилась пышным цветком. Быть может, в свите короля приехал ее будущий супруг? Брат его милости, лорд Ренли, был очень хорош собой, еще и столицы прибыло столько рыцарей… у Джейни глаза разбегались! Она наряжалась в лучшее платье, пусть перешитое из материнского, зато настоящий бархат, да еще и с вышивкой, украшала косы цветами. С Сансой, конечно, не сравнится, но куда красивее Арьи! Джейни пьянела от праздничной суеты и собственной неотразимости, даже батюшка заметил, какая уже она взрослая. — Почти невеста, — заметил Вейон Пуль, любуясь девочкой. Матушка согласно закивала, качая на коленях младшую, пятилетнюю, дочь, — еще годок-другой — и будем нянчить внуков. Еще парочка мужчин в семье лишней не будет, верно? Джейни польщено захихикала. Сама еще ребенок, она не думала о детях, но они будут, обязательно будут. Отец, тем временем, продолжал: — Конечно, я бы хотел, чтобы свадьба состоялась в Винтерфелле, но неизвестно, сколько мы пробудем на Юге. Впрочем, время еще есть, — Вейон отошел к столу, оставив девочку непонимающе хлопать ресницами. Какая… какая свадьба? На каком еще Юге? Отец что, уже сосватал ее за кого-то и даже не сказал? От возмущения у Джейни задрожали губы, но через мгновение она вспыхнула от удивления и восторга. Она невеста! Батюшка нашел ей жениха! Девочка принялась приплясывать вокруг отца, не давая ему поужинать. Кто, кто, кто, кто ее нареченный? Он хорош собой? Знатен? Богат? У него есть свой замок? Сестры водили хоровод вокруг стола, матушка смеялась, а Вейон Пуль строго постукивал ложкой по столу. Его рагу остывало, а дочери и не думали оставлять его в покое. Сурово прикрикнув на расшалившихся младших, мужчина усадил на колени Джейни. Отец всегда брал ее на руки прежде, чем подарить что-нибудь, а жених — Джейни не сомневалась, — будет самым дорогим, самым драгоценным даром. — Он… весьма приятен лицом, — осторожно начал стюард, и мать смешливо фыркнула, — искусно обращается с мечом и порядочный человек. И, самое главное, ты его хорошо знаешь, — отец ласково коснулся кончиком пальцы носа Джейни, и сердце птичкой затрепетало в груди. Он говорит о Роббе, это несомненно! — Я уверен, Джори Кассель станет тебе хорошим мужем. Джори? Причем здесь Джори? Батюшка ведь обещал ее Роббу Старку, верно? Ведь так?.. но… но Джейни не хочет замуж за Джори! Потому что… потому что это Джори! Всего лишь капитан домашней гвардии лорда Старка, в то время, как Санса станет женой принца и будет жить в столице, она будет заперта в Винтерфелле! Несправедливо, нечестно! Девочка порывисто спрыгнула с отцовских колен и гневно топнула ногой. Лицо Вейона Пуля угрожающе потемнело. — Это не тебе решать, девочка! — прогремел он. — Что еще за капризы? Не думай, что твоей милой мордашки довольно, чтобы на размер приданого закрыли глаза. Мне еще четырех дочерей замуж выдавать, ты о них подумала? И не реви, — отец ударил ложкой по миске с рагу, — никто не заставляет тебя сегодня же идти под венец. Может, Джори еще и передумает. Еще и передумает?! Джейни еще раз топнула ногой, за что рассерженный отец отправил ее в опочивальню, но девочка своевольно убежала не в комнату, а во двор, разгоряченная, плачущая. Она не хотела замуж за Джори! Ее мужем должен был стать прекрасный рыцарь, овеянный славой, а не… просто Джори Кассель. Джейни спряталась за конюшней, пряча личико в ладонях. Все складывалось совсем не так, как в песне, даже не как во сне! От разочарования и жалости к себе она всхлипнула, но спешно вытерла слезы, заслышав шаги, отряхнула подол и поправила чуть растрепавшиеся волосы. Отец сказал, что до свадьбы еще много времени, а совсем скоро она уедет на Юг, в Королевскую гавань, и сделает все, чтобы в нее влюбился рыцарь или благородный лорд. Его предложение будет явно почетнее, чем предложение Джори Касселя. Кто вообще захочет себе в мужья какого-то Касселя? — Не знаю даже, — мужской шепот ожег слух. В пылу переживаний Джейни не заметила, как стала проговаривать мысли, практически крича. — А кто захочет взять в жены капризное плоскогрудое дитя? Джейни побагровела. Не оборачиваясь, подхватила юбки и кинулась прочь. Джори Кассель остался стоять у конюшен, и в молодых сумерках звучал его смех.