— Вы в нем немного утонули. — Это верно, — сказала я, думая не о пальто. Франсуаза Саган
Гермиона не ушла к себе ни на следующий день, ни после. Они с Северусом вообще не желали отходить друг от друга слишком далеко. Просыпаясь утром, они лежали еще какое-то время в постели, пока один всё же не принимал твёрдое решение встать, хотя порой вставали и шли в душ они тоже вместе, что существенно затягивало процесс, но и делало его в разы приятнее. Они готовили завтрак вместе, а после еды направлялись в лабораторию, потому что запасы Хогвартса все ещё нуждались в пополнении. Прерывались на обед, который не ограничивался едой и кофе, но давал им мотивацию быстрее закончить план работы на сегодня. Потом следовал ужин, приготовленный также совместными усилиями. Снейп однажды предложил заказать что-то у домовиков, но Гермиона наотрез отказалась, убеждая, что во-первых, считает это неэтичным, а во-вторых, ей слишком нравится готовить самой вместе с ним. И если с первым он не то чтобы был полностью согласен, то ко второму аргументу претензии полностью отсутствовали. Ему тоже нравился этот процесс. Здесь, в отличие от лаборатории, они могли позволить себе отвлечься от процесса и с удовольствием это делали. Последствия сгоревшей еды можно было легко ликвидировать, а вот взорвавшееся зелье могло быть опасным. После ужина следовал неизменный пункт. Разница была лишь в том, желают ли они перед этим выпить еще вина или почитать. Но, так или иначе, они неизменно оказывались в постели Северуса, опаляющие друг друга дыханием и целующиеся до нехватки воздуха в легких. Так или иначе, они оба ещё никогда не чувствовали себя такими счастливыми, как в эти дни спокойствия, когда никто их не беспокоил и они посвящали время делам, которые им нравилось делать, и друг другу, разумеется. На пятое утро Гермиона была той, кто проявил большую силу воли, так что она встала раньше, приняла душ и отправилась готовить завтрак. Зельевар же проделал то же самое, но уже после неё, и когда он надевал рубашку в спальне, то услышал громкий звук разбитой посуды, и учащенный стук собственного сердца разом отдался у него в ушах. Он оставил рубашку наполовину незастегнутой и кинулся в гостиную к Гермионе, которая стояла, согнувшись пополам и впившись пальцами в столешницу. У её ног расплывалась лужа кофе, а кое-где лежали осколки от — как он понял — кружки. — Гермиона, — он тут же оказался рядом, заклинанием на ходу отметая осколки в сторону, и взял её на руки, чтобы потом осторожно посадить в кресло. Постепенно её лицо расслаблялось, а пальцы разжимали его ладонь. Открыв глаза, она слегка улыбнулась ему, но сделала это искренне. — Я думал, зелье помогает. — Помогает, — кивнула она. — Этот приступ был слабее, чем все предыдущие разы. Но чтобы было ещё легче, нужно, видимо, подождать. Или точнее, переждать ещё несколько раз такое. Выдохнув, он закрыл глаза и почувствовал прикосновение её пальцев к волосам. Потом на ощупь поцеловал её левую ладонь и услышал вздох. — Я разлила кофе. — Не страшно. — И разбила твою кружку. — Гермиона, — он открыл глаза, — ты можешь перебить всю посуду и мебель в этих комнатах. Главное — оставайся целой и невредимой сама, ладно? На её лице вдруг появилось странное выражение, и он испугался, что сказал что-то не то. Возможно, он слишком спешит? Но в следующий момент она улыбнулась, и тревога отступила. — Ладно, — она поцеловала его.***
Они лежали в постели около пяти часов дня, решив, что сегодня больше не вернутся в лабораторию, когда Северус ошарашил её двумя словами: — Я увольняюсь. Она тут же подскочила, чтобы посмотреть ему в лицо, подозревая, что это просто неудачная шутка. Но он выглядел спокойным и решительным, так что подозрения отмелись. — Что? Почему? — Я думал об этом уже давно, но теперь точно решил, что хочу этого. Если это как-то связано с ней, то она не может ему позволить сделать это. — Но ведь ты столько лет преподавал здесь… Послушай, если это из-за меня… — Гермиона, — он мягко прервал её, тоже поднявшись, — как ты верно заметила, я преподавал здесь много лет, очень много. И у меня нет желания продолжать это. Пора двигаться дальше. Кивнув, она закусила губу и крепко задумалась. Он хотел двигаться дальше, что было понятно и логично, но куда двигаться ей? — Я бы не хотел форсировать происходящее, — отвлек он её от раздумий, — но я продал дом, который мне достался в наследство и нашёл несколько подходящих вариантов, так что, возможно, ты бы хотела посмотреть их со мной и помочь с выбором? Он предлагал ей жить вместе. Понимание этого было ошеломляющим, выбило воздух из легких, но в то же время наполнило её каким-то особым ощущением, которого она не испытывала прежде. Северус делал это в своей манере, но он правда хотел, чтобы они жили вместе в новом доме. Который сами выберут. Он терпеливо ждал её ответа, а Гермиона подумала, что вариантов-то у неё и нет. — Да, я очень хочу. Разве могла она отказать? Сказать нет тому, что неожиданно обрела здесь рядом с ним? Ни за что. — Мне нужно будет поработать месяц, чтобы Минерва нашла нового преподавателя, а потом… Он замолк, и она поняла, что ему не хватает решимости сказать что-то вроде «переедем в наш новый дом». Северус просто не был человеком, говорящим подобное. Ему нелегко даётся этот разговор, хоть он и не показывает, но она достаточно выучила его, чтобы и так это понимать. Гермиона улыбнулась и поцеловала его, давая понять, что всё поняла и ему необязательно договаривать.***
Он знал, что Минерве это не понравится и просто так она точно не сдастся и не отпустит его. Сейчас школе нужно было как можно больше надёжных людей, профессионалов, но он не мог ждать год или два, когда всё встанет на свои места, потому что у него наконец было всё, чтобы быть счастливым и свободным. — Почему так внезапно, Северус? — она налила чай в две кружки. — Мне казалось, ты никуда не планируешь уходить. Он не то чтобы планировал. Когда битва закончилась, все были заняты другим и сам Северус тем более. Потом они с Гермионой начали заниматься зельями вместе, и во время выполнения заказов из Мунго у него мелькали мысли о том, что он не хочет оставаться преподавать, но тогда это не было таким важным. Уверенность пришла там, в лесу, когда он увидел Гермиону, стоящую в озере, освещаемом первыми солнечными лучами. Тогда он понял, что не хочет отпускать её в мир магглов, а сам оставаться в Хогвартсе и заниматься тем же, что и многие годы подряд. — Я подготовил несколько достойных кандидатов, — он положил бумаги ей на стол, игнорируя вопрос. Только кинув на них взгляд, она посмотрела на него и немного прищурилась. Он знал этот взгляд и это задумчивое выражение лица. Так она часто смотрела на учеников на уроке, когда хотела понять, что они скрывают. Так частично смотрел когда-то Альбус. Только его взгляд был немного неприятен — слишком пристальный. А во взгляде Минервы было некое материнское тепло, даже забота. — Как Гермиона? Он не успел ничего сделать, просто посмотрел в ответ и губы женщины тут же растянулась в лукавой, но понимающей улыбке. И отвечать было уже не нужно. — Очевидно, хорошо, — она сделала глоток чая и взяла бумаги, которые он положил. — Что ж, я принимаю твоё увольнение, Северус. Надеюсь, ты согласен поработать ещё месяц, пока я не найду кого-то на твоё место? — Разумеется, Минерва. Я пойду, хорошего вечера. — Хорошего вечера, — она проводила его взглядом до закрывшейся двери, — вам обоим.***
— Это интересно… Он не особо обратил внимание на прозвучавшее словосочетание, потому что уже смирился с привычкой Гермионы комментировать во время прочтения книги. — Я не отвлекаю? Северус тут же поднял голову, смотря на неё. — Нет, говори. — В общем, у меня не выходило из головы то ощущение в лесу, когда мы нашли цветок. — Ты нашла. — Именно, — она встала с кресла и направилась к нему с книгой в руках. — У меня было такое впервые, но при этом всё очень напоминало… — Магию, — кивнул он, разводя руки в стороны, чтобы ей было удобнее сесть к нему на колени. — И откуда ты всё знаешь, — покачала она головой и поцеловала его в щеку. — Так вот, я думала об этом и не могла понять, как такое возможно, если у меня нет… Гермиона замолчала, опустив взгляд. Порой ей всё ещё трудно давалось это. — Продолжай, — он положил ладонь ей на предплечье. — В общем, я начала искать прецеденты в разных книгах здесь у тебя и, кажется, кое-что нашла, посмотри. Обняв её двумя руками, Снейп начал читать. И чем больше читал, тем больше где-то внутри зарождалась надежда. Нет, он хотел, чтобы Гермиона была рядом с ним любой, — с магией или без. Это никак не влияло на его к ней отношение. Но он знал, насколько это важно для неё. В книге описывался некий похожий случай, только дело было не в проклятье, а в каком-то взорвавшемся зелье. И зельевар, не успевший защититься заклинанием, оказался облит жидкостью, а потом обнаружил, что вообще больше не может использовать магию. Но он не отчаялся и принялся искать выход из положения, не выходил из лаборатории неделями, пока однажды не пришлось покинуть дом, чтобы пополнить запасы ингредиентов. И там в лавке, покупая всё по своему списку, он вдруг замер, ощутив странное волнение, похожее на магический импульс. И тогда обернулся, чтобы увидеть, как ассистент продавца левитировал сразу две склянки, которые, видимо, упали с полки. И тогда его осенило, что, возможно, он не лишился магии, а она просто спрятана где-то внутри него, скрыта. И нужно только понять, как её освободить. — Где продолжение? — Дальше про это ничего не написано, — она покачала головой. — Но ведь это уже что-то, правда? Не знаю, может, я принимаю желаемое за действительное, но мы не знаем наверняка. — Ты права, нам неизвестно, что за проклятие запустила Беллатриса. Цветок, что мы искали, был волшебный, потому здесь определённо есть логика, но это нужно проверить. Нужно придумать как. Взяв книгу из её рук и отложив на стол, он коснулся тонкой шеи и провёл пальцами ниже. — Это совсем не способствует концентрации, — тихо сказала Грейнджер, но при этом довольно улыбалась. — Не согласен с тобой, — возразил он. — Мне вот так намного лучше думается. — Неужели? — она в мгновение поменяла своё положение, оседлав его. — А вот так? Северус сделал глубокий вдох, оглаживая её бедра. — Так немного сложнее. — Немного значит, — её улыбка стала коварнее. — А что, если я сделаю так? Она немного подвигала бёдрами и провела руками от его плеч до груди. — Знаешь, я думаю, мы вернёмся к нашему вопросу позже, — проговорил он, подцепляя край её кофты. — Согласна, — она подняла руки, позволяя ему освободить её от верхней одежды, а потом начала целовать его шею. К тому времени, как она расстегнула все пуговицы на его рубашке, он начал злиться, потому что не мог избавить её от штанов. Гермиона же продолжала сидеть на нём, никак не пытаясь помочь с этим, хоть и желала продвинуться дальше. Но за эти дни она обнаружила, что ей нравится дразнить его не только в словесных перебранках. — Постой, — она отстранилась, сделав самое серьёзное выражение лица, на которое только была способна сейчас. — Я же отвлекла тебя от чего-то. Так что вернусь к чтению. И когда она попыталась встать, его терпение, видимо, оборвалось окончательно. С каким-то утробным рыком он встал, удерживая её за бедра, и уложил на стол. Бумаги разлетелись вокруг, но им обоим было плевать. Гермионе казалось, что его руки были везде, на каждом участке её кожи. Её штаны наконец исчезли в неизвестном направлении, как и бельё. И хотя сам зельевар всё ещё был в расстегнутой рубашке, она ничуть не возражала, внезапно обнаружив, что это возбуждает её сильнее. Во всём этом была небрежность, обычно совсем не присущая Северусу. Не прекращая двигаться, он наклонился к её лицу и крепко поцеловал. — Ты никуда от меня не сбежишь, — сказал он тихо и отчётливо. — Никуда, — улыбнулась она, не глядя сплетая их пальцы.***
Это ничуть не было волнующим — снова брать в руки свою волшебную палочку, которая когда-то была её главным оружием. За время восстановления в Больничном крыле она успела привыкнуть к тому, что теперь это лишь бесполезная холодная деревяшка для неё. Потому сейчас она не переживала, а просто взяла её в руки и обернулась к Снейпу. — Чувствуешь что-то? — Ничего, — еле заметно поджала она губы. — Хорошо, давай начнём. Легко сказать. Пусть волнения она не испытывала, но вот предстоящее её несколько напрягало. Гермиона сидела в кресле, а перед ней на столе лежало пишущее перо. Вот так она снова вернулась к тому, с чего начала, — левитирующее заклинание, как в самом начале учебы. Два слова отточено слетали с её губ, а рука рисовала в воздухе нужное движение. И, конечно, ничего не произошло. Северус сидел напротив, понимающий, что ей было бы намного сложнее, если бы он стоял, возвышаясь над ней, как во время учебы. Но даже то, что он просто сидел недалеко и занимался своими делами, не способствовало неожиданному порыву магии. Она сбилась со счета, но понимала, что уже успела повторить заклинание больше тридцати раз, если не всех пятидесяти, а перо оставалось абсолютно неподвижным. Это было унизительно — не справиться с простейшим заклинанием, которое она освоила на первом курсе за несколько минут, не прилагая особых усилий. И вот в какой-то очередной раз перо вдруг легко поднялось над поверхностью стола. Вздрогнув от неожиданности, Гермиона опустила палочку и вслед за ней перо вернулось на место. И хотя всё случилось секунда в секунду, она не обманулась, поскольку палочка в руке не изменила температуры. — Это сделал ты, — она подняла взгляд. — Да, — он кивнул, отложив книгу в сторону, и подался вперёд. — И что ты почувствовала? — Помимо замешательства и раздражения? — Именно, — тут же ответил он, словно ожидал этого вопроса. Хотя, пожалуй, что ожидал. Отбросив эмоции, она задумалась и тогда поняла. — Магию, — он кивнул, побуждая её продолжать. — Я не просто увидела, как поднялось перо. Это сделала не я, но я почувствовала магию, которая это сделала. — Но сквибы магию чувствовать не могут, — заметил он. Ещё неделю назад при этом слове она бы болезненно поморщилась, но сейчас это не вызвало никакой реакции. — Тогда как это происходит? — Думаю, твоя магия никуда не делась, Гермиона. И она отзывается на другую магию — будь то моя или волшебного цветка из леса. Проклятие просто спрятало её где-то в глубине тебя. — То есть я всё ещё волшебница? — она посмотрела на него, чувствуя дрожь в теле. — Да, Гермиона. Всегда была и будешь. Он улыбнулся и с готовностью обнял девушку, которая кинулась к нему, оставив палочку на столе.***
Ученики буквально затопили Хогвартс. Разных возрастов, но все с горящими, восхищенными глазами. Одни были в восторге от всего, что их окружало, потому, что видели это первый раз в своей жизни. Многие даже не знали раньше, что такое существует на самом деле. Другие были потрясены тем, что замок снова также прекрасен, несмотря на всё случившееся. А кто-то просто был рад вернуться сюда. Так или иначе, Хогвартс становится домом для каждого, кто входит в его двери. — Как их много, — шепнула Гермиона. — В этом году больше, чем в предыдущие, — заметила Минерва и тут же замолкла. Было ясно, что она хотела продолжить, объяснить, что это из-за желающих закончить седьмой курс. Но не стала, боясь задеть её рану. Однако никакой раны теперь не было. Гермиона решила, что ей ни к чему эта формальность. Магия при ней. А ещё человек, который в любом случае будет рядом. Её знания и умения во многом превышали знания и умения тех, у кого есть или будет официальный документ. Остальное не так важно. Большой Зал гудел от голосов учеников, которые заполнили столы факультетов, и Гермиона видела, что Снейп был доволен тем, что присутствует здесь при таком последний раз. Она сидела за столом вместе со всеми преподавателями, по правую руку от него, находя знакомые лица среди учеников. Джинни невозможно было упустить из-за копны огненных волос, которые не стали менее заметны даже после того, как она их укоротила. Они помахали друг другу. Гермиона любила Джинни потому, что ей не надо было ничего объяснять. Она наверняка знала от брата или Гарри про работу со Снейпом, но даже так её не должно было быть здесь за столом преподавателей, однако Уизли просто тепло улыбнулась. Все звуки разом стихли, как только Минерва встала и прошла вперёд. Теперь она была директором Хогвартса и сказанная ею речь в честь начала учебного года была трогательной и вдохновляющей, убеждающей, что всё позади, и обещающей ученикам необыкновенных приключений. По собственному опыту Гермиона знала, что всё это правда. Пусть никто из этих учеников не встретит тролля и не будут убегать от оборотня, который вообще-то их преподаватель, но их учеба здесь также не будет омрачена надвигающейся войной. А значит, всё будет хорошо. После ужина большинство учеников отправили по башням спать, но самые старшие и преподаватели остались. Минерва была твердо намерена отметить успешное начало года, а потому устроила продолжение праздника, пригласив и других. Ремус и Кингсли пришли одними из первых. Шеклболт только вступил в должность Министра Магии, а Ремус помогал ему в разных областях, в том числе и наладить отношения с оборотнями. — Ты прекрасно выглядишь, — он, как и всегда, был вежлив и мил. Грейнджер была рада видеть его и говорить с ним, потому что во взгляде Люпина даже отдалённо не замечалось жалости или сочувствия, хотя он думал, что она лишена магии. Но это, как и в случае с Северусом, никак не влияло на его к ней отношение. — Спасибо, я рада тебя видеть. Он выглядел хорошо, учитывая, что они пережили. На Ремусе была новая мантия приятного синего цвета, которую он скорее всего купил, чтобы соответствовать новой работе. Было заметно, что он чувствует себя немного неловко, но такие изменения определённо шли ему на пользу. Через двадцать минут разговора она заметила взгляд черных глаз из другого конца зала и очень захотела пойти туда. — Извини, Ремус, я отойду. Он улыбнулся в ответ. — Конечно, он глаз с тебя не сводит. Да и ты периодически находишь его. Услышав это, Гермиона удивилась, потому что она правда не замечала такого, а потом смутилась. — Я просто… влюблена. — Знаю, — кивнул мужчина. — Это хорошо. Обняв его напоследок, она ушла. Прошло несколько минут прежде чем она смогла дойти до конца зала, обходя встречающихся людей и со многими здороваясь, но Северуса здесь уже не было. Разочарованно выдохнув, она начала искать его среди остальных, когда почувствовала руки, обнимающие её за талию. Он прижался к ней сзади, вдыхая запах волос, и она расслабилась, накрыв его руки своими. Частично их скрывали столы с угощениями. — Наговорилась? — А что, ревнуешь? — она обернулась в кольце его рук. — Ещё чего, — фыркнул он. Их губы были уже очень близко, когда слева раздался голос: — Здравствуй, Гермиона. Это был Гарри. А за его спиной маячил Рон — без сомнения недовольный и в какой-то мере даже злой. — И вам привет, мальчики, — она сдержанно улыбнулась, не отстраняясь от зельевара. Она не собиралась оправдываться или что-то объяснять, потому что сложившаяся ситуация уже достаточно ясно давала понять, что между ними происходит. — Мы можем поговорить наедине? Это всё ещё был Гарри. Тот, которому она починила очки, которого выручала столько раз, который восхищался ею и её умениями, и являлся неким связующим звеном в их трио. Но это также был Гарри, который оставил её самостоятельно справляться после битвы, который выбрал лёгкий путь и который уже не ненавидел Снейпа, но и не испытывал к нему особой теплоты. И, конечно, масло в огонь несомненно подливал Рон, отношение которого совершенно не изменилось и оставалось каким-то детским что ли. Теперь она ясно видела, как сильно заблуждалась когда-то, считая, что влюблена в него. Это было оправдано первой подростковой симпатией, но не имело шанса на что-то более серьёзное. — Мы можем поговорить здесь. Она не переставала вежливо улыбаться и чувствовала руку Северуса на своей спине, чуть ниже лопаток, а ещё благодарность за то, что он не встревал в разговор. Одна его фраза могла быть достаточно колкой, чтобы заставить кого-то вытащить волшебную палочку, несмотря на всех окружающих их людей. Но он не делал этого, а давал ей возможность разобраться самой. — Как хочешь, — вздохнул Поттер. Скорее всего, он хотел снизить уровень накала, уменьшить злость Рона таким образом. И пусть ничего сложного в этом не было, но она не собиралась потакать неуместным капризам. — В общем, мы хотели сказать, что поможем тебе с обустройством. — Каким обустройством? Она могла бы поклясться, что слышала, как зельевар хмыкнул. — В маггловском мире, — неуверенно ответил Гарри, а она не смогла удержаться от ухмылки. — Спасибо, не стоит. — То есть? — впервые решил заговорить Уизли, причем сделал это исчерпывающе. — Я не собираюсь жить в маггловском мире и не нуждаюсь в помощи от вас. — А где ты тогда будешь жить? — Со мной. Едва ли Северус мог найти лучший момент, чтобы что-то сказать. Но она не разозлилась и не испугалась ответной реакции. Вообще-то было даже забавно — глаза Гарри стали чуть ли не больше очков, а вот Рон стремительно менял цвет лица от бледно зелёного до пунцового. Он злился, а ей было плевать. — Прежде чем кто-то из вас что-то скажет, позвольте мне, — она сделала предостерегающий жест, чтобы никто её не перебивал. — Да, мы с Северусом вместе. Чтобы вы ни думали, как бы не были против, это вас не касается. Знаю, вы не поверите, но я счастлива. И если вы дорожите хотя бы воспоминаниями о нашей дружбе, то этого для вас будет достаточно. — А теперь мы вас оставим, — он взял её за руку. — Всего доброго. И они вышли из зала, ни с кем больше не разговаривая. Прошли по коридорам в тишине и, наконец, оказались в его комнатах. — Чаю? Он снял сюртук, бросив его на кресло у стола, и обернулся к ней. — Сладкого, — кивнула она. — И крепкого. Гермиона наблюдала, как Северус заваривает чай, добавляя мяту и яблоки. Ей нужен был он. Гермиона с необычайной точностью поняла это именно в тот момент. Умный, понимающий с одного взгляда и уважающий её, её мнение и взгляды. Готовый заступиться за неё, но также готовый дать ей сделать это самой. Он знал, какой чай она пьёт, понимал, когда ей необходимо уйти. — Гермиона? Всё хорошо? — он заметил её долгий взгляд. — Замечательно. Преодолев расстояние между ними, она поцеловала его, зарываясь пальцами в чёрные волосы. Потом одну его руку переместила себе на спину, намекая, чтобы он расстегнул молнию на платье. — А как же чай? — проговорил он ей в губы, усмехаясь и исполняя намёк. — Вернёмся к нему позже.***
С началом занятий они с Северусом стали проводить вместе значительно меньше времени, однако на четвёртый день он пришёл к ней в обед, хотя все преподаватели проводили это время в Большом зале. И все последующие дни он также приходил к ней, а она уже ждала его с готовой едой. Гермиона даже тайком изучала кулинарную книгу, желая удивлять и радовать его такими мелочами. Это желание возрастало сильнее от понимания, что зельевар также хочет проводить с ней свободное время. Пусть это только час во время обеда. А ещё через несколько дней, в субботу Северус разбудил её со словами, что сегодня у них планы. И планы, как оказалось, были прекрасными, поскольку им предстояло осмотреть дома, в одном из которых они, возможно, будут жить. И стоя перед первым из них, Гермиона вдруг поняла, что почему-то волнуется. Риелтор, показывающий дом, Джек Мастерсон, был приятным пятидесятилетним мужчиной, который прекрасно знал своё дело. Он был тактичным и вежливым профессионалом. Два дома были пересмотрены чуть больше, чем за час, и потом они пошли в кофейню. — Хорошо, первый дом отвергается сразу, — улыбнулась Гермиона, ближе подвигаясь к Снейпу. Ей было приятно, что он сел не напротив неё, а рядом, и теперь их ничего не разделяло, а она с удовольствием прижималась к нему теснее. — Полностью согласен, — его рука легла на её колено. — Совершенно не моя цветовая палитра. Дом был именно таким, который у обычных людей полностью соответствует понятию «милый» или «очаровательный». У них обоих он скорее вызывал стойкое отторжение. Все эти оттенки голубого и бледно-розового совершенно не радовали никого из них. — Что насчёт второго? Официант принёс им заказ: карамельное капучино для Гермионы, американо зельевару и два лимонных пирожных с заварным кремом. — Он слишком маленький. Один этаж. — Ты намерен покупать дворец? Второй Хогвартс? — усмехнувшись, она добавила себе и ему корицу. — Вряд ли, — он покачал головой, наблюдая за ней. — Но нам нужен дом побольше. — Побольше Хогвартса? — И когда ты стала столько язвить? — он прищурился, делая глоток, и чуть сильнее сжал её ногу. — Когда начала активно общаться с тобой, — она с удовольствием откусила пирожное. — Я плохо на тебя влияю. Она обернулась к нему и кивнула, тут же отмечая, как переместился взгляд Снейпа. — Что? — Как тебе пирожное? — Вкусное, — она пожала плечами. — Попробуй. Гермиона ждала, что он откусит своё пирожное, но Северус вдруг наклонился, провел кончиком языка по её губам, а потом мягко поцеловал. Не успев от удивления ответить, она почувствовала, что он отстранился, и открыла глаза. Мужчина выглядел невероятно довольным. — Действительно вкусно. Она кивнула и сделала несколько глотков кофе. Хорошо, что их место было самым отдалённым от других столиков, а значит, её порозовевшие щеки мог видеть только Северус.