Юнмины

      Раз.       Юнги смотрит в глаза Чимина снизу вверх. Выражение лица кажется агрессивным, недовольным, опасным: отчасти из-за неморгающих глаз, что смотрят на Чимина в упор, отчасти - из-за поджатых губ.       Юнги сдерживает навязчивое желание сделать что-нибудь грубое, раздавить эту красоту в своих острых жадных объятиях, нарушить данное Чимину обещание, поэтому старается не думать о происходящем сейчас... Не думать... О том, с каким наслаждением хочется вцепиться в эти беззащитные мягкие бока, вывалять эту нежность в обжигающей адской жестокости... Приходится сдерживать все грязные слова, оставляя из непроизнесенными.       Два.       Чимин, поёрзав, устраивает в себе поудобнее чл*н Мин Юнги. Отбрасывает мешающие волосы со лба в сторону, дёрнув шеей, стараясь не разрывать зрительного контакта. Чимин смотрит сверху вниз, и начинает двигать нижней частью тела плавно и красиво, не слишком быстро, и так... Завораживающе. Юнги боится даже на секунду отвлечься на эту гибкую талию, на эти бедра, - ведь тогда сохранять напряжённое молчание, за которым тщательно скрывается навязчивая тяга разбить это восхитительное тело своей дикой привычкой к резкости и боли, уже точно не удастся.       Три.       Чимин мягко ведёт пальцами по нежной молочно-белой коже Юнги, легко пробегаясь подушечками по плечу, ключице, изгибу шеи, спускаясь к груди. Бедра Юнги замедляются, но не останавливаются совсем; Юнги делает глубокий вдох и задерживает дыхание, кусая губы.       Чимин играет с огнём, и знает это. Знает, как Юнги сейчас наверняка хотелось бы переломать эти аккуратные пальцы своими кусачими поцелуями, как хотелось бы притянуть Чимина к своей груди; возможно, схватить за волосы, лишая попыток сбежать...       Четыре.       - Тебе ведь хорошо, правда? - Спрашивает Чимин, растягивая слова на мелодичные звуки, поглаживая напряжённый рельефный пресс Мин Юнги. - Я готов целый день провести на тебе.       Юнги прерывисто выдыхает и согласно кивает.       Чимин удовлетворённо улыбается.       Пять.       Юнги кладёт ладони на упругую з*дницу Чимина и сжимает её в своих пальцах. Чимин выгибает спину и прижимается бёдрами сильнее.       Юнги вздрагивает всем телом и издаёт тихий стон, который доносится до слуха Чимина.       - Мне нравится, сожми сильнее, - Чимин, быстро наклонившись вперёд, целует губы Юнги, проведя по ним языком, и тут же снова отстраняясь.       Пока не порезался о грани чужой жестокости. Едва контролируемой.       Шесть.       На стуле - сброшенная в спешке одежда, в зеркале - отражение полукруглой луны. В мыслях у Юнги - вакуум, пустота; в ней - только Чимин: бархатистое сияние его кожи, тихий ритм дыхания и поблескивающие в темноте глаза. Поглаживания его нежных пальцев напоминают падающие на тело сверху цветочные лепестки - такие же лёгкие, быстрые, мягкие. Глянцево-влажные губы Чимина мелодично произносят:       - Ну-ну, ты обещал мне решать, - попытка Юнги ускорить темп оказывается тут же замечена.       Ладони Чимина упираются по обе стороны от плеч Юнги, и хитрая поллулыбка склоняется к самому его лицу:       - Ты разрешил мне выбирать сегодня, Юни. Так что молчи и расслабься.       Семь.       Это слишком долго. Это слишком скучно. Это слишком приятно... Но все ещё ни к чему не приводит. Юнги не нравится. Хотя, конечно, и нравится... Ох, сложно.       Хочется ярче, быстрее - но хочется и долго, чтобы до самого утра... Чимин вновь наклоняется вперёд и с нежностью целует Юнги, быстро проскальзывая языком между его губ. Юнги машинально обхватывает талию Чимина своей рукой, но тут же, опомнившись, неуверенно отводит руку обратно; однако Чимин не даёт ему сделать этого, и, наощупь накрыв его локоть своей ладонью, шепчет в самые губы:       - Давай. Я знаю, что ты хочешь...       Восемь.       Лжец. Мин Юнги - лжец. Мастерски притворяясь неуверенным, нерешительным, робким, он заставляет Чимина поверить в свою покорность, и, получив разрешение действовать дальше на свое усмотрение, в ту же секунду меняется в лице: его глаза жадно вспыхивают похотью, а губы изгибаются в хищной довольной ухмылке. Талия Чимина оказывается сжата в кольце из пары сильных рук, сомкнувшихся за спиной.       - Эй!.. - Чимин догадывается о коварном замысле, но слишком поздно.       Руки Юнги уже притягивают ближе, а язык с жаждой проходится по горлу, оставляя на коже мокрый след.       Девять.       Ритм становится грубее и резче, заставляя Чимина болезненно постанывать, однако каждый звук, сорвавшийся с его губ, оказывается тут же выпит, перехвачен, присвоен ласковым, но мягко настойчивым поцелуем Мин Юнги. Ни одной капли звука мимо.       Эта разница между несдержанным темпом, что раскалывает ночную тишину звуком быстрых пошлых шлепков, и ласковыми касаниями губ - как раз то, к чему Чимин до сих пор не может привыкнуть. То, что заставляет его закрывать глаза и чувствовать каждый раз волну дрожи, прокатывающейся по всему телу сверху вниз, заставляет отдаваться под полный контроль Юнги; то, к чему, пожалуй, и не хочется привыкать.       Десять.       Юнги непроизвольно приоткрывает рот, даже не замечая этого, делая резкие выдохи один за одним. Взгляд его полуприкрытых глаз направлен к напряжённой шее Чимина, к его напряжённому горлу, едва заметно двигающемуся в темноте от глубокого дыхания.       Голова Чимина запокинута назад до упора. Юнги не видит, но Чимин дышит точно так же, как и он - судорожно хватает ртом воздух, делая быстрые короткие вдохи и выдохи. На губах у обоих остаётся привкус беззвучного стона - пусть и сдерживаемого в груди, но такого знакомого, такого ожидаемого.       Чимин опускает лицо вперёд. Встретившись взглядами с Юнги, все ещё слабо поглаживающим его бедра, Чимин криво улыбается, приподнимая лишь один уголок рта:       - Я так и знал, - в ту же секунду Юнги приподнимается на локтях, и Чимин наклоняется ему навстречу.       За секунду до поцелуя Юнги вдруг останавливается и смотрит прямо в блестящие глаза Чимина. Выражение лица остаётся странно серьёзным. Юнги, положив ладонь на затылок Чимина, поглаживая его волосы, наслаждается видом этих полных, изогнутых в довольной полуулыбке губ... Этого прекрасного лица, что так близко...       Чимин касается ладонями мягких щёк Юнги, не отводя взгляда; Чимину кажется, что он видит перед собой глаза человека, которому есть что сказать, но которому как будто никак не подобрать подходящих слов. В глубине этого сверкающего взгляда застряли какие-то мысли и какие-то слова, которые просятся наружу, но удерживаются внутри.       - Ты хочешь что-то мне сказать?       Юнги опускает веки.       - Нет.       Юнги притягивает Чимина за шею и целует его: медленно и доверительно, с трепетом прикрыв глаза, растворяясь в этом моменте всем своим существом. Каждое плавное касание губ говорит о большем, нежели каждое из существующих в мире слов.       Чимин не в силах сдержать своей радости; он в какой-то момент чувствует, что начал вдруг улыбаться, и что Юнги целует уже не просто его губы - Юнги целует улыбку Чимина, целует его радость и ликование, его восторг и безмятежное мимолетное счастье.       Целует робкую догадку, хрупкое предположение, закравшееся в мысли... Юнги целует призрачную надежду Чимина на что-то большее.