Non enim quid amor

Восстание Баратеона завершено, Эйерис пал от меча Джейме Ланнистера, Элия и ее дети убиты, Лианна мертва, но Рейгар выжил на Трезубце и убил Роберта Баратеона. Dark! Рейгар, часть из рубрики «Темный Вестерос». После Битвы на Трезубце в ушах беспрестанно звенело. И в этот звон сливалось все крики умирающих, лязг стали о сталь, ржание лошадей и яростный, будто драконий, рев воды. Даже серебряные струны арфы звенели, словно тетивы луков, а вино в чаше обращалось кровью. Все это память… память от Роберта Баратеона, который успел ударить его своим молотом по шлему, прежде чем Рейгар Таргариен отрубил ему голову. Жаль только, что кости оленьего рыцаря глодают черви, а не огонь. В голове поселился пронзительный звон, но крики горящего заживо Тайвина Ланнистера заглушали его. И бледная улыбка расцвела на бескровном лице короля Рейгара, первого этого имени. Его отец не улыбался, когда огонь пожирал живую плоть, нет, король Эйерис лишь смотрел и облизывался, точно падальщик, впивая агонию, а сын Безумного короля… сын просто слышал, как захлебывается воплем убийца Элии и детей. Рейгар не успел спасти их. Не сумел помочь и Лианне. Родители мертвы, жена покоится в склепе, прижимая к хладной груди тела Рейнис и Эйгона, а пламя, пляшущее на уже недвижимом лорде Тайвине, сияло золотом ярче солнца. Крики стихли, вплелись незримой нитью в тонкий звон, терзающий слух короля. Принц Визерис прижимал к груди драконий череп, маленький, не больше котенка. Он не расставался с ним с того дня, как прибыл с Драконьего камня. Рейгар настоял, что бы брат присутствовал на казни. Как и принцесса Дейнерис. Грудной младенец, хрупкий, слабый, беспомощный, а уже королева. Пройдут года, прежде чем она сможет разделить с королем ложе, но Рейгару не страшно одиночество. Косой взгляд из-под серебристых ресниц мазнул по серьезному лицу Джона Коннингтона. Если поставить лорда-десницу перед собой на колени и закрыть глаза, то можно представить на его месте Лианну… или юного Джейме Ланнистера, Цареубийцу, которого собирались жечь на костях родного отца. Истошный женский визг заставил Рейгара поморщиться — леди Серсея билась в руках гвардейцев. Нехорошо разлучать близнецов… повинуясь небрежному кивку короля, стража привязывала Серсею Ланнистер рядом с братом. Визерис дрожал, но смотрел неотрывно, поглаживая драконий череп, малютка Дейнерис плакала, напуганная криками, а Рейгар Таргариен, любивший когда-то книги, игру на арфе и одну северянку, размышлял, что неплохо бы украшать тронный зал человеческими черепами наравне с драконьими.