Юнмины

      Юнги возвращается сегодня слишком поздно.       Чимин не дождался его, и уже спит. Хотя обещал... Но его нельзя винить. За окном уже начинает медленно светлеть.       Юнги тихонько открывает дверь и заглядывает в комнату: на кровати бесформенная куча одеяла, из-под которой торчит нога и - несколько выше - плечо и край макушки. Абсолютно голая нога, и абсолютно голое плечо...       Юнги не снимает обувь, не снимает одежды - он крадучись приближается, осторожно ступая по мягкому ковру, боясь разбудить Чимина...       Юнги бесшумно наклоняется к телу, почти полностью открытому, не в силах сдержаться, и протягивает ладонь, и аккуратно кладёт руку на плечо... Но вдруг Юнги понимает, что не хочет будить Чимина. Не хочет прекращать этот момент... Хочет продолжать прикасаться к этой гладкой, мягкой, как будто отполированной коже...       Юнги медленно ведёт ладонью дальше вниз, и мягко и нежно поглаживает грудь Чимина - и тут же, не останавливаясь, скользит рукой по его ребрам до талии. Чимин все ещё спит - его дыхание безмятежно спокойное и ровное, тихое... Такое драгоценное. Юнги нажимает на изгиб талии Чимина чуть крепче - невозможно удержаться от того, чтобы не насладиться этим ощущением чуть сильнее, прочувствовать его чуть ярче. Ладонь так приятно прижимается к упругой коже... Так идеально вписывается в мягкий изгиб тонкой талии. И все ещё не останавливается, не прекращает гулять по золотисто-персиковому шелку, что мягче самого дорогого сорта самой редкой ткани - и дороже любых драгоценностей.       Ладонь Юнги чуть приподнимается над талией Чимина, и Юнги теперь лишь подушечками пальцев пробирается все дальше по горячей сияющей коже... Добравшись до ровной поверхности округлой ягодицы, Юнги на пару мгновений замедляется, и делает небольшое круговое движение, почти массирующее, нежное и ласковое, и практически невесомое. Чуть ниже пояса Юнги чувствует активный ответ своего тела на эту... Такую восхитительную кожу... Такую сочную накаченную задницу.       Ладонь плотнее охватывает эту такую соблазнительную округлость, и тут же продвигается дальше - вниз по бедру. Движения руки Юнги становятся не такими расслабленными и плавными - по-прежнему осторожными, опасливо заботливыми, - такими, каким пытается быть и сам Юнги, однако сохранять спокойствие становится все труднее...       - Нравится? - Раздаётся тихий голос Чимина.       Юнги замирает. Он пойман с поличным.       - Не бойся, ничего страшного, - Чимин чуть поворачивается назад, и замечает, как испуганно и нервно бегает взгляд Юнги из стороны в сторону.       - Извини... Я не знал... Что ты будешь спать без одежды... - Торопливо и сбивчиво пытается оправдаться Мин Юнги.       - Иди сюда. - Шепчет Чимин, поднимая одну свою руку и кладя её на плечо Юнги, задев локтем свисающий с его шеи чёрный галстук.       Юнги сбит с толку: он одергивает руку от кожи Чимина, и вроде должен уйти как можно скорее, - но уйти теперь просто не представляется возможным. Перед ним - обнажённое тело Чимина, то самое, о котором такой занятой Мин Юнги так много думал сегодня... Слишком много думал. Рука Чимина мягко тянет на себя плечо строгого пиджака, а на губах Чимина блуждает мягкая тёплая улыбка, слегка неуверенная, но такая... Такая...       Юнги осторожно наклоняется к лицу Чимина, - и тут же начинает ощущать мягкую небольшую ладонь младшего на своём затылке. Юнги неуверенно, до ужаса неуверенно и как-то ломано прикасается своими сухими губами к губам Пак Чимина - и Чимин тут же отвечает. Приоткрывает рот, и сладкой уверенной нежностью обхватывает этот недопоцелуй от Мин Юнги...       Чимин перекатывается на спину и второй рукой приобнимает склонившегося над ним Юнги за талию.       Юнги упирается ладонью о подушку. Он чувствует, что проваливается в сонную теплоту уюта... Понимает вдруг, как хочется прилечь рядом... Прижать к себе это такое идеально рельефное тело, такое до мурашек шикарное и приятное, и такое...       ...И трахнуть его, как самый настоящий sugar daddy.