Дюжина шагов в потемках

И ты порой почти полжизни ждешь, Когда оно придет, твое мгновение. Р. Рождественский

Вдох, выдох. Тошнотворный звон в ушах, странное беззвучие. Выдох. Вдох… Ильбэ открыл глаза и понял, что тишина ему не мерещится. В пыточной было пусто, у приоткрытой двери валялась брошенная плеть с зазубринами. Угли жаровни едва тлели. Ильбэ попытался пошевелиться и понял, что до сих пор висит между стенок и ноги связаны. Боли по-прежнему не было. Только знобило, и соленый пот тек по лицу. «Что происходит?.. Сколько времени прошло? Если уже вечер, то почему не явился Майрон? А если орки вышли ненадолго, пока я не очухаюсь, то почему так неаккуратно бросили плеть?» Ильбэ прислушался. В ушах тоненько звенело, но через этот звон доносилось гудение сквозняков. И – ничего. Ни шагов охраны, ни перебранки палачей, ни порыкивания варгов, иногда забредавших сюда на падаль. Ильбэ помнил, что его притащили в пыточную недалеко от входа в подземелья, поэтому звуки цитадели могут быть здесь слышны. Но Ангбанд словно вымер. «Может, я вишу достаточно долго, и войска Эонвэ пробили ворота? Нет, тогда я бы слышал звуки битвы. А если Ангбанд пал, сюда бы тоже кто-нибудь вошел и снял меня. На худой конец, добил». И тут Ильбэ осенило. «Ангбанд не взят! Именно сейчас идет штурм, все на стенах, поэтому здесь никого нет! А звуки со стен сюда не долетают. Даже мои палачи бросили плеть и умчались по тревоге, после отравления колодца дорог каждый, кто способен держать оружие. Цитадель пуста, лишь Мелькор прячется в тронном. Даже Майрон занят, ему не до меня». От следующей догадки Ильбэ бросило в жар. «Если на полу нет лужи воды, значит, меня не пытались привести в чувство. Почему? Да потому что убежали вскоре! Я здесь оказался поздним утром, пытали меня недолго, началась тревога. А что если своды рудников тоже не успели обрушить? Вдруг рабов еще можно спасти?!» Ильбэ попытался опереться на связанные ноги и бессильно повис обратно. «Надо что-то делать. Это шанс. Надо выбраться отсюда, узнать, целы ли рудники, и если да… Но что я могу, избитый и растянутый веревками?..» Ильбэ дернулся раз, другой… Бесполезно. Его взяла злость. «Я тут барахтаюсь, как муха в паутине, а там погибают тысячи узников! Только из-за того, что лорд Даэрдир Ильбелег признал свое бессилие! Тьма, балроги, бездна!!! Финрод Фелагунд на моем месте голыми руками сломал железные оковы и загрыз волка, чтобы спасти одного-единственного человека, который ему доверился! А на моей совести – три с лишним тысячи! Простая веревка! А ну, встал и порвал это дерьмовое гнильё!!!» Багровая пелена ярости застила взор. Так уже было однажды, когда он раскручивал над головой двуручный меч, не замечая веса, когда крушил врагов направо и налево, люто мстя за друзей, за мать… Ильбэ хрипло заорал и рванулся. Еще раз, еще, еще и еще. Звякнули кольца, хрустнули суставы, натужно затрещали веревки… И одна из них лопнула. Ильбэ грохнулся на пол, ударившись лбом о ножку стола с инструментами. Из глаз брызнули искры и слезы. - Вста-а-ать… - просипел он сам себе и приподнялся. На столе лежал его кинжал, рядом валялся отрезанный хвостик и связка ключей. Ильбэ стиснул рукоять трясущимися пальцами и наспех разрезал остальные веревки. На всякий случай сгреб ключи и сунул в карман штанов. Встал, шатаясь и держась за стол. Голова кружилась, затекшие ноги отказывались повиноваться. Ильбэ оттолкнулся от стола, бросил свое непослушное тело к противоположной стене, где стояла бочка с холодной водой, и погрузил в нее голову. Сознание прояснилось, звон в ушах поутих. Теперь Ильбэ отчетливо слышал стук собственных зубов. Он добрался до двери, вывалился в пустой коридор. Идти с каждым шагом было легче, и к выходу из подземелий Ильбэ почти прибежал. А потом – замер в нерешительности. «Куда теперь? В рудники? А если там охрана? Что я сделаю один? Нет. Для начала надо убедиться, что мне есть, кого спасать. Но если я заявлюсь в рудники голый по пояс, стриженный и побитый, орки меня просто не узнают. А если узнают – пристукнут на месте. Значит, сперва надо привести себя в порядок». Подниматься к себе было самоубийством, поэтому Ильбэ зашел в ближайшую комнатку для отдыха палачей, отыскал в ворохе тряпья какую-то почти целую тунику, нацепил на голову шлем без забрала, кое-как умыл лицо. В углу, где валялось оружие, нашел среди плеток и ножей копье на легком древке и, опираясь на него, точно на посох, отправился к рудникам. Массивные ворота, за которыми начинались пещеры, обычно были приоткрыты настолько, чтобы сквозь щель могли спокойно пройти несколько орков. Но теперь, когда Ильбэ спустился по лестнице, его взору предстали плотно сомкнутые створки с двумя литыми засовами. На полу под воротами сидели двое часовых и опасливо прислушивались ко всем звукам сверху. Они явно не рвались в битву, готовые удрать при малейших признаках падения Ангбанда. Увидав господина Тагранта, да еще в таком необычном виде, орки вскочили и изобразили бдение. Ильбэ мысленно выдохнул: до этих еще не дошел слух о его провале. - Что вы здесь делаете? – властно осведомился он, стараясь держать копье перед собой, а не виснуть на нем. - Все ушли, а нас оставили сторожить ворота, - отчитался один из орков. - Почему заперли рудники? Мне никто не докладывал. - Приказ господина Майрона. Закрыть ворота, чтобы не получилось восстания, как в прошлую осаду. А когда эту атаку отобьют, собрать воинов и обрушить своды. От радости у Ильбэ потемнело в глазах. Успел! - Ворота заперты на два засова, - отчеканил он. – Что вы сторожите, трусливые твари? А ну, марш на стены, пока я вас не прибил! - Но господин Майрон… Ильбэ изо всех сил грохнул древком копья об пол. - Еще хоть слово и скормлю варгам! Орки переглянулись, но спорить с гневным господином Тагрантом не рискнули. Ильбэ давно заметил, что орки обычно слушаются любых приказов, даже противоречивых, предпочитая не раздумывать и оставляя командирам разбираться между собой. Оставшись у ворот в одиночестве, он попытался сдвинуть нижний засов. Бесполезно. И вдесятером не поднимешь, никакая злость не поможет. Накатило отчаяние. Что может быть хуже? Разорвать веревки, добраться сюда, спровадить орков и – бессильно пинать запертую дверь. Неизвестно, сколько продлится штурм. В любой момент Майрону может стукнуть в голову, что все пропало, и тогда в качестве последней пакости он пошлет орков обрушить рудники. А то и балрогов, если останутся. Ильбэ сжал кулаки. - Ну, нет, Саурон. Я так просто не сдамся! Должен быть выход, должен! Например… я могу пробраться в рудники другим путем. Есть пара потайных дверок… И что дальше? Будем куковать внутри вместе с рабами?.. Сюда бы сотню воинов, хоть валинорцев, хоть нолдор… Ильбэ замер. Пришедший в голову план казался безнадежным. Но – чуть менее, чем остальные. Потайные двери. Они ведут не только в рудники, но и за стены. Например, вторые врата, через которые бежали когда-то Лютиэн со своим избранником. Прежде они охранялись, но если на стены погнали даже надсмотрщиков с рудников, сейчас там никого нет. Но валинорцы не знают про тайные ходы. Если только им не рассказать. Ильбэ вскинулся и, опираясь на копье, поспешил вверх по лестнице. *** Расчет оказался верен: за весь путь Ильбэ не встретил ни души. Зато отсюда были слышны звуки битвы: грохот, крики, лязг оружия. Штурм в самом разгаре, значит, немного времени пока есть. Ильбэ оказался возле тех самых вторых врат, с трудом повернул ключ в ржавом замке, отодвинул тяжелую створку, помогая себе копьем. В глаза ударил солнечный свет, в уши – рев и хлопанье крыльев. Но Ильбэ некогда было смотреть, что творится в небе. Да и слишком ярко для отвыкших от света глаз. Здесь, на месте вторых врат, обитая железом стена Ангбанда переходила в природную горную гряду. Сюда не дотянули ров, сражение шло далеко, и если не знать о потайной двери, место снаружи выглядело непригодным для осады. Впрочем, наверху, на стене, располагались бойницы, и Ильбэ не мог поручиться, что они пустуют. Пару лучников сюда могли отрядить. Поэтому он решил под прикрытием скал отойти от стены на расстояние полета стрелы, а потом через пепельные дюны Анфауглит бежать к восточному флангу валинорской армии, пока на кого-нибудь не наткнется. …Ильбэ успел проковылять около двух сотен шагов, прячась за камни, когда откуда-то сверху раздалось: - Ни с места. Ты на прицеле. Голос был звонкий. А говорили пусть на синдарине, но с отчетливым валинорским акцентом, знакомым Ильбэ еще по Нельяфинвэ. Неужели… всё? Дошел, добрался, и не надо тащиться через Анфауглит… Ильбэ упал на колени, роняя копье. - Не стреляйте… пожалуйста. Я прошу о помощи! Умоляю! Спасите их! Ради валар! Мысли путались, язык заплетался. Из-за камня выступил воин, похожий на сошедшее с небес солнце. Сверкающая кольчуга, синие лучистые глаза на румяном лице. Воин был без шлема, и золотые волосы в тугой косе казались продолжением солнечных лучей. Даже среди нолдор Ильбэ не доводилось встречать такого света и великолепия. Воин подошел к нему и присел на корточки, внимательно заглядывая в глаза. - Кто ты? Кого нужно спасти? - Я… я оттуда, - Ильбэ махнул рукой на оставшуюся позади цитадель. Глупо, если эти чудесные существа давно сидят тут в засаде, они могли видеть, как он выбирался через врата. Значит, спрашивают совсем другое, имя хотя бы. – Меня зовут Ильбэ… лорд Даэрдир Ильбелег Эдраис Орсориль Тагрант… Он сбился, понимая, что несет какую-то чушь, когда нужно сказать главное. Воин положил теплые ладони на его дрожащие плечи. - Успокойся. Здесь никто не причинит тебе вреда, и ты получишь помощь. - Помощь. Да, - Ильбэ схватился за это слово, как за последнюю соломинку. – Нужна помощь. Хотя бы сотня воинов… Там… Он увидел, как из-за камня выходят еще четверо сияющих квенди, и ошеломленно осекся. - Ну, - мягко напомнил тот, который держал руки на его плечах, - кому должна помочь сотня воинов и где? Ильбэ стиснул зубы. Надо собраться с мыслями. Последнее усилие. Сказать четко, внятно и без истерики. Здесь не враги. Здесь друзья. Они помогут. - Под Ангбандом есть рудники, где работают пленные. Сейчас там три тысячи сто двадцать девять рабов. Валинорец потрясенно вскинул брови, но Ильбэ уже не обращал внимания. - …Сегодня утром Саурон приказал обрушить своды, чтобы все рабы погибли под камнями. Штурм помешал этому, но повторный приказ может быть отдан в любой момент. Он услышал шепотки за спиной, но оглядываться и пересчитывать новых солнечных витязей не стал. Лишь моляще ухватился за того, который сидел рядом. Глаза в глаза, мысли нараспашку. - Я прошу вас проникнуть в Ангбанд через потайную дверь, из которой я вышел. Сейчас в цитадели пусто, вы не встретите сопротивления. Нельзя позволить оркам разбить колонны, - лицо чудесного воина расплылось, но Ильбэ заставил себя продолжить: - Я покажу дорогу. У меня есть ключи от всех важных дверей… - Ты ранен и измучен, - отметил воин. – Расскажи дорогу, передай ключи, мы найдем. - Нет, - Ильбэ тряхнул головой. – Объяснять долго, на счету каждая минута. Я покажу, помогите мне встать. Сознания осторожно коснулось что-то доброе и светлое. Ильбэ открылся навстречу, сразу чувствуя прилив сил. Ему помогли подняться и подставили плечо. - Веди. У нас здесь триста воинов. - Только осторожно, - спохватился Ильбэ. – Там могут быть лучники на стенах! - Не беспокойся, - ответили ему. – Лучники были убиты час назад. - Ангамандо падет сегодня, - добавил кто-то тоном, не вызывающим сомнений. Ильбэ подумалось, что он все-таки дожил. *** - Сейчас куда, Ильбэ? - Направо, там будет лестница, по ней вниз до самого конца. Вот этот ключ нужно будет вставить в нижний замок и провернуть три раза до щелчка. Снова торопливые шаги в потемках, почти бегом. Ильбэ свалился бы, но его держали. - Откуда простой пленник так хорошо все знает? – слова на квенья, значит, обращены не к нему. - Какая разница? Сейчас он не врет, а в остальном разберемся после победы. Сил пояснять не было. В самом деле, после победы… Лестница. Знакомая до последней щербинки на вековых ступенях. Но еще никогда по этим ступеням не спускалось сияющее воинство. Какой-то частью сознания Ильбэ понимал, что ваниар – такие же квенди, как он, и сами по себе не светятся. Их сияние – контраст с темными стенами, отблески факелов на доспехах, непривычное золото волос, чистые лица. Но иллюзия света казалась почти осязаемой. Словно приснопамятные сильмариллы… - Ильбэ, держишься? - Да-да… Со мной все в порядке. Теперь по коридору, там ворота в рудники. Уже из коридора Ильбэ услышал гул, слишком громкий для тупика с запертыми воротами. Ваниар ничего не поняли, для них все звуки Ангбанда были в новинку. А он сам не нашел в себе решимости обдумать то, что слышит, и сделать выводы. Лишь когда коридор закончился и показались распахнутые створки ворот с валяющимися поодаль засовами, Ильбэ глухо застонал. От ужаса и осознания, что они все-таки опоздали, у него подкосились ноги. Сияющий воин не дал ему упасть, встряхнул за плечи. - Ильбэ, что с тобой? Это здесь? - Да… здесь. Мы опоздали, ворота открыты!.. - Я слышу крики и звуки боя, но не грохот камней, - отметил кто-то рядом. Последним усилием Ильбэ заставил себя успокоиться и различил среди гула не только голоса орков, лязг оружия и стук молотов о камень, но и крики квенди. Протестующие, боевые… Рабы не стали смиренно ждать своей участи. Когда орки пришли обрушивать свод, они все-таки подняли безнадежное восстание и выиграли немного времени, не дав помощи опоздать. Валинорцы сориентировались без участия Ильбэ. Раздалось несколько деловитых команд, воины перестроились и сияющим клином ворвались в рудники. Ильбэ поковылял было следом, но ваниа, державший его, покачал головой. - Тебе сейчас лучше пересидеть в безопасном месте и дождаться целителя. Здесь есть поблизости безопасное место? - Ближайшее – за Анфауглит, - не удержался от иронии Ильбэ. – Оставь меня вон там, за створкой. Из коридора не увидят, проверять не полезут. Ваниа осторожно опустил его у стены под прикрытием распахнутых ворот, вручил неописуемого вида кинжал с золотой рукояткой и умчался вслед за своими. Лишь тогда Ильбэ понял, что так и не спросил его имя. Время шло. Звуки битвы беспокоили, не давали провалиться в забытье. Из коридора никто не выходил: ни подкрепление для орков, ни штурмующие из войска Эонвэ. «Вот и всё, - думал Ильбэ, нервно теребя рукоять кинжала, сделанного настолько искусно, что казалось, будто его ковали лично валар. – Сейчас Ангбанд в самом деле падет, все пленные будут спасены, орки разбегутся кто куда, а Мелькор и Майрон поплатятся за злодеяния. Шестьсот лет назад меня втащили в эти черные ворота, чтобы сегодня я предотвратил гибель трех тысяч узников. Стоила ли того моя искалеченная жизнь?.. Наверное, все же стоила». - Ты герой, Ильбэ! – воскликнула Веривэн, заглядывая в щель. - Я люблю тебя, - шепнула жена. - Тебя ждет свет и покой, - пообещала Лютиэн. Их образы поплыли, искорежились, Ильбэ увидел над собой лицо Майрона с торжествующим оскалом. - Надеялся обмануть меня, Тагрант? Ничего не выйдет. Сейчас вечер, ты висишь на веревках в пыточной, а скоро орки выколют тебе глаза и зажарят пятки. Ты будешь очень долго мучиться. Твои друзья выдержали семьдесят лет. А сколько я буду играться с тобой?.. Ильбэ закричал и проснулся. Он по-прежнему был один, спрятанный за массивной створкой ворот, а пальцы до белизны стискивали валинорский кинжал. Ильбэ обратил внимание, что шум из рудников будто бы стал тише. Не было истошных криков, звона скрещивающихся мечей, не долбили молоты о колонны. Значит, победа? Только чья? Вдруг орков оказалось слишком много? Или штурм захлебнулся и подоспело подкрепление с балрогами?.. Ильбэ с трудом поднялся на ноги и, цепляясь за ворота, вышел из укрытия. У входа в рудники по-прежнему было пусто. Ильбэ миновал арку и вошел в пещеры, готовый увидеть всё, от самого желанного до самого страшного. Его глазам предстал знакомый простор рудных пещер: с колоннами, ответвлениями шахт, горами отработанной руды. Там и тут валялись убитые орки. Сияющие ваниар сновали среди темно-серых фигурок рабов, кто-то рыдал, кто-то обнимался, кто-то укреплял треснувшие колонны или пел целительские песни. У выхода в яму с трупами с важным видом сидел исполинский орел, и сразу несколько валинорцев что-то ему втолковывали. Словом, это была победа. Невозможно, нереально… Неподдельно. Ильбэ обнял ближайшую колонну и медленно сполз по ней на щебенку. «Теперь точно всё. Я успел. И даже Саурон не смог мне помешать. Ангбанд пал, над Анфауглит взошло солнце, и все будет хорошо. Больше никого не растерзают темные твари». Щебенка была мягкой, как дориатская перина. Ильбэ лег на нее щекой и закрыл глаза. Дрожь и холод отступили, стало тепло и тихо. «Вот и смерть. Валар, неужели я наконец-то смогу отдохнуть…»