Архитектор Иллюзий

Остаток времени до своего дня рождения Гарри провёл в постоянных тренировках, чтении и раздумьях. Он очень неплохо продвинулся в окклюменции, что положительно сказалось на памяти и упорядоченности мыслей парня. Иллюзии получались всё сложнее и правдоподобнее, но лучше всего Гарри давались иллюзии, применяемые на себя. Он уже мог изменить собственный цвет глаз, одежду и с горем пополам цвет волос. С глазами проблем вообще не было, более того — Гарри мог изменить их и без палочки, в один момент даже задумавшись — а не метаморф ли он? Но нет, скорее это была предрасположенность к магии иллюзий и парень все больше «роднился» с ней. Но была и проблема. Парень не знал свой реальный уровень в окклюменции и не мог проверить надежность своей защиты (которая тоже была весьма активно построена на иллюзиях). Про легилименцию и говорить не стоит. Все говорило об одном — ему нужен второй человек в помощь. Причём человек, владеющий и окклюменцией и легилименцией. Ну и задачка. Не Снейпа же просить, в самом деле? Среди своих знакомых он знал только о нём и Дамблдоре. Остальные либо не владели ментальной магией, либо не распространялись об этом. Скорее, второе. «Нужно будет присмотреться к людям в Хогвартсе. Возможно, даже немного попрактиковать легилименцию на них, чтобы увидеть, кто сможет защититься. Но вот что дальше? Я же не могу доверить своё сознание кому попало, и тем самым раскрыть суть своих тренировок. Непреложный обет? Вариант. Но чем заинтересовать человека в ответ, чтобы он согласился? Знания? Услуга? Или дать человеку иллюзию чего-то?». Да, Гарри заметил, что ввести человека в заблуждение более не представляется ему чем-то ужасным. Он собирался освоить магию иллюзий и был уверен, что и сам должен ей соответствовать. Почти все лето он учился контролировать и скрывать эмоции, а окклюменция дала ему знатный толчок в этом направлении. И он чувствовал, что находится на правильном пути. Такой приобретённый прагматизм, вкупе с событиями в Министерстве, активно выжигали из Гарри знаменитое гриффиндорское безрассудство. Причём с его полного согласия. Он понимал, что сейчас ни за что бы не купился на тот трюк красноглазого. Несмотря на сожаления о том, что уже ничего не исправить, он был полон решимости двигаться дальше и составить конкуренцию Волдеморту. Пусть не за счёт силы и знаний, но хотя бы за счёт ума и изобретательности. За всё это время Гарри не получил ни единого письма от своих друзей. И он даже не заметил этого, будучи всецело поглощенным обучением и тренировками. Одним прекрасным утром, привычно спускаясь в столовую с целью позавтракать, Гарри обнаружил в гостиной целую ораву волшебников — Орден, практически в полном составе, всё семейство Уизли, Гермиона, и, почему-то, Снейп. — СЮРПРИ-И-ИЗ! — хором закричали они (за исключением Снейпа, естественно. В противном случае, можно было бы выходить на улицы и устраивать праздник победы над красноглазым — ибо тот явно отбросил коньки в Запретном лесу, при таких-то раскладах). Гарри, отбросив глупые мысли, отвесил себе ментального подзатыльника — сегодня ведь его день рождения! Парень принялся принимать бесчисленные поздравления, обнимания и подарки. Последние он решил распаковать позже, в своей комнате. Наконец, к нему подошли Рон и Гермиона. Он внезапно вспомнил, что писал им письма первые дни с Тисовой, но ответа не получил. И с тех пор не получал ни единого письма от них. — С днём рождения, Гарри, — первой поздравила Гермиона, улыбаясь и протягивая ему небольшой свёрток. — Да, с днём рождения, дружище, — подхватил Рон и передал свёрток побольше. Друзья уже хотели было обнять Гарри, но тот остановил их взглядом. Молча положив подарки на диван, парень снова с каменным лицом посмотрел на ребят и сказал: — А теперь вы двое любезно объясните мне, почему я не получил ни одного письма за эти полтора месяца, — Гарри выжидающе смотрел на них. Гермиона потупилась. — Понимаешь, Гарри, профессор Дамблдор, — на этом моменте парень недобро сощурился, — попросил нас не писать тебе, так как письмо могли перехватить, узнать где ты живёшь и всё такое. — То есть, о моём переезде на площадь Гриммо вы не знали? Вижу, что знали. Подписаться чужими именами и завуалировать текст письма у вас мозгов тоже не хватило? А заодно сказать обо всём мне, ведь я вполне мог продолжать писать письма «в никуда» и разглашать в них ненужную информацию, не зная, что их могут перехватить. Что молчите? Не думали об этом? — Рон и Гермиона испуганно помотали головами. Такого Гарри они ещё не видели и чувствовали себя нашкодившими школьниками перед МакГонагалл. В гостиной повисла тишина, все прислушались к разгорающемуся скандалу. Но Гарри быстро взял себя в руки и спокойным, а оттого ещё более угрожающим для друзей тоном, продолжил: — Зато вы хорошо подумали, как исполнить приказ директора. И блестяще с этим справились, поздравляю. С ним я ещё поговорю по этому поводу — надеюсь, он заявится на огонёк в ближайшее время. Спасибо за поздравление. — на этих словах парень развернулся и удалился к себе в комнату, оставив все подарки лежать нетронутыми. Снейп задумчиво провёл того взглядом — незаметно забраться в голову подростку ему не удалось. Значит, Альбус знал о чем говорит. — А Гарри позврослел, — нарушила тишину и озвучила общую мысль Молли Уизли, — и он прав. У него нет семьи, и совсем недавно он потерял Сириуса. Ему нужна поддержка, само собой. Ух, я тоже поговорю с Альбусом о его сомнительных приказах, — все в шоке уставились на женщину, которая всегда выказывала безмерное уважение директору. Даже Снейп немного изогнул бровь в фирменном жесте. — Ладно, я накрою праздничный стол, и мы позовём Гарри. Пусть немного остынет пока, — со знанием дела сказала женщина и все разбрелись по просторной гостиной. И только Снейп незримой тенью проскользнул к лестнице на второй этаж.