В определенный период жизни мы встречаемся с определенным человеком, необходимым именно в этот период. Такой странный закон притяжения, такое взаимовыгодное спасение. Эльчин Сафарли
— Хватит смотреть так, будто я скоро взорвусь. Она повернула голову, встречаясь с тёмными глазами. — Вам показалось. — Ага, конечно. Гермиона вернулась к книжной полке, перебирая пальцами разного цвета корешки. Они отправились в Косой переулок, чтобы пополнить запасы ингредиентов, а потом пошли в книжный. У обоих была слабая надежда найти хоть что-то отдалённое, что сможет им помочь, которую никто не высказал вслух. Северус смотрел на неё украдкой с того вечера, когда впервые стал свидетелем последствий Круциатуса Беллатрисы для неё. Он будто выжидал, хоть и не показывал этого и упорно отрицал, что несколько нервировало Грейнджер. Нет, в самом факте, что зельевар смотрел на неё, не было ничего раздражающего — даже наоборот, о чём она старалась не думать. Но то, как он смотрел на неё в такие моменты, ей категорически не нравилось. Она ведь действительно не какая-то бомба с часовым механизмом. Он, не найдя ничего подходящего для себя, вышел и сказал, что будет ждать снаружи. Гермиона же купила две книги. Пока она стояла в ожидании, а её покупку заворачивали, взгляд скользнул через окно на улицу. Она видела Северуса, который стоял снаружи, но ещё видела людей, что проходили мимо. То, как они смотрели на него, как обходили или вовсе меняли направление, заметив его фигуру… Гермиона разозлилась. Они вели себя так, будто на нем сейчас была маска Пожирателя и он только и искал жертву для пыток. Его сторонились, как прокаженного. Очень опасного. И как Снейп терпел это? Делал вид, что ничего не замечает? Неужели ему правда было совсем плевать? Эти взгляды были направлены не на неё, но даже так, наблюдая из окна, она чувствовала, сколько в них презрения, ненависти и страха. Тот факт, что его оправдали, ничего не менял для них. — Ваши книги, мисс. — А? Да, спасибо. Она улыбнулась мужчине за прилавком и вышла. — Давайте зайдём в кофейню. Здесь недалеко. — Если хотите. Грейнджер немного удивилась тому, как легко получила согласие. — Вы согласитесь на всё, что я хочу? — спросила она, улыбнувшись, пока они шли совсем рядом. — В разумных пределах, — ответил он весьма серьёзно, ещё больше удивив её. Внутри было тихо и уютно, посетителей в это время оказалось мало. Они сели за самый дальний столик в углу, у окна и сделали заказ. — Ваша очередь, — она облокотилась на спинку маленького диванчик. — Никакой. — Неправда. Я не верю, — мотнула она головой. — У человека не может не быть любимого праздника. — Но это так, — пожал он плечами. — Ваш День Рождения? — Терпеть его не могу. — Рождество? Гермиона сделала глоток большого капучино с солёной карамелью и корицей, наблюдая, как забавно скривился мужчина. — Яркая мишура, громкая надоедливая музыка и студенты, чьи гормоны бушуют в пять раз сильнее от переизбытка сладостей и повсюду развешанной омелы. Похоже, что это могло бы мне нравится? — Определенно нет, — рассмеялась она. — С трудом представляю, как ты… Гермиона замолкла, осознав, что заговорила с ним на ты. По взгляду она поняла, что он заметил это, но ничего не сказал. — А как насчет Дня Благодарения? — спросила она больше для того, чтобы отвлечь внимание от оплошности. — За что, по вашему, я могу быть благодарным? За служение одновременно тирану, что хотел поработить весь мир, и манипулятору, который прикрылся всеобщим благом, но которому втайне нравились эти интриги и игры? Может, за то, что теперь все жалеют, что я не гнию в Азкабане? — Не все. — Что? У неё ещё был шанс. Можно сказать что-то другое и сменить тему. Но разве Гермиона Грейнджер поддается страхам? Разве может она трусливо спрятать голову в песок? — Не все. Я рада, что вас оправдали. И что вы можете дальше преподавать зельеварение. Хоть вы и будете это отрицать, но я уверена, что вам это нравится. Был ли он удивлён этими словами? Если и так, Северус не показал этого. Он сделал глоток своего напитка, прежде чем спросить: — С чего же такая уверенность? — Иначе вы бы ушли, — она пожала плечами. — Ничего не обязывало вас преподавать в Хогвартсе. Вы и без этого могли делать то, что делали. Но, как бы вас не раздражали все эти ученики с бушующими гормонами, вам нравится это. Преподавать зелья, снимать баллы и пугать их одним своим появлением или взглядом. Он рассмеялся, и Гермиона на миг засмущалась того, как потеплело у неё в груди, при звуке его смеха. И то, как изменилось его лицо, заворожило её. — Вас это тоже пугало, не так ли? — Хах, никогда! Они оба знали, что боялась. Хотя бы на первом курсе. Не верила в то, что он превращается в летучую мышь или ещё кого-то, но да, немного пугалась этих его убийственных взглядов впридачу к зловеще развивающейся мантии. — А сейчас? — Что сейчас? — Сейчас боитесь? — Конечно нет, — нахмурилась она, не понимая, с чего он спрашивает об этом. — Даже немного? Иногда? Наконец она вспомнила. Неосторожное движение, пятна сока на его рубашке. Конечно, он заметил, что она испугалась. — Нет, я вас не боюсь. Снейп кивнул, принимая ответ. Гермиона не знала, поверил ли он, но хотела надеяться, что да.***
Первое зелье ожидаемо никуда не годилось, так что они написали вариант второго и пока Снейп занимался, Гермиона перечитывала его записи и вносила правки к уже третьему зелью. От расчётов кипела голова, но она упорно продолжала заниматься этим, зная, что просто не имеет права прекратить. Взяв кружку она сделала глоток кофе, но он оказался остывшим. Потянувшись за палочкой в рукаве, она замерла, поджав губы. Избавиться от этого рефлекса было намного сложнее и требовало больше времени, чем она думала. Раньше это было дело нескольких секунд — достать палочку и произнести заклинание. И можно пить вновь горячий кофе. А сейчас… Отставив кружку, она вернулась к записям. Можно было бы попросить, но она не могла перебороть себя, подавить остатки гордости, зная, что вызовет к себе сочувствие — хорошо, что не жалость, — этой просьбой. Но вдруг она уловила что-то боковым зрением и, повернув голову, увидела, как от кружки исходят дымчатые узоры. Гермиона дотронулась пальцами и ощутила жар, после чего посмотрела на зельевара. Он продолжал подготавливать следующий ингредиент перед тем, как добавить его в зелье, и не смотрел в её сторону. — Вы всегда можете просто сказать, Гермиона. То, как он произносит её имя, хоть это происходит и не в первый раз, заставляет её сдерживать почему-то довольную улыбку. — Может быть, — отзывается она и делает глоток кофе, с наслаждением прикрывая глаза.***
Третье зелье взорвалось через два дня, украсив и лабораторию, и их огромного размера синей пеной. Почему взорвалось было неясно, как и цвет пены оставался загадкой. Удивление сменилось весельем и Гермиона после минутного ступора начала смеяться, не обращая внимания на взгляд Снейпа. Да и у него, честно говоря, намного хуже, чем обычно, получалось демонстрировать свой испепеляющий взгляд, учитывая, что он весь был покрыт этой пеной, как и она. Казалось бы, зелье взорвалось, а значит, это новое фиаско. И ей бы расстроиться, но вместо этого она смеётся. Смеётся громко, открыто и до слез, как не смеялась уже очень-очень давно. И она могла ожидать каких-нибудь слов от профессора о её несерьёзности или что-то подобное, но не того, что он тоже начнёт смеяться вместе с ней. Также долго и искренне. Когда оба успокоились, они очистили помещение и себя. Грейнджер почти взяла котёл, когда Снейп остановил её, сказав, что на сегодня они закончили, а ведь было только шесть часов вечера. Он сказал, что им обоим надо отдохнуть, и она согласилась, чувствуя себя весьма измотанной. Попрощавшись, она вернулась к себе и начала набирать горячую ванну с пеной. Белой, конечно. После работы несколько дней подряд и этой непонятной синей пены, ей именно это и было нужно. Погрузившись в воду, Гермиона прикрыла глаза. Ей нравилось то, как всё было устроено сейчас. Она жила в Хогвартсе, работала с Северусом, а в свободное время читала и отдыхала. Причем иногда в компании самого зельевара. Не было никакой спешки, но при этом каждый день был занят. Она делала то, в чем разбиралась и что приносило ей удовольствие вместе с человеком, чьё общество не то что приносило ей какой-то дискомфорт, а наоборот было более чем приятно. Эти мысли приводили её в легкое смущение всё чаще. Грейнджер перестала воспринимать его, как своего профессора. Теперь он был её коллегой, если можно так выразиться, компаньоном. А ещё — что уж скрывать от себя самой — он был мужчиной. Взрослым, умным, интересным мужчиной, который заваривал ей сладкий чай с мятой и заказывал у эльфов обед или ужин для них. Который не единожды проявлял заботу о ней и не потому, что должен был, ведь никто и ничто не обязывает его к этому. Который слушал её и, что ещё важнее, слышал. И говорил сам. Он рассказывал ей о своём детстве, о том, с чего началась его любовь к зельям и книгам. Говорил, как впервые читал маггловскую литературу, тайком сбегая в городскую библиотеку и засиживаясь там допоздна, за что потом получал от маггла-отца, который был тем ещё пьяницей и в общем ублюдком. Гермиона не показывала этого и уж тем более не говорила, но ей было жаль, что его жизнь была наполнена такими тяжёлыми и плохими вещами с самого детства. Словно ему даже не дали шанса на что-то светлое и доброе. Не дали шанса жить нормально. Она понимала, что если он почувствует хоть намёк такого отношения, то тут же закроется от неё.***
— Мисс Грейнджер, я знала, что найду вас здесь, — сказала Минерва, едва переступив порог. — Здравствуй, Северус. — И тебе добрый вечер, Минерва, — ответил он, закрывая за ней дверь и возвращаясь в своё кресло. — Здравствуйте, профессор МакГонагалл. Вы меня искали? Она сидела на диване, трансфигурированном из второго кресла, потому что так ей было удобнее разбираться с книгами и записями. — Да, именно так, — улыбнулась женщина, садясь рядом. — Я хотела поговорить с тобой насчет окончания седьмого года обучения. — Окончания? Голос Гермионы дрогнул. О чём она говорит? Какое окончание? — Да. Конечно, я понимаю, что ты не сможешь закончить год так, как другие желающие. Но зато сможешь сдать экзамены экстерном. Она нахмурилась, не понимая, что имеет в виду женщина, сидящая напротив, и уловила правее какое-то движение Снейпа. Он, кажется, сжал подлокотник, хотя она не была уверена. — Я не могу, — покачала она головой. Для сдачи большинства из них необходимо использование магии. Для неё это просто невозможно. — Я узнала в Министерстве, — сообщила она крайне доверительно. — Тебе разрешат сдать лишь теоретическую часть тех экзаменов, где практическое для тебя… проблематично. Проблематично. Какая чушь. Это звучит, как полный бред. Для неё специально сделают такую поблажку, чтобы… чтобы что? — Но зачем? Казалось, этот вопрос привёл женщину в замешательство. — Как зачем? Ты сможешь окончить Хогвартс. — Но ведь я лишь получу красивую официальную бумагу, — она повернулась к ней левым боком и посмотрела в камин, неосознанно проводя пальцами по обложке книги. — Нет, ты… Да, это так, но ведь это будет означать, что ты закончила учёбу здесь. После всего ты заслужила это. И тогда ты сможешь… — Устроиться на работу? — усмехнулась она и покачала головой. — Спасибо, профессор, но я отказываюсь. Не нужно так стараться ради меня. — Гермиона, хорошо подумай. Пальцы сжали книгу сильнее. Этот разговор стал злить её. — Твои родители хотели бы этого. Развернувшись, она посмотрела в глаза Минерве. Та испугалась то ли своих собственных слов, то ли чего-то во взгляде девушки. — Мои родители понятия не имеют, что у них вообще когда-либо была дочь, — прошипела она с нескрываемой яростью, заставив женщину отшатнуться. — Минерва, уже поздно, — заговорил зельевар и встал. Было семь вечера. Кивнув, она встала и направилась к двери, но там остановилась, обращаясь к Снейпу. — Может, ты поговоришь с ней об этом. Он ничего не сказал в ответ и она ушла. Гермиона всё также сидела на диване, сжимая в руках книгу, когда он сел рядом. — Надеюсь, вы не будете меня уговаривать. — И не собирался. Я не меньше вашего считаю эту затею глупой и бессмысленной. Северус уже и не ожидал услышать от неё что-то, но она заговорила приблизительно через двадцать минут, а может, и все полчаса. — Тогда это было единственным правильным решением, чтобы уберечь их. Они не могут пострадать из-за того, кто их дочь, если у них её нет. Конечно, я знала, что такой Обливиэйт потом не снять, но это не казалось более важным тогда. — Вы думали, что не выживете? — Предполагала, что это возможно. Снейп прикрыл глаза, сплетая пальцы в замок. Она предполагала, что не выживет, тогда как вообще не должна была участвовать в этой битве. Это была не её война. Но ради неё, ради победы она стольким пожертвовала, чтобы теперь узнать, чего на самом деле стоят её друзья. — Гермиона, если бы… — Я не прошу вас помочь, потому что знаю, что это невозможно, поверьте. Мне достаточно того, что вы выслушиваете всё это и не затыкаете меня, — она попыталась улыбнуться. — Я никогда этого не сделаю, — заверил он серьёзно. — Что ж, я это запомню, — кивнула она. — Кажется, пора вернуться к зелью. Быстро поднявшись, Гермиона через мгновение была уже в лаборатории, оставив его на диване. Профессор знал, что эта лёгкость сейчас была показной. Так она делала, желая изменить тему, отвлечь внимание. Он также успел понять, что в такой момент нужно дать ей эту возможность. Подыграть и сделать вид, что поверил.***
Это был десятый образец зелья. Его цвет был светло-голубым, а консистенция немного гуще воды. Соотношение ингредиентов подобрано максимально тщательно. Они оба перечитывали рецепт столько раз, что он уже запечатался в головах обоих до малейших деталей. Самым разумным и логичным было решение, что Гермиона будет принимать его сама — дважды в день, по отмеренной дозе, запивая стаканом воды. Но через три дня обнаружилась проблема. Предполагалось, что это зелье, если и подействует нужным образом, то просто умерит последствия Круциатуса. Например, сделает головокружение не таким сильным. Но последствия не появлялись, а значит, нельзя было понять, действует ли образец. Время шло, а дело не продвигалось. И тогда в голове Гермионы возникла идея, которая — она знала точно — не понравится профессору. — Что вы хотите? — он развернулся, заставив её почувствовать дежавю, когда полы мантии взметнулись при этом движении. — Я не то чтобы хочу. Просто это нам поможет. Снейп смотрел на неё, как на сумасшедшую и сильно злящую его одновременно. И явно перебирал в голове варианты фраз без матов, которые бы наиболее точно выражали его мысли. — Знаете, я начинаю сомневаться, что вы действительно самая умная волшебница за последние сто лет. — Вообще-то, моя идея как раз логична, — скрестила она руки, наблюдая, как он перекладывает какие-то бумаги на столе. Больше для вида, кажется, или чтобы занять руки. — Хорошо, тогда я удивлён, что вы выжили, учитывая явное отсутствие у вас инстинкта самосохранения. Это же ещё додуматься надо. Грейнджер закатила глаза. Что ж, она знала, что это будет непросто. — В этом нет ничего такого. А вот это, видимо, было зря. Сверкнув глазами, он встал, делая шаг в её направлении. — Ничего такого?! Вы хотите, чтобы я вас пытал! — Не пытали, а один раз использовали заклинание. — Но какое! — Я уже не раз испытывала на себе Круцио, Северус. Частично это и есть причина, по которой необходимо, чтобы вы это сделали. — Что, понравилось? — зло усмехнулся он. — Так идите в Азкабан. Там в любой камере найдётся желающий сделать это с вами, Гермиона, а вот мне туда совсем не хочется. Сейчас она совсем, даже отдалённо не чувствовала страха или опасения. Хотя Снейп — весьма злой и недовольный — стоял напротив, в метре от неё, а она пыталась убедить его, чтобы он использовал Непростительное. — Вы не попадёте. В Министерство ещё не приходят сигналы при использовании Непростительных. А даже если бы и приходили, они бы не обратили внимание, поскольку сейчас авроры активно ловят Пожирателей и вступают с ними в драки. Это правда, они обсуждали это с профессором МакГонагалл вчера, когда она пригласила Гермиону к себе, чтобы извиниться за «бестактность». Терзаемая чувством вины перед своей любимой, хоть и бывшей, ученицей, она не придала значения тому, что девушка перешла к этой теме. Тем временем профессор сощурился. — Нет. То, как он безаппеляционно отчеканил всего одно это слово, заставила её зло выдохнуть. — Может, вы правы. В его глазах промелькнуло неверие. И не зря. — Не хотите вы, найдётся кто-то другой. И, обойдя его, она ушла, хлопнув дверью.***
У него ушло пару секунд, чтобы осознать смысл её слов, потом полчаса, чтобы убедить себя, что она не настолько безумна и всерьёз не пойдет искать кого-то, кто бы использовал против неё Круцио, пока она будет покорно это принимать. И ещё час на то, чтобы прийти к мысли, что она же Гермиона Грейнджер. А Гермиона Грейнджер не из тех, кто просто сдаётся и бросает свою затею, когда сталкивается с трудностью. Даже с такой трудностью, как он. Вначале Снейп направился к Минерве, не уверенный, почему бы девушка пошла к ней, но решивший, что с этого надо начать. Однако она Гермиону сегодня не видела и уж тем более не разговаривала с ней. На вопрос, не случилось ли что-нибудь плохого, он неопределённо махнул рукой и хмыкнул. Фактически не случилось, если не считать то, что, кажется, её любимая ученица слетела с катушек, черт её побери! Он отправился на Гриммо, обнаружив там Ремуса, Фреда и Джорджа, разрабатывающих стратегию отлова Пожирателей. Гермиона не появлялась и там. Проклиная всё на свете, а особенно покойную Беллатрису Лестрейндж, он отправился в Министерство. Многие оборачивались, некоторые пристально провожали его взглядом, перешептываясь, но он игнорировал это, направляясь в кабинет Министра. — Добрый день, сэр, — секретарша поднялась, но заготовленная улыбка быстро сползла с её лица. — Сэр, куда вы?! Не утруждая себя ответом, он открыл дверь. — Северус? Кингсли встал, а следом за Снейпом забежала секретарша, цокая невероятно высокими каблуками. — Простите, господин Министр, он… — Всё в порядке, Дина. Я приму мистера Снейпа. Кивнув и бросив недовольный взгляд на профессора, она ушла, закрыв за собой дверь. — Извини, Кингсли. Я ненадолго. — Что ж, говори, Северус. Выпить хочешь? Выглядишь так, будто очень нужно. — Нет, спасибо. Скажи, к тебе не приходила Гермиона? — Гермиона Грейнджер? — он нахмурился, садясь обратно в кресло. — С чего ей приходить сюда? Что-то случилось? — Нет, ничего. Просто… Ответь на вопрос, пожалуйста. — Нет, не приходила, Северус. — Хорошо. Послушай, если она придёт, пожалуйста, вызови меня по каминной сети, ладно? Сразу же. — Не совсем стандартная просьба, Северус. Ты же понимаешь, что разговоры с Министром конфиденциальны? — Да, понимаю. Потому прошу тебя позвать меня сразу. До того, как начнётся разговор. Шеклболт усмехнулся. — Везде найдёшь лазейку, да? Хорошо, Северус, я тебя понял. — Спасибо. Он покинул Министерство, оказавшись у себя в комнатах. Радовало, что Грейнджер хотя бы точно не сможет сразу сунуться в Азкабан в поиске незабываемых впечатлений. Хотя это было бы слишком даже для гриффиндорской безрассудности и упрямства. В конце концов, подумал он, куда бы она не отправилась, вернётся Гермиона в любом случае в свои комнаты, так что там её и стоит ждать. Он знал пароль, потому что сам устанавливал его. Войдя внутрь и закрыв дверь, Северус замер. На диване сидела Гермиона. — Отдаю должное. Вы продержались два с половиной часа прежде, чем прийти. Он ничего не ответил и тогда она подняла хмурый взгляд от книги, которую читала. Видимо, эти два с половиной часа. — Что вы так смотрите на меня? — Вы всё это время были здесь? — А куда мне идти? — пожала она плечами. Снейп облокотился спиной о дверь, потерев переносицу. В это время девушка продолжала смотреть на него с непониманием. — Черт с вами, Гермиона. Сделаем это. И молитесь, чтобы это помогло нам, иначе я лично вас убью.