***
Просто создан для секса. Сумасшедшая красота, невероятное тело. А мысль о том, что видел его в деле из всех присутствующих только я один, заводит еще сильнее. О нет, лучше не думать сейчас об этом… Не думать, не сейчас… Отвлекаюсь от неприличного разглядывания, больше похожего на слежку, и начинаю рассматривать поверхность стола… Стол, твои широко расставленные ноги, потом ты стал опираться на локти, а после всего остались отпотевшие на поверхности стола следы… Не то. Смотрю сосредоточенно на свои руки, на свои пальцы - вот эти самые пальцы похотливо вылизывал твой быстрый язык, это было так пошло и… Нет, снова не то. Я тупо уставился в пространство перед собой. Постаравшись максимально отвлечься, я перебрал множество направлений для мыслей, где не было бы намека на тебя. По прошествии некоторого времени все уже удалось успокоиться - насколько это было возможно. Неуверенно поднимаю взгляд и робко смотрю в твою сторону. Ты замечаешь и широко улыбаешься мне. …О, эту наглую улыбку я знаю. Никто не заметит в ней ничего особенного, но только не я. Ты всё видел и ты всё понял. Ты намеренно довел меня до… Ну, я тебе устрою сегодня. Посмотрим, кто кого до чего доведет. Все еще продолжаешь нагло улыбаться. Как самая горячая сучка из всех, что только я видел в своей жизни; не просто сучка, а босс всех сучек.pov юнги
22 февраля 2020 г. в 15:05
Я смотрю на тебя, совершенно позабыв о людях вокруг нас, о камерах, обо всем на свете - я пожираю тебя взглядом, и мне ни капли не стыдно.
Ты знаешь, что я смотрю - это легко понять по перемене твоего поведения. Начинаешь… Начинаешь вести себя, как самая горячая сучка из всех, что только я видел в своей жизни; не просто сучка, а босс всех сучек.
Тебе нравится показывать себя во всей красе. И мне нравится то, что я вижу.
Волосы. Гладкие, блестящие, сверкающие голубыми оттенками в свете вспышек многочисленных камер. Ты постоянно поправляешь прическу, перебираешь пряди пальцами, делая вид, что ничего особенного в этом нет - но я-то знаю, что это - твой своего рода фетиш: только я один в комнате знаю, что ты делаешь точно так же, когда эти спутанные синие волосы падают на твой мокрый лоб, когда ты скачешь на моем члене.
Кожа. Светлая, матовая и сияющая - но это лишь тонна грима. На самом деле она совсем не такая бледная и не такая идеальная - эта кожа может быть и мокрой от капель пота, которыми я любуюсь, пока ты отсасываешь, устроившись у меня между колен. Люблю смотреть на эту блестящую спину, рассматривать движения каждой мышцы… Эта кожа может быть исцарапана (и отнюдь не мной - иногда ты и сам теряешь контроль над собой), может быть искусана и посинеть от моих засосов - или даже от слишком сильной моей хватки, когда прижимаю твою запястья к постели.
Брови. Темные и четко очерченные, но из-за прически их сейчас плохо видно. Зато я знаю, как ты изгибаешь одну из этих чудных бровей, когда я расстегиваю ремень и молча смотрю прямо в твое ухмыляющееся лицо. Каждый раз разыгрываешь удивление, как будто не знаешь, что будет дальше; и каждый раз проглатываешь всё до последней капли.
Глаза. О боже, у тебя самые удивительные глаза из всех. Сейчас смотришь куда-то вперед, наверняка высокомерно; делаешь вид, что совсем не замечаешь мой голодный взгляд. Но я же вижу, как косишься в мою сторону украдкой. Надо же, какой скрытный. Обычно ты куда смелее: смотришь мне прямо в глаза, пока твой рот занят, и когда вцепляешься в мои плечи, откидываясь назад на моих коленях, и даже когда я становлюсь грубым и двигаюсь резче и сильнее, специально делая тебе больно - даже тогда не отводишь глаза.
Губы. Обожаю, когда твои губы накрашены - ты знаешь об этом, и иногда даже специально красишься, когда хочешь меня особенно порадовать. Люблю целовать тебя - нежно и аккуратно, едва касаясь, осторожно перехватывая лишь одну губу; люблю быть жестче, когда ты выгибаешь спину, а я за волосы притягиваю твою голову ближе и наклоняюсь вперед, наугад ищу твои губы в темноте. Зато потом, когда ты кончишь, обожаю добивать тебя поцелуем - резко развернуть и притянуть твое лицо к своему, и начать целовать тебя уже совсем агрессивно, практически насиловать твой беспомощный рот, кусать эти пухлые губы, как яблоко, вгрызаться в них иногда до крови, как в переспелый персик.
Шея - длинная и ровная, но вовсе не тонкая и не слабая: эту шею не так-то просто обхватить рукой, уж я-то знаю. Зато горло - можно. О, ты обожаешь, когда я прижимаюсь к твоим лопаткам сзади и кладу руку на твое горло, и сжимаю пальцы - у тебя, как и у многих (почему-то), фетиш на мои пальцы. Вот сейчас ты снова перехватил мой взгляд и прикоснулся пальцами к своей шее - наверное, услышал мои мысли, ухмыляюсь я. Ну да… Ты любишь, как я тебя придушиваю в момент, когда спускаю всё прямо в тебя, не вынимая. Ты тогда просто с ума сходишь.
Плечи. Гораздо шире и гораздо сильнее, чем кажется; но это только пока ты в одежде. С этих плеч одежда, кстати, снимается невероятно быстро - ты всегда быстрее меня раздеваешься. Талант? Или опыт? А, не важно. Зато когда я прикусываю кожу на этих вот плечах, подавшись вперед и замедлив темп, то по этим плечам пробегает весьма ощутимая дрожь.
Грудь - ну, тут трудно что-либо сказать… Мысли путаются. Эта грудь - это слишком… Она слишком хороша, на ней смотрится великолепно абсолютно всё - любая одежда, любые аксессуары. Но мой самый любимый - портупея из черной кожи, что осталась у тебя после одного из концертов. Ты знал, что мне понравится. Мне в самом деле понравилось - особенно таскать тебя за нее, когда хочу, чтобы ты прогнулся в спине еще сильнее. Ремешки врезаются в тело, оставляя красные следы, а иногда - и царапины, и стертые участки кожи; но нам обоим нравится. Определенно.
Руки, пальцы - умеют многое, творят просто чудеса. Этим рукам я позволяю всё. Эти пальцы умеют оставлять следы на моей спине, на бедрах и груди; а ладони направляют, подсказывая, когда можно глубже и сильнее, а когда уже слишком. Однажды эта ладонь, которая сейчас подпирает твой подбородок, отвесила мне легкую пощечину - уже не помню, за что - но после нее я совсем слетел с катушек, а ты на следующий день притворился больным и отказывался вылезать из кровати. Но я-то знал, что ты просто не мог нормально ходить.