Non enim quid amor

Соглашаясь на помолвку любимых внучек с мужчинами из дома Фрей, лорд Мандерли знал, что эти браки не состоятся. Уолдер Фрей подписал своим сыновьям и внукам приговор, устроив резню на свадьбе; старый хорек, видимо, совсем выжил из ума, решив, будто убийство Робба Старка и его матери окажутся безнаказанными. Если старик Уолдер думал, будто его защитят Ланнистеры, то напрасно: львам ни до кого нет дела, кроме себя, а Фреев расплодилось столько, что смерти пары-тройки никто не заметит. Даже если дюжина разом преставится, еще десятки останутся в Близнецах. А видеть кого-то из Фреев, хозяйничающими в Белой гавани, лорд Виман не хотел; сильнее его разум противился только бракам Виллы и Винафрид с выродками хорька Уолдера. Лорд Мандерли доедал третий кусок пирога с луком, яйцом, угрями и треской, наблюдая за старшей внучкой; Винафрид серьезнее, терпеливее, вдумчивее, чем младшая сестра, которую мать за дерзкие высказывания заперла в девичьей. Вилла говорила правильные вещи, напоминала о верности Старкам и предательстве сына лорда Эддарда, однако, пока Ланнистерам принадлежит Королевская гавань, эти слова можно приравнять к измене. Лорд Виман уже потерял одного сына, лишиться внучки, по-юношески пылкой и отважной, не желал, поэтому поддержал решение невестки держать ее подальше от дорогих гостей из Близнецов. Винафрид, в отличие от сестры, говорила то, что от нее ждали; девушка, годящаяся вдовому Рейгару Фрею в дочери, смеялась, сидя рядом с ним, пила с женихом из одной чаши и танцевала почти без передышки. Раскрасневшийся Рейгар старательно поспевал за юной, резвой невестой, сально улыбаясь. У лорда Вимана кусок становился поперек глотки всякий раз, когда Фрей слишком фамильярно касался Винафрид; он не позволял себе лишнего, однако его пухлая рука оказывалась то на талии Винафрид, то на ее плече; Рейгар влажно целовал пальцы невесты, возомнив себя неотразимым, а девушка краснела, опускала ресницы и стеснительно отводила глаза, даже не слишком налегая на вино. Сильная девочка; лорду Мандерли всего вина Семи королевств было мало, чтобы вынести убийц Вендела в своем доме. Рейгар Фрей обнял Винафрид и закружил, но надолго его не хватило; спустя несколько вздохов, он отпустил девушку и, отдуваясь, повалился на скамью. Винафрид заботливо подала ему кубок с вином, на что Фрей одарил ее кривой улыбкой; лорд Мандерли утер кулаком жирные губы: и ведь не думает отродье хорька, что в вине мог быть яд, или что под кроватью в опочивальне его могли караулить убийцы. В Белой гавани слово Мандерли имело веса больше, чем жизни каких-то Фреев; если с ними что-то случится, никто и не узнает и ничего доказать не сможет. Если бы дело было только в мести, Виман Мандерли именно так бы и поступил, но оставалась еще девочка, дочь Эддарда Старка, обрученная с Болтоновским бастардом, и мальчик, последний из сыновей Хранителя Севера, родной брат короля Робба. Он ничем им не поможет, если будет думать только о том, как бы больнее ужалить Фреев; кроме них оставался еще лорд Русе со своим выродком. Не они пролили кровь Вендела, однако так же виновны. Лорду Виману не терпелось с ними встретиться. На смену пирогу с треской и угрями пришла жареная баранина; лорд Мандерли заедал ее тушеной репой и свеклой, а Рейгар Фрей, распалившись, пытался кормить с рук Винафрид лимонным пирожным. Девушка, смеясь, уворачивалась, и изредка сквозь улыбку на ее лице проступала гримаса отвращения. Лорд Виман сочувственно рыгнул; бедное его дитя, каково ей будет, если жених захочет поцелуев? Минога и то красивее, чем Рейгар Фрей; лорд Белой гавани разломил надвое краюху хлеба, мысленно молясь богам, старым и южным Семерым, чтобы послали сил его внучке выдержать притязания сутулого, пузатого Рейгара Фрея, который, несомненно, уже грезил о брачной ночи. Зря он надеялся, что невинность Винафрид достанется ему; как бы Фреи не подкупали слуг и рыцарей в Новом замке, золота будет не достаточно, чтобы Север забыл. Винафрид, взмахнув каштановой косой, уклонилась от жениха, потянувшегося к ней за поцелуем, и убежала за высокий стол, поближе к матери, которая ободряюще взяла девушку за руку; леди Леона не одобряла выбор нареченного для дочери, но не спорила, напуганная войной, которая едва не лишила ее мужа. Непокорность Виллы тревожила женщину куда сильнее, чем возраст и внешность Рейгара Фрея; леди Леона гладила Винафрид, разрумянившуюся не то от танцев и вина, не то от омерзения и гнева, по волосам, пока Рейгар Фрей ухмылялся девушке со своего стола, а Саймонд подсел поближе к лорду Виману, лакомившемуся запеченной с морковью олениной. — Красивая пара, не правда ли, милорд? — говорил он добродушно, но лорду Мандерли мерещилась издевка; Виман рассмеялся, похлопав Фрея по плечу жирной рукой, и с удовлетворением заметил пятна, оставшиеся на голубой шерсти его дублета. — Рядом с пригожей девушкой любой похорошеет, — отметил лорд Белой гавани, на что Саймонд разразился смехом. — Ваша правда, милорд. Рейгару не терпится жениться, но пока Станнис не будет разбит, на свадьбе особо не погуляешь. Лорд Мандерли едва не поперхнулся; и как только у этого ублюдка язык поворачивается говорить о свадьбе? С трудом проглотив недожеванный кусок, лорд Виман поерзал в кресле, натужно заскрипевшем под его весом. — Пир по случаю замужества моих внучек ознаменует долгожданный мир в Вестеросе. К тому же Леона мне не простит, если я лишу ее дочерей праздника. — Согласен, этого никак нельзя допустить. Но, — Саймонд доверительно подался вплотную к лорду Виману, — вы бы, милорд, тщательнее следили за леди Винафрид, а то вдруг Рейгар не сдержится и решит не дожидаться свадьбы… Саймонд Фрей захихикал; Виману Мандерли захотелось запихнуть ему в глотку кинжал, чтобы гнусный хорек захлебнулся собственными лживыми бреднями и кровью, но вместо этого улыбнулся, словно всегда мечтал выдать своих внучек, дорогих смелых девочек замуж за хорьков. — Придется Рейгару потерпеть. Я хочу, чтобы мои внуки родились в браке. — Понимаю, милорд. Только невеста, — Саймонд одобрительно прищелкнул языком, — дивно мила. И сестра ее прелестна, как сама Дева. Мой племянник Уолдер будет очень счастлив с леди Виллой. — За это стоит выпить, — лорд Мандерли взмахнул кубком, едва не выплеснув его содержимое на голову Саймонда. Фрей охотно поддержал Вимана, если не окончательно убежденный в его лояльности к лорду Близнецов, то уверенный в страхе Белой гавани перед Ланнистерами и новым Хранителем Севера. Если до лорда Тайвина уже не дотянуться, то Болтоны и лицемерные отродья лорда Уолдера близко, как и зима, которую не все северяне способны пережить; что уж говорить о предателях-южанах. Винафрид и Вилла выйдут замуж, это несомненно, но их женихи будут людьми честными, верными и справедливыми, а не погаными перебежчиками и предателями. Неважно, что жених Виллы еще ребенок; у него вместо крови грязь, моча и желчь, вырастет — и станет таким же, как и те, кто обвинял Робба Старка в убийстве Вендела. Дурно так думать о детях, но ребенка лорда Вимана не пощадили, как и сына леди Кейтилин; так почему же он должен быть милосердным? Лорд Мандерли придвинул блюдо с устрицами и крабами к Саймонду, сыто щурившему глаза; пусть Фрей наедается. У пирогов должна быть жирная, сочная начинка.