Non enim quid amor

Эйгон IV окинул недовольным взглядом сидящую рядом жену и сестру. Нейерис всегда предпочитала одеваться будто монашенка какая, а не королева, и сегодняшний день не исключение. Платье из сребристо-белого шелка очень идет ей, подол мягкими складками ниспадает до пола, манжеты расшиты голубоватым жемчугом, но волосы покрывала вуаль с вышитыми на ней семиконечными звездами. Подобное благочестие вызывало у короля зевоту. Хватает ему и септонов, нудящих о семи благодатях, теперь еще и жена ударилась в религию. Прямо Бейелор Благословенный с титьками. Король поерзал на широком кресле, устраиваясь поудобнее. Бесцветная, воспитанная, верующая женушка, милая Нейерис. Идеальная королева, но жутко скучна. Нет в ней ни огонька, ни задора. То ли дело Дейна, его кузина. Эйгон мечтательно прикрыл глаза, мысленно возвращаясь в те дни, когда делил ложе со своей непокорной, своевольной кузиной. Темпераментна, горяча и порывиста — пламя, настоящая женщина, Нейерис по сравнению с ней тихо тлеющий уголек. Король кивком приказал лакею наполнить кубок и улыбнулся супруге. — Что-то вы слишком тихи сегодня, миледи, — лениво протянул он, разглядывая перстни на своих пальцах. Алмаз, сапфир, тигровый глаз. И рубин, в глубине которого мерцает алое пламя, — уж не слова молитвы ли про себя повторяете? — Нет, ваша милость, — королева опустила ресницы, — я думаю о том, кто победит в сегодняшнем турнире. — Это с каких пор тебя интересуют турниры, а? — язвительно усмехнулся Эйгон и запил издевку над женой и сестрой янтарной пентосской наливкой. Нейерис только печально вздохнула в ответ, опустила ресницы. Король раздраженно поморщился, сунул чашу в руки слуге с такой силой, что ударил его краем кубка по подбородку, и вино пролилось юноше на камзол. Иногда мягкость и нежность Нейерис были ему милы, но, помилуйте Семеро, какая же она все-таки пресная! И в постели, и в жизни… будь она ему только сестрой, пожалуй, Эйгон мог найти в себе силы, что бы любить ее. Герольды затрубили, провозглашая о начале турнира, и величавое пение труб прогнало королеву из мыслей Эйгона, оставив лишь мечи, копья и рыцарей, несущихся друг на друга на горячих конях. Песчаные брызги летели из-под копыт, ломались копья, бойцы вылетали из седел под восторженные крики толпы. Король позволял себе хохотать, когда сын того или иного знатного дома падал лицом в грязь. — Ха, это же сир Терренс Тойн, — заметил он с широкой улыбкой, когда рыцарь с крылатым сердцем на щите объезжал поле, — пока ему везет, еще ни разу не поцеловал землю. Кто это там против него? — Рыцарь Слез, ваша милость, — улыбка Эйгона сменилась кривой ухмылкой. Рыцарь Слез! Наверняка какой-нибудь межевой рыцарь, который сохнет по лордской дочке. Однако, парень молодец, продержался почти весь турнир. Даже жаль будет, если сир Тойн смешает его слезки с грязью. Но вот потеха будет, если именно Рыцарь Плакса пообламает Терренсу крылышки. — За кого вы болеете, миледи? — Нейерис весь турнир просидела с вежливой улыбкой, тихонько переговариваясь со своими фрейлинами. На некоторых из них сам король отвлекался во время общей схватки. Чего толку глазеть на толпу колотящих друг друга мужиков, если рядом сидит столь милые взгляду девы. Очаровательные крошки — дорнийки на завтрак, красавицы из Простора на обед, а томная прелестница из Лиса на ужин. Но королева перехватила взгляд мужа и горделиво вскинула подбородок. — За победителя, милорд, — Эйгон даже немного растерялся от подобной дерзости всегда вежливой супруги, но тут рыцари опустили копья. Сир Терренс облачен в доспехи, покрытые черной эмалью, а вот плащ и плюмаж, развивающийся на ветру, цвета солнечных лучей. Латы Рыцаря Слез сверкали серебром, немного отливали ледяной синевой. Сребристо-белый и голубой — любимые цвета королевы. Оглушительный треск сломанного копья, и сир Терренс Тойн упал, прикрываясь сломанным щитом. Эйгон IV вскочил на ноги, аплодируя победителю турнира, никому неизвестному Рыцарю — Хныксе. Его скромный шлем венчал бледно-голубой шелк, которым играли призрачные пальцы ветра. Не поднимая забрала, он подъехал к ложе короля и королевы. Трибуны ревели, приветствуя его. — Рыцарь Слез, сегодня ты продемонстрировал свою доблесть и мастерство не только рыцарям Семи Королевств, но и своему королю, — Эйгон ощутил, как по спине под бархатным камзолом пробежал предательский холодок. Взгляд рыцаря с каплями слез на щите вонзился в короля сквозь темные прорези забрала. — Так прими же свою награду! Двадцать тысяч золотых драконов из рук дракона Таргариена! По королевской ложе пробежал смех, который тут же стих, стоило победителю турнира снять шлем. Бледно-золотистые волосы рассыпались по плечам, несколько непослушных локонов упали на лоб принцу Эйемону Таргариену, командующему Королевской Гвардией. Нейерис ошеломленно охнула, коснулась тонкими изящными пальцами губ, но на ее щеках расцвел нежно-алый румянец. Улыбка слезла с лица Эйгона. Так вот, значит, как… милый братец — Рыдающий Рыцарь! Аметистовые глаза короля метнули на супругу гневный взгляд. Сейчас был один из тех редких моментов, когда в груди его бушевала ревность. Ревность к младшему брату. И как он сразу не узнал Темную Сестру в руках этого «межевого» рыцаря?! — Брат, — процедил король, старательно пряча кипящее раздражение под изумленной улыбкой, — неужто дела Гвардии так плохи, что ты решаешь пополнить ее казну, участвуя в турнирах? — Мне не нужно золото, — тихо произнес Эйемон. На колени королевы лег венок из золотых роз. Глаза Нейерис, всегда полные печали, сейчас искрились восторгом… и любовью. На своего мужа она никогда так не смотрела, нет, это все предназначалось только для Рыцаря–Дракона! Эйгон коротко пожал плечами. — Ни у одной королевы еще одна корона лишней не будет, верно, любовь моя? — он поцеловал руку жены и сестры и самодовольно взглянул на брата. Эйемон Таргариен уходил с турнирного поля под приветственные крики толпы. Король, не отпуская руки Нейерис, поднялся на ноги. Слезы дракона ничего не стоят. Как и слезы короля. Но сегодня несколько капель, намалеванных на деревянном щите, оказались достаточно ценными, чтобы купить улыбку королевы. Королевы, которая не нужна своему королю.