Можно закрыть глаза на то, что видишь. Но нельзя закрыть сердце на то, что ты чувствуешь. Фридрих Ницше
На этой же поляне они разложили палатку и несколько пледов в то время, как Гермиона не могла избавиться от лёгкого дежавю. Всё это напоминало их приключения с ребятами, но вместе с тем так разительно отличалось. Здесь, в этом лесу с ней были не парни её возраста, терзаемые смятением и противоречиями о предстоящем, а взрослый собранный и спокойный, хоть и с не самым лёгким характером мужчина. И если тогда она постоянно была на стороже с палочкой наготове, то сейчас в этом не было необходимости. И не только потому, что война окончена и Лорд побежден, а единственный Пожиратель смерти поблизости точно не причинит ей вреда. Гермиона чувствовала себя в полной безопасности. Впервые за долгие годы ей не нужно было заботиться обо всем и всех, держа полный контроль в своих руках. Это было ново и непривычно, но вместе с тем приятно. Общество Северуса Снейпа давало ей долгожданный отдых. Надо же, как удивительны повороты судьбы. Поставив защитные чары, потому что они все-таки собирались ночевать в лесу на незнакомой территории, Северус обернулся и словил наполненный разочарованием взгляд. Эта эмоция не относилась к нему, по крайней мере, не напрямую. Зелье настаивалось в котле в стороне, костёр освещал их небольшой ночлег в наступившей ночи. И хотя Гермиона сидевшая на пледе быстро сделала вид, что озабочена лишь едой для них, он всё заметил и не собирался оставлять это просто так. — Вот чем была спровоцирована та резкая смена вашего настроения, — он сел рядом, беря скромную кулинарию на себя. — Вас злит и печалит, что вы не можете… — Ничего, — перебила она, копаясь в сумке. — Я не могу ничего. — Это не так. Вы лишены возможности колдовать, но вы всё ещё самая умная ученица Хогвартса за последние сто лет, практически в совершенстве знающая преподаваемые там дисциплины. Ваш ум и ваши способности при вас, не забывайте об этом, Гермиона. — Насчёт самой умной ученицы за сто лет это весьма спорно, я ведь так и не окончила Хогвартс. — Официальное подтверждение — чушь, — фыркнул Снейп. — Есть оно у вас или нет, это не меняет правды. — Столько лестных слов от вас, Северус, — улыбнулась она, разливая чай себе и ему. — Вы слишком добры ко мне. Вдруг расскажу кому-то и разрушу вашу ужасную репутацию. — Тебе никто не поверит, — усмехнулся он, но тут же замер, осознав оплошность. Они посмотрели друг на друга, обдумывая ситуацию, и когда Снейп уже был готов сменить тему, Гермиона подала ему кружку, пресекая все сомнения. — Тогда я сохраняю твой секрет. Вот так они перешли на «ты», избежав неловкости и стеснений. Чай пах мятой и приятной теплотой обволакивал горло. Они пили его в окружении деревьев Тюрингенского леса, наполненным запахом всевозможных растений. — Как ты нашла цветок? То есть я видел происходящее и ты вела себя так, будто… — Он звал меня. Не в смысле, что я его слышала или вроде того, но было ощущение, что мы связаны. — В книге ничего такого не было. — Не было. Снейп повернул голову влево, смотря на неё, и взгляд чёрных глаз непроизвольно скользнул ниже, на бледное предплечье, освещаемое светом огня. На нём контрастно выделялась ужасная надпись. Заметив, что он смотрит куда-то на неё, она проследила за взглядом и нахмурилась. — Уродливая метка, — тихо произнесла она. — Незабываемый подарок Беллатрисы. Что сказать, она была весьма щедра. Нащупав рядом лежащую куртку, она быстро надела её. — Стало прохладнее, — неправдоподобно объяснила она. Он явственно ощущал исходящие волны стыда, но понимал, что, к сожалению, сейчас не в состоянии это изменить. Никакие слова тут не помогут.***
Когда Северус проснулся, солнце только начинало подниматься. Удивительно, но здесь в палатке в летней Германии ему спалось куда лучше, чем в последние недели в Хогвартсе. Хотя, может, дело в компании… Прогоняя неуместные мысли, он встал и осмотрелся, с беспокойством наблюдая отсутствие своей спутницы. Гермионы не было нигде поблизости, котел с зельем, как и прежде, стоял у дерева. Защита была не повреждена, а значит, она сама ушла куда-то по собственному желанию, что уже было неплохо. Надев сюртук, Снейп направился на поиски. Заклинание показывало, что девушка где-то недалеко, и он направился по слегка светящемуся голубоватому следу. Его находка обнаруживается довольно быстро, и зельевар приходит к выводу, что лучше бы он оставался на месте и ждал её там. Как оказалось, Гермиона нашла небольшое озеро светло-голубого цвета и решила искупаться в нём. Она стояла в пол оборота к нему, почти по колено в воде. Футболка в нескольких местах прилипала к телу, не доставая ей до середины бедра, а джинс не было вовсе. Откинув назад вьющиеся волосы, она подставила лицо ласковым солнечным лучам и не заметила его, пока Снейп не приблизился к самому берегу. — Северус, я… Я не думала, что вы… ты встанешь так рано, — её щеки покрылись румянцем, что было, как очаровательно, так и соблазнительно. — Я всегда встаю рано, — ответил он. — Нет желания попробовать воду? Она замечательная, — попыталась она отогнать смущение. — Нет, определённо нет, — мотнул он головой, напрасно стараясь не смотреть, как вода обволакивает молочные ноги. — Что ж, зелье настоялось и пора возвращаться в Хогвартс, — она вышла из воды и остановилась на расстоянии шага от него. Профессор кивнул. — Сейчас только высохну и надену джинсы. Ещё кивок. — Не мог бы ты их подать? Сзади, на ветке дерева. — Да, только одну минуту. Не давая себе сомневаться, он сделал шаг, преодолевая разделявшее их расстояние, и поцеловал её. Не желая опошлить момент или давить на девушку, он положил руки ей на спину. И когда Гермиона начала отвечать, положив руки ему на плечи и так показывая, что тоже хочет этого, он решился углубить поцелуй. Гермиона совсем тихо, еле ощутимо простонала и от прошедшей по телу вибрации ему стало абсолютно плевать на условности и рамки. Их языки сплетались в незатейливом жарком танце, тела прижимались друг к другу, и Северус понял, что он ещё никогда не чувствовал себя более живым. Одна рука опустилась на талию, другая же наоборот поднялась, зарываясь между мягкими прядями. Она пахла шоколадом и корицей, а ещё чем-то освежающим вроде запаха улицы после дождя. Она пахла совершенно. Это длилось дольше, намного дольше одной минуты, но ни он, ни она не возражали. Они тяжело дышали, отстранившись друг от друга, а Грейнджер к тому же чувствовала слабость в ногах, так что не спешила отходить. А ещё поднимать взгляд и говорить что-то. Внезапно в её руки вложили одежду. — Твои джинсы, — сглотнув, произнес Снейп, испытывая необходимость разбавить тишину. А она же, чувствуя, что не в силах ответить, тем более что-то вразумительное, лишь кивнула и начала одеваться. Профессор в это время смотрел на озеро. Потом они вернулись к месту ночлега, где он уменьшил всё. И они аппарировали.***
До дня, когда ученики от первого до седьмого курса заполнят Хогвартс, оставалось совсем немного. Конечно, если бы над восстановлением не трудилось такое количество волшебников, ничего бы не вышло. Профессора, достаточно взрослые ученики, члены внутреннего и внешнего кругов Ордена Феникса и авроры, — все они не только храбро сражались с Пожирателями, но и потом день и ночь трудились, возвращая замку его прежний вид. Конечно, все понимали, что как прежде не будет. Они все были свидетелями, как замок горит, все ходили между руин. Но месяцы не были потрачены зря — Хогвартс снова принял свой величественный вид. Башня каждого факультета была отстроена, Большой зал восстановлен и его магический потолок тоже. Последнее благодаря профессору Флитвику, МакГонагалл и близнецам Уизли. Гермиона наблюдала, затаив дыхание, за процессом, зная, что когда-то это в одиночку сделал Дамблдор. Подорванный виадук также был восстановлен без намёка на трагедию. Всё пошло на лад. Сама же Гермиона не понимала, рада ли она тому, что уже через полторы недели начнётся новый учебный год. Учебный год, в котором она не будет принимать участие. И было ещё кое-что, что вызывало в её душе смешанные чувства, — поцелуй с Северусом. И не просто невинный, который длился бы пару секунд. Нет, совсем не такой. Их поцелуй был наполнен чувствами и желанием, сдерживаемым достаточно долго, причём явно взаимным. Но не было шанса понять, руководило ли зельеваром что-то, помимо этого желания, поскольку, стоило им аппарировать, как рядом возникла Минерва с несколькими учениками. Им нужна была помощь Снейпа, так что Гермиона заверила, что сама вернёт котёл на место. Развернувшись, она направилась к замку, пытаясь упорядочить собственные мысли. В лаборатории разлила зелье по склянкам, взяв несколько себе, почистила котёл и ушла, решив, что это всё к лучшему. Им нужно было немного времени. Но они не встретились ни в тот день, ни на следующий и даже потом, в какой бы помощи не нуждались Минерва и несколько других волшебников, Снейп всё ещё был с ними. Гермиона же принимала зелье дважды в день и много читала, изо всех сил стараясь занять голову информацией. Конечно, она неизбежно снова и снова думала о произошедшем в лесу, но старалась не терзать себя напрасными вопросами и сомнениями, хотя бы из-за бессмысленности подобного. Нет нужды задаваться вопросами, ответы на которые должен дать другой человек, а не ты. Или не только ты. И вот на четвёртый день она направилась в лабораторию, поскольку запас зелья закончился и нужно было взять ещё. Там всё было на своих местах в таком же идеальном порядке, а значит, за это время он не заходил сюда или просто ничего не делал. Забрав нужные склянки, Грейнджер вышла из лаборатории и замерла. Профессор стоял возле своего стола в привычной позе: скрещенные руки, прямая спина, невозмутимо выражение лица. Это напоминало школьные годы, а он выглядел, будто готов был вот-вот отчитать её, как провинившуюся ученицу. Но от него исходило некое напряжение, в котором она смогла разглядеть нервозность, немало удивившись. Только вот сама Гермиона нервничала довольно сильно. — Я пришла за зельем, — проговорила она как-то невнятно, опуская взгляд. — Оно помогает? Надо же, она и не думала, что могла соскучиться по его голосу. — Пока неясно, приступов ещё не было с тех пор. Повисла тишина. Гермиона сжимала и разжимала пальцы, не зная, что еще сказать, но и не желая вот так просто уходить. — Мы устанавливали защиту вокруг замка. Она посмотрела на него непонимающе. — Эти дни мы ставили защиту, которая будет сообщать Минерве, когда на территории окажется кто-то не из учеников и коллектива, а ещё антиаппарационный барьер. — Что же, это хорошо. То есть, что теперь есть защита. Наверное, такая магия очень выматывает, — она неосознанно начала говорить быстрее. — Так что я пойду. Был сделан один шаг к двери. — Прежде, чем ты уйдёшь, я хотел бы поговорить. Внезапно вопросы, которые эти дни то и дело всплывали в голове, отошли на второй план. А на первый пришел страх. Она сама не понимала, чего боится. Может, того, что ответы на эти самые вопросы ей не понравятся. Или что сейчас он скажет, что произошедшее в лесу было лишь мимолетным желанием и ей не стоит надеяться на большее. — Может, позже… Ещё шаг, разворот к двери. Бежать, бежать и не узнать того, что ранит. Это будет уже слишком. — Гермиона… То, как в этот момент он произнес её имя, заставило остановиться. Так тихо, так чувственно, так интимно. Она больше не услышала, а даже почувствовала, что он оказался рядом. Набрав в легкие побольше воздуха и длинно выдохнув, девушка обернулась, чтобы столкнуться с ним лицом к лицу. Лишь немного протянув руку, Гермиона могла коснуться черной мантии, а если выше, то таких же волос. Нет, сейчас не время для этих мыслей. Не когда он стоит так близко и она чувствует запах трав и еще чего-то опьяняющего. — Подними взгляд, пожалуйста. Сказать это намного легче, чем сделать. — Я не хочу, чтобы ты уходила. Не нужно было говорить большее. Одним предложением он ответил на все вопросы, что беспокоили её. Грейнджер коснулась его щеки, показывая, что тоже этого не хочет, и Северус поцеловал её. И даже понимание, что сейчас это произойдёт, ничуть не притупило чувств, которые тут же вспыхнули внутри и обволокли всё вокруг, подобно наэлектризованному воздуху после фейерверка. Теперь не было никакой поспешности, исчезло чувство, что у них есть один короткий миг и другого не будет. Здесь и сейчас они были друг у друга. И у них было столько времени, сколько они сами пожелают. Путь до спальни был преодолен совсем незаметно — в тумане из объятий, которые никто не мог разорвать, и поцелуев. Стянув с себя свитер, она начала расстёгивать пуговицы его сюртука, но сосредоточиться на этом стало почти невозможным, когда Северус начал целовать её шею. Он то мягко касался кожи губами, то прикусывал и это сводило с ума. — Северус, — прошептала она, уже просто дёргая ткань в стороны. — На тебе слишком много чертовой одежды. Он усмехнулся, не без удовольствия наблюдая, как желание сжигает её терпение, подобно фитилю. — У вас это вызывает недовольство, мисс Грейнджер? Она прищурилась и сделала шаг назад, закусив губу. Тонкие пальцы вынули аккуратные позолоченные пуговицы из петель сбоку юбки и бордовая ткань скользнула на пол, оставляя девушку в черном нижнем белье. В глазах зельевара зажёгся опасный огонь, но она совсем не боялась и подняла руку в предупреждающем жесте раньше, чем он смог бы дотронуться. Она не сомневалась, что он ещё отомстит, но как же было приятно иметь этот контроль хотя бы те несколько минут, во время которых Снейп раздевался, пожирая её взглядом и приняв условия. И пусть он делал это намеренно медленно, это только сильнее заводило обоих, так что она решила не отставать и сняла бралетт, а в следующий момент оказалась лежащей на кровати. Северус накрыл её тело своим, целуя и оглаживая одной рукой бедро. Но, как бы ему ни хотелось продолжать целовать её, было ещё много чего, что его манило. Потому он начал спускать ниже, покрывая шею долгими поцелуями, а затем и чувствительное место немного выше правой ключицы. Гермиона прерывисто дышала, иногда срываясь на стоны, пока руки обнимали его, прижимали ближе, хотя это и было невозможно. — Северус, — его имя слетело с губ неосознанно, когда она почувствовала губы и язык на одной своей груди, а его руку на второй. Он же, получив удовольствие от того, как она произнесла его имя, несильно прикусил сосок, желая услышать это вновь, и не был разочарован. Потом внимание перешло на вторую грудь. Несмотря на то, что собственное возбуждение становилось почти болезненным, он не собирался торопиться. Сколько уже дней, недель его посещали мысли о Гермионе непрофессионального плана и, если уж быть до конца честным, неприличного? И вот она здесь, в его постели, потому что тоже хочет этого, хочет его, черт возьми. И он намерен в первую очередь доставить ей удовольствие. А потом ещё и ещё, если она позволит. Он убрал последнюю деталь её одежды и оставил поцелуй чуть ниже тазобедренной косточки. Гермиона выгнула спину, запустив пальцы в его волосы, будто поощряя. И ему не нужно было другого знака. Её запах был прекрасен. Запах возбуждения, причиной которого был он. А на вкус она была терпко-сладкой, опьяняющей. Снейп проводил языком снова и снова, запоминая, на каких моментах она стонет громче всего и сжимает бедра сильнее. — Северус, пожалуйста. Что ж, желание дамы — закон. Он провел языком особенно сильно и надавив на самое чувствительное место. Гермиона глубоко вздохнула через приоткрытый рот и сорвалась на крик, выгибая спину особенно сильно. Не дав фееричному чувству исчезнуть, Северус переместился выше и вошёл в неё, слабо кусая за шею. Это было смесью наслаждения и боли. Обхватив его ногами, Гермиона посмотрела в черные глаза, в которые смешалось сейчас столько эмоций, которые он обычно прятал. Но сейчас никаких масок, никакой фальши. Здесь и сейчас он был с ней настоящим. Она поцеловала его, вкладывая в это все свои чувства, также отдаваясь ему вся, без остатка. Они стали единым целым.***
Она проснулась первой через пару часов, но не спешила вставать. Во время их бесед ей удавалось видеть разного Северуса — смеющегося, язвительного, заинтересованного, сдержанного, сердитого. Но никогда прежде Гермиона не видела его таким спокойным и расслабленным, как сейчас. Не отдавая себе в этом отчёта, она улыбалась и не смогла бы перестать. Сейчас её голову не посещали никакие омрачающие настроение мысли о проклятье, последствиях Круцио и еще чем-то. Сейчас она была в постели с мужчиной, за несколько месяцев ставшим для неё самым близким человеком. И этот мужчина, который обычно никого к себе не подпускал ближе, чем на расстояние вытянутой руки, спокойно спал, обнимая ее одной рукой. За своими мыслями она не заметила, что он проснулся и даже не почувствовала его взгляда, но обратила внимание на прикосновение к щеке. — Здравствуй. «Да уж, ничего лучше не могла сказать?» - разочарованно подумала она. Приветствие будто они просто встретились в коридоре, а не лежали в постели обнажённые. Но дальше досадовать не вышло. Потому как уж очень сложно думать, когда тебя целуют, тем более если делают это так хорошо. Оказывается, можно было вообще ничего не говорить, надо взять на заметку. — Ты голодна? — Очень, — улыбнулась она, облизав губы, и зельевар засмеялся. — Я о еде, Гермиона. — И я тоже, — она сделала нарочито удивленное лицо. — А ты о чем подумал?***
Уже не раз Гермиона готовила здесь в его комнатах, готовила очень хорошо и всегда вкусно. Но сейчас все предыдущие разы меркли, решил Снейп, потому что ещё никогда она не делала этого в белье и застегнутой на несколько пуговиц его рубашке. Надо сказать, он раньше считал подобное ужасной пошлостью, но понял, как ошибался, потому что его собственный элемент одежды смотрелся на девушке совершенно по-другому. Совершенно прекрасно. — Что ты так на меня смотришь? — она смущенно убрала локон за ухо. — Любуюсь. Конечно, он понимал, что такой ответ смутит её ещё больше, и с нескрываемым удовольствием наслаждался реакцией. Достав бутылку вина, он легко открыл её и отставил. Гермиона же находилась рядом, стояла спиной к нему и раскладывала стейки по тарелкам. Её волосы всё также пахли по-весеннему тюльпанами и цитрусами, а вот кожа пьянила шоколадом. Северус отвёл её волосы и поцеловал шею, слушая вздохи, которые она напрасно старалась сдерживать. — Из-за тебя сгорит наш ужин. — Я готов пойти на этот риск, — шепнул он, но всё же отошёл, давая ей свободу для действий. Спустя пятнадцать минут они наслаждались горячим сочным мясом, овощами и красным полусладким, освещаемые огнём камина. А когда с едой было покончено, Гермиона с бокалом перебралась к нему в кресло на колени. — Ты хочешь остаться? Она бы посчитала вопрос обидным, но сказано это было не грубым и не равнодушным тоном. И чтобы увидеть его лицо, она подняла голову. — Да. Если ты хочешь, чтобы я осталась. — Я хочу, — он провёл пальцами по её щеке, а потом зарылся в волосы. — Но ты должна понимать… — Только не вздумай читать нотации о возрасте и прочем, ладно? — она закатила глаза, вызвав у него улыбку. — Я на двадцать лет старше тебя, Гермиона. И, как бы там ни было, не думай, что я изменюсь. — Северус, я не глупа. Я взрослая девушка, умеющая считать. И у меня нет глупых надежд, что ты вдруг станешь милым и пушистым. Да мне это и не нужно. Я же здесь с тобой. Она поцеловала его, желая показать, что ей правда не нужны изменения с его стороны. Ему удалось не специально влюбить её в себя за эти месяцы и при этом он был собой, просто открылся ей больше, чем кому-то другому.