Non enim quid amor

При первом взгляде на девушку Визерис остолбенел: настолько она была похожа на Эймму — те же волосы цвета серебра и белого золота, кроткий взгляд, мягкая улыбка; сердце в груди сладко замерло и пустилось вскачь, словно норовистый жеребец, однако уже через мгновение пришло осознание того, что Эймма умерла; король сам убил ее, не только требованием наследника, но и приказом мейстеру. Неважно, что роды и так подвели ее к самым чертогам Неведомого; Эймма мучилась, страдала, а Визерис просто смотрел на то, как угасала мать его дочери. Хуже всего, что жертва королевы оказалась напрасной; их сын ненадолго пережил мать. Возможно, боги сочли, что Визерис, позволивший мейстеру вскрыть живот своей жене, не достоин видеть, как растет их с Эйммой принц. Зато взамен он получил Алисенту, здоровую, плодовитую, угодливую. А теперь — смотрел на девушку, чьи косы доходили почти до пояса, а взгляд отливал голубовато-сиреневым. Она наклонилась, чтобы налить королю вина, и Визерис ощутил исходящий от ее кожи аромат роз; девушка скромно опустила ресницы, мило зарделась и прикусила губу, пряча улыбку. Это заставило короля ухмыльнуться; он был уже не так хорош собой, чтобы, подобно Деймону, заставлять дам краснеть одним своим присутствием, однако реакция девушки ему польстила. Что поделать, мужчина в любом возрасте остается мужчиной; на мгновение Визерис ощутил укол стыда: девушка была моложе его дочери Рейниры, уже подарившей королю внуков, и королевы Алисенты; не пристало правителю Вестероса волочиться за служанками, как бы красивы они не были. — Как твое имя? — король откинулся на спинку кресла, перекинув руку через подлокотник. — Я тебя раньше не видел. Ты недавно в Красном замке? — Да, ваша милость, — тихо отозвалась девушка; голос у нее был звонкий, чистый, созданный для песен, — раньше вам прислуживала леди Сангласс, но она вернулась в Приветную бухту, готовиться к свадьбе с сыном лорда Маллери. Меня прислали на ее место. — Да, да, я помню, — пробормотал Визерис, потирая подбородок; признаться, он совершенно об этом запамятовал: слишком много дел требовали королевского внимания, чтобы в мыслях оставалось место для девицы, служившей у него чашницей. Визерис мог только сказать, что у девушки были глубоко посаженные глаза и по-кроличьи выпирающие передние зубы; сходства с кроликами их семье добавляло и то, что лорд Сангласс был отцом десяти законных детей. Счастливец; все его сыновья выжили. А вот у леди Сангласс, невысокой, худощавой и скуластой, всегда был крайне измученный вид. — Меня зовут Висса, ваша милость, — вежливо продолжила девушка, склонив голову. — Висса… — повторил Визерис, прикрыв глаза. — Откуда ты родом? — Моя мать была лиссенийкой, а отец — рыцарем из Сумеречного дола, — девушка несколько смутилась, — он приходился дальним родственником лорду Дарклину, который и позаботился обо мне, когда их не стало. Король глубокомысленно кивал, смежив веки; он едва слушал Виссу, запомнилось только, что ее мать была родом из Лиса; вот откуда у нее такие волосы и глаза. Мысленно сосчитав до десяти, Визерис вновь обратил взгляд на служанку; она больше не казалась ему похожей на Эймму: черты лица совсем другие, уже плечи, тоньше талия, но широкие бедра — ей легко будет рожать, а с такой красотой Висса легко найдет себе мужа при дворе. Эта мысль неприятно царапает короля, хотя он считал себя не способным на такие низменные чувства; Визерис вполне счастлив в браке, доволен Алисентой, обеспечившей Семь королевств наследниками, однако вырез на платье Виссы, обнажавший ключицы, пробуждает в короле волнение, от которого он уже отвык. Запястья Виссы вполне можно обхватить двумя пальцами, а весь ее вид дышит молодостью и свежестью, которых Алисента лишилась со временем. Королева красива, но это зрелая, выдержанная красота, а Висса — как первые дни весны, когда ветра еще холодны, но солнце пригревает до желания сбросить плащ. Визерис выпил вино, не испытывая жажды, только для того, чтобы служанка снова наклонилась к нему, подливая в кубок. Одна из кос соскользнула с плеча, закачалась, мерцая серебристой лентой; король провел пальцем по туго переплетавшимся белокурым прядям, от чего девушка замерла чуткой ланью, завидевшей волка. Визерис с тихим сиплым смехом отнял руку и снисходительно взглянул на Виссу, по-детски невинно распахнувшую глаза. — О, не стоит бояться. Я не тот дракон, что охотится на юных девиц. Мне больше по сердцу мирно дремать в своей пещере. — А если какая-то девица случайно забредет в вашу пещеру? — То она оттуда уже не выйдет, — рассмеялся Визерис, ощутив прилив бодрости; кокетство Виссы ему польстило. Алисента честно старалась ему угодить, но огня в их отношениях не было, их браком двигало чувство долга, забота, уважение, но никак не страсть, хотя первые годы брака король пылал вожделением к своей юной супруге. Сейчас ему уже не хватает сил, чтобы приглашать к себе королеву каждую ночь, однако прелести Виссы пробуждали в нем задор. — Значит ли это, что ваша милость не выпустит меня из своих покоев? — пораженно прошептала девушка, совсем развеселив Визериса. — Да, пока вино не кончится. Но потом ты могла бы мне почитать. Или спеть. Умеешь играть на высокой арфе, Висса? — Да, ваша милость, — она почтительно присела, — для меня будет честью вам угодить. Это прозвучало так, что короля бросило в жар, но он поспешно отмахнулся от этого чувства; разумеется, она будет старательной и покорной, иначе ее лишат места в Красном замке. И куда ей возвращаться? В Сумеречный дол? Или наняться в один из домов удовольствий на Шелковой улице? Виссу бы приняли охотно — лиссенийки славятся своими умениями; может, мать, пока была жива, успела чему-то научить Виссу? Из-за одолевших разум порочных мыслей Визерис поерзал в кресле; он еще ничего не сделал, а уже испытывает вину перед Алисентой, но образ жены померк, когда Висса снова улыбнулась, а после, подливая вина, сначала случайно коснулась руки короля, затем — скользнула подолом юбки по его ноге, от чего под камзолом по иссеченной Железным троном спине пробежали мурашки. Визерис сглотнул; он не в том возрасте, чтобы вот так реагировать на случайные прикосновения; все дело в вине? Оно было слишком крепким? Король сделал глоток из кубка, не отрывая взгляда от Виссы; Таргариены со времен Мейгора Жестокого отступили от традиции брать нескольких жен; возможно, если бы Визерис взял вторую супругу с самого начала, то Эймму бы так не измучили роды, и она была бы жива? — Вы хмуритесь, ваша милость, — озабоченно проговорила Висса, — вам плохо? Послать за мейстером? — Некоторые раны ни один мейстер не излечит, — горько отметил Визерис; девушка сочувственно вздохнула, и король потрепал ее по нежной руке, — не обращай внимания, Висса. С возрастом… начинаешь больше думать о жизни. О том, что не сделал или что сделал, но неправильно. Мой дед, король Джейхейрис, создал Доктрину Исключительности, однако жизнь напоминает, что Таргариены — это такие же люди, даром что оседлавшие драконов. — А я бы хотела оседлать дракона, — мечтательно промолвила Висса, бросая короля в смятение двусмысленностью слов; на его месте Деймон не стал бы тянуть, воспользовался бы возможностью позабавиться с красивой девушкой; младший брат не хранил верности Рее Ройс, но, будучи мужем Лейны, вел себя скромнее, хотя Визерис не верил, что Порочный принц избавился от своих разнузданных привычек. Они с братом не похожи, Визерис всю жизнь страдал от этого, то гордясь, то печалясь, но рядом с Виссой король жалел, что не обладал порывистостью Деймона. А теперь уже поздно что-то менять. Или же нет? Все-таки… он король. Пусть одряхлевший, но дракон; Визерис и не думал обижать Алисенту, однако, едва Висса наклонилась, чуть выставив бедро, король протянул руку и погладил девушку сквозь платье. Служанка вздрогнула, зарделась ярче, но не отстранилась. — Составишь мне компанию сегодня ночью, — решил Визерис; даже если у него ничего не получится, ему будет приятно, если Висса согреет его постель. В свою мужскую удаль король не слишком верил, но румянец девушки, ее застенчивая улыбка и очертания груди под платьем уверяли, что Визерис все еще полон сил и, если будут добры боги, может еще раз стать отцом. Неважно, что дитя родится от связи со служанкой — он будет Таргариеном, так же, как Рейнира и дети Алисенты. Визерис погладил ладонь Виссы, трепещущей ресницами; пока он думал о том, что нужно попросить у мейстера что-то укрепляющее, девушка планировала написать принцу Деймону и леди Мисарии о том, что ей удалось понравиться королю.