Non enim quid amor

Пышнотелая Барба Бракен поклонилась королеве, но ее румяное лицо самодовольно сияло, а глаза взирали смело. Слишком смело для простой подданной. Нейерис устало улыбнулась любовнице своего брата и мужа, кивком позволила ей подняться. Рядом с темноволосой Барбой, облаченной в платье сочно-алого атласа королева, должно быть, кажется бесцветной и бледной. Женщина нервно расправила складки своего одеяния. Бледно-голубое, шитое серебряной нитью, оно было не в пример скромнее наряда леди Бракен, которая сейчас весело смеялась какой-то шутке лорда Стокворта. Еще одно различие — законная супруга Эйгона Таргариена сидит сейчас в одиночестве, не считая служанки и пары королевских гвардейцев, а его любовница окружена поклонниками и друзьями. Вздохнув, Нейерис вновь открыла «Семиконечную звезду». Она всегда находила в религиозных трактатах успокоение, несмотря на постоянные насмешки Эйгона. Нейерис склонилась над книгой, и серебристо-белая прядь, выбившаяся из-под сетки, лукаво мазнула ее по щеке. Королева подняла глаза, и, встретив озорной взгляд Эймона, в груди разлилось нежное тепло. Брат игриво подмигнул ей, но через мгновение посерьезнел, обратившись суровым лордом-командующим Королевской Гвардией. Нейерис совсем не по-королевски хихикнула и, заметив, что уголки губ Рыцаря-Дракона чуть подрагивают, рассмеялась в голос. Несколько леди обернулись на нее, Барба слегка нахмурилась, но вежливо улыбнулась. — Что вас так рассмешило, ваше величество? Может, поделитесь с нами? — О нет, — Нейерис застенчиво опустила голову, посылая брату возмущенный взгляд, — просто глупая шутка, понятная только родственникам. Не обижайтесь, леди Бракен. Когда очередная причуда Эйгона отвернулась, Эймон наклонился к самому лицу королевы. Так близко, что она могла увидеть золотистые искорки в его глазах. — Люблю твой смех, — прошептал он, и сердце женщины сладко затрепетало, — уж если ты не можешь подарить мне сына… подари хотя бы его. — Грешно говорить так, Эймон, — укоряюще произнесла Нейерис, зардевшись, и сердце затрепетало, когда брат кончиками пальцев коснулся ее щеки. Руку он тут же отнял, но кожа еще долго горела на месте его прикосновения. — Не более грешно, чем поступает брат наш и король. — Именно поэтому мы не можем делать так же. Любимый… брат, прошу тебя. Боль, отразившаяся в его лиловых глазах, ранила королеву, но она знала, что Эймон поступит, как должно. — Вы же знаете, ваше величество, я никогда не мог вам отказать. — Тогда завтра вы будете сопровождать меня на мессу в Великую Септу, — приказала Нейерис, лукаво блестя глазами. Эймон ухмыльнулся. — Нечестный ход, ваше величество. — Королевам можно быть немножко обманщицами, — увлеченная беседой, Нейерис не заметила внезапной тишины, охватившей чертог. Обернувшись, она увидела Эйгона. Король криво усмехался, и улыбка тут же покинула лицо Эймона. Нейерис грациозно поднялась и направилась навстречу брату и супругу. Рыцарь-Дракон следовал за ней. — Ваша милость, мы несказанно рады вашему возвращению, — Барба Бракен выступила вперед, поправляя прическу и платье, но Эйгон даже не взглянул на нее. Таргариен покачнулся с пятки на носок, тряхнул волосами. Фиалковые глаза равнодушно скользнули по Нейери. — Как вы поохотились? — Неплохо, — Эйгон поцеловал изящную руку своей сестры и с силой сжал ее запястье, не позволяя женщине отойти, — но я привез кое-что, гораздо лучше дичи. Мисси, — промурлыкал он, коварно покосившись на вмиг побледневшую леди Бракен. — Леди Милесса Блэквуд. Уверен, она украсит Красный Замок своим присутствием. Как различны Нейерис Таргариен и Барба Бракен. Королева приветливо улыбнулась очаровательной девушке, тоненькой, словно ивовая ветвь, и ощущая к ней жалость. А Барба пронзила соперницу взглядом, полным едкой ненависти и ревности. Король Эйгон Таргариен довольно улыбался.