Non enim quid amor

У леди Тиены — безмятежная улыбка и кроткий взгляд, лазурный, цвета летнего неба, однако Джейме рядом с этой женщиной ощущал себя так, словно ядовитая змея заползла ему в сапог и оплелась вокруг ноги; стоит только шевельнуться, как ужалит; и сапог не снимешь, и гадину не вытащишь, остается только ждать, когда змея высунет голову. Джейме сухо кашлянул, прикрыв кулаком рот; леди Тиена Сэнд совсем не выглядела опасной, и навредить Ланнистеру при дворе принца Дорана не посмеют, но в Солнечном копье веяло угрозой, а так же драконьим перцем, красными апельсинами, терпкими благовониями и жасмином, аромат которого незримым облаком окружал одну из дочерей Красного Змея. Лицом леди Тиена удалась не в отца; поправив свою косу, перевитую серебряной нитью, она вздохнула, смущенно трепеща ресницами. — Говорят, стойкость и неподкупность рыцарей Королевской гвардии непоколебима, — пропела девушка; в легких кремовых шелках и мирийском кружеве она выглядела хрупкой и невинной. — Но память о Люкоморе Любострастнике ставит под сомнения эти слова. — Наверное, потому, что все мы — люди, даже те, кто принесли обеты, — криво усмехнулся Джейме; к чему она об этом заговорила? Пытается припомнить ему Эйриса? Или Элию и ее детей? Если бы Джейме был с принцессой, он смог бы защитить ее от Горы, при всей своей злобе и исполнительности Клиган не посмел бы идти против слова сына лорда Ланнистера; но Эйрис боялся предательства и боялся лорда Тайвина, присутствие Джейме внушало ему веру и уверенность в безопасности. Безумного короля так пугала смерть от рук бывшего десницы, что он совсем не подумал о молодом льве, которого своим приказом приковал к трону. Леди Тиена тихо вздохнула. — Как вы правы, сир. Моя матушка так же поклялась служить Семерым, однако не смогла устоять перед отцом. Соблазн оказался слишком велик. Девушка звонко хихикнула, озорно глядя на Джейме из-под полуопущенных век. — А вы, сир? Когда-нибудь изменяли своей клятве?.. О, нет, нет, — спешно добавила она и виновато рассмеялась, розовея щеками, — я имею в виду совсем не короля Эйриса. Сложный был человек, наверняка многие желали ему смерти. Тиена Сэнд умело изобразила печаль, хотя взгляд оставался оценивающим и насмешливым; эта песчаная змейка была не так проста, как хотела казаться, и у нее не было причин любить дом Ланнистеров. Дочери Красного Змея были слишком близки с отцом, чтобы их можно было перетянуть на сторону короля Томмена; разве что пообещать воскресить Элию Мартелл и ее детей. — Вы же влюблялись, сир Джейме? — продолжала леди Тиена. — Ни за что не поверю, что в груди у вас — холодный камень, который не тронуть ни красотой, ни нежностью. Не сомневаюсь, что на свете есть женщина, которая лишала вас сна. — Конечно, есть, — с усмешкой подтвердил Джейме, веселясь от любопытства, озарившего взгляд песчаной змейки, — из-за принцессы Мирцеллы я не сплю уже которую ночь, неся караул у дверей ее опочивальни. Девушка нахмурилась и через мгновение рассмеялась, изящно взмахнув тонкой рукой. — Ох, сир… да вы шутить изволите! Вы же поняли, что я имела в виду. — Понял, — иронично подтвердил Ланнистер и замолчал, отведя взгляд к мраморной статуе, изображавшей девушку с кувшином; красноватые прожилки изваяния создавали впечатление того, что лицо девушки иссечено в кровь. Леди Тиена выжидающе смотрела на него с видом лисы, готовой броситься на куропатку; ощущение ледяной угрозы, похожей на холод от лезвия кинжала, прижавшегося к спине, стало сильнее, и Джейме сглотнул, чувствуя сухость в горле. Он выходил на бой с мужчинами втрое больше этой девицы, но чувствовал не страх, а кровавый азарт, уверенность в своих силах, однако близость Тиены Сэнд была сравнима с попыткой пригреть мантикору на груди; Джейме знал, что каждая из песчаных змеек опасна — у Обары на лице написано, что она хотела крови Цареубийцы, у Нимерии — манеры знатной дамы, но взгляд шлюхи, циничный и развратный, а Тиена смотрела ласково да пела сладко, однако рядом с ней Джейме старался не терять бдительности. Беззащитность этой песчаной змейки настораживала; женщины не носят мечи, но у них свое оружие. Много лет Джейме был послушным клинком в руках Серсеи и помимо него у сестры было немало средств для расправы над врагами, даже когда они были детьми; ему не хотелось думать о том, на что способна Серсея ради своей цели, потому что жажда сестры вызывала у Цареубийцы отвращение — и, что хуже всего, желание, однако не перед Тиеной Сэнд ему исповедоваться, пусть ее мать и септа. Служители Семерых так же болтливы, как и простые люди, и весьма падки до золота. А мать леди Тиены оказалась охоча до дорнийского члена. — Вы не расскажете мне, сир? — подала голос девушка; Джейме вздрогнул, ощутив прикосновение к запястью, легкое, как дуновение ветерка. — Как нелюбезно с вашей стороны. Неужели вы думаете, я не сохраню ваш секрет? — Миледи, — снисходительно протянул Цареубийца, — с чего вы вообще взяли, что в моей жизни есть место женщине? Я — меч на службе нашего короля. Мечтать о другой жизни — значит, предавать его милость и мою клятву. — Но вы же не всегда служили в Королевской гвардии, — резонно заметила Тиена, — не может быть, чтобы никто не вскружил вам голову в юности до присяги. — В юности моя голова и без того кружилась, — отмахнулся Джейме; разговор с песчаной змейкой его утомлял. Тиена Сэнд будто что-то знала и нарочно изводила намеками, однако ей не могло быть известно о них с Серсеей, иначе бы Мартеллы не согласились бы на брак принца Тристана и Мирцеллы. Девице просто захотелось подразнить льва; в иное время ее попытки вызвали бы у Джейме только смех, но в змеином гнезде смеяться не хотелось, а маленькая Мирцелла — это не Роберт, которому Ланнистер был готов сам перерезать горло; он уже набил руку убивать королей, кровь Баратеона для Джейме все равно, что вода, а Мартеллы… Они не забыли о смерти Элии, маленькой Рейнис и принца Эйгона. И Джейме не забыл. Элия Дорнийская не заслужила такой смерти, но винить в этом одного только Эйриса невозможно; все-таки это вассал Тайвина Ланнистера изнасиловал и убил принцессу. Эйрис, при всем его безумии, до такого даже не додумался. Значит, отец Джейме хуже Эйриса Таргариена, задумавшего спалить всю Королевскую гавань? Что такое жизнь одной женщины против сотен человек, сгоревших заживо?.. Джейме поморщился, будто наяву ощутив запах дыма и гари, и с удивлением опустил глаза на белую руку леди Тиены, лежащую у него на локте. И когда она только успела? Девушка беззаботно улыбнулась, встречая зеленый взгляд Цареубийцы и придвинулась ближе; Ланнистер с мечом и при белом плаще и Тиена Сэнд в тонком платке, покрывающем волосы, выглядели все равно, что Воин и Дева, однако на совести Джейме было столько грехов, что Семерым впору презреть его, а леди Тиена родилась вне брака и едва ли ведет праведный образ жизни; секретов у нее точно не меньше, чем у самого Джейме. Мужчина осторожно повел рукой, высвобождая ее из нежных пальцев песчаной змейки; Тиена отпустила его легко, ни на миг не переставая скромно улыбаться. В невинно распахнутых глазах не было и тени обиды или недовольства. Приподнявшись на носочки, леди Тиена разгладила складку на плаще Джейме, провела ладонью по его плечу, будто ненароком коснувшись кончиками пальцев шеи; по коже немедленно пронесся озноб, заставивший Цареубийцу нервно переступить с ноги на ногу, однако его ухмылка вышла надменной и циничной. — Для дочери септы вы очень уж смелы, миледи, — отметил Джейме; Тиена Сэнд в мнимом смущении опустила ресницы. — Для дочери принца Оберина я более, чем застенчива, сир. В Дорне нет места стыдливости. Скоро вы это поймете, и тогда перестанете держаться за свой белый плащ. Под всеми одеждами, обещаниями и страхами мы все одинаково обнажены, а значит — равны. Перед богами, разумеется, — благочестиво добавила девушка, но Джейме расценил ее слова по-другому. Положив руку на эфес меча, он отошел от песчаной змейки, которая смотрела на него застывшим, немигающим взглядом, словно змея на мышь. — Если бы религиозные трактаты хотя бы на долю были такими, как ваши мысли, я бы ходил на проповеди чаще, — усмехнулся Джейме. — Если бы люди были чисты и честны в помыслах своих и желаниях, то септы были бы не нужны, и пекло бы пустовало, но так уж вышло, что быть грешником куда веселее. Не так ли, сир? — Вам виднее, миледи, — бросил Цареубийца, снова рассмешив Тиену. — Да вы видите меня насквозь, сир Джейме. Что же меня выдало? Мое происхождение? Побойтесь Семерых, сир, разве можно ждать праведности от бастарда, да еще и в Дорне? — Я ничего от вас не жду, леди Тиена, — Джейме по-настоящему не хотел ни одной женщины, кроме Серсеи, песчаная змейка рядом с его сестрой выглядела не более, чем бледная, жеманящаяся девица. Тиена Сэнд не будет ему нужна ни на ночь, ни на две, как бы не старалась. Да и он ей не нужен; дочери принца Оберина любопытно, только и всего; ну, или она надеется через Джейме подобраться к королю, лорду Тайвину и Серсее, но нужно быть непроходимой дурой, чтобы поверить, будто Джейме Ланнистер ей это позволит. — Как жаль, — девушка печально склонила голову набок, — а я изнывала от нетерпения в ожидании вашего приезда. Ведь не каждый день Солнечное копье посещает убийца драконов. — Я убил сумасшедшего старика, миледи. В Эйрисе Таргариене не было ничего не то, что от дракона, он даже на Эйгона Недостойного был не похож. — А на кого вы похожи, сир? На принца Эймона, любившего королеву Нейрис? — от предположения Тиены Джейме бросило в жар, однако он смог сохранить бесстрастное выражение лица; змеям лишь бы шипеть да истекать ядом, им легко прищемить хвост, и хотя леди Тиена старательно изображала себя нежной бабочкой, Цареубийца мог поклясться, что у нее не язык, а змеиное жало. — Или на Молодого Дракона, погибшего ради завоевания Дорна? Девушка смешливо сморщила нос. — Но точно вы не Бейелор Благословенный! Слишком сытый у вас вид для того, кто морит себя постами и молитвами. — Я похож на себя, миледи. Мне этого достаточно. Лицо Тиены Сэнд на мгновение стало серьезным. — Главное, что не на Тайвина Ланнистера. Иначе ваше пребывание в Дорне было бы не таким длительным и далеко не таким приятным. — Это угроза, миледи? — напрягся Джейме; улыбка песчаной змейки теперь казалась ему глумливым оскалом. — Что вы, сир! Конечно, нет. Просто у лорда Тайвина, как и у Эйриса, немало врагов, желающих ему зла, но он ведь не король, поэтому ему можно не бояться меча королевского гвардейца, верно? Аккуратно придерживая юбки, Тиена отошла; голубые глаза смотрели пристально и открыто, без тени робости. — Не хмурьтесь так, сир, я просто шучу, — непринужденно рассмеялась песчаная змейка, — да будут Семеро добры и пошлют долгих лет лорду Тайвину и королеве Серсее. А если нет… то я буду готова поддержать и утешить вас в вашей скорби. — Я справлюсь сам, — отрезал Цареубийца; девушка лукаво пожала плечами. — Как скажете, сир. Однако… я не стану запирать дверь в мои покои на случай, если вы почувствуете себя одиноко. Ночью темно — ваш белый плащ никто не заметит. — Не стоит, миледи. Я не заслуживаю такой чести, — кивнув леди Тиене на прощание, Джейме повернулся к ней спиной, намереваясь не видеть ни одну из дочек Красного Змея хотя бы до вечера. Дорн — не подходящее место для человека из дома Ланнистер, но Джейме был здесь ради Мирцеллы, но никак не ради Тиены Сэнд, которая при всей своей молодости и красоте никогда не сравнится с Серсеей. Хотя яда в обеих столько, что хватит уморить целый город.