Non enim quid amor

— Вы правда завтра уезжаете? — хмуро спрашивает Джейк; Саноя смотрит на него через плечо, придерживая узорчатые шелка юбки; ее волосы, выкрашенные в розовый, треплет ветер. — Да. Отец и не планировал здесь задерживаться. — Я слышал, что принц Деймон предлагал ему оставить тебя на Драконьем камне как его чашницу, — Джейкейрис, стараясь казаться выше, выпрямляет спину и вскидывает голову, щурясь на солнце, пробивающемся из-за сизых туч. — Мать не позволит, — парирует Саноя, от чего юноша мрачнеет; отец девушки, купец из Пентоса, прибыл на Драконий камень, чтобы навестить принца Деймона, бывшего его давним знакомым. Торговец приехал не один — его сопровождали две любимые наложницы, одна из которых была тирошийкой с косами цвета спелой малины. Женщина отличалась ростом и статью, а еще жилистой шеей, широкими ладонями и мощными плечами, а вот ее дочь была тонкой и изящной, с медно-смуглой кожей и светло-карими глазами; локоны Санои, выкрашенные в розовый, цвета сливок с земляникой, смешили Бейлу и Рейну, а Люк был готов побиться об заклад, что ее волосы не настоящие. Джейк знал, что это не так; стоя так близко к Саное, он видел пробивавшийся у корней темно-каштановый цвет, а еще золотистые и стеклянные бусинки, нанизанные на тонкие косички, причудливую резьбу на широком плоском ожерелье, изображавшей охотящихся пантер и соколов, а так же коричневатые крапинки веснушек и родинки на шее. Джейкейрис придвигается к девушке поближе, чувствуя пристальные взгляды стражников, обращенные на них. Юноша никому не признавался в симпатии к дочери тирошийского купца, который привез в дар принцу и его супруге тигриные шкуры, шелка, кружево, жемчуг и черный янтарь, однако принцесса Рейнира догадалась; иначе почему к покоям Джейка приставили гвардейцев, а уродливая служанка с волосатыми руками и бородавкой на подбородке всюду следовала за Саноей? Джейкейрис должен жениться на Бейле; она ему нравится, с кузиной весело и легко, и их брак давно решен, однако он кажется чем-то далеким, а Саноя уедет уже завтра, и больше Джейк ее не увидит. Это несправедливо; юноша осознает свой долг и не желает разочаровывать матушку, но Бейла… она понятная, простая и привычная, а Саноя смотрит так, что Джейку хочется пуститься в пляс или оседлать Вермакса, чтобы взлететь на нем выше солнца. Почему? Они с Саноей едва знакомы, а Бейла станет королевой Джейка и матерью его сыновей, однако она не пробуждает и половины тех чувств, что Саноя; Джейкейрис кусает губы и стискивает кулаки; лихой ветер гуляет вдоль прохода замковой стены, полощет его плащ и стяги Таргариенов и Веларионов на шпилях, а ему жарко от беспомощной злости. Был бы он королем, приказал бы Саное остаться; разве стала бы ее мать спорить с правителем Вестероса? А отец счел бы это честью; но нет, завтра их корабль отплывает в Волантис, а мать даже ненадолго не отпустит Джейка в Вольные города, хотя он уже мужчина. — А ты сама не хотела бы остаться? — локоны Санои и вправду пахнут вареньем, но юноша не думает, что она красит их ягодой; купец подарил дочерям принца Деймона ту самую тирошийскую краску, однако Бейле и Рейне строго запретили пачкать волосы, поэтому они экспериментировали на горничных; теперь одна из служанок ходила с синими косами, синим лбом и синими кляксами на шее, веселя весь замок. — Нет. Здесь так мрачно, — Саноя боязливо поводит плечами и вздрагивает, услышав клекот Караксеса и рычание Сиракс, доносящиеся из глубин Драконьего камня; Джейк берет ее за руку; выходит грубовато, неловко, совсем не галантно, но юноша ощущает себя ее рыцарем, хотя должен думать так о кузине Бейле, а не о дочери купца-пентошийца, которая ему явно не пара. — Боишься драконов? — тихо спрашивает он; Саноя прерывисто выдыхает. — Боюсь. Они огромные и ужасные. Я раньше думала, что нет никого страшнее боевых слонов, пока принц Деймон не пролетел над городом на своем драконе. А потом появилась леди Лейна на Вхагар… Девушка содрогается, встряхивая косами. — Это же просто… замок с хвостом и крыльями! Этакая громадина! Как можно не бояться садиться на нее верхом?! — Таргариены ничего не боятся, — хвастливо заявляет Джейкейрис; Саноя щурит подведенные черным глаза и высвобождает ладонь из его пальцев. — Ты же Веларион, — замечает она и сплетает пальцы на животе, сверкая рубинами в кольцах, — а вот твоя невеста — Таргариен. Джейк хмурится, почему-то ощущает себя виноватым, хотя ничего не сделал; хочется оправдаться перед девушкой, что помолвку с кузиной заключили его родные, и ему нравится Бейла, но Джейкейрис не влюблен, однако разве должен будущий король оправдываться перед купеческой дочкой, как бы хороша она не была? — Я могу взять вторую жену. Как Эйгон Завоеватель. — В Вестеросе так не принято, — морщит лоб Саноя, — ваши боги этого не позволяют. — Таргариены ближе к богам, чем к людям, — напыщенно изрекает Джейк и тушуется, когда девушка вдруг звонко смеется. — А жена твоя может взять еще одного мужа? — нагло интересуется Саноя. — И как ты будешь делить ночи? Бросать монетку? Или ляжешь сразу с двумя? Мой отец любит, чтобы к ним с матерью иногда присоединялась Веримила. Джейк вспыхивает, отпрянув; его лицо горит, словно облитое диким огнем, а Саноя безмятежно хлопает ресницами, как будто только что не она говорила так откровенно о разврате. Джейкейрис знает о том, что происходит между мужчиной и женщиной — мать рассказывала гораздо понятнее, чем мейстер, но слушать такое от Санои… она же девица! Ей не полагается о таком рассуждать! Может, она уже и не невинна?.. Джейка это ранит, сильно, до все нарастающего гула в ушах, словно ему досталась опороченная невеста; только вот Саноя ему никто, а с Бейлой они уже целовались. Саною тоже хочется целовать; а еще перекинуть ее через седло Вермакса и улететь далеко, чтобы отец не увез ее в Волантис. — Если ты попросишь отца… — начинает Джейк, но Саноя грустно качает головой. — Не попрошу. Мне здесь нечего делать. — Почему? — юноша был уверен, что дочь купца будет счастлива присоединиться ко двору принцессы Рейниры; со временем матушка бы смягчилась и позволила бы старшему сыну сблизиться с Саноей; у Мейгора Жестокого было четыре жены одновременно, а Джейку хватит и двоих. Но девушка смотрит серьезно, без улыбки, и Джейк облизывает пересохшие губы; со сведенными бровями Саноя кажется старше матушки и мудрее тети Рейнис. — Я слышала, что говорят о тебе и брате, — говорит Саноя; лицо Джейкейриса искажает возмущением. — И ты поверила?! Тоже считаешь меня бастардом? Поэтому хочешь уехать?! — Я хочу уехать, потому что в Волантисе живут мои бабушка и кузины. А еще потому, что я не по душе твоей матери. И я могу ее понять — вокруг ее семьи слишком много слухов, чтобы подпускать к тебе девку из Пентоса, чья мать для вестеросцев все равно, что шлюха, даже если мой отец любит ее больше законной жены. — Я не считаю твою мать шлюхой, — выдыхает Джейк, на что Саноя печально улыбается. — Будь ты просто сыном лорда, это бы имело значение. А раз ты собираешься стать королем, то придется считаться с мнением народа. — Какое дело дракону до того, что блеют овцы? — взрывается Джейк; Саноя пожимает плечом и кутается в вышитую шаль с бахромой по краям. — Так ты ведь и не единственный дракон, — напоминает она и замолкает, чтобы спустя минутную паузу спросить: — придешь проводить меня завтра? — Нет. Плыви в свой Волантис, — по-детски обиженно бросает Джейкейрис и круто разворачивается на пятках, бросается прочь, подальше от Санои с ее вульгарно розовыми волосами, смелыми платьями, веснушками и родинками. Не нужна она ему! У Джейка есть Бейла, которую он знает с детства, и они будут счастливы назло детям Алисенты и всему Вестеросу. Пыша гневом, юноша почти доходит до лестницы, однако тут же разворачивается и спешит обратно, к Саное; пусть не думает, что его задел отказ девушки. Дочь торгаша не подходит сыну принцессы, как бы ярко она не красила волосы; Джейкейрис хочет высказать ей все, что разрывает его сердце, но, к разочарованию юноши, на стене Санои уже нет, только Джейк слишком горд, чтобы искать ее по всему замку. А принцесса Рейнира слишком хорошо знает старшего сына, поэтому утром, когда корабль купца отплывает, драконоблюстители кормят Вермакса досыта, до невозможности взлететь, а Джейкейриса гвардейцы не выпускают из покоев. Слыша, как юноша бушует, Рейнира хмурится, принц Деймон усмехается, ничуть не разделяя беспокойство супруги. Бейла Таргариен жалеет, что не успела обрить эту пентошийскую выскочку налысо.