Non enim quid amor

AU, dark! Кейтилин Старк. Одна из частей рубрики «Темный Вестерос». Жиенна Вестерлинг мила — и только. У многих девушек каштановые волосы и нежное лицо сердечком. Она застенчиво прячет взгляд, улыбается, и Кейтилин северно равнодушна к очарованию девушки. Звенит тревога опасно, словно выскользнувший из ножен клинок, но она касается губами алеющих щек той, что отныне приходится ей дочерью. Обещание, нарушенное Роббом, узлом затягивается на шее Кет. Но он король, а она — лишь его мать. Мать, которая видит, как ее дитя роет себе могилу брачными обетами, а другая женщина засыпает первенца Кет землей еще живого. Однако Робб счастлив. Упивается радостью молодости и первой любви, по-весеннему сладкой и хрупкой, пьянящей не хуже и вина и опасной, словно валирийская сталь. Израненные ладони Кет ноют всякий раз, когда она видит сына со своей королевой, а сердце обливается кровью и леденеет с каждым ударом. Старики падки на обиды, и Уолдер Фрей — особенно. Женитьба Робба лорду Переправы все одно, что плевок, пощечина по морщинистой щеке. Оскорбленный старец может отвернуться от короля Севера, а вслед за ним и все его войско. Без мечей Роббу не победить в войне, Нэд и Бран останутся неотомщенными, а девочек, ее милых дочек Сансу и Арью, не удастся вызволить из когтей Ланнистеров. И все это из-за девушки с кроткими глазами лани и ракушками на гербе. Прежде чем пригласить Жиенну к себе, Кейтилин ночь проводит у алтаря Матери, молясь так горячо, что на губах горит медный привкус крови. С каменного лица на нее смотрят бесконечно печальные, но понимающие глаза. Мать всегда поймет мать. Мать на все пойдет ради своих детей. На каштановых кудрях Жиенны — маленькая корона из железа и меди, тонкий витый ободок и острые зубья, похожие на клыки лютоволка, девушка неуверенно оправляет платье из серого бархата, теребит струящееся по запястьям белое кружево. Кет заключает невестку в объятия, на мгновение представляя, что обнимает Сансу. От Жиенны пахнет гвоздикой и туманом, карие глаза отливают желтым. Маленькая королева робеет, но Кейтилин ласково устраивает ее у жарко пылающего очага. Нельзя быть нелюбезной с женой Робба… сейчас. В глазах, синих, как море зимой, отражается пляска золотистого огня. — Я молюсь, чтобы война поскорее закончилась, — шепчет Жиенна, горько вздыхая, — мне страшно. Я прошу Семерых уберечь Робба, но король должен вести в бой свое войско. Я… я так хочу сделать его счастливым! Счастье не вырастет на земле, напоенной кровью, и войной радости не взлелеять, но Кет заставляет себя улыбнуться. На долю вздоха она ощущает слабый укол вины, но долг покрывает ее сердце ледяной броней. Семья, долг, честь. И зима близко. — Наберитесь терпения, ваше величество. Не позволяйте страхам погубить вашу любовь к Роббу. — Прошу, миледи, зовите меня Жиенной, — девушка улыбается, немного покраснев, — это так странно… быть королевой. Нет, я не королева! — она сердито встряхивает локонами, и корона чуть сползает на бок. — Я жена Робба. Большего я не желаю. — Дитя мое, вы не представляете, как отрадно мне это слышать, — крошечные белые кристаллы мгновенно растворяются в вине, и Кет протягивает невестке чашу, — надеюсь, вы не забываете, что королю нужен наследник. — О нет, миледи, — Жиенна хихикает, взгляд ее лучится, — вот увидите, к победе Робба в войне подарю ему сына. Или даже двух! Мне не терпится стать матерью. Хорошая девочка, думает Кейтилин отстраненно, когда невестка уходит, но не чувствует ни сожаления, ни жалости. Она знает, что скоро у маленькой королевы начнутся боли в животе, такие острые, что она не сможет сдерживать криков. К утру Жиенне станет легче, но лишь на время. Девушка сгорит за два дня, разбивая своей смертью оковы брачных обетов. А на третий день Кейтилин напишет Уолдеру Фрею.