Non enim quid amor

Лиза чувствовала себя дурно последние несколько дней: выкидыш оставил ее совсем без сил, хотя беременность длилась меньше месяца. Лиза даже не успела порадоваться, помечтать о том, что станет матерью, как боги снова жестоко отобрали у нее это счастье; она думала, что хуже, чем в тот день, когда лорд Хостер навеки разлучил ее с Петиром и заставил выпить лунный чай, уже не будет, однако каждый выкидыш и пришедшие вовремя крови, свидетельствовали о том, что жена лорда Аррена не способна подарить ему наследника. До чего… горько, больно, несправедливо! Кейтилин смогла родить от своего северянина, Серсея Ланнистер была беременна, а у Лизы все никак не получалось; но она ведь могла зачать, точно это знала! Тот раз с Петиром, когда он лишил ее невинности, дал свои плоды; если бы не лорд Талли, ребенок Лизы сейчас был бы ровесником ее племянника Робба. Нечестно, что снова все лучшее досталось Кет; после того, что случилось с Петиром по ее милости, сестра не заслуживала и крупицы счастья. Это все была их вина — Кейтилин и лорда Хостера; из-за них Лиза так страдала. Побеги плюща, спадающие на окно, походили на тюремные решетки, паутину чудовищного паука, какие водились в Древней Валирии; в богатых покоях в Башне Десницы Лиза чувствовала себя как в темнице. Она не сомневалась, что в маленьком замке в Перстах, будучи леди Бейлиш, была бы куда счастливее, чем как жена Джона Аррена; Лиза была благодарна мужу за его доброту, но в то же время презирала его, считала дряхлым стариком и боролась с отвращением всякий раз, когда лорд-десница приходил в ее постель. Удовольствия не было; чтобы возбудиться хоть немного, приходилось закрывать глаза и вспоминать ту ночь с Петиром, но Джон был совсем не похож на ее возлюбленного, противно стонал, накрывал жену стоим телом, бледным и дряблым; как Лиза могла его полюбить, не то, что пожелать?! За то, что терпела поцелуи мужа, его вялые ласки и пахнущее сыром дыхание, Лиза не получила ничего; Джон был неспособен даже сделать своей молодой жене ребенка. Значит, дело все в нем! С Петиром же у Лизы получилось! Теперь мало того, что она должна мучиться с нелюбимым, так еще и обречена на бездетность. За что Семеро так жестоки к ней? Что Лиза сделала такого, что боги от нее отвернулись? Будь жива леди Миниса, она бы ни за что не позволила, чтобы с ее дочерью так обошлись, но лорду Хостеру Лиза всегда была безразлична, отец любил больше Кет и Эдмара, а Лизу, свою Ромашку, не пожалел, несмотря на все ее мольбы и слезы. Она сжала кулаки, ощущая прилив сил, подпитываемых злостью, разразившейся бурей в груди. Если все они думали, что будут и дальше безнаказанно измываться над Лизой, то напрасно, она больше не потерпит издевательств! Лиза и так почти перестала отвечать на письма отца и сестры и крайне редко виделась с мужем, сказываясь больной, однако последний выкидыш настолько потряс ее, что обида душила, а отчаяние толкало на такое, о чем Лиза в иное время подумать бы и не посмела. Нет, она не собиралась причинять вред Кейтилин или Джону; Лизе хотелось, чтобы старшая сестра страдала, отведала той боли, что пришлось пережить самой Ромашке, но сделать что-то действительно недоброе было страшно, ведь могут догадаться, узнать, что это все Лиза… Нет, ей совсем не хотелось рисковать из-за Джона, Лиза просто хотела ребенка. И раз уж Петира, предназначенного судьбой, так безжалостно отобрали, то она найдет того, кто сможет помочь ей забеременеть. А Джон Аррен будет воспитывать бастарда, думая, что это его дитя. Ребенок Лизы, но не лорда-десницы, станет Хранителем Долины. Одна только мысль об этом заставила ее улыбнуться; впервые, после нескольких суток, которые жена лорда Аррена провела в слезах. Лиза не хотела отношений с кем-то из слуг или домашних рыцарей — слишком опасно, могли пойти слухи, а лакеям и конюхам вполне могло прийти в голову шантажировать леди Аррен. Лорды Долины тоже не подходили: слишком были преданны Джону, немедленно доложат, если его супруга начнет вести себя слишком вольно. При дворе было немало пригожих мужчин, однако никто из них не мог сравниться с Петиром, с которым Лиза так давно не виделась. Всхлипнув от жалости к себе, она прижала ладони к щекам; нужен был тот, кто не станет слишком цепляться за их связь, но и не будет болтать. Обязательно сильный и красивый: Лизе нужен здоровый сын. Или дочь; если будет девочка, то даже лучше; уж об ее счастье Лиза позаботится. В раздумьях она провела остаток дня, за ужином была молчаливой и хмурой, и Джон почти сразу оставил ее, сославшись на дела; Лиза была рада одиночеству. В сочувствии мужа она не нуждалась. Все, чего требовало ее сердце, так это Петира и их ребенка; слезы вновь обожгли веки, Лиза уткнулась лицом в подушку, содрогаясь от рыданий. Воспоминания о Петире, о вероломстве сестры и предательстве отца только укрепили жену лорда-десницы в ее решении. Утром, узнав, что Делена Флорент разродилась неделю назад крепким сыном, Лиза поняла, кто именно ей нужен. Роберт Баратеон был неразборчив в связях, одинаково волочился и за простыми служанками, и за леди, пил много и часто, так что соблазнить его не представлялось трудным; однако препятствие в лице жены Роберта немного умаляло решимость Лизы. Серсея не была ее другом, но оставалась королевой и совершенно не считалась с супругой лорда-десницы, улыбалась, однако вела себя так, словно Лиза была ее горничной; если Серсея узнает, то непременно отомстит, доложит обо всем Джону и своему отцу, и тогда Лизе несдобровать. Роберту ничего не будет; Джон расстроится, конечно, но Баратеона любил как сына, а жена ему и так досталась порченой, и… Из-за нового витка рыданий Лиза скорчилась под одеялом; почему то, что она подарила свою девственность любимому, считалось позором? Вот Кет завлекала Петира, а ее никто за это не наказал, мучения выпали на долю одной Лизы. Даже если у нее получится изменить Джону с Робертом, не значит, что беременность наступит после первого раза; Лизе совсем не нравился король, слишком шумный и порывистый, но других кандидатов не было. Разве что… попросить мужа отпустить ее к сестре или к отцу, и там уже… Нет, нет, Лиза не хотела видеть ни Кет, ни лорда Хостера; а если ее связь с Робертом раскроется, то она скажет, что не посмела отказать королю, испугалась, оказалась застигнутой врасплох. Не станет же Джон Аррен публично порицать Роберта, скорее, будет вынужден смириться и принять ребенка. Пусть и не даст ему свое имя, но дитя будет частичкой самой Лизы, ее радостью и отрадой. Пусть и отцом ее ребенка будет не Петир. На следующий день Лиза приняла решение покинуть опочивальню, в которой сама себя заточила, чем немало обрадовала мужа; глядя на нее, одетую в голубое платье с вышитым золотом поясом и рукавами с разрезами, в которых виднелся кремовый шелк, Джон Аррен тепло улыбнулся. — Рад, что тебе лучше, моя дорогая, — Лиза с трудом подавила гадливую дрожь, когда лорд-десница взял ее за руку, — несмотря на нашу потерю, я еще не оставил надежды… Когда ты окрепнешь достаточно, мы попробуем снова. — Да, — прошептала Лиза, кротко опуская ресницы; прикосновения Джона, мягкие, осторожные, вызывали неприязнь, зато, когда ее трогал Петир, было так хорошо. А каким будет с ней Роберт? Грубым? Небрежным? Или доставит такое удовольствие, что Лиза сама захочет продолжать их встречи? Нет! Она никогда не предаст Петира! А Джон, пусть и хороший человек, мало что значил для Лизы. Она старалась думать о том, что поступала правильно, старалась не для других, а для себя, но все равно пальцы дрожали, а сердце колотилось птицей с переломанными крыльями. Лиза знала, как все происходит между мужчиной и женщиной, но знала только Петира и Джона; вдруг с Робертом ей будет плохо? Что, если он сделает Лизе больно? Или она испугается в самый последний момент и закричит, а Роберт не отпустит девушку, и тогда… Лиза глубоко вздохнула, отгоняя тревоги; король знался с лопоухой Флорент, грудастой Эстермонт и открыто лапал служанок; едва ли он сможет устоять против очарования Лизы Талли. Но как же… беспокойно; голова кружилась от волнения. Когда-то она мечтала, что всю жизнь проведет рядом с Петиром, а теперь собирается изменить Джону, которого назвала своим мужем перед богом и людьми. Только Лиза в этом не виновата; это все из-за Кет. И лорда Хостера. Теперь его внук будет незаконнорожденным сыном короля. С Робертом Лиза столкнулась в саду после часа бесцельных блужданий по замку; короля не оказалось ни в тронном зале, ни в библиотеке, ни возле конюшен, и когда Лиза, уже изрядно раздраженная и вымотанная, спустилась к террасе, вокруг которой были высажены золотистые розы, Роберт вышел ей навстречу в сопровождении нескольких королевских гвардейцев. — Леди-десница, — широко улыбнулся Роберт; его широкие ладони легко сжали подрагивающие плечи Лизы, после чего король поцеловал ее холодную руку. Рослый, широкоплечий Баратеон, с черной бородой и мощной грудью, показался ей опасным, будто медведь; как с таким в постели?.. Он же раздавит совсем; бедная Серсея… А если ребенок будет слишком крупным, и Лиза не переживет родов, что тогда? И эти гвардейцы… не могла же она соблазнять Роберта при них! Хотя королю не помешали гости на свадебном пиру Станниса и Селисы чуть ли не силой увести из зала Делену; только Делена была девицей, а Лиза замужем за Джоном Арреном. Лорд-десница слишком дряхл и немощен, чтобы начинать войну из-за чести жены, которая и так досталась ему распечатанной. Глядя в смеющиеся синие глаза Роберта Баратеона, Лиза ощутила сухость во рту. Натужено сглотнув, она улыбнулась королю, пусть и хотелось подобрать юбки и кинуться назад, в Башню Десницы, в безопасность своей опочивальни. — Ваша милость, — Лиза неаккуратно присела, — я… искала вас. — В самом деле? — весело удивился король. — Зачем я вам понадобился? Только не говорите, что хотите мне пожаловаться на Джона! Меня он не слушает, хотя это моя задница греет трон. — Н-нет, я… — Лиза почувствовала, что краснеет; отчего-то ей казалось, что Роберт сам, первый начнет к ней приставать. — Я хотела поздравить вас с рождением сына. Прилетел ворон из Штормового предела, и… — Ах, вот вы о чем, — слова Лизы прозвучали бестактно, но Роберт только рассмеялся. — Сыном больше, сыном меньше. Очередное доказательство моей мужественности. Но, признаться, я дочку ждал. Девчонки как-то мне милее. — Уверена, Семеро еще благословят вас дочерьми, — многозначительно промолвила Лиза; вырез на ее платье был глубоким, но не слишком, и девушка подумала, что нужно было надеть что-то более откровенное, как Роберт обнял ее, смял обеими руками, утешающе похлопывая по спине. — И вам того же, миледи, — когда король отпустил Лизу, она покачнулась, несколько оглушенная, — вы молоды и полны сил, а Джон настроен заделать целый выводок соколят. А то ведь непорядок, когда в гнезде пусто. Под громогласный хохот Роберта сконфуженная Лиза втянула голову в плечи; все шло не так, как она ожидала. В чем дело? Не мог же Баратеон считать ту же Делену Флорент красивее Лизы! — Джон уже не так прыток, как раньше, но сил ему не занимать. Детей хоть и выкидываете, но зачать ведь получается! Значит, мой десница еще хоть куда, а вам бы, миледи, о себе стоило позаботиться. Попросите Пицеля выдать вам что-нибудь укрепляющее. Не дело младенцев скидывать. Напрасно что ли Джон так старается?! Смешок Роберта пунцовой Лизе показался издевательским. — Но с такой ладной женушкой на его месте любой бы старался, — продолжал король, и Лиза немедленно подхватила: — И даже вы, ваша милость? — Конечно, миледи! Но вы — супруга Джона. Старик любит меня, но не настолько, чтобы делить со мной жену, да и я не посмел бы так оскорбить его. Разве что напившись, — пристальный оценивающий взгляд прошелся по Лизе, — очень сильно напившись. И в темноте. Потому что я скорее отрежу себе яйца, чем… Опомнившись при виде застывшего лица девушки, Баратеон захлопнул рот и озадаченно заморгал, после чего вновь расхохотался; королевские гвардейцы, стоя за его спиной, сохраняли невозмутимое молчание. — Простите, миледи. Нет во мне ни такта, ни деликатности! Не говорите Джону, что я тут наболтал, а то опять начнет читать нотации. Надеюсь, что хотя бы в постели он не такой зануда. Лиза не ответила, глядя куда-то мимо короля, чувствуя подступающие слезы; это было… унизительно. Роберт ясно дал понять, что она ему неинтересна, ведь Лиза Талли — жена Джона Аррена. Значит, обесчестить брачное ложе своего брата он мог, а увидеть в Лизе женщину — нет?! Из-за Джона? Или считал Лизу настолько некрасивой, что не мог захотеть? Или Роберту она была неинтересна из-за ее женской немощи? Зачем тратить семя на женщину, которая не способна помочь ему прорасти? — Я пойду, миледи, государственные дела ждут моего срочного вмешательства. А вы побольше отдыхайте. И постарайтесь к следующему году уже подарить Джону наследника. Хочу, чтобы они с моим сыном стали друзьями, прямо как мы с Нэдом, — Роберт поцеловал пальцы Лизы на прощание и обошел ее, направляясь дальше, в глубь террасы, не понимая, насколько оскорбительными были его слова для Лизы. Даже этот вольнодумный пьяница и бабник ее не хотел; спал со шлюхами и служанками, а ей советовал сильнее стараться с Джоном. То же самое ей говорили Кейтилин, лорд-отец, сир Бринден; все они советовали быть ласковее и внимательнее с мужем, но никто не поддержал мечты Лизы о Петире. Теперь ясно, что у нее никого не осталось, кроме Петира; только он думал о Лизе. А как же иначе? Она ведь подарила ему свое девичество. В ту ночь он понял, что всегда любил ее, а не Кет, а лорд Хостер все испортил, а Джон продолжил отравлять жизнь Лизы. Не утирая слез, она побрела в сад, в тень апельсиновых деревьев; никто не догадается об истинной причине слез Лизы, скорее, все подумают, что жена лорда-десницы оплакивает потерю ребенка. И пусть. Рано или поздно она заставит всех заплатить за свои слезы; Джон стар. Когда Лиза овдовеет, уже никто не помешает ей быть с Петиром; девушка не сомневалась, что он этого ждет с не меньшей страстью, чем она.