Non enim quid amor

— Вы примеряете на себя тьму, Джон Сноу? Вы не боитесь? — падал снег, но Мелисандре он казался пеплом, поднимающимся к небу. Серые хлопья чернели на фоне жемчужно-белых облаков. — А вы рядитесь в огонь, миледи, — тихо заметил юноша, глядя на нее серебристыми льдинками глаз, — вам не страшно? Жрица лишь улыбнулась. Ее волосы пылали в призрачных пальцах ветра, глаза мерцали, словно рубины, вспыхивали кроваво-алым, золотистым, оранжевым. Джон старался избегать жаркого взгляда Мелисандры, который норовил выжечь его, добраться до души и сердца, обратить их пеплом, который бесшумно опускается Черный замок. — Огонь согревает меня, — тонкая изящная рука с нежностью коснулась переливчатого ало-золотистого шелка, — огонь — это наш Владыка, Рглор. Он защищает меня, — голос, наполненный музыкой Яшмового моря, искушает и завораживает. Многие братья грезят о ней по ночам. По темным и полным ужаса ночам. Уголки губ Джона приподнялись в улыбке, слабой, почти незаметной. Леди Мелисандра освещает наш путь во снах… там можно защищать от Иных и без одежды. — Как непристойны ваши мысли, лорд Сноу, — от низкого бархатистого смеха по коже пробежали мурашки. Румянец на щеках юноши вспыхнул ярче, чем рубин на шее Мелисандры Асшайской. — Не стоит смущаться. Жар страсти — так же один из даров Владыки. Которого вы вкусили, верно? — она шагнула к нему. Подолы ее юбок алыми гибкими языками плескались на ветру. — Рглор уже коснулся вас, лорд–командующий. Отчего вы не желаете его принять? — Это не мой бог. — Это единственный бог, — лицо жрицы изменчиво, как сам огонь. Мгновение назад оно было прекрасным, а сейчас уже едва ли не уродливо, искажено злобой и яростью, но порыв ветра стирает и гнев с ее черт. Теперь они спокойны, безмятежны. И печальны, — ничего ты не знаешь, Джон Сноу. А когда узнаешь, будет слишком поздно. — Это ваш бог, но не мой, — он Сноу, сын снега и льда. Его хранят старые боги, они смотрят на него через глаза чардрева и Призрака. Он поклялся перед ними. Для поцелованной огнем Игритт его обеты ничего не значили. Отчего же жрице Рглора бояться гнева богов, которые для нее не более, чем снег под ногами или пепел в очаге? — Боюсь, здесь вашему Владыке нет места. — Ошибаетесь, лорд–командующий, — красная женщина подошла к юноше, чьи темные волосы поседели от снега. Ее медные локоны мягкие белые хлопья даже не посеребрили. — Где больше всего нужен огонь, если не здесь? Вы носите одежды цвета ночи, вы не верите, когда вера так нужна. Вы боитесь сгореть… но уже пылаете. — Джон хотел отстраниться, уйти, но даже не шевельнулся, когда рука жрицы легла ему на грудь. Сердце забилось сильнее от обжигающего прикосновения. — И ваши ложные боги вас не спасут. Я. И только я проведу вас через Тьму. Их дыхания слились, белесый пар причудливо переплетался, извивался, рисуя в морозном воздухе звенья цепи. Крепче стали, она притягивала Джона к огненной женщине, связывала его по рукам и ногам. Жар дыхания, мелькнула шальная мысль, потонувшая в бездонном взгляде жрицы, тепло и огонь. Еще немного — и Сноу растает. Но противиться Мелисандре не было сил. — Иди ко мне, Джон Сноу, — алые губы не двигались, но Джон слышал ее, чувствовал, как ее пальцы нежно касаются его щеки и проводят по губам. — Сбрось эту тень. Приди в объятия Владыки… Юноша подался ей навстречу, шагнул в распахнутые объятия пламени, страстно желая ощутить жаркие поцелуи жрицы. И пламени. Алые глаза Мелисандры вспыхнули торжеством, но отчаянный протяжный вой Призрака был подобен лавине, ледяному водопаду, Стене вдруг обрушившейся на Джона. Он моргнул, и пламя во взоре красной женщины потухло. Она спрятала руки в широких рукавах плаща. Рубин на ее шее пульсировал. Лорд — командующий жадно глотнул холодного воздуха, который запустил ледяные пальцы ему в грудь. Боль от вдоха была такой, что он едва не бросился к ногам Мелисандры в исступленной жажде по теплу, но сдержался. Второй дался уже легче. Но после магии жрицы искрящаяся пелена снега невыносимо резала глаза, а снежинки, падающие на лицо Джона, впивались в плоть и кожу не ласковее кинжалов. — Старые боги еще держат вас, лорд–командующий. И держат крепко, — молвила она устало. — И вы держитесь за них. Но ничего, — Мелисандра обошла его, на прощание обжигая мимолетным прикосновением к щеке, — Владыка Света умеет ждать. И я тоже. Она шла сквозь снегопад, сквозь пепел, которым осыпалось на них небо. Кожа, где ее коснулись пальцы жрицы, горела. Только вечером, собираясь бриться, Джон в мутном зеркале увидел, что на на его скуле красуются несколько алых пятен. Ожоги.