Non enim quid amor

Сестра возлежала на шелковых простынях – черный, подчеркивающих лунную матовость ее кожи и серебро волос, а из одежды лишь ожерелье на шее. Сапфиры и изумруды подмигивают лукаво, сверкают, сливаясь с призрачно мерцающим в свете свечей золотом, а разномастные глаза Ширы обещают все – от поцелуя до плахи, до кинжала в спину. Бринден очень ревнив - на днях смазливого конюха, что слишком пристально заглядывался на внебрачную дочь короля, нашли в выгребной яме. Перед тем, как он упал в помои, кто-то вырезал ему оба глаза. Эйгор без труда узнал в этом бледную руку сводного брата. Слишком уж самодовольно улыбалась Шира, когда леди Кэйса Баратеон срывающимся от волнения голосом рассказывала ей о несчастной участи Горана. Морская Звезда нервно теребила кружева на изящном платочке, облизывала губы и тяжело дышала, бросая жаркие взгляды то на одного брата, то на другого. Злой Клинок цинично усмехнулся, вспомнив, как посерела бесцветная физиономия Кровавого Ворона, когда их общая сестра пошла в танце с Эйгором. - Я уж думала, ты не придешь, - томно вздохнула Шира, приподнимаясь на локтях. Несколько прядей соскользнули с ее плеч, целомудренно прикрыв грудь. Злой Клинок не ответил. Он, храня напряженное безмолвие, прошел к жарко пылающему очагу и сел в кресло, вытянув к огню ноги. Сестра недовольно засопела – даже в детстве она не терпела, когда ее не замечали. - Налей мне вина, - коротко приказал юноша, даже не соизволив улыбнуться. Влюбленный в Ширу Бринден готов выполнить любой ее каприз – свои слабости он щедро приправлял угрозами, обещаниями убить и грубыми, жестокими поцелуями, которые оставляли на коже сестры алые бутоны, которые она даже не скрывала, выставляла напоказ всему двору… а вечером ее могли застать с очередным миловидным рыцарем или бардом. Эйгору же было глубоко плевать на выходки Морской Звезды. Она сама стерла между ними границу брата и сестры, теперь наедине они мужчина и женщина. Но никак не слуга с госпожой. - Ты что, не слышала, что я сказал? - Слышала. Не торопи меня, я тебе не горничная, - несколько обиженно откликнулась девушка. Волосы серебряно-золотистым водопадом ниспадали по ее спине до самой талии. Шира не спеша подошла к столику и налила зеленого мирийского нектара в высокий бокал из цветного стекла. Морская Звезда любит окружать себя экзотическими, заморскими безделушками, а отец ей во всем этом потворствует – ведь она его маленькая принцесса, сладенькая дочка сладенькой Серении. Эйгор сквозь полуопущенные ресницы наблюдал, как прекрасная в своей наготе сестра ступает по ковру, маняще улыбается, садясь к нему на колени. Злой Клинок же хранил хладнокровие и невозмутимость. Даже когда Шира глотнула вина и прильнула к его губам, разделяя в поцелуе пряный сладкий вкус вина. В разноцветных глазах девушки мелькнули гневные искорки. - Кажется, ты не в настроении, Эйгор, - заметила она. Юноша глухо фыркнул и забрал бокал из тонких пальцев. - Ошибаешься. Я просто в восторге от столь соблазнительной компании, как моя ведьма–сестрица. - Ведьма? – она рассмеялась. - Ты совершенно не умеешь делать комплименты, братец. - И даже не собираюсь учиться, - отрывисто бросил Эйгор, пьянея от чувственной близости сестры сильнее, чем от вина. Поцеловать бы ее, зарыться лицом в волосы Ширы, заставить выкрикивать его имя и позабыть Бриндена, но нельзя… нельзя позволить ей узнать, какой властью она над ним обладает. Он Эйгор Риверс, Злой Клинок, ему не пристало гоняться за женской юбкой, простой льняной или шелковой. Но и Шира хорошо знает брата. Слишком хорошо. Поэтому она просто склонила голову ему на плечо, а изящная ладонь легла на грудь. Она не торопит Эйгора – она хорошо знает, что долго противиться желаниям он не сможет. - В детстве ты был таким же злюкой, - вздохнула она печально, прижимаясь к нему грудью, - таким же хмурым занудой, и сейчас совершенно не изменился, - девушка прижалась щекой к скуле Эйгора, покрытой жесткой черной щетиной. - Тебе даже трудно сказать что-то приятное любимой сестре, порадовать ее… - Бринден тебя не достаточно нарадовал этим мертвым конюшим? – рука Злого Клинка, лежащая на сгибе талии Ширы, сжалась в кулак при упоминании о брате. - Тебе плевать, что люди умирают из-за твоих причуд? - Это же Бринден, тебе ли его не знать. Он готов бросаться из крайности в крайность, - пропела девушка и мимолетно поцеловала старшего брата в уголок губ. - А ты наслаждаешься этими крайностями, верно?! – мать Кровавого Ворона заняла место в постели Эйгона Недостойного вместо Барбры Бракен, матери Эйгора, а сестра и любовница говорит о Бриндене Риверсе так… так… ну, не смешно ли – они непримиримые враги с самого детства, враги за любовь отца, за внимание и почести, за успех… и любят одну женщину, которая играет ими обоими. Вполне возможно, что из объятий Эйгора Шира сразу же скользнет в постель к Бриндену… глухо зарычав, юноша столкнул сестру с колен и порывисто вскочил на ноги. - Эйгор, в чем дело? – в голосе Морской звезды он явственно услышал звенящие нотки недовольства. - Не смей уходить! Не смей оставлять меня, слышишь?! – не обращая внимания на крики девушки, Злой Клинок стремительно направился прочь. - Эйгор, если ты сейчас уйдешь, то больше можешь не приходить! Никогда! Никогда, слышишь?! Темно-лиловые глаза взглянули на нее хмуро и насмешливо. Лгунья. Если Злой Клинок больше не вернется в ее покои, то Шира сама придет. Сестра очень не любит расставаться с игрушками. Эйгор только сомкнул пальцы на ручке двери, как она внезапно распахнулась, и на пороге вырос Кровавый Ворон. Блеклые глаза потемнели от гнева и изумления при виде обнаженной сводной сестры и ненавистного брата. Злой Клинок небрежно поклонился Бриндену и протиснулся мимо него. Они не сказали друг другу ни слова, но мысли были полны взаимной жгучей ненависти, которую Эйгор утопит в вине, а Бринден – в объятиях их сестры.