Non enim quid amor

Рейгар скучал по Элии. Не отчаянно, не до боли, но сердце все же слабо ныло в тоске по матери его детей. Жена, пусть нелюбимая и навязанная, болезненная и хрупкая, но подарившая ему Рейнис и Эйгона. Принц прикрыл глаза, рисуя в памяти лицо дорнийской принцессы. Грустная улыбка, исполненный горечи взгляд темных глаз тупым клинком вины вонзился в грудь Таргариена. Он опозорил супругу, похитив другую и увенчав ее короной из голубых роз… но Элия поймет. Она всегда понимала супруга лучше, чем его собственный отец, чем его друзья. Элия же видела мужа обнаженным и телом, и душой, хоть и не питал никогда дракон к ней страсти. Дорнийка ему как сестра, которую боги ему не подарили. Пальцы принца сильнее сжали поводья, жеребец его недовольно мотнул головой. Жена сейчас уже, наверное, на Драконьем Камне вместе с детьми и королевой Рейелой. Матушка… еще одна женщина, которую он разочаровал и обидел своим поступком. Она носит в своем чреве дракона, легко ли помочь появиться ему на свет. Тревоги и волнения вредны королеве-матери, но Рейелу столько лет травил своим безумием Эйерис… матушка сильная, она выдержит. И Рейгар победит. Ради дома Таргариен, ради улыбки матери и смеха Рейнис, Эйгона и Визериса. Ради Лианны… и, может, ему наконец-то удастся испробовать счастья?.. слишком сильно пропитало его душу горе Летнего замка, наполнило сердце дракона горечью до краев и витает над ним, кружит стаей алчного воронья. Страшно, мучительно боязно было оставлять Лианну в башне, но Эртур не позволит случиться с ней дурному. А Мечу Зари дракон доверял как себе самому. В мечтах принц выстроил для возлюбленной Летний замок. Хотелось бы, что бы их сын родился там, но боги решили иначе. Ну и пусть. Когда Рейгар возьмет на руки их с Лианной дитя, Таргариен будет улыбаться, и отныне им не придется более прятаться. Он любил в Лианне все — ее смелость, своеволие и упрямство, ее смех и улыбку, россыпь бледных веснушек на щеках и груди. А ей была мила «кислая физиономия» дракона — дерзкая северянка брала его лицо в ладони и целовала до тех пор, пока печаль в его пурпурных глазах не таяла под ее ласками. Поцелуи Элии сдержанные, сухие, с солоноватой ноткой дорнийских пустынь. Мать целовала первенца отчаянно, и горечь с ее губ обжигала кожу Рейгара. А в прикосновениях Лианны сладость весеннего утра и первого летнего дня. А он так нуждается в лете. Может, истинно, он не рожден для счастья? Может, поэтому едет сейчас во главе войска к Трезубцу, где сойдется в решающем поединке с мятежным Баратеоном? В груди принца затеплилась было надежда, что кровь Роберта смоет с него эту обреченность, и Рейгар научится радоваться… рассветам, закатам, пению птиц, а рядом с ним будет его любимая женщина. Женщины. Ведь у дракона три головы. Скоро все закончится. После битвы на Трезубце…