Non enim quid amor

Несмотря на всю любовь к сыну, Лиза не могла не замечать его недостатков. Будь Роберт ее младшим ребенком, то его жизнь была бы куда проще: Роберт мог просто быть одним из детей лорда Аррена, воображать себя Крылатым рыцарем и требовать на завтрак лимонные пирожные, однако ее мальчику выпала иная судьба — быть наследником и будущим лордом Орлиного гнезда, и леди Лиза, глядя на своего мальчика, хилого, капризного и болезненного, понимала, что он никогда не будет к этому готов. Женщина вздохнула, гладя Роберта по волосам; это была не ее вина, что большинство беременностей оборвались до того, как дети успевали окрепнуть в чреве достаточно, чтобы выжить за его пределами. Джон Аррен был немолод и годился своей леди-жене в отцы, но разве возраст — помеха? Уолдер Фрей был стариком, сколько Лиза его помнила, однако это не мешало его женам рожать сыновей; а сколько в Близнецах было бастардов старого Фрея, видимо, знали только Семеро. Лиза Талли ни в коем случае не позволила бы Джону Аррену взять семью кого-то из его побочных детей; довольно с нее позора после брака со стариком, который согласился взять порченую дочь лорда Хостера. Леди Лиза скривилась: порченая, как же! Если бы не лунный чай, который ее заставили выпить лорд-отец и его мейстер, сыновья, наследники лорда Аррена, были бы живы, но Хостер Талли убил их вместе с ребенком от Петира и любовью Лизы к нему. Если бы в истории с лунным чаем оказалась замешана еще и Кет, Лиза прокляла бы сестру, но Кейтилин была слишком занята предстоящей свадьбой со своим северянином, чтобы обращать внимание на мучения Лизы; забеременей Кет от Брандона, никто не стал бы вливать в нее лунный чай, скорее, ей бы позволили родить, и Нэд Старк воспитал бы сына своей жены и своего брата, как родного; точно так же, как Кет позволила мужу привести в дом его ублюдка. Что это — отсутствие гордости и самоуважения или слепая любовь к угрюмому, молчаливому мужу, Лиза не знала. Думать о семье Кейтилин было неприятно; пусть не сестра толкала ее в постель к Петиру, однако из-за нее Мизинец не смог полюбить Лизу; лишить ее невинности Петиру это не помешало, как и пропасть на долгие годы замужества Лизы, поэтому она старалась не питать особых иллюзий относительно Бейлиша. Конечно, любить леди Орлиного гнезда намного легче, чем дочь лорда Талли, обязанную подчиняться отцу, но сумеет ли Петир полюбить Роберта, ее сына от другого мужчины? Не станет ли пренебрегать им, когда у них родятся свои дети? Размышления об этом были мучительны для леди Лизы, которой, помимо сына, приходилось еще думать и о Долине. Если что-то случится с Робертом, как лорды поступят с вдовой Джона Аррена? Их сын был гарантией верности, безопасности и будущего, а без Роберта Лиза станет ненужной и неудобной. Ей не причинят вреда, но прежнего почета уже не будет, и как женщине тогда быть? Снова выйти замуж за того, кого прикажут? Леди Лиза гневно содрогнулась: точно нет! Стать женой Петира, как мечтала в юности? С губ сорвался грустный вздох: Лизе очень хотелось быть любимой, окруженной заботой и вниманием, однако она не имела права забывать о своем сыне. Кто позаботится о Роберте, если не она? От их семьи ничего не осталось, и воры и стервятники только ждали удобного случая, чтобы растащить то немногое, что удалось сберечь. Значит, нужно укрепить свои позиции, чтобы Лизу и ее сына не постигла судьба Кейтилин и ее детей. Странно было думать, что ее сестры больше нет; Фреи поглумились над телом ее и ее сына, и леди Лиза твердо для себя решила, что старый Уолдер свое получит, если не от нее, так от Семерых. Но если такое творят на свадьбе с попустительства Ланнистеров, стоит быть предельно осторожной. И выйти замуж. Желательно за того, кого выберет король. Петира Бейлиша лорд-десница, несомненно, одобрил бы, но Лизе начало казаться, что подпускать Мизинца слишком близко может быть опасно. Он так любил Кет, почему же не попытался спасти ее или хотя бы ее дочерей? Почему допустил казнь Нэда Старка, хотя его вступление в Дозор не позволило бы войне разгореться? Петир всегда знал, что нужно сказать, чтобы сердце Лизы таяло леденцом, забытым на солнце, однако теперь она стала старше и понимала, что за каждым словом Мизинца стояла его собственная цель. Брак с Лизой ему выгоден, а что получит сама вдова лорда Аррена, кроме Петира и одобрения Ланнистеров? Не слишком ли рискованно за такое сомнительное удовольствие приближать чужого мужчину к Роберту? Женщина устало потерла лицо ладонями; как же сложно, как тяжело… Теперь ей и обратиться не к кому: Эдмар в плену, дядя Бринден в осажденном Риверране, вокруг одни лицемеры, притворяющиеся друзьями. Лиза знала, что маленького Роберта любили только потому, что он был сыном Джона Аррена, кроме своей матери он не был никому по-настоящему нужен, как и сама Лиза; пусть в Долине мир, но оба они в опасности, и с этим нужно что-то делать, пока ей самой не пришлось надеть траур по своему ребенку. В комнате было хорошо натоплено, а плечи Лизы окутывала шаль, теплая, совсем не колючая, благодаря вплетенным в шерсть бархатным нитям, однако от тяжких мыслей женщину знобило. Джон Аррен был добр и мягок к молодой супруге, второй муж может оказаться далеко не таким понимающим; а еще он должен заботиться о Роберте — лорд Аррен сначала был занят делами государства и не мог уделять достаточно времени единственному сыну, а потом и вовсе умер. Роберт, бедный мальчик, так и не успел узнать отца, а так же деда, дядю, тетю Кейтилин… Лиза всхлипнула, прижав уголок шали ко рту; ничего, они с сыном выживут. А потом — напомнят убийцам, что нельзя безнаказанно проливать кровь Талли. Как же было легко обижаться на отца и сестру, когда все было хорошо, и жизнь казалась легкой и понятной. Было больно до затруднения дыхания, когда Лиза понимала, что больше не получит от Кейтилин ни единого письма, не увидит ее, так похожую на их мать, леди Минису, а лорд-отец больше никогда не назовет младшую дочь Ромашкой. Наверное, зря она столько лет пряталась за своей обидой на лунный чай?.. Леди Лиза быстро утерла катящиеся по щекам слезы, поднялась, подошла к огню; за окном была тьма, а в очаге весело плясало пламя, Роберт, закутавшись в одеяло, спал в кровати матери, вздрагивая, хныкая и вздыхая; женщине же сон не шел. Она смотрела в огонь до тех пор, пока глаза не заболели, словно могла увидеть в углях ответы на свои вопросы, но огонь молчал, в голове тоже было пусто, как в старом дупле, а сердце изнывало по Петиру Бейлишу и твердило, что теперь-то они точно будут счастливы. Молодая, глупая и наивная Лиза могла в это поверить, а Лиза Аррен, мать и вдова, слишком сомневалась, слишком боялась за сына и свое положение. Смерть Джона не принесла ничего, кроме бед, с его гибели все и началось, и если бы не Мизинец… Женщина отвернулась от огня, презрительно кривя губы; разве об этом она мечтала, стоя в Великой септе Бейелора на похоронах мужа? Петир обещал ей многое, но точно не это; со временем они бы поженились после естественной кончины лорда Аррена, который был глубоко немолод, однако то, что началось потом, пугало Лизу настолько, что она не смела покидать Гнездо. Неважно, какую игру вел Мизинец, пришла пора и ей разыграть свою партию. Проигрывать нельзя: не для того Лиза столько страдала, теряя детей, чтобы у нее еще и отобрали Роберта. Довольно и того, что леди Аррен даже не дали проводить в последний путь сестру. На похороны лорда Хостера женщина сама не пожелала ехать. Лиза, сотрясаясь в сухих беззвучных рыданиях, зажала рот ладонью; дура, какая же она дура… Негодная дочь, плохая жена, неудачливая мать… И уже ничего не исправить. Можно только постараться избежать таких ошибок в будущем. Судорожно вздохнув, леди Лиза подошла к мирийскому зеркалу в ее рост, стоявшему в вызолоченной раме, украшенной расправившими крылья соловьями и ласточками; ее юная свежесть давно облетела, гибкий стан остался в прошлом, но женщина все еще вполне недурна собой и сгодится для молодого мужа. Лиза постаралась улыбнуться, хотя губы дрожали, а глаза были полны слез, не менее ядовитых, чем те, что она подлила в вино Джона Аррена. За свои грехи она потом ответит перед Отцом, а пока нужно выстоять перед молвой людской и позаботиться о том, чтобы Долина оставалась в ее руках, даже если… если с Робертом что-то случится. Возможно, леди Уэйнвуд надеялась найти для Гаррольда Хардинга девицу молодую и знатную, но вряд ли она откажет леди Долины и Орлиного гнезда. Может, семя молодого мужа сможет укорениться в чреве Лизы достаточно, чтобы она смогла выносить ребенка?.. О любви не было даже мысли: страсть к Петиру отравила ее настолько, что леди Лиза едва ли сумеет впустить кого-то другого в свое сердце, однако такой брак намного полезнее для них с сыном, пусть Бейлишу и пожаловали лордство над Харренхоллом; уж как-нибудь Лиза приручит мальчишку, а Ланнистеры найдут для Мизинца другую жену. Однако она не станет возражать, если Петир все же привезет к ней свою побочную дочь, о которой ей недавно писал; Лиза готова принять девушку — в знак их дружбы. И как гарантию того, что Бейлиш будет вести себя смирно, если не хочет, чтобы его девчонка вылетела в Лунную дверь.